Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения

Гриффин уселся на камни фундамента и ждал, пока она не закончит обходить участок вместе с Джонатаном. Он запрокинул голову и подставил лицо солнцу. Ему придется отвезти ее домой, а потом снова вернуться в Сент-Джайлз, чтобы поговорить с Ником о том, как поступить с Викарием. Гриффин устало потер шею. Он не может до бесконечности оставаться в Лондоне и охранять винокурню. Вероятно, от Викария можно каким-то образом откупиться. Но давать ему деньги совсем не хотелось. Неужели для устранения злодея остается только один способ — убийство?

Гриффин с отвращением фыркнул. Он еще так низко не пал.

— Милорд!

К нему бежал лакей.

— В чем дело?

— Там парень у кареты… он спрашивает вас. Говорит, его послал Ник.

Как раз в это время вернулась леди Геро с Джонатаном, и впервые за весь день она взглянула на Гриффина.

— Что-то случилось?

— Да так — дела. — Он посмотрел на Джонатана. — Вы закончили?

— Да, но…

— Тогда поедем. — Он взял ее под руку и быстро повел к карете. Придется ехать вместе с ней к Нику, потому что он не может допустить, чтобы она каталась по Сент-Джайлзу одна. — Проклятие! — вырвалось у него.

Она выгнула бровь, но продолжала идти рядом с ним. Парень, поджидавший у кареты, был одним из работников Ника. При виде леди Геро он снял шапку и выпучил глаза. Он, вероятно, ни разу в своей жизни не встречался лицом к лицу с великосветской дамой.

— В чем дело? — спросил Гриффин.

Парнишка вздрогнул и отвел взгляд от леди Геро.

— Нику нужно поговорить с вами, милорд. Просит поторопиться.

Гриффин кивнул:

— Прыгай на задок кареты.

Он объяснил кучеру, куда ехать, усадил леди Геро и стукнул в крышу.

Она наблюдала за ним молча, потом спросила:

— Как посыльный вас нашел?

— Я сообщил, где буду, — рассеянно ответил он, поглощенный своими мыслями.

К счастью для него, она не стала задавать больше вопросов. Карета тем временем уже остановилась у винокурни.

— Побудьте здесь, — приказал он, выскочил из кареты и быстро направился к воротам.

Ник ждал его во дворе.

— Туда. — Он кивнул в сторону здания и пошел впереди Гриффина.

Внутри пламя освещало похожее на пещеру или царство теней помещение. Кучка людей стояла над чем-то лежащим на полу. Подойдя ближе, Гриффин увидел, что это человек.

Или то, что от него осталось.

Тело было изуродовано, ноги и руки вывернуты из суставов. Гриффин взглянул на лицо несчастного и отвернулся.

— Томми Рис, — сказал Ник и сплюнул в солому. — Вчера вечером вышел выпить кружку пива, а через полчаса его перебросили через забор в таком виде.

Гриффин сжал кулаки. Он помнил Томми — ему было не больше двадцати.

— Он что-нибудь сказал?

Ник помотал головой.

— Уже был мертв. — Он обернулся на молчавших людей и отвел Гриффина в сторону. — Я думаю, его пытали, милорд.

— Не сомневаюсь. — Гриффина передернуло. — Рис знал какие-нибудь наши секреты?

— Да нет, он недавно у нас.

— Значит, это предупреждение от Викария.

— И чтобы попугать ребят. — Ник понизил голос. — Уже двое сбежали. Не мог их задержать, хотя прямо сказал этим дуралеям, что здесь они в большей безопасности.

— Пусть катятся… — Гриффин покрутил головой, разминая шею, затем повернулся к работникам: — С сегодняшнего дня никто не выходит ночью, а днем только по двое. Понятно?

Мужчины кивнули, но глаза отвели.

Гриффин улыбнулся, хотя ему хотелось выть.

— Ваш заработок увеличился вдвое, правильно? Любой из вас, кто останется здесь до завтра, получает пригоршню монет. Уйдете отсюда сегодня вечером — получите вместо денег вот это. — Он кивнул в сторону трупа и посмотрел прямо в глаза каждому. И дождался, что они согласно кивнули и с мрачным видом вернулись к работе. Но по крайней мере они не перешептывались между собой, замышляя побег.

