— Любовь моя, — прошептала она, — мне не хотелось устраивать спектакль перед родителями, но мне так важно ощутить, что ты совсем близко, поцеловать тебя…

Он пылко обнял ее и приник к ее нежным горячим губам. Руки его скользили вдоль ее великолепного тела, чей потаенный вкус был ему хорошо знаком.

— Да, о да! — выдохнула она. — Я хочу все забыть, хоть на несколько минут потерять голову и ни о чем не думать. Только о тебе, любовь моя. О Тошан, я так тебя люблю!

Сбросив одежду, она опустилась на кровать. Слегка удивленный такой пылкостью, Тошан тотчас покорился желанию, заполонившему каждую клеточку его существа. Вначале это был пир для зрения. Дивная нагота жены вызывала у него восторг. Без малейшей стыдливости Эрмин потянулась к нему затвердевшими сосками трепещущих грудей. Он покрыл их поцелуями, а затем погрузился в ее лоно. Они хранили молчание, упрямо предаваясь счастливой игре, которой сопутствовало смутное чувство, что они нарушают неписаные правила, занимаясь любовью среди бела дня, в доме, где царила трагическая атмосфера. Завершив стремительную страстную схватку, они не стали разнимать объятий, ошеломленные и притихшие. Первой заговорила Эрмин.

— Только бы дети ничего не слышали, — заметила она тихо.

— Все вышло так неожиданно. И потом, это ведь не грех! Нет ничего более естественного. У нас, индейцев, это вовсе не запретный сюжет.

Эрмин, погрузившаяся в сладостную истому, не ответила. Он коснулся губами ее лба.

— Я схитрил перед твоими родителями, — вдруг признался он. — На самом деле Берта, тетушка Гамелена, сама того не подозревая, снабдила меня весьма интересными сведениями. Ей скучно, и она любит почесать языком с прочими робервальскими кумушками. Появление Поля Трамбле в городке не осталось незамеченным. Он расспрашивал мадам Ларош из галантерейной лавки о тех, кто недавно прибыл в город, но она не знала о том, что Тала поселилась на авеню Сент-Анжель. И соответственно ничего не сказала. Моей матери повезло. Я также узнал, что этот человек, похоже, довольно привлекателен внешне, он бахвалился в мясной лавке, что помолвлен с девушкой из поселка Дебьен. Завтра мы отправимся прямо туда.

— Именно там живет сын Мелани Дунэ, — сказала Эрмин. — Он сможет нам помочь… Тошан, я должна тебе кое в чем признаться, но обещай мне хранить тайну. Это слишком серьезно.

Она шепотом рассказала ему, как Полю Трамбле удалось обольстить Бетти, явно с целью выудить у нее сведения о семье Шарден.

— Лично я, — добавила Эрмин, — уверена, что он импровизировал, пытаясь нанести удар побольнее. Короткое замыкание накануне Рождества, которое так обеспокоило маму, и потом смерть Кьюта. Я уверена, что бедного пса отравили, и это дело рук Трамбле.

— Да, одно верно, — сказал Тошан, — он смог укрыться в приходской школе, и это дало ему полную свободу действий. Каждый раз, нанося удар, он имел возможность быстро скрыться.

Эрмин отметила про себя, что Тошан, похоже, вовсе не был шокирован поведением Бетти.

— Я очень привязана к ней, но этого я ей не прошу, — сказала она. — Такая серьезная и благочестивая женщина!

— Хорошенькая женщина и стареющий муж — ворчун, скупердяй, который не прочь приложиться к стаканчику! — поправил Тошан. — Идеальная добыча для опытного мужчины с хорошо подвешенным языком. Мимин, я объясню тебе мой замысел. Поначалу Наполеон Трамбле хотел отомстить моей матери и, вероятно, попросил Закарию Бушара помочь ему в этом деле. Это старые охотники-следопыты, закаленные и опытные. Они подожгли хижину и оставили послание. Но на этом они не успокоились, затем последовали стычки с моими родичами монтанье, одному из них, Шогану, досталось будь здоров. Поль Трамбле, который моложе этих двух придурков, был их советчиком. Мне кажется, он явно считает себя выше их, ведь он лучше образован, поскольку смог устроиться на авиабазу.

— Должна признать, что на дороге на меня точно напали какие-то мужланы, и у них был резкий акцент, — уточнила Эрмин. — И потом, какая жестокость — стрелять в Шинука! Мне показалось, что они все же очень опасны. Не подоспей храбрый Онезим, не знаю, что бы со мной сделали… Мне было жутко страшно, Тошан!

Он крепко прижал ее к себе, покрывая беглыми поцелуями. Один пришелся в шелковистые светлые волосы, другой в нежную щеку.

