Валери Боумен - Скандал с герцогиней

Быстрым шагом он вышел из комнаты. Позвал дворецкого Николаса, попросил принести ему шляпу и пальто. Он должен действовать немедленно. Господи, он должен жить для этого. Жить без постоянного чувства вины за смерть матери. Жить без осуждения со стороны отца. Жить той жизнью, какой хотел. Жизнью, какую хотела бы для него мать. И он знал, что обязан сделать прежде всего.

Лили принесла Кейт памфлет, положила его на прикроватный столик обложкой вниз, но Кейт даже не удосужилась взглянуть на него. Уже несколько дней она была занята тем, что описывала в своем дневнике последние события. И решала, что ей делать дальше. Континент по-прежнему занимал ее мысли, но она почему-то не могла заставить себя уехать. Особенно после встречи с Джеймсом на маскараде. Он выглядел таким потерянным, так много пил и… был далек от совершенства. Что она сделала с ним? И поймет ли он, что они значат друг для друга? Конечно, он имел в виду свою мать, когда сказал ей, что сначала потерял одну женщину и вот теперь — другую. Он мог не упоминать ее имя, но Кейт поняла. Он винил себя за многие вещи. И именно поэтому постоянно стремился к совершенству во всем. Все в его жизни лежало на его сильных плечах. Он взял на себя непосильный груз ответственности. И когда Кейт думала об этом, сердце сжималось от боли.

Слава богу, леди Кэтрин была так добра, что уговорила Кейт остаться у нее столько, сколько она захочет. И, конечно, обе сестры, то есть Лили и Энни, тоже предложили ей пожить у них, но Кейт предпочла дом леди Кэтрин. Менее вероятно, что здесь она может встретиться с Джеймсом.

И более безопасно… для ее сердца.

Кейт бросила беспокойный взгляд на памфлет. Он выглядел как маленькое бумажное обвинение. Что ж, она была рада, что Джеймс наконец-то решил опубликовать его. Возможно, это хоть каким-то образом возместит затраты на восстановление пострадавшего от пожара дома. Она уже несколько раз читала памфлет прежде, знала каждое слово наизусть. О, она до сих пор помнила те страшные, тревожные часы, когда начала писать его. Но сейчас не могла заставить себя открыть его и прочесть. Теперь это дело Лондона, не ее. Так или иначе, пусть ее судит город. По крайней мере, она смогла высказать свой собственный взгляд на эту историю. Интересно, прочтут ли его леди и лорд Кранберри? Изменится ли после этого их суждение о ней? Скорей всего, нет. Но она писала его не для таких злостных сплетников, как эта пара. Она писала его для… Джеймса.

И сейчас в этом не оставалось сомнения. Стоит ли обманывать себя? Она была полностью сосредоточена на том, поверит он ей или нет. Он поверил. В конце концов, поверил. И он понимал, лучшее, что он мог сделать, это защитить ее. Он спас ее от разъяренной толпы. Укрыл в своем доме, предложил ей… И Кейт оттолкнула его.

Нет, она не будет читать этот памфлет. Она не может. Не сейчас. Может быть, никогда не сможет.

Через два дня Лили приехала в дом леди Кэтрин и постучала в дверь комнаты Кейт. С усталым вздохом взглянув на гостью, Кейт пригласила Лили войти.

— Вы должны непременно отправиться со мной на прогулку в парк, — сказала Лили. — Моя коляска ждет и…

— Я просто не в состоянии, — вновь тяжело вздыхая, ответила Кейт. — И к тому же сегодня слишком холодно.

Лили подбоченилась, принимая воинственную позу.

— Я отказываюсь выслушивать какие-либо возражения, — категорично заявила она. — Вы сидите взаперти уже несколько дней, ничего не делая, никого не видя. Куда это годится? Свежий воздух пойдет вам на пользу.

Кейт устало подняла подбородок.

— Но я не сижу без дела, я пишу дневник…

— Этого недостаточно. Я настаиваю на своем предложении. Вам надо проветриться, дорогая. Здесь вы сойдете с ума.

— А что, если кто-нибудь увидит меня?

— Пошли они все к дьяволу. — Лили сделала неопределенный жест рукой. — Если кто-то позволит себе сказать хоть какое-то нелицеприятное слово в ваш адрес, то будет иметь дело со мной. И моим… кнутом.

Кейт не могла не улыбнуться, но все же покачала головой.

Но Лили не собиралась отступать.

— Я подожду, пока вы наденете пелерину.

