Лавейл Спенсер - Сила любви

– Спасибо тебе, Ли. Мне он действительно очень нравится.

Она коснулась пальцем золотого плетения.

– Мне тоже.

– И сердечко.

Она поцеловала его запястье там, где пролегла золотая цепь.

– Мне бы хотелось, чтобы ты остался.

– Мне тоже. Ты сегодня пойдешь к Сильвии?

– Не знаю. Так хорошо бездельничать дома.

– Если буду проезжать мимо, посигналю. Ну что ж, пожалуй, надо попрощаться с остальными.

В гостиной Ллойд и Джои были заняты видеоигрой. Они отвлеклись на мгновение, чтобы попрощаться с Крисом. Дженис в своей комнате примеряла обновки. Он постучал в дверь, и она вышла в коридор в свитере, с рукава которого свисали бирки.

– Я должен идти, – сказал он. – Спасибо за лучшее в моей жизни Рождество.

– И тебе спасибо. – Одной рукой она обхватила его за шею и задержала на мгновение. – И не забудь позвать меня, если тебе захочется с кем-нибудь сходить на бейсбол.

Он похлопал ее по спине, и они распрощались.

Ли проводила его до двери. Уже на крыльце он обернуля и сказал:

– Через три дня у меня будет дневное дежурство, и еще под Новый год целый уик-энд выходной. Я хотел бы пригласить тебя куда-нибудь на Новый год, так что подыщи предлог, чтобы уйти из дома. Хотя будет лучше, если ты скажешь правду.

И ушел, оставив ее наедине с трудноразрешимой проблемой. Уже закрывая дверь, она лихорадочно обдумывала возможные варианты объяснения с детьми.

Через два дня после Рождества Ли получила красивую открытку от Кристофера. Он писал:

«Дорогая Ли,

Хотя я и пытался в рождественскую ночь сказать тебе о том, что значит для меня встретить праздник в кругу вашей семьи, по-моему, мне это не вполне удалось. Ваша семья – полная противоположность моей, и быть с вами мне не только приятно, но даже и просто интересно – с чисто познавательной точки зрения. Если бы на земле было побольше таких семей, как ваша, ребята моей профессии оказались бы просто не у дел.

Сейчас, когда мы стали так близки с тобой, я переживаю самые счастливые мгновения. Ты – потрясающая женщина, удивительный человек и замечательный друг. Я безмерно благодарен тебе за все, что ты для меня делаешь, и особо – за рождественские подарки. Рубашка и свитер полностью в моем вкусе, а браслет – это нечто! Я не ожидал ничего подобного. Ношу его каждый день и думаю о тебе, когда надеваю его и когда вижу на запястье. Это Рождество я запомню на всю жизнь, и у меня такое чувство, что и новогодний праздник оставит в душе столько же счастья. Жду не дождусь встречи.

С любовью,

Кристофер».

Уже много лет не получала она столь нежных посланий от мужчин. Вчитываясь в эти строки, она ловила себя на том, что вновь испытывает давно забытые волнение, трепет, желание – чувства, свойственные только влюбленной женщине. Ее вдруг поразило, что мужчина, не знавший материнской ласки и любви, смог написать такие строки. Несомненно, и он был незаурядной личностью. Она вновь и вновь перечитывала открытку, думая о том, как неожиданно вторгся в ее жизнь этот молодой человек, – именно в тот момент, когда она уже оставила мечту о том, что кто-то сможет заполнить пустоту в ее душе. И вот пришел он и наполнил ее жизнь трепетным ожиданием счастья, и ее вдовье сердце забилось в радостном волнении, хотя уже давно смирилось с ровным, спокойным ритмом.

Как странно и удивительно в канун Рождества оказаться вдруг на коленях возле мужчины – особенно если учесть, что он так молод, – и услышать от него слова любви, и объясниться в любви самой. И все же это было наяву.

Она любила его. Но совершенно не представляла, чем это может обернуться. Но ощущение радостной перемены в ее жизни было настолько восхитительным, что ни за что на свете не желала она отказываться от дарованного ей блаженства и каждое мгновение близости со своим избранником почитала за величайшее счастье.

Он позвонил в тот момент, когда она в пятый раз перечитывала его письмо. Его голос действовал на нее магически, повергая в сладкую дрожь. Он мог просто сказать «привет», как сейчас, и душа ее пела, жизнь казалась исполненной величайшего смысла, и это ощущение долго потом не покидало ее.