— Господь тебя хранил. Твой Бог или великий дух, которому поклоняется моя мать. Если бы я узнал, что тебя изнасиловали или что ты ранена, то дезертировал бы из части и прикончил бы их, где бы они ни прятались.

Голос Тошана звучал сурово и решительно. Он явно не шутил. Эрмин вздохнула.

— Я вовсе не хочу, чтобы ты из-за меня становился убийцей, — сказала она. — Наказание — это дело правосудия. Твоим детям нужен образцовый отец. Пообещай, что не совершишь никаких необдуманных поступков, за которые тебя могли бы посадить в тюрьму. Мне тебя так недостает, уже сейчас! Ночью и днем, мне всегда хочется, чтобы ты был здесь, с нами. Я не упрекаю тебя за то, что ты пошел в армию, но совершенно точно сожалею об этом.

— Я тоже сожалею, — уступил он. — Если бы я отправился в Европу с канадскими частями, покинувшими страну в начале декабря, все было бы иначе. Но прошлым летом я понятия не имел, как все сложится, хотя знал, что надвигается война. Ты помнишь, я оставался на своей земле, чтобы обустроить наш новый дом. Ты была беременна, и я хотел приготовить уютное гнездышко для тебя и ребенка. Между тем четвертого сентября Великобритания объявила, что находится в состоянии войны с нацистской Германией, а десятого сентября ее примеру последовала Канада. Вчера вечером офицер, у которого я просил увольнительную, объяснил мне, что происходило в тот момент. В полку был период ежегодных отпусков. Так что недоставало около двухсот пятидесяти военных всех званий. И чтобы достигнуть эффективной поддержки, нужно было набрать девятьсот человек. После интенсивной строевой подготовки в Цитадели из этих солдат сформировали первый канадский дивизион в рамках Третьей бригады и отправились в Англию на борту «Аквитании»[57].

Хотел бы я быть среди них в тот день — девятого декабря. Я бы чувствовал, что действительно полезен, что исполняю особое задание. И тогда жертва, которую я принес, расставшись с тобой и детьми, имела бы ценность. Тогда как проведенные в Квебеке недели были жестоким испытанием для моих нервов.

— Но ты мог погибнуть в Европе! — возразила Эрмин. — И я тоже — когда рожала Виктора. Тошан, я все еще оплакиваю смерть нашего ребенка, но, если бы тебя не было рядом, я страдала бы еще больше. Теперь, раз уж так все вышло, я себя поздравляю. Мы смогли вместе отпраздновать Рождество, а сегодня ты здесь.

Тошан погладил ее по щеке. Он почувствовал облегчение, получив возможность выговориться.

— Офицер, с которым я говорил, понял мою проблему. Он ценит меня. Полагает, что на поле боя я окажусь превосходным солдатом. Именно благодаря ему я смог примчаться к тебе.

— Ты говоришь о том самом офицере, что хотел получить мою фотографию с дарственной надписью? — спросила Эрмин. — Он дал тебе увольнительную?

— Да, именно он. Но я не в увольнении, я на службе, Ми-мин. Осторожно, моя дорогая, я делюсь с тобой важной информацией, которую нужно держать в секрете[58]. Ни слова обо всем этом ни твоим родителям, ни Мирей. Немецких пленных могут конвоировать в июле в район озера Сен-Жан. Как только река Святого Лаврентия освободится ото льда, вражеские подводные лодки смогут подобраться к нам со стороны Гаспези. Ходят слухи, что повсюду будут шнырять немецкие шпионы, чтобы собрать сведения о портах и городах по течению реки. Короче, если в ближайшие месяцы появятся пленные, мне нужно определить, в какой сфере лесного хозяйства они могли бы работать, а также предусмотреть, что для этого нужно организовать. Я считаю, что для этого офицера (к тому же думающего и симпатичного) решающую роль сыграли мои навыки охотника-следопыта.

— Итак, ты нас покинешь, — сказала изумленная Эрмин. — Что ж, я сохраню твой секрет, а ты — мой, касающийся Бетти. Кстати, если я верно поняла, тебе не нужно немедленно возвращаться в Цитадель?

Вместо ответа он пылко поцеловал ее. Впрочем, поцелуй длился недолго, в дверь постучали.

— Папа, папа! — кричал Мукки. — Идите сюда! Вернулась Мадлен.

— Мадлен? — повторила остолбеневшая от изумления Эрмин. — Вот радость! Тошан, скорее! Быть может, твоя двоюродная сестра привезла вести от Талы и Кионы.

Молодая женщина мгновенно натянула одежду: шерстяные брюки и голубой свитер. Длинные светлые волосы заструились по плечам.

— Спускайся, Мимин, я следом, — сказал Тошан. — Я рад, что окажусь не единственным представителем индейского племени.

