И он стал целовать ее шею, издавая громкие стоны. Рори съежилась; она изо всех сил старалась держать себя в руках и не злить итальянца. Да и Лукас мог не справиться с собой, мог выбежать из спальни и наброситься на негодяя до того, как письма окажутся у них.

Взяв Стефано за плечи, Рори оттолкнула его и сказала:

– Ты получишь желанную награду, только сначала отдай мне письма. Я буду тебе благодарна. Очень благодарна. – Она кокетливо моргнула и улыбнулась.

Стефано выпрямился. Его темные глаза полыхали страстью.

– Да, хорошо, любимая. Но сначала позволь мне повесить эту записку на дверь. Тогда нам никто не помешает.

Рори точно знала, что Лукас им помешает. Прячась в спальне, он, должно быть, кипел от злости. Ничего, потом она вымолит у него прощение поцелуями и ласками. Она поняла, что с нетерпением ждала этого момента. Только бы Лукасу хватило здравого смысла оставаться в укрытии, пока Стефано не отдаст письма.

Итальянец поспешил к двери. Он уже потянулся к ручке, когда раздался громкий стук.

– Надин здесь, – прошептал Стефано. – Что же делать?

– Не отвечай, – так же тихо сказала Рори. – Она постоит и уйдет.

Прижав палец к губам, Стефано на цыпочках отступил от двери. Он явно не радовался встрече с женщиной, которую изобразил воровкой и шантажисткой.

Дверная ручка слегка дернулась. Вероятно, миссис Эджертон проверяла, закрыта ли дверь. Но дверь точно была закрыта. Рори видела, как Стефано, войдя, повернул ключ.

«Ох, скорей бы… – подумала девушка. – Надо как можно быстрее получить эти письма». А потом, когда Стефано покажет свой тайник, она сумеет охладить его пыл. Или Лукас сделает это за нее. Интересно, какой вид будет у Стефано, когда он поймет, что его враг все время находился рядом?

Внезапно дверь с громким треском распахнулась, и в гостиную ворвался мужчина. В его руке был пистолет, направленный на Стефано.

Рори замерла в изумлении.

– Лукас?.. – пролепетала она. Но ведь он должен был прятаться в спальне!

Стефано взвизгнул, не сводя глаз с пистолета. Впрочем, его замешательство длилось недолго. В следующее мгновение ока он метнулся к столу, что-то стянул с него, а потом обхватил Рори сзади за шею, прикрывшись ею как щитом. И она почувствовала, как он прижал к ее горлу нож.

– Жалкий трус! – воскликнул Лукас. – Отпусти женщину!

– Положи пистолет! – завизжал Стефано. – Клянусь, я убью ее!

Рори чувствовала, как дрожала рука итальянца. И ей тоже было страшно. Она старалась не двигаться, чтобы нож не вонзился ей в горло случайно. Стефано грозился ее убить… Она никогда не думала, что он способен на такое. Или он блефовал? Теперь она уже ни в чем не была уверена.

Взгляд Лукаса был устремлен на них. Его лицо казалось каменной маской, и невозможно было догадаться, о чем он сейчас думает. Потом он наклонился и положил пистолет на пол.

– Подвинь его ко мне! – закричал Стефано дрожащим голосом.

Лукас подчинился. Пистолет скользнул по деревянным половицам и остановился у ноги итальянца.

– Теперь отпусти ее, – сказал Лукас. – Твой дипломатический иммунитет может защитить тебя от обвинений в шантаже, но не от обвинений в убийстве.

Рори понятия не имела, так это или нет, но чувствовала нерешительность Стефано. Стараясь вывести его из равновесия, она жалобно пробормотала:

– Прошу тебя, не делай мне больно. – Она всхлипнула. – Я думала, ты меня любишь. Ты же хотел, чтобы мы были вместе.

– Так и будет, любимая. Ты должна бояться этого тирана.

Почувствовав, что лезвие ножа уже не так сильно прижималось к ее шее, Рори поняла: сейчас – или никогда. Стефано же стал медленно наклоняться, чтобы поднять пистолет. В этот момент она изо всех сил наступила каблуком ему на ногу и ловко вывернулась из его хватки.

В ту же секунду Лукас бросился вперед. Схватив Стефано за ворот, он нанес ему сильнейший удар в челюсть. Итальянец отлетел к стене, сполз по ней, закрыл лицо ладонями и заплакал как ребенок.

Рори поспешила к мужчинам и схватила Лукаса за руку.

– Прошу тебя, не бей его больше.

– Он это заслужил. – Лукас подул на костяшки пальцев и с раздражением спросил: – Почему ты его защищаешь? Он же приставал к тебе!

