Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения

— Очень надеюсь, что лорда Гриффина не будет на балу, — сказала кузина Батильда.

Геро вздрогнула, но, к счастью, кузина этого не заметила, как не заметила отсутствующего взгляда Геро.

— Хватит того, что он очаровал Фебу, — недовольно фыркнула кузина Батильда. — До сих пор не могу поверить, как ты могла пригласить этого человека на обед.

— Феба не знает некоторых особенностей его репутации, — ответила Геро, пытаясь увести разговор в сторону.

— Естественно, не знает! — Батильда ужаснулась от одной лишь подобной мысли. — Чтобы такая милая, невинная девочка, как она, и знала о скандальном поведении лорда Гриффина…

— Но у него есть и хорошие качества, — сказала Геро. — Он веселый, интересный собеседник, и он может быть очень добрым.

— Жизнерадостность и доброта не способны компенсировать его распущенности.

— Скоро он станет членом нашей семьи, — ответила Геро, и ей захотелось плакать.

— Хм! — Это все, что кузина Батильда смогла сказать.

Геро улыбнулась:

— Миньон он понравился, не забывайте.

Собачка при упоминании своего имени подняла голову. Она лежала, свернувшись клубочком на сиденье рядом с Батильдой.

Кузина Батильда строго взглянула на свою любимицу.

— До сих пор она отличалась лучшим вкусом.

Миньон решила, что разговор не интересен, и, зевнув, положила голову на лапки.

— Вот мы и приехали, — сказала кузина Батильда, когда карета остановилась. Она взяла Миньон на руки и вышла впереди Геро.

Дом Уиддекомов сиял огнями. Лакеи в ливреях с поклонами проводили их внутрь.

— Вижу, что Хелена постаралась в этом году, — громко зашептала кузина Батильда на ухо Геро. — И правильно сделала после провала в прошлом сезоне.

Они поднимались по лестнице в цепочке приглашенных, и Геро никак не могла вспомнить о прошлогоднем провале.

— Батильда. — Очень худая дама с серебристо-седыми волосами прижалась щекой к щеке кузины Батильды. — Как я рада снова тебя видеть. Ты привезла свою милую собачку! — И поджала губы, поскольку Миньон на нее зарычала.

Кузина Батильда погладила Миньон по голове.

— Хелена, ты помнишь мою родственницу леди Геро Баттен?

— Миледи. — Геро присела в поклоне.

— Вы ведь помолвлены с маркизом Мэндевиллом? — Леди Уиддеком одобрительно посмотрела на Геро. — Очень удачная партия, дорогая. Примите мои поздравления.

— Благодарю вас, миледи, — ответила Геро. Ей казалось, что на нее навалилась тяжесть, словно на грудь положили огромный камень. Какой будет скандал, если все здесь узнают, что на самом деле она скрывает под вежливой маской? Она утратила свою безупречность, потеряла свое место в обществе. На мгновение ее охватило дикое желание повернуться и выбежать вон.

— А вот и Мэндевилл, — воскликнула кузина Батильда.

Геро подняла глаза и увидела своего жениха. Он выглядел, как обычно, элегантно, в темно-коричневом бархатном фраке, расшитом золотой и красной тесьмой.

Увидев ее, он расшаркался:

— Мисс Пиклвуд, леди Геро. Леди Геро, вы самая прекрасная дама на сегодняшнем вечере.

— Милорд. — Она склонила голову. Интересно, что бы он сказал, спроси она его, что в ней он находит особенно прекрасным. Ее глаза? Шею? Ее грудь? Но он никогда не видел ее голой груди. Только один человек видел, и это не ее жених.

Геро охватил стыд, и она отвернулась.

— Надеюсь, вашей дорогой сестре лучше? — осведомился Мэндевилл.

— Насколько этого можно ожидать, милорд, — ответила за Геро кузина Батильда. — Врач прописал постельный режим, но считает, что рука срастется.

— Рад слышать.

— О, я вижу мою дорогую приятельницу миссис Хьюз, — обрадовалась кузина Батильда. — Надеюсь, вы, молодые люди, меня простите?

— Конечно. — Мэндевилл, не глядя, протянул руку Геро. — Пройдемся?

— Да, пожалуйста, — ответила она, подавив готовую прорваться истерику.