Это была безобидная шпилька. Эрмин отметила, что в Тошане, как только он оказался вдали от гарнизона, вновь заговорил голос крови. Она нежно улыбнулась, в который раз подумав, как ему подходит прозвище Властелин Лесов.

— Тогда не надевай форму! — посоветовала она, уходя.

На лестничной площадке она услышала настоящий концерт, в котором сливались детские крики, смех и голоса взрослых. Мари и Лоранс бурно радовались встрече с кормилицей. Также доносился громкий мужской голос. «Пьер Тибо, — узнала она. — Должно быть, он подвез Мадлен».

Эрмин была права. Посреди гостиной стоял их друг, румяный, коротко стриженный, куртка на меху перекинута через руку, в другой руке ушанка с козырьком. Он спорил с Жослином. При виде молодой женщины он расцвел в радостной улыбке, ей эта улыбка показалась неуместной.

— Эрмин! Как я рад тебя видеть! — воскликнул он. — Я объяснял твоему отцу, что этой зимой я выиграл кучу бабок, когда пересек на гусеничном автомобиле озеро Сен-Жан. Лед теперь вполне прочный.

— Добрый день, Пьер! — сдержанно ответила она, тотчас повернувшись к Мадлен. — А ты в самом деле сможешь вволю наговориться с Тошаном — он здесь!

Она решила быть сдержанной, живо вспомнив о том, как неприлично вел себя Пьер в этой самой гостиной. Он, искренне опечаленный, не сумел скрыть свои чувства.

— Наконец-то ты вернулась! — обрадованно воскликнула Эрмин. — Ну и денек! Сначала заявился мой муж, а теперь ты!

Кормилица прижала к себе Мари и Лоранс. Девчушки обнимали ее в приливе нежности, которая могла бы вызвать ревность у их матери, если бы Эрмин сама не была безумно рада встрече с подругой.

— Дети, подвиньтесь чуть-чуть, я так хочу обнять Мадлен! — сказала она ворчливо.

— Моя дорогая Эрмин, — тихо ответила Мадлен. — Я добираюсь сюда с самого рассвета. Мне столько нужно тебе сказать наедине.

— Мне тоже, но Тошан может к нам присоединиться. Он теперь все знает.

— Как хорошо, что мой кузен оказался здесь, — заметила Мадлен. — Я думала, он в Квебеке…

— Я расскажу тебе, что случилось! — пробормотала Эрмин.

Заглянула Мирей — на ней был безупречно белый передник. Прибытие гостей подействовало на нее ободряюще. Лора отозвала экономку в сторону.

— Мирей, отведите поскорее детей в кухню! Я предпочитаю, чтобы Пьер ничего не знал о Луи. Приготовьте чай с печеньем. Мы с Эрмин накроем стол.

— Да, мадам, понимаю.

Эрмин заметила их переговоры и тотчас догадалась, что взволновало мать. Не стоило предавать огласке переживаемую ими трагедию. «Разумная мера предосторожности, — подумала она. — Не стоит ничего упускать из виду, чтобы огласка не повредила Луи. Но если Пьер столкнется с Маруа на авеню Сен-Жорж, то быстро все сообразит. Боже, что делать?! Тошан тоже может заговорить с ним об этом…»

Конец ее терзаниям положил Мукки. Прежде чем последовать за Мирей, мальчуган остановился перед Пьером Тибо, которого считал лучшим другом отца.

— Папа приехал, чтобы помочь нам, — громко заявил он, — потому что Луи похитили. Вчера!

— Что?! — вскрикнул Пьер. — Это невозможно! Что за чушь ты несешь, Мукки?

— Да нет, это правда. Спроси у бабушки, она все время плачет.

Жослин поднялся с кресла. Ухватив внука за плечо, он резко осадил его.

— Ты мог бы промолчать. Нам необходимо держать язык за зубами. Пьер, прошу, никому не сообщайте то, что вы услышали. Увы, это вовсе не шутка. Речь идет о безопасности нашего сына.

— Сказано — заметано! Я в самом деле огорчен и сочувствую вам. Не буду мешать. Я хотел лишь засвидетельствовать дружеские чувства… Не беспокойтесь, мадам Лора, я буду нем как могила!

— Спасибо, — выдавила смертельно бледная Лора.

Эрмин тем временем смотрела на Мадлен. Кормилица не проявила ни малейшего удивления.

Она хранила вежливое молчание.

«Ей уже было известно, — подумала Эрмин, — иначе она бы как минимум подпрыгнула от удивления. Но кто ей сказал?»

В этот момент появился Тошан, одетый в черный свитер и вельветовые брюки. Короткая стрижка и часы с браслетом довершили преображение, окончательно сделав его неузнаваемым для Пьера.