А самое худшее: это было хорошо и все еще хорошо с ним, глубоко внутри меня, и когда его руки вот так обнимали меня, охраняя.

Одна из его рук прижала мою голову сильнее к его плечу, как будто он пытался меня от чего-то защитить. Я услышала тихое проклятие.

— Мы только что проделали это в гараже, — слабо сказала я.

— Я знаю, дорогая, — прошептал он. Он двинулся, сняв меня с себя, и я страдальчески простонала. Я была влажной, немного болезненной, и все мои мышцы дрожали. Прислонившись к стене, я позволила ему поправить мою одежду и натянуть обратно пиджак. Застегнув свою одежду, он нашел мою сумочку и протянул ее мне. Я не могла на него смотреть, даже когда он обхватил мою голову руками.

— Элла, — Запах его дыхания и соленая эссенция секса и горячей кожи смешалась в великолепный, эротический парфюм. Я хотела его еще больше. Это осознание вызвало смущенные слезы на моих глазах. — Я собираюсь отвести тебя наверх в мою квартиру, — прошептал Джек. — Мы примем душ, и…

— Нет, я… мне нужно побыть в одиночестве.

— Сладкая моя. Я не хотел, чтобы все произошло вот так. Приди в мою постель. Разреши мне заняться с тобой любовью, как надо.

— В этом нет необходимости.

— Нет, есть, — его голос был низким и настойчивым. — Прошу тебя, Элла. Я не так планировал наш первый раз. Я могу сделать это для тебя намного лучше. Я могу…

Я коснулась его губ своими пальцами. Его дыхание было жарким и мягким. Я собиралась что-то сказать, но двери лифта открылись со звонком. Я подпрыгнула, услышав его. Мужчина вышел и направился к своей машине, его шаги издавали глухой звук эха при соприкосновении с бетоном.

Я подождала, пока машина выедет из парковочного гаража, прежде чем сказала Джеку.

— Послушай меня, — неуверенно начала я. — Если то, что я хочу или чувствую хоть что-то для тебя значит… ты обязан дать мне немного пространства. Прямо сейчас я достигла пределов того, с чем я могу справиться. Впервые у меня был секс не с Дэйном. Мне необходимо время, чтобы подумать. — В нерешительности, я потянулась, чтобы погладить его напряженную челюсть. — Тебе не нужно показывать мне еще фейерверки, — добавила я. — Вообще-то, сама мысль об этом пугает меня.

— Элла…

— Ты обязан отступить, — сказала я ему. — Я дам тебе знать, когда и если я буду готова к чему-то большему. А пока что… я не хочу ни слышать, ни видеть тебя. Человек, которого я сейчас хотела бы повидать — это Дэйн. И с ним я должна решить кое-что. Если после этого в моей жизни найдется местечко для тебя, я первому дам тебе знать.

Можно было сделать справедливое предположение, что ни одна женщина прежде не говорила так с Джеком Тревисом. Это был единственный способ, который я знала, чтобы справиться с ним. В противном случае, я была более, чем уверена, что окажусь голой в его постели в следующие десять-пятнадцать минут.

Джек поймал мое запястье, убирая мою ласкающую руку от своего лица, и глядя на меня гневно.

— Черт побери. — Он схватил меня в объятия, и крепко держал, тяжело дыша. — У меня тут есть с десяток вещей, которые я бы хотел тебе сказать. Но, по меньшей мере, девять из них прозвучат, как речи психопата.

Несмотря на серьезность ситуации, я почти улыбнулась.

— А что же десятое? — спросила я у его рубашки.

Он замолчал, думая об этом.

— Ничего интересного, — пробурчал он. — Это тоже будет речь психа.

Проведя меня к лифту, он нажал на кнопку. Мы поднялись в молчании. Джек касался своими руками моих плеч, талии, бедер, как будто не мог не касаться меня. Я хотела прислониться к нему и позволить ему обнимать меня, и подняться в его квартиру. Вместо этого я вышла из лифта, когда мы поднялись на седьмой этаж, и Джек последовал за мной.

— Ты можешь не провожать меня до двери, — заметила я.

Он нахмурился и оставался со мной, пока мы не дошли до квартиры. Я собиралась ввести комбинацию цифр в замочное устройство, когда Джек схватил меня за плечи и повернул лицом к себе. То, как он смотрел на меня, заставило покраснеть каждый видимый дюйм моей кожи. Его рука скользнула по моей шее.