Она положила ладонь на рукав его фрака, и он повел ее среди гостей. Было жарко. К тому же леди Хелена украсила залу сотнями роз, их сладкий запах действовал удушающе. Геро кивала и бормотала какие-то пустые слова знакомым, хотя ей хотелось закричать. Ее мир пошатнулся, и она не знала, как жить дальше.

И вдруг неожиданно перед ней вырос Гриффин, элегантный, в синем с золотым шитьем фраке и белоснежном парике. Он рассеянно перебирал что-то в ладони. Зеленые глаза переметнулись с ее лица на руку, лежащую на рукаве Мэндевилла, затем поднялись к лицу брата.

У Геро настолько пересохло в горле, что она не могла сглотнуть слюну. Он ведь не осмелится что-нибудь сказать, что-нибудь сделать здесь?

Гриффин сдержанно поклонился:

— Добрый вечер, Томас, леди Геро.

Она смогла лишь молча кивнуть.

— Гриффин, а я и не знал, что ты приглашен, — произнес Мэндевилл.

— Удивительно, куда только меня не приглашают, — насмешливо ответил он.

Геро посмотрела на него. Зеленые глаза смотрели на нее… мрачно.

Ей стало трудно дышать.

— Что это у тебя? — спросил Мэндевилл.

Гриффин поднял бровь и разжал ладонь. Геро подавила возглас — ее бриллиантовая сережка! Та самая, которую она воткнула в него в гостиной на балу в честь ее помолвки.

Он улыбнулся:

— Нашел на полу. Как ты находишь, мне идет? — И приложил серьгу к уху.

Геро сделала большие глаза, предостерегая его. Мэндевилл наверняка узнает эту сережку!

— Или это лучше подойдет леди? — Гриффин протянул руку, и его пальцы почти коснулись уха Геро. Она даже ощутила их жар.

Мэндевилл нахмурился — ему было неловко.

— Прекрати дурачиться.

— Не подходит? — Гриффин, уже без улыбки, смотрел на Геро. — Ну, тогда я оставлю себе на память. — И сунул сережку в карман жилета.

Геро не могла отвести от него глаз. Сердце ныло так, словно она долго рыдала. Она вдруг поняла, что потеряла его. Что они никогда больше не будут дружески общаться.

Гриффин взглянул на Мэндевилла:

— Если позволишь, я бы хотел пригласить на танец твою невесту.

— Конечно, — ответил Мэндевилл.

И словно призовая лошадка на деревенской ярмарке, она перешла от одного мужчины к другому.

Геро подождала, пока они не отошли подальше от Мэндевилла, и сказала:

— Я не хочу с вами разговаривать.

— Знаю, — тихо ответил Гриффин. — Вы, кажется, хотите заниматься со мной другим.

— Тише! — зашипела на него она.

Он посмотрел на нее с наигранной обидой.

— Не бойтесь. Я не намерен опозорить вас здесь перед всеми.

Она не нашлась, что на это ответить, а он быстро провел ее через высокие застекленные двери на балкон.

Геро огляделась — широкие ступени спускались в тенистый сад. Она осуждающе посмотрела на него.

— Вы же сказали Мэндевиллу, что хотите потанцевать со мной.

Гриффин повел плечом.

— Мы скажем ему, что вам стало жарко. У вас действительно такой вид, словно вам жарко.

Геро дотронулась до своей покрасневшей щеки.

— Негоже джентльмену говорить подобные вещи.

Он рассмеялся:

— Ничто, сказанное мною, вам не нравится, миледи Совершенство. Вы заметили? Вам нравится лишь то, что я делаю.

Она отвернулась, но Гриффин взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Ей ничего не оставалось, как посмотреть на него.

— Вы ведь были довольны сегодня утром, да?

Геро хотелось солгать, но она не смогла и поэтому молчала.

Гриффин скривился и опустил руку.

— Не хотите признаться, но я-то знаю, что это так. Я почувствовал это, когда вы растворились в моих руках, а ваши нежные лепесточки сомкнулись вокруг моей плоти.

Геро вздрогнула, вспомнив, как она ощутила его у себя внутри.

Он не сводил с нее пристального взгляда, потом увлек ее вниз по ступеням в темноту сада. Он не отпускал ее, пока они не оказались достаточно далеко от бального зала.

Повернувшись, он положил руки ей на плечи.

— Мы должны поговорить об этом, даже если вы хотите навсегда забыть обо всем.

— Это не так, — прошептала она, осмелев от того, что в темноте ему не видно ее лица. — Я не хочу забыть.