— Лили, правда, я не хочу…

— Вы едете, и точка. — Лили топнула ногой. — И больше никаких возражений!

Кейт беспомощно пожала плечами и направилась к гардеробу.

— Похоже, кто-то из нас сошел с ума, ну да ладно…

— Не тревожьтесь, — успокоила ее Лили. — В это время года в парке немноголюдно. Слишком холодно.

Кейт неохотно накинула пелерину. В глубине души она готова была признать, что это вовсе не так уж плохо — покинуть комнату.

— Что ж, я готова.

Лили взяла ее под руку, и они пошли к двери.

— Теперь, когда это улажено, я не могу не спросить, что вы думаете о памфлете Медфорда?

Кейт остановилась.

— Я не читала. Простите, но я просто не могла.

Лили повернулась к ней. В ее широко открытых глазах светилось недоумение.

— Вы, должно быть, шутите?

— Нет, нет, я просто не могла. Кроме того, я же прекрасно знаю, что там написано.

Отпустив руку Кейт, Лили вернулась к столику и взяла памфлет.

— Пойдемте! — сказала она. И, подойдя к дверям, потянула за собой Кейт.

— Что вы задумали? — недоумевала Кейт. — Хотите заставить меня прочесть его?

— Именно это я и собираюсь сделать, — решительно заявила Лили и закрыла за ними дверь.

Пока они ехали через парк в коляске Лили, Кейт думала, что маркиза была права. Навстречу попадались лишь редкие прохожие. И по понятной причине. День выдался на редкость холодный. Но Кейт нравился этот обжигающий морозный воздух, который так приятно холодил щеки. И сегодня скупое январское солнце определенно решило порадовать своим появлением. Подставив лицо солнцу, Кейт с блаженной улыбкой закрыла глаза. Она вдыхала морозный воздух, а Лили тем временем уверенной рукой управляла коляской.

— Вы видели его? — наконец спросила Кейт, нарушая молчание. И тут же отругала себя. Очевидно, она и пятнадцати минут не может выдержать, не упомянув имя Джеймса.

Лили ответила ей слабой улыбкой.

— Медфорда?

— Да. Как он? — Она расправила юбки рукой, затянутой в лайковую перчатку.

— Честно говоря, — сказала Лили, глядя куда-то вдаль, — я никогда не видела его таким печальным. И я говорила с ним.

Рука Кейт замерла около шеи, она потуже затянула пелерину.

— Правда?

— Да, — кивнула Лили.

Кейт прикусила губу.

— Я знаю, мне следовало уже уехать на континент, но я не могу заставить себя.

— Можно я дам вам один совет? — Лили взглянула на нее краем глаза.

— Да, разумеется.

— Вам нужно прочитать памфлет. — И Лили кивнула на памфлет, который лежал на сиденье, она положила его туда, когда они садились в коляску.

Кейт прикусила губу и отвернулась.

— Я же сказала вам, я не могу.

— Вы готовы прислушаться к моему совету или нет? — спросила Лили.

— Лили, — начала Кейт, едва сдерживая раздражение, — я прекрасно знаю, что там написано.

— А я вам говорю, прочтите его, — повторила Лили, указывая на памфлет кнутом. И в подтверждении своих слов кивнула головой.

— Лили. Я не…

На этот раз Лили округлила глаза.

— Вы прекратите упрямиться? Прочтите его.

Кейт упрямо поджала губы. Она не хотела вновь оживлять ту боль, не хотела вспоминать о том, как нашла мертвое тело Джорджа. Она больше не хотела вспоминать те тягостные дни. И, возможно, не захочет никогда. Почему Лили так упорно настаивает?

Кейт взяла памфлет с сиденья. Посмотрела и… замерла.

«Секреты скандального джентльмена».

Она заморгала, недоумевая, подняла глаза и снова опустила их. Видимо, это заглавие?

«Это чистая правда, памфлет действительно должен был содержать признание Кейт Таунсенд, вдовствующей герцогини Маркингем».

Сердце Кейт забилось с бешеной скоростью.

«Но это не так. Да, это признание, но не герцогини. Это мое признание».

Кейт проглотила комок в горле.

— Джеймс, нет, — прошептала она.

«Я, Джеймс Банкрофт, виконт Медфорд, и именно я владелец печатного станка и издатель этого памфлета. И не только этого, „Тайны брачной ночи“, „Секреты сбежавшей невесты“ — все это тоже моя работа. И я был счастлив представить вам, жителям Лондона, скандальные истории в форме памфлетов. Я намеривался опубликовать историю герцогини. Но один очень юный и очень умный человек недавно преподал мне хороший урок, и теперь я понимаю, что публикация скандальных историй не истинная моя цель».

