Барбара Картленд - Скрытное сердце

– Люси должна запомнить, что бабушка всегда ждет ее. Ты должна каждое утро приходить ко мне и здороваться, детка. Ты меня поняла?

Люси уставилась на леди Клементину округлившимися глазами, но без тени испуга.

– Вы моя бабушка? У меня раньше никогда не было бабушки.

– Не было? Вот и хорошо, – заметила леди Клементина. – Да, я – твоя бабушка. Как тебе нравится этот дом?

– Мне кажется, что он красивый, – ответила девочка. – У меня будет пони. Мой собственный.

– Кто это сказал? – резко спросила леди Клементина.

– Это… – Люси обернулась к Сильвии, не зная, как сказать.

Сильвия посмотрела на девочку, а затем, осознав, что до нее еще никто этого не произносил, решительно сказала:

– Это твой отец пообещал тебе пони, Люси.

– Мой отец?

Показалось, что Люси была озадачена, но совсем недолго. Через несколько мгновений она уже приняла объяснение как должное. То, что у нее объявилось столько родственников за один день, вовсе не казалось ей необъяснимым.

– Я должна звать его «папа»?

– Думаю, что это было бы очень неплохо, – сказала Сильвия и, подняв голову, встретилась с колючим взглядом леди Клементины.

– Так, оказывается, все уже решено? – сухо заметила она, скорее констатировав факт, чем задав вопрос.

– Полагаю, что так, – ответила Сильвия, делая вид, будто не понимает, что леди Клементина подразумевает гораздо большее, чем покупка пони.

– Ну, а как насчет вас, мисс Уэйс?

Сильвии показалось, что леди Клементина ждала этого момента.

– Насчет меня?

– Я полагаю, у вас есть какие-то планы на будущее? Сильвия глубоко вздохнула.

– Я надеюсь на то, что мне было обещано накануне, на возможность остаться здесь и приглядывать за Люси.

– Это мы еще посмотрим, – заметила леди Клементина. – У вас есть родственники?

– Моя матушка умерла. И мне очень важно найти работу.

– Значит, вы думаете, что роль гувернантки в Шелдон-Холле вам подходит?

Вопрос, казалось, был простым и ясным, но Сильвия почувствовала, что леди Клементина готовит какую-то ловушку.

– Я была бы очень рада, если бы меня взяли на это место, – робко произнесла она.

– Мы должны обсудить разные стороны этого вопроса, – заметила леди Клементина. – Например, жалованье, но боюсь, мисс Уэйс, что вы нам очень дорого обойдетесь. Судя по вашей одежде, вы, должно быть, женщина со средствами.

Сильвия почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Она инстинктивно поняла, что как раз к этому леди Клементина и вела. Дорогое, сшитое рукой настоящего мастера платье, которое было на ней, не ускользнуло от взгляда пожилой леди. Она сразу определила его цену и, ясное дело, заподозрила гувернантку, которая была так хорошо одета.

– Я вам сейчас все объясню, – промолвила Сильвия и затем, обратившись к Люси, сказала: – Беги к Нэнни, дорогая. Ты ведь знаешь дорогу, не так ли?

– Да, знаю, – ответила Люси. – До свидания, бабушка. Надеюсь, что еще увижу вас сегодня.

– Я тоже надеюсь, – сказала леди Клементина и, дождавшись, когда за Люси, громко захлопнулась дверь, спросила: – Ну, мисс Уэйс?

Сильвия вдохнула побольше воздуха. «Да, она наслаждается ситуацией, – подумала она о старухе. – Попросту получает удовольствие, выставляя меня дурой».

Сама того не замечая, девушка выпрямилась, подняв высоко голову, и дерзко посмотрела на леди Клементину своими голубыми глазами.

– Вы спрашиваете меня о платье, – начала она, – пожалуй, я объясню. Моя матушка умерла в тот же день, что и мать Люси. У меня не было времени, чтобы приобрести траурное платье перед тем, как отправиться в Шелдон-Холл. Я пообещала доставить Люси сюда, и в последний момент мне дали это платье.

– Это сделала моя невестка? – спросила леди Клементина. – Узнаю ее вкус.

Сильвии очень хотелось сказать старой леди, что это ее не касается, но вместо этого, по причине своей неопытности в общении с пожилыми людьми, она выложила всю правду.

– Нет, мне его дала сиделка. Вы не ошиблись, предполагая, что оно принадлежало вашей невестке.

– Я так и думала.

Леди Клементина откинулась на подушки.