— Геро, — тихо произнес он, и ее имя прозвучало на его губах подобно молитве.

Гриффин наклонился, и она почувствовала легкое прикосновение его губ к своим губам.

Такой поцелуй, подобно едва уловимому дыханию, рыцарь дарит даме, которую глубоко почитает. Неужели он питает к ней уважение после того, как она низко пала? Геро отстранилась и попыталась рассмотреть его лицо, но в темноте ей это не удалось.

Она хотела отойти от него, но он схватил ее за руку.

— Вы выйдете за меня?

Она покачала головой и подняла глаза к небу — звезды на нем были неподвижные, холодные и такие далекие.

— Как же я могу?

— Лучше сказать — не можете не выйти, — ответил он. Голос у него прозвучал глухо. — Я же лишил вас девственности.

Она зажмурилась.

— Геро. — Он сжал ей плечи. — Вы должны выйти за меня.

— Вы меня любите? — спросила она.

— Что? — Он не ожидал такого вопроса.

— Вы любите меня, лорд Гриффин?

— Я… питаю к вам нежные чувства.

— Нежные чувства — это не то же самое, что любовь.

— Но вы же не любите Томаса.

Она покачала головой:

— Нет, любовь не упоминалась в брачном соглашении.

— Тогда, скажите на милость, зачем требовать любви от меня? — прохрипел он. — Если я достаточно хорош для постели, то уж точно подхожу, чтобы пойти со мной под венец.

Геро снова удрученно покачала головой. Ее все больше охватывал ужас. Она никогда не сможет все исправить и никогда не займет то место, которое всегда занимала в свете и в семье.

— Вы любите меня? — теперь потребовал ответа от нее он.

— Нет! — ответ сорвался с ее губ неожиданно — она даже не успела подумать. Одно только упоминание любви к этому человеку вызывало прилив страха.

— Тогда почему вы пришли ко мне? Почему позволили мне уложить вас в постель?

— Я не знаю. — Геро с трудом овладела собой. — Я… пришла, чтобы узнать, не случилось ли с вами беды, поговорить о приюте, о вашей винокурне. Я не собиралась делать того, что мы сделали.

Но правда ли это? Ведь сердце у нее едва ли не выскакивало наружу, когда она постучала в его дверь. Она была взволнована, руки дрожали от предчувствия. Может, сама того не сознавая, она пришла к нему, чтобы уступить ему, чтобы узнать, раз и навсегда, что в ней кроется что-то большее, чем благочестие дочери герцога.

Ее слова, кажется, его смутили.

— Хотя бы ответьте мне на мой вопрос: «Почему вы не хотите выйти за меня?».

Геро отчаянно замотала головой:

— Как вы не понимаете всю сложность этого решения? Если я выйду за вас, моя жизнь никогда не будет прежней. Максимус меня возненавидит. Он может отречься от меня, изолировать меня от семьи.

— О господи. — Ей показалось, что Гриффин с трудом сдерживается, чтобы не закричать. — Я, возможно, повеса и распутник, но моя репутация не настолько отвратительна. Сомневаюсь, что ваш брат придет в восторг от нашего брака, но выбросить вас вон…

— Он ненавидит джин и тех, кто этим занимается, — прошептала она. — А вы — перегонщик джина. Сколько еще ему понадобится времени, чтобы выяснить это? Вы понятия не имеете о том, как сильна его ненависть к джину и к перегонщикам джина. Вы не представляете, что он сделает с вами — и со мной, — когда узнает.

Гриффин неожиданно резко отстранил ее от себя, будто не доверял своим рукам, сжимавшим ее плечи.

— А вы подумали о том, что, живя в браке с Томасом, мы с вами будем связаны этим до конца наших дней?

— Я знаю, — воскликнула она. — Господи, неужели вы думаете, что я не знала этого с того самого момента, когда поднялась с вашей постели?

Гриффин отшатнулся от нее, пораженный услышанным, а она… она сделала то, чего никогда не делала за всю свою жизнь.

Она развернулась и убежала.

Гриффин вернулся в бальный зал, стараясь сохранить учтивое и любезное выражение лица. Словно он не преследовал только что леди Геро. А ведь на самом деле он ее преследовал. Он остановился около высоких дверей на балкон и обвел взглядом залу. Наконец он заметил справа знакомые рыжие локоны. Улыбнувшись проходившей мимо матроне — чем удивил ее, — он направился туда.