Глаза Кейт наполнились слезами.

«Сейчас все вы знаете, что герцогиня оправдана и с нее сняты все обвинения в убийстве. Я лично проверял каждое свидетельство и знаю, что она невиновна, но для этого потребовалось время».

Кейт прижала руку к груди, Лили искоса поглядывала на нее.

«Герцогиня была по ошибке обвинена в убийстве, и в умах и сердцах многих из нас она стала виновна чуть ли не во всех смертных грехах. Только такая невежественная ненависть могла толкнуть разгневанную толпу на разрушение моего дома. Только неосведомленность и огульное осуждение могли вызвать подобную нетерпимость».

Кейт проглотила комок, вставший в горле. Она не могла читать быстрее.

«Я написал это не для того, чтобы убедить вас в ее невиновности, потому что уверен, вы способны сделать свое собственное заключение на этот счет. Я пишу это для того, чтобы проинформировать вас, что я решил связать с ней свою жизнь».

Кейт ахнула. Слезы лились из ее глаз, капая на страницы и размазывая чернила. Она смахнула их и продолжила чтение.

«Вы понимаете? Секрет, который я открываю здесь, состоит совсем не в том, что я издатель скандальных историй, хотя, вероятно, это тоже удивит многих из вас. Секрет на самом деле прост — я люблю Кейт, безумно люблю. И моя единственная надежда заключается в том, что она согласится стать моей женой».

Кейт подняла на Лили заплаканные глаза. Она едва могла говорить. Да что там говорить, комок в горле мешал не только говорить, но и дышать.

— Где он? — рыдая, выговорила Кейт. Лили понимающе улыбнулась.

— Я думаю, в своем доме на Риджент-стрит. Он живет там, пока ремонтируют сгоревший.

— Я должна идти, — заявила Кейт. — Немедленно! Я…

— Не объясняйте. — Лили уже развернула коляску. И с предельной скоростью они направились к выходу из парка.

Подхватив юбки, Кейт взбежала по ступеням дома Джеймса на Риджент-стрит. Ее каблучки отстукивали дробь по мраморным ступеням. Она постучала и замерла в ожидании, нервно поправляя перчатку и глядя на дверь так, словно она могла открыться от ее взгляда. Спустя пару минут тяжелая дверь отворилась, и в дверном проеме появилась внушительная фигура Лока.

Как только старый дворецкий увидел Кейт, его морщинистое лицо расплылось в улыбке.

— Ваша светлость?

Кейт пришлось отдышаться, прежде чем она смогла выговорить:

— Скажите, Лок, Джеймс дома? — Она вытянула голову, стараясь заглянуть в холл, скрытый за спиной дворецкого.

— К сожалению, его нет, — растерянно произнес Лок.

Сердце Кейт упало. Она вглядывалась в лицо Лока.

— А где он?

— Его сиятельство на заседании парламента. Только что началась новая сессия.

Приподнявшись на цыпочки, Кейт чмокнула оторопевшего дворецкого в щеку. Он покраснел и произнес в замешательстве:

— Ваша светлость, зачем, я…

— Вы даже не представляете, как я вам благодарна, Лок. — Она резко развернулась и сбежала вниз по ступеням к коляске, где ее поджидала Лили.

— Ну? — спросила Лили. Ее глаза стали огромными как блюдца. — Его нет?

— Он на сессии в палате лордов.

Вздохнув, Лили покачала головой.

— Как вам это нравится? Неудобнее не придумаешь. Но не волнуйтесь, дорогая. Я отвезу вас назад к леди Кэтрин, а сюда мы вернемся попозже, когда он…

— Никаких попозже, — воскликнула Кейт. — И слушать вас не желаю!

Лили резко отпрянула. Наверное, ее бы меньше потрясло, если бы Кейт ударила ее.

— Что, простите? Я думаю…

— Мне плевать на то, что вы думаете. Я сказала, что не желаю вас слушать.

Лили смотрела на Кейт, не веря своим глазам.

— Что происходит, Кейт? Что вы задумали? — спросила она, невольно подняв руку и обмахиваясь ладонью наподобии веера.

С загадочной улыбкой на лице, Кейт подобрала юбки, поднялась в коляску и уселась рядом с Лили.