Ник отозвал двоих в сторону и дал необходимые указания. Через минуту тело бедняги Риса унесли во двор.

— О Боже, — раздался за спиной у Гриффина женский голос.

Он обернулся и встретился глазами с негодующим взглядом леди Геро.

— Вы перегоняете джин!

Геро не могла этому поверить, но доказательство находилось прямо у нее перед глазами… и перед носом. В большом помещении стояли огромные медные чаны, а под ними — тлеющий огонь, в воздухе пахло спиртом и ягодами можжевельника. Здесь перегоняли джин. Это незаконная винокурня.

А Рединга, кажется, это совершенно не смущало.

— Что происходит? А там во дворе я видела мертвого человека? — Геро посмотрела на Гриффина, ожидая объяснения, но он повернулся к ней спиной.

Неловко себя чувствовал лишь стоявший рядом с ним крупный, плотный мужчина.

— Милорд, леди…

— Леди подождет, — оборвал его Рединг.

Щеки Геро мгновенно вспыхнули. Никогда в жизни с ней так бесцеремонно не обращались. Подумать только — она позволила этому грубияну прошлым вечером поцеловать ее!

Геро развернулась, собираясь немедленно покинуть этот вертеп, но он крепко схватил ее за руку.

— Отпустите меня, — прошипела она сквозь зубы.

— У меня здесь дела. Когда закончу, то отвезу вас домой…

Она выдернула руку.

— Геро, — тихо произнес он, затем громче кому-то еще: — Проследи, чтобы ее карета не уехала без меня.

Два человека выбежали мимо в дверь — несомненно, исполнять приказание Рединга.

Геро не спеша, с достоинством вышла во двор, не доставив ему удовольствия видеть ее волнение на грани истерики. Направившись к карете, она, не обращая внимания на работников Рединга, уселась внутрь.

Ожидание длилось не долго, но все равно, когда в карете появился Рединг, ее состояние не улучшилось. Он стукнул в крышу, подав знак ехать, и уселся, глядя в окно. Несколько минут они молчали. Наконец Геро не выдержала:

— Вы не намерены объяснить, что все это значит?

— Я не собираюсь этого делать, — выговорил он бесстрастным тоном, явно чтобы разозлить ее.

— Это была винокурня.

— Да.

— Где перегоняют джин.

— Да.

Она смотрела на него, и ее разрывал гнев. Она вот-вот потеряет самообладание. Геро с трудом совладала с собой, но все равно слова жгли ей горло:

— Вы понимаете ту глубину страданий, которые джин причиняет людям, живущим в Сент-Джайлзе?

Рединг молчал.

Тогда она наклонилась и хлопнула его по колену.

— Вы понимаете? Это для вас забава?

Гриффин вздохнул и наконец повернулся к ней. Она была поражена, увидев, как он измучен.

— Нет, не забава.

У Геро на глаза навернулись слезы. К своему ужасу, она почувствовала, что голос дрожит.

— Разве вы не видели кричащих от голода младенцев у пьяниц-матерей? Разве не спотыкались о скелеты несчастных, умерших от пьянства? Господи, неужели вы не содрогались от тех бедствий, которые несет с собой пьянство? Общество рушится…

Он закрыл глаза.

— А я содрогаюсь. — Геро сжала губы, чтобы справиться с волнением. Рединг был не глуп. Должна же быть какая-то причина этого безумия. — Объясните мне. Почему? Что вас заставляет заниматься подобными грязными делами?

— Эти «грязные дела» спасли состояние Мэндевиллов, миледи Совершенство.

Геро удивилась:

— Не понимаю. Я никогда не слышала, чтобы состояние Мэндевиллов нуждалось в спасении.

— Благодарю вас, — с кривой улыбкой ответил он. — Это означает, что я хорошо делал свою работу.

— Объясните.

— Вы знаете, что мой отец умер десять лет назад?

— Да. — Геро вспомнила разговор с кузиной Батильдой в день ее помолвки. — Вы тут же покинули Кембридж и начали кутить и пьянствовать.