А сердце Рори радостно запело. Ведь Лукас защищал ее честь!

– Я только хотела, чтобы ты не отправил его в нокаут, – ответила она. – Он еще должен сказать, где письма.

– А я это и без него знаю. Письма в моем кармане. Ожерелье – тоже.

– Но Стефано сказал, что у него очень хитрый тайник, который невозможно обнаружить. Поэтому я к нему пришла.

– Они лежали под половицей в его спальне. Но какого черта ты рассказала ему про письма?

– Это была часть моего плана. Я сказала, что Китти считает шантажисткой меня. А он сказал, что знает, где письма. И попытался свалить всю вину на миссис Эджертон.

– Ты… – Стефано в изумлении уставился на Рори. – Ты обманула меня, моя любимая?

– Она не твоя, а моя! – рявкнул Лукас. – А обман – минимальная плата за то, что ты с ней сделал восемь лет назад.

Искра, вспыхнувшая в сердце Рори, разгорелась в яркое пламя, согревшее все ее существо. Она наслаждалась моментом – ведь Лукас открыто назвал ее своей. Ей хотелось немедленно очутиться в его объятиях. Однако Лукас в этот самый момент наклонился и поднял с пола свой пистолет.

Внезапно из коридора донесся шум, и в дверном проеме появились двое – немолодой мужчина, который тащил за собой женщину. В мужчине Рори узнала кучера Лукаса; тот крепко держал за руку миссис Эджертон, громкий голос которой разносился по всему дому.

– Отпусти меня, негодяй! Я буду кричать! – вопила дама.

Не обращая на ее вопли никакого внимания, кучер затащил женщину в комнату и поставил ее перед Лукасом.

– Вот она, милорд. Как вы приказали.

– Спасибо, Джон. Будь добр, покарауль снаружи. – Лукас передал слуге пистолет. – Если кто-то из этих крыс попытается бежать без моего разрешения, можешь стрелять.

– Да, милорд. – Кучер вышел и закрыл за собой дверь.

Миссис Эджертон тяжело дышала; ее элегантное темно-красное платье, отделанное черными кружевами, казалось, вот-вот лопнет на пышной груди. Перья же на шляпке трепетали.

– Это возмутительно! – снова закричала она. – Лорд Дэшелл, что все это значит? А вы, мисс Пэкстон, – что вы здесь делаете?!

– Могу задать вам тот же самый вопрос, – спокойно проговорила Рори. – Вы, судя по всему, подобрали мои объедки? – И она взглядом указала на Стефано, все еще корчившегося на полу.

Глаза миссис Эджертон округлились – она только теперь заметила любовника. Она прикрыла рот ладонью, потом подошла к нему и тихо сказала:

– Бедняжка, что эти люди с тобой сделали?

– Он получил по заслугам, – буркнул Лукас. – Точнее – малую толику того, что заслужил.

Женщина бросила на Лукаса оценивающий взгляд, словно прикидывая, что ему известно.

– Милорд, что вы имеете в виду? Он попытался снова соблазнить мисс Пэкстон?

– Да. И возможно, вам будет интересно узнать, что у него имелось вот это. – Лукас достал из кармана письма. – Вот, видите?

Рори внимательно посмотрела на них. Писем было немного – штук пять, не больше. Они были аккуратно перевязаны розовой ленточкой. Так много шума из-за нескольких клочков бумаги!

Глаза миссис Эджертон забегали. После чего она весьма ненатурально засмеялась и воскликнула:

– Письма?! Не могу представить, какое отношение они имеют ко мне?!

Тут Стефано пошевелился и пробормотал:

– Но, Надин, как же так?..

Миссис Эджертон промолчала, а Лукас, внимательно глядя на нее, сказал:

– Я нашел кое-что еще… Нашел под половицей в спальне. – Он вытащил из кармана ожерелье. В свете лампы сверкнули бриллианты. – Полагаю, оно принадлежит миссис Пэкстон?

– Совершенно верно, – подтвердила Рори. – Папа подарил ей это украшение на свадьбу. Это ее самая лучшая драгоценность. Но я уверена, вам это известно, миссис Эджертон.

– Да, я видела, как она его надевала. Но не в последнее время. А что… Почему эта вещица здесь?

– Ты знаешь, – буркнул Стефано.

– Заткнись! – прошипела миссис Эджертон. – Это ты взял письма и ожерелье у Китти. А я не имею к этому никакого отношения. Совершенно никакого.

Итальянец произнес несколько фраз на своем языке. Можно было только догадываться, что они означали.

– А Стефано поведал мне совсем другую историю, – сказала Рори. – Он возложил всю вину на вас.