– Я читала твою открытку, – сказала она, – …в очередной раз.

– В ней все – чистая правда.

– Мне дорого в ней каждое слово. Столько лет я не получала от мужчин таких писем.

– Ты так часто повторяешь это: «столько лет»…

– Да, так оно и есть. Тебе это неприятно?

– Нет. Наоборот, каждый раз, когда слышу это, я испытываю странное волнение. Мне приятно сознавать, что я возвращаю тебя к жизни.

– Ты действительно это делаешь.

– В таком случае, как ты смотришь на то, чтобы потанцевать? В последний раз ты, наверное, тоже лет сто назад этим занималась?

– Да, пожалуй, ты прав.

– Хочешь размяться под Новый год?

– Да! – радостно воскликнула она. – О, да! Я так давно не покупала себе бальных платьев.

Он рассмеялся. Она тоже.

– Наши ребята зарезервировали столики в танцзале «Бель Рэй». Будет играть «Хай Нун».

– Кто такой «Хай Нун»?

– Лучший оркестр в округе.

Она на мгновение задумалась.

– Ты сказал – «наши ребята»?

– Ты готова предстать перед ними в качестве моей возлюбленной?

– Как ты думаешь, что они скажут?

– Будут подтрунивать надо мной, но не в твоем присутствии.

– Что ж, если ты справишься с этим, то и я справлюсь. А ты хороший танцор?

– Сносный. А ты?

– У меня есть чувство ритма, но, наверное, я буду выглядеть несколько старомодной.

– Хочешь, поужинаем перед началом?

– И ужин тоже? Кристофер, ты меня избалуешь.

– Я был бы счастлив. Что, если я заеду за тобой в семь?

– Отлично. – И после паузы добавила: – Кристофер, я так взволнована. Последний раз я выходила на Новый год в восемьдесят третьем году.

– Мы сделаем так, что эту ночь ты не забудешь никогда.

Дженис и Джои она сказала:

– Никто из вас не будет возражать, если Кристофер пригласит меня на празднование Нового года?

Джои ответил:

– Я не против, только с одним условием: ты дашь мне денег на пиццу.

Дженис выглядела удрученной.

– Черт возьми! Если бы я знала, не договаривалась бы тогда с Ноланом и Джейн.

Ли уставилась на дочь, затаив легкую обиду. Неужели она настолько стара и убога, что никому и в голову не придет, будто Кристофер может пригласить ее куда-нибудь одну, без детей? Как это ни казалось странным, но Дженис явно не поняла, что речь идет о настоящем свидании. Что ж, пусть так и будет. Ли вовсе не собиралась вдаваться в объяснения.

– Ребята из полицейского управления зарезервировали столик в танцзале «Бель Рэй», и мы собираемся пойти туда.

– Танцевать? – изумилась Дженис.

– Да, танцевать. А что в этом особенного?

– Да нет, ничего, но… Господи, мам, ты ведь не вчера в последний раз была на танцах, не так ли?

– Да, верно, это было давно, и потому я очень взволнована. А вы что собираетесь делать в новогоднюю ночь?

– Пойду на вечеринку к одной девчонке, с которой вместе работали в магазине прошлым летом. Она сказала, что можно привести с собой кого угодно, так что я пригласила Нолана и Джейн.

– А ты, Джои?

– Можно, ко мне придет Денни на всю ночь?

– Если его мама не против и если будет знать, что меня дома не будет. И чтобы никаких девочек.

– Нет, девчонок не будет. Сэнди со своим семейством катается на лыжах в Колорадо. Так ты дашь денег на пиццу?

– Дам.

– Вот здорово! – И он рассек воздух кулаком. – Мы сможем всю ночь резаться в видеоигры!

Ли купила новое платье. Оно было довольно кокетливым, в оборках и с двухъярусной юбкой, красного цвета. Она купила и красные туфли-лодочки, и настоящие шелковые колготы; туалет дополняли многоцветные серьги и ожерелье.

Кристофер заехал за ней – в джинсах, спортивной куртке; на шее болтался узенький галстук-шнурок, на ногах были ковбойские ботинки. Отпустив комплимент по ее адресу, он проводил Ли к машине, держа в руках ее пальто, открыл перед ней дверцу – в общем, был галантен и предупредителен, как заправский ухажер.