— Джек…

Он грубо поцеловал меня. Мои губы раскрылись от требовательного нажима. Это был распутный, горячий, лишающий разума поцелуй… не то, чтобы у меня и так осталось достаточно разума. Я попыталась закончить это, отталкивая его, но он продолжал, пока я не растеклась. Только тогда он поднял голову, глядя на меня с голодом и агрессивным мужским триумфом.

Очевидно, он чувствовал, что что-то доказал.

Мне подумалось, что все происходящее было своего рода связано с установлением границ территории.

— Мужчины похожи на собак, — обожала повторять Стейси. И обычно она добавляла, что, как и собаки, они занимают слишком много места на кровати, и всегда ищут промежность.

Каким-то образом, я набрала правильную комбинацию на табло и зашла в квартиру.

— Элла…

— Я кстати на таблетках, — сказала я.

Не дожидаясь его ответа, я закрыла дверь перед его носом.

— Привет, Элла, — весело сказала няня Тина. — Как прошла встреча?

— Просто прекрасно. Как Люк?

— Чистенький и накормленный. Я только что положила его в кроватку.

От кроватки не доносилось ни звука, только мишки и горшочки с медом лениво вращались по кругу.

— Были какие-то проблемы, пока меня не было? — спросила я.

— Ну, он был немного встревожен, сразу после того, как ты ушла, но теперь он успокоился, — рассмеялась Тина. — Мальчики никогда не любят, когда мамочка уходит без них.

Мое сердце пропустило удар. Мамочка. Я было подумала поправить ее, но это казалось ненужным. Я дала Тине немного наличности, выпустила ее из квартиры, и пошла принять душ.

Горячая вода успокоила и расслабила меня, убрав мою боль и неудобство. Но, однако, ничем не помогла избавиться от моего чувства вины. Впервые я испытала двойные угрызения совести от того, что изменила… из-за того, что вообще так поступила, и из-за того, что так этим наслаждалась.

Вздохнув, я обернула полотенцем волосы, надела халат и пошла проверить Люка. Кроватка остановилась, и все было тихо.

На цыпочках подойдя к кроватке, я заглянула в нее, думая, что ребенок спит. Но он смотрел на меня сонными глазками.

— Ты еще не спишь, Люк? — тихонько спросила я. — Чего ты ждешь?

В ту же секунду, как он заметил меня, он пошевелился и стал сучить ножками, а его рот сложился в младенческую улыбку.

Его первую улыбку.

Меня изумила эта непроизвольная реакция на меня. Это ты, я тебя ждал. И я почувствовала сладкую боль, которая дошла до моей души, и я забыла обо всем в тот момент. Я заработала эту улыбку. Я хотела заслужить еще миллион таких же от него. Не думая, я потянулась к Люку и подняла его из кроватки, жадно целуя его теплое личико, его улыбающийся ротик. Я вдыхала запах присыпки, подгузника, невинный аромат.

Я никогда не испытывала подобного счастья.

— Ты только взгляни на себя, — шептала я, зарывшись носом в его шейку. — Посмотри на эту улыбку. О, да ты наимилейший мальчик. Самый милый мальчик…

Мой мальчик. Мой Люк.

Глава 15

— Вау, — сказал Дэйн, войдя в квартиру, после того, как крепко обнял меня в дверях. Он окинул взглядом дизайнерское оформление, большие окна, потрясающий вид на город и одобрительно присвистнул.

— Здорово, правда? — спросила я с улыбкой.

Дэйн остался таким же, как всегда — теплым, добродушным и красивым. Он был ниже и худее Джека, мы идеально подходили друг другу, когда он меня обнимал. Его вид тут же напомнил мне обо всех причинах, которые когда-то свели нас вместе. Он был человеком, которого я знала лучше любого другого, человеком, который никогда не выводил меня из равновесия. В жизни редко встречаешь людей, о которых с уверенностью можно сказать, что они никогда не сделают тебе больно, не станут читать тебе наставлений. Дэйн был одним из них.

Я показала ему Люка, и он послушно повосхищался ребенком, потом я усадила Люка в прыгунки, нацепила на них кольцо с игрушками, чтобы ему было чем заняться, и села на диван рядом с Дэйном.

— Не знал, что ты так хорошо ладишь с детьми, — сказал Дэйн.

— А я и не лажу. — Я взяла Люка за ручку и показала ему, как передвигать пластмассового щеночка с одной стороны на другую. Люк замолотил по нему и загукал. — Хотя с этим мы нашли общий язык. Он меня к себе приучает.

— Ты изменилась, — заметил Дэйн, устраиваясь на краешке дивана, чтобы лучше видеть мое лицо.