— Да, эта выдумка понравилась всем больше, чем правда.

— А какова правда?

— Наши карманы были пусты. Да. — Он кивнул, видя ее недоумение. — Мой отец умудрился лишиться фамильного состояния, опрометчиво вложив деньги туда, куда не следует. Я понятия не имел о материальном положении семьи. Поскольку я был вторым сыном, отец и Томас сочли, что это не мое дело. Поэтому, когда мать на похоронах рассказала мне о нашем бедственном положении, я был сражен.

— И вы ушли из университета, чтобы заниматься финансовыми делами семьи? — с недоверием спросила Геро.

В ответ Рединг лишь раскинул руки.

— Но почему вы? Разве не Томас должен был найти управляющего финансовыми делами?

— Первое, — он загнул длинный палец, — мы не могли себе позволить такого управляющего. И второе — у Томаса нет способностей к ведению финансовых дел, как и у нашего дорогого покойного отца. После его смерти Томас за неделю спустил все, что у нас оставалось.

— А деньги, — это то, чем умеете заниматься вы, — медленно произнесла Геро. — Именно в этом вы пытались меня убедить, предлагая деньги взаймы.

Гриффин кивнул:

— Благодарение богу, моя мать довольно скоро поняла, что собой представляет Томас. У нее было собственное небольшое состояние, которое она скрыла от отца. Первый год или около того мы жили на эти деньги, пока винокурня не начала приносить доход.

Упоминание о винокурне вернуло Геро к началу разговора.

— Но… перегонка джина? Почему вы занялись этим, а не чем-то еще?

Гриффин наклонился, положив руки на колени.

— Вы должны понять следующее. Когда я приехал домой из Кембриджа, моя мать была убита горем и совершенно без сил. Половину фамильной мебели продали, чтобы оплатить отцовские долги, кредиторы заявлялись днем и ночью, а Томас скулил по поводу того, как замечательно было бы купить новую карету с золотой отделкой. Наступила осень, и все, что у меня осталось, это сгнивший от сырости урожай зерна. Я мог бы продать зерно маклеру, который, в свою очередь, перепродал бы его перегонщику джина. Тогда я подумал: зачем терять доход? Я купил у одного мошенника старую винокурню, заплатил ему сверх цены за то, что он научит меня, как это делается.

Гриффин снова откинулся на спинку сиденья и пожал плечами:

— Через два года мы смогли позволить себе светский сезон для Каро.

— А Мэндевилл? — осторожно спросила Геро. — Он знает, чем вы занимаетесь, чтобы обеспечить семью?

— Не бойтесь, — с циничной усмешкой ответил Рединг. — У вашего жениха руки чистые. Томаса волнуют более благородные вопросы, чем то, откуда берутся деньги на жизнь. Его интересы распространяются на парламент и тому подобное, а не на кредиторов.

— Но… — Геро сдвинула брови, стараясь понять, — он же должен иметь хоть какое-то представление о том, откуда поступают деньги. Разве он никогда не интересовался этим?

— Нет. — Рединг пожал плечами. — Возможно, ему это и приходит в голову, но даже если и так, он никогда не говорил со мной на подобные темы.

— А вы никогда не пробовали объясниться?

— Нет.

Взволнованная, Геро уставилась себе на руки. То, каким способом Рединг добывал деньги, отвратительно, но что сказать о человеке, который живет в роскоши, не интересуясь тем, откуда он ее получает? Выходит, Мэндевилл заслуживает осуждения не меньше Рединга? А возможно, даже больше — он имеет все блага, и при этом душераздирающие последствия торговли джином его не касаются. Она знала, как назвать такого человека.

Трусом.

Геро отбросила эту мысль и посмотрела на Рединга.

— Если мой брат узнает, чем вы занимаетесь, он, не колеблясь, сдаст вас властям. Максимус не остановится ни перед чем, когда дело касается торговли джином.

— Даже если при этом его драгоценная младшая сестра окажется вовлеченной в скандал? — Рединг вопросительно выгнул бровь. — Не думаю, что он так поступит.

Геро покачала головой и отвернулась к окну. Они выехали из Сент-Джайлза, и теперь карета двигалась по более чистым улицам.