– Ну что ж, мисс Уэйс. Я рада, что вы мне не солгали. Видите ли, мне интересно знать правду. Молодые женщины, так стремящиеся получить место гувернантки, обычно не носят такие наряды.

Сильвия ничего не ответила. Она почувствовала себя так, будто ей только что пришлось поучаствовать в битве и потерпеть поражение.

– Это все, мисс Уэйс, на настоящий момент. Мы обсудим другие вопросы, о которых я говорила, главным образом о вашем пребывании здесь, в другой раз.

– Благодарю вас.

Сильвия направилась к выходу, чувствуя, что леди Клементина не сводит с нее глаз, оценивая каждое движение. Когда девушка оказалась в коридоре, лоб у нее покрылся испариной, а сердце неистово колотилось. В тот момент она была готова отдать все на свете, только бы покинуть этот дом. Сильвия прошла в свою комнату за носовым платком. Пальто, которое было на ней утром, так и лежало на стуле, где она его оставила, когда готовилась к ленчу. Девушка взяла его, чтобы повесить в гардероб, и, открыв дверцу, сразу же увидела, что кто-то рылся в ее вещах. Трудно объяснить, откуда взялась такая уверенность, у нее, просто появилось чувство, что раньше вещи были развешаны в другом порядке.

«Наверное, мне померещилось», – подумала Сильвия, но когда увидела розовато-лиловое вечернее платье, то поняла, что не ошибается. Нижняя юбка с пришитым к ней ярлычком от королевского портного была вывернута наизнанку. Кто-то его трогал и, вероятно, даже носил показать в спальню леди Клементины.

Это было очевидно. Не зря же старуха задавала свои вопросы, вынудив Сильвию признаться, что одежда была не ее. Но зачем кому-то следить за ней? Почему леди Клементина так интересуется ею? Сильвия неожиданно представила, что эта старая леди похожа на паука и что каждая вещь в этом доме попадает в ее паутину. А ведь миссис Кэнингэм предупреждала ее, и Нэнни – тоже.

Сильвия закрыла дверцу гардероба. Она разозлилась, но вместе с тем и испугалась. В этом доме происходило что-то непонятное, что-то неуловимо странное и недоступное ее пониманию. Что это могло быть? Но с другой стороны, у нее не было выбора. Что с ней будет, если ее уволят?

Она представила дядю Октавиуса в его доме в Гастингсе. То, что она чувствует в Шелдон-Холле, не идет ни в какое сравнение с тем страхом, который охватывает ее при мысли о такой перспективе. Разве дядюшка не страшнее для нее, чем леди Клементина и сэр Роберт вместе взятые?

Сильвия знала ответ. Издав тихий возглас, напоминающий всхлипывание и смех одновременно, она открыла дверь и побежала искать Люси.

– Нэнни, я боюсь!

Отложив шитье, Нэнни посмотрела на Сильвию, сидевшую по другую сторону камина.

– Леди Клементину? – спросила она. Сильвия кивнула.

– Она не собирается держать меня здесь и хочет, чтобы я ушла, я это знаю, хотя пока она не сказала ничего определенного.

Нэнни вздохнула.

– Я ожидала, что так и будет.

– Она что-нибудь вам сказала? – спросила Сильвия.

– Ну, не так много. Но ее милость всегда немногословна. После того, как решит от кого-то избавиться, она еще долгое время будет играть с ним в кошки-мышки.

– Но почему, Нэнни? Почему она меня невзлюбила? Что я такого сделала?

Нэнни поджала губы, и Сильвия поняла, что она размышляет о том, стоит ли откровенничать. Ясное дело, прежде всего она предана дому, в котором служит, и своим хозяевам.

Она могла бы много всего рассказать Сильвии, как человеку новому, недавно появившемуся в этом доме, но хранила молчание, чтобы представить все в лучшем виде, если не для Сильвии, так уж хотя бы для Люси. Служанка молчала. Но, как она ни старалась, было все же много такого, что невозможно утаить.

– Видите ли, – сказала, наконец, Нэнни, тщательно подбирая слова, – ее милость управляет домом более полувека. Она не любит женщин. Я часто слышала, как она говорит, что предпочитает иметь в услужении только мужчин. Кроме того, вы молоды и привлекательны. – Произнеся это, Нэнни улыбнулась, но Сильвия не ощутила радости от ее комплимента.

– Спасибо, Нэнни, но что здесь хорошего? Ведь это лишает меня возможности остаться здесь и зарабатывать на жизнь.

– Да, это и в самом деле несправедливо, – согласилась Нэнни. – Я знала многих девушек, пострадавших из-за своей внешности. Если женщина небогата, то ее красота оборачивается для нее скорее проклятием, чем счастьем. Это уж точно.