— Просто устала, — удрученно согласилась я. — Круги под глазами.

— Нет, я не об этом. Выглядишь великолепно. У тебя… глаза сияют.

Я рассмеялась.

— Спасибо. Не понимаю, с чего бы это. Наверное, потому что я так рада тебя видеть. Я скучала по тебе, Дэйн.

— Я по тебе тоже скучал. — Он протянул руку и привлек меня к себе, так что я почти растянулась на нем, мои волосы упали ему на лицо. Две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, открывая гладкую золотистую кожу. Я почувствовала знакомый чистый, острый запах его дезодоранта и ласково наклонилась поцеловать его — в губы, которые целовала до этого тысячи раз. Но мягкое прикосновение не принесло нежности и утешения, как прежде. Наоборот, оно вызвало во мне странное чувство отторжения.

Я вскинула голову. Дэйн притянул меня поближе, и от этого движения по моей коже пробежала неприятная дрожь.

Разве такое возможно?

Почувствовав, как я застыла, Дэйн опустил руки и насмешливо посмотрел на меня.

— Что, не на глазах у ребенка?

Я смущенно отпрянула от него.

— Думаю, я… Я… — У меня перехватило дыхание. Я быстро заморгала. — Я должна кое-что тебе сказать, — хрипло произнесла я.

— Хорошо. — Голос его звучал спокойно и ободряюще.

Нужно ли рассказать ему, чем я занималась с Джеком? Как мне все это объяснить? Я сидела и беспомощно смотрела на него. Казалось, каждая частичка моего тела внезапно застыла от холода, а потом так же внезапно оттаяла, и на моей коже выступил тонкий слой пота.

Выражение лица Дэйна изменилось.

— Сладенькая, я довольно хорошо читаю между строк. И не могу не заметить, что каждый раз в разговоре всплывает имя кое-кого. Так что давай начну я: Дэйн, последнее время я много времени провожу с Джеком Тревисом…

— Последнее время я много времени провожу с Джеком Тревисом, — повторила я, и несколько слезинок скатились по моим щекам.

Похоже, Дэйна это совсем не удивило. Он взял мою руку и сжал ее в своих ладонях.

— Расскажи мне все. Я могу быть твоим другом, Элла.

Я шмыгнула носом.

— Можешь?

— Я всегда был им.

Я вскочила, побежала на кухню за бумажным полотенцем и, сморкаясь, вернулась. Я подтолкнула прыгунки Люка так, что они закачались, и он настороженно уставился на игрушки, болтавшиеся на кольце.

— Все в порядке, Люк, — сказала я малышу, хотя его мало интересовали мои душевные переживания. — Взрослые тоже плачут иногда. Это естественно и нормально.

— Думаю, он хорошо с этим справляется, — сказал Дэйн, с лукавой улыбкой заглядывая в мое расстроенное лицо. — Иди сюда, и давай поговорим.

Я села рядом с ним и прерывисто вздохнула.

— Жаль, что ты не умеешь читать мысли. Мне очень хотелось бы, чтобы ты обо всем узнал, и мне при этом не пришлось бы ни о чем тебе рассказывать. Потому что некоторые вещи мне не хочется обсуждать.

— Ты можешь все мне рассказать. Ты же знаешь.

— Да, но мне никогда не приходилось рассказывать тебе о своих отношениях с другим. Я чувствую себя такой виноватой, это невыносимо.

— Твой порог вины всегда был довольно низким, — добродушно заметил он.

— Хотеть Джека — это неправильно, это глупо, но я ничего не могу с этим поделать. Мне так жаль, Дэйн. Мне никогда еще не было так стыдно…

— Погоди. Прежде чем ты продолжишь… не надо извиняться. Особенно за свои чувства. А теперь рассказывай.

Я, конечно, рассказала Дэйну не все. Но достаточно, чтобы он понял, что мой трезвый подход к жизни разваливался на куски, и я страстно увлеклась мужчиной, которым мне совсем не стоило увлекаться, и совершенно не понимала, почему.

— Джек умен, — сказала я, — но может быть грубым. И еще он мачо, и очень традиционен. Он как капитан школьной футбольной команды, перед которым все девушки выстраиваются в ряд, а я всегда ненавидела таких.

— Я тоже.

— Но иногда Джек удивляет меня каким-нибудь остроумным замечанием. И еще он искренний и открытый, любопытный и, наверное, самый самоуверенный человек, которого я когда-либо встречала. Он говорит, что мне нужно быть более непринужденной.