Когда они уехали, а Дженис все стояла в прихожей, глотая обиду, Джои сказал:

– Мне кажется, ему нравится мама.

– Конечно, нравится. Мама нравится всем.

– Я не то имею в виду: по-моему, они встречаются, или как там это называется…

– Встречаются?! О, Джои, ради всего святого, маме ведь сорок пять, а Кристоферу всего лишь тридцать! Он просто внимателен к ней, потому что погиб Грег и он знает, как она одинока.

– Протри глаза, детка! Как она была одета! Мне она вовсе не показалась старой.

Дженис закатила глаза и направилась в ванную переодеваться. Четырнадцатилетние братья бывают такими непроходимыми тупицами!

Дженис отчасти оказалась права. Кристофер и в самом деле был очень внимателен к Ли. В четырех кварталах от их дома он остановил свой «эксплорер» и со знанием дела принялся целовать свою спутницу, стараясь сохранить на ее губах хотя бы немного помады, которую она только что нанесла. Засунув руку ей под пальто, он гладил ее груди, а язык его блуждал по ее рту. Прервав наконец поцелуй, он спросил, прижавшись к ней лбом:

– Ты уверена, что хочешь танцевать?

– Да, – улыбнувшись, ответила она. – Сначала.

Они перекусили у «Финнегана». Ужин получился легким – они так много говорили, смеялись и кокетничали друг с другом, что, когда официант в третий раз подошел к ним, чтобы забрать тарелки, они не стали возражать, хотя лишь едва прикоснулись к заказанным блюдам.

Кристофер сказал:

– Господи, до чего же ты милая.

Ли вторила ему:

– Господи, до чего же ты красив.

– Это новое платье?

– Все новое. Даже я сама, как мне кажется.

– Ты такой и станешь в эту ночь. – Он держал ее руки в своих, пожирая ее восхищенным взглядом. – У меня для тебя сюрприз.

Он высвободил одну руку, достал из кармана какой-то листок и протянул ей. Листок был зеленого цвета, похожий на бланк. Она развернула его и пробежала глазами заголовок: «Медицинская лаборатория Лафкина». Ниже значилось: «ВИЧ-инфекция отсутствует».

Кровь хлынула к ее щекам. Ее обдало горячей волной, заломило в эрогенных зонах. Она изумленно уставилась на Кристофера.

– Кристофер… Бог мой, ты это сделал!

– По-моему, это самый разумный способ выжить в сегодняшнем мире. Но я вовсе не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной последовать моему примеру. Выбор за тобой.

Она прижала ладонь сначала к правой щеке, потом к левой.

– Боже, я что, пылаю?

– Да, и это тебе к лицу.

– Я все еще не могу поверить, что ты и в самом деле сделал это!

– Почему? Я же тебе обещал.

– Но… но это был просто… просто абстрактный разговор.

– В самом деле?

Она выдержала его пристальный взгляд. И сказала уже мягче:

– Нет, кажется, нет. – И после паузы добавила: – Я никогда не делала анализа на спид. Хочешь, чтобы я это сделала?

– Нет, если вы с Биллом были моногамны, а я думаю, что так оно и было.

– Да.

– И с тех пор в твоей жизни никого не было, так что вся проблема была во мне. Теперь и она устранена.

Она взяла его за руку.

– Это истинно рыцарский поступок, мистер Лаллек.

Он посмотрел на ее пальцы, погладил их.

– Настоящие чувства невозможны без полного доверия, и я хочу, чтобы между нами все было, предельно ясно.

Она с любовью посмотрела на него, потом тихо спросила:

– Ты не возражаешь, если я сейчас прямо здесь, на глазах у всех, встану и поцелую тебя?

Легкая усмешка тронула его губы.

– Ты обещаешь, что не оседлаешь меня, как в прошлый раз?

Она улыбнулась в ответ, мысленно представив себя в такой позе здесь, в этом роскошном ресторане, при свете свечей, среди хрустящих скатертей, в эффектном красном платье, на высоких каблуках.

– Я попытаюсь сдержаться.

Он потянул ее за руку, и она, как и обещала, поднялась и без тени смущения подошла к нему. Никто не обращал на них внимания, и даже официанта поблизости не было. Среди сидевших за столиками не было ни одного знакомого лица.