Сильвия в отчаянии наклонила голову, стараясь справиться со слезами, готовыми вот-вот хлынуть из глаз. Все это казалось жестоким и абсурдным. Ей казалось, что если бы не леди Клементина, то она была бы счастлива здесь. Правда, она боялась сэра Роберта. Сопровождать Люси к ленчу в столовую, когда там находился он, было для нее смерти подобно. Она боялась его. Боялась его холодного, бесстрастного высокомерия, того, что он, казалось, почти не замечал ее присутствия, но при этом оказывал на нее странное влияние. Сильвия чувствовала его уже тогда, когда он только открывал дверь. Она пыталась успокоить себя мыслью о том, что скоро привыкнет и что все это лишь результат ее долгого затворничества, ведь, когда она жила с матерью, ей никогда не приходилось встречаться с мужчинами. Обычная застенчивость, успокаивала себя Сильвия, надеясь, что придет время, когда она сможет свободно разговаривать с сэром Робертом и вести себя естественно и непринужденно в его присутствии.

Но леди Клементина была ее врагом. Сильвия поняла это с того момента, когда старая леди с изощренной жестокостью заставила ее признаться в том, что одежда, которая на ней была, принадлежала другой женщине. Кроме того, Нэнни ясно дала понять, что леди Клементина играет с ней в кошки-мышки. Сильвии не было сказано ничего определенного о том, останется ли она в Шеддон-Холле или покинет его, и она все время чувствовала себя как на иголках, пребывая в состоянии постоянного беспокойства и страха.

Например, этим утром, когда Люси навещала бабушку, леди Клементина сказала ей:

– Когда растает снег, Люси, попроси Бейтсона взять тебя на крышу. Ты сможешь увидеть, какой прекрасный вид открывается оттуда.

– Вот здорово! – воскликнула Люси. – А можно мисс Уэйс пойдет с нами?

Леди Клементина посмотрела на Сильвию тяжелым взглядом.

– Думаю, мисс Уэйс это вряд ли заинтересует, даже если она здесь останется.

Она больше ничего не добавила, но Сильвии было и этого достаточно, чтобы понять, на что намекает леди Клементина.

– Я не хочу уезжать, Нэнни! – воскликнула она в отчаянии.

– Я знаю, милая, – сказала Нэнни. – Но уж если ее милость примет какое-то решение, то бесполезно ее переубеждать. Она всегда была такой. Помню, когда я впервые здесь появилась, она была молода и красива, хотя сейчас это трудно представить, но уже тогда у нее был такой твердый характер, такая воля, что никто не осмеливался ей противоречить.

– Даже ее муж? – поинтересовалась Сильвия, вспомнив привлекательное лицо на портрете, который она видела в зале.

– Сэр Хуго боготворил ее тогда, – откликнулась Нэнни. – Вот только после того, как… – Она вдруг замолчала, а затем, как будто почувствовав, что говорит лишнее, стала быстро собирать свое шитье.

– После чего? – с любопытством спросила Сильвия.

– Что-то я разболталась, – ответила Нэнни. – Прошлое лучше оставить в покое и не ворошить его.

– Я всегда чувствовала, что существует какая-то тайна вокруг леди Клем… – начала, было, Сильвия, но запнулась, увидев, как открылась дверь и в комнату вошел Бейтсон.

– Сэр Роберт желает видеть вас в кабинете, мисс.

От неожиданности Сильвия ахнула и вскочила на ноги.

– Зачем это я ему понадобилась, – взволнованно проговорила она, обращаясь скорее к себе, чем к присутствующим. Взглянув на Бейтсона, она заметила торжествующе-злорадное выражение.

Должно быть, меня ждет что-то неприятное, раз Бейтсон так доволен, подумала она.

В последние дни девушка убедилась в том, что Бейтсон относится к ней с той же неприязнью, что и леди Клементина. И хотя он ничего такого не говорил и вел себя очень предупредительно и корректно, ей казалось, что он не сводит с нее глаз. В какой бы части дома, за исключением комнатки Люси, она ни появилась, рядом обязательно оказывался Бейтсон. Он тут же начинал разговаривать с ней своим тихим вкрадчивым голосом и все время, по какой-то необъяснимой причине, пытался дать ей понять, что она здесь человек чужой и никому не нужный.

Сильвия расправила подол платья и, даже не взглянув на Бейтсона, прошла мимо него. Она шла впереди него по коридорам, а затем вниз по большой дубовой лестнице и постоянно ощущала за своей спиной его тихие, почти бесшумные шаги.