– На меня? – Рука миссис Эджертон в элегантной перчатке прижалась к ее груди. – Что за вздор?! С какой стати мне шантажировать мою лучшую подругу?

– А кто здесь упомянул о шантаже? – спросил Лукас, смерив женщину высокомерным взглядом.

Миссис Эджертон побледнела.

– Кажется, это вы сказали, милорд.

– Нет, я ничего подобного не говорил. Кстати, не говорил я и о том, что письма принадлежали миссис Пэкстон.

Губы женщины задрожали. Стефано сделал попытку подняться на ноги. Он прислонился к стене и пробурчал:

– Это был план Надин. Она нашла письма в корзинке для шиться. Я увидел, как она украла письма на балу. А потом заставила меня написать записки с требованием выкупа.

– Да замолчи же! – выкрикнула миссис Эджертон. – Закрой свой поганый рот! У тебя-то дипломатическая неприкосновенность! С тобой они ничего не смогут сделать!

– Ошибаетесь, – проговорил Лукас, убирая письма и ожерелье в карман. – Я как член Парламента непременно воспользуюсь своим влиянием и добьюсь того, чтобы Стефано лишился должности. Что же касается вас, миссис Эджертон, то вам будет предъявлено обвинение в весьма серьезном преступлении.

– Вы не пойдете к судье, – заявила дама. – Если эти письма будут обнародованы, разразится скандал.

– Да. Возможно. Но дело того стоит. Ведь я увижу, как вас повесят за все те неприятности, которые вы причинили мисс Пэкстон и ее мачехе.

Миссис Эджертон схватилась за горло – словно уже почувствовала, как на нем затягивается петля. Она покачнулась и, глядя на любовника, пробормотала:

– Ты этого не допустишь… Останови его…

– Но как?.. – Стефано держался за челюсть, в которую пришелся удар маркиза. – Ведь я из-за тебя лишусь должности.

Рори взглянула на Лукаса. Она прекрасно понимала, что он ни за что не отнесет в суд любовные письма, написанные его отцом.

– Есть и другое решение, – сказал Лукас. Он прошелся по комнате. – Решение, которое позволит миссис Эджертон спасти свою симпатичную шейку.

– Какое? – пискнула дама. Она схватила маркиза за руку. – Умоляю вас, милорд, скажите… Я сделаю все, что вы потребуете.

Лукас окинул женщину презрительным взглядом и проговорил:

– Вы вместе со Стефано покинете Англию на первом же подходящем судне и больше никогда сюда не вернетесь.

– Я должна покинуть общество? Навсегда?..

– Да. И если я когда-нибудь увижу вас на этих берегах, то вы почувствуете на себе всю силу закона. Это ясно?

– Но, милорд…

– Это не переговоры. Вы можете принять мое благородное предложение – или предпочтете виселицу. Третьего варианта не существует. Лично мне все равно.

Рори смотрела на маркиза в восхищении – это было идеальное решение. Она бы такое не смогла придумать. Влияние и безупречная репутация Лукаса придавали вес его словам. Он казался человеком решительным и не способным на сострадание, а ведь преступники не могли знать, что у него доброе и нежное сердце.

Зато она, Рори, это знала. Он защищал ее честь, сохранил тайну Фостер и нежно заботился о пожилой беспомощной матери. И еще он мог целоваться с удивительной нежностью, заставляя ее чувствовать себя самой красивой женщиной на свете.

В этот момент Рори осознала нехитрую истину. Глупо это или нет, но она без памяти влюбилась в маркиза Дэшелла.

* * *

Поднимаясь по ступенькам к двери своего особняка, маркиз обнимал Рори за плечи. Моросил холодный дождь. Лукас сознавал, что у них с Рори осталось совсем мало времени – ведь теперь, когда письма и ожерелье найдены, она покинет его дом. И у нее больше не будет повода делать вид, что она компаньонка его матери.

Стефано и миссис Эджертон приняли его условия. Лукас дал им несколько дней на улаживание дел в Лондоне. Миссис Эджертон предстояло договориться о продаже дома и имущества. И они должны были всем любопытствующим отвечать, что помолвлены и едут в Италию, где состоится их свадьба.

В вестибюле их встретил Джервис.

– Добрый вечер, милорд, миссис Пэкстон… – Дворецкий поклонился.

Лукас передал ему плащ и шляпу.

– Моя мать спит?

– Да, милорд. Миссис Кулпеппер осталась с ней на ночь. Сегодня у них было очень много посетителей. Я бы сказал, что миледи никогда еще не выглядела такой счастливой.

– А мой брат?.. – спросил маркиз.

– Лорд Генри ушел вечером и еще не возвращался, – ответил дворецкий. – Вам сегодня еще что-нибудь потребуется, милорд?