Кэтрин Коултер - Сладостное отступление

– Александр Сакстон, вы сошли с ума!

Алекс ухмыльнулся и слез с кровати, бормоча:

– Мне нужно больше света. Мужчина должен видеть, что делает. – Подвинув лампу поближе, он принялся внимательно изучать ее тело. Джиана залилась краской. – Гм, я вижу недостатки лишь в твоих ногах, – с удовлетворением произнес он.

Когда Сакстон снова лег рядом, Джиана приняла его в свои объятия.

– Лишь твои ноги, – простонал он в экстазе, уткнувшись лицом в ее шею.

Алекс засыпал, положив руку на живот Джианы.

– Это был чудесный день, – прошептала она ему на ухо.

– Но он уже прошел. Надо подумать о завтрашнем дне. Завтра мы пойдем к доктору, – сквозь сон прошептал Алекс.

***

К большому смущению Джианы, Сакстон настоял на том, чтобы пойти к врачу вместе с ней. Доктор Элван Дэвидсон, который был страшно смущен появлением Алекса, чувствовал, что вот-вот опять покраснеет.

– Ребенок уже шевелится? – запинаясь, пробормотал он.

Джиана отрицательно покачала головой.

– Я тоже еще не почувствовал, – сообщил Алекс. Элван закашлялся и опустил глаза.

– Вы каждый день отдыхаете, миссис Сакстон?

– Да.

– Это правда, – подтвердил Алекс.

– А молока пьете достаточно? – отчаянным тоном поинтересовался Дэвидсон.

– Я не люблю молоко.

– Она ест хлеб с маслом, Элван.

– А в вашем м-м-м… бюсте вы ничего особенного не чувствуете?

– Ты хочешь спросить, – опять вмешался Сакстон, – не болит ли у нее грудь?

– Я понимаю, о чем вы спрашиваете. Да, доктор, немного.

Элван, пряча глаза, нерешительно потрогал живот Джианы.

– Надо же, ребенок и вправду растет, – промолвил он таким тоном, словно это чрезвычайно его удивило.

– Я все время говорю жене, что я очень крупный человек. Но ты ведь уже сказал ей, а, Элван?

– Да. Точнее, нет, не думаю, что у вас будут близнецы, миссис Сакстон.

– Близнецы?! – в ужасе вскричала Джиана.

– Очень жаль, – заметил Алекс. – А то бы у нас один ребенок стал англичанином, другой – американцем. И тогда все проблемы были бы решены. Да, очень жаль.

– Судя по вашему виду, миссис Сакстон, вы действительно достаточно отдыхаете и поэтому выглядите гораздо лучше. Первые роды самые тяжелые. Вы должны беречь себя.

– Я заставлю ее сбавить спесь, – шутливо добавил Сакстон.

– Мистер Сакстон очень грациозен для такого крупного мужчины, – заметила миссис Карутерс, когда они с Джианой наблюдали, как дочь с отцом катаются на коньках.

– Как бы мне хотелось покататься с ними, – с завистью промолвила Джиана. – Но Алекс сказал мне, что, если я даже взгляну на коньки, он меня к дереву привяжет.

– Ваш муж так заботится о вас!

– Только делает он это очень своеобразно, – заметила Джиана.

– Лия – очень счастливый ребенок, – продолжала миссис Карутерс. – И несмотря на вашу молодость, вы стали хорошей матерью для девочки, миссис Сакстон.

– Вы слишком добры, Анна, – смущаясь, проговорила Джиана.

– Скорее бы родился малыш. Дети меняют нашу жизнь, делают ее полнее.

Джиана кивнула, взглянув на маленькую кофточку, которую гувернантка вязала для их будущего ребенка.

– А вот я не умею вязать.

– Это совсем нетрудно, – промолвила миссис Карутерс, на мгновение оторвав взгляд от вязанья. – Но у вас много более важных дел, миссис Сакстон.

– Да нет, – задумчиво произнесла Джиана. Она теперь проводила в конторе не больше двух часов в день, так что в оставшееся время вполне могла бы научиться вязать или вышивать. Но Джиану поразила одна вещь: миссис Карутерс пребывала в полной уверенности, что жизнь Джианы вращается вокруг мистера Сакстона. Точно так же, как жизни ее знакомых римлянок полностью зависели от их распутных мужей.

– Вы вяжете голубую кофточку, – заметила молодая женщина.

– Я уверена, что у вас будет сын, – кивнула миссис Карутерс. – Не сомневаюсь, мистер Сакстон хочет сына, а у таких людей, как он, все получается по их желанию.

– А мне хочется девочку.

– Да, вы оба – сильные люди. Вам повезло, что вы нашли мистера Сакстона. Он очень хороший человек.

– Я не находила его, миссис Карутерс. Это он нашел меня.

– Но он семейный человек. У таких людей семья всегда на первом месте.

«Семейный человек, – подумала Джиана. – Все мужчины в Риме были семейными…» Внезапно Джиана так явственно представила себе девушек мадам Люсьен за их делом, что ей стало страшно. Вдруг ее тоже ждет участь брошенных итальянок? Алекс не занимался с ней любовью уже четыре ночи. Неужели она надоела ему? «Моя маленькая Элен, – сказала ей однажды Эльвира, – мы так счастливы, когда жены наших клиентов ждут ребенка. Чем больше у них живот, тем больше их мужья стремятся к нам».

Джиана вскочила.

– Вам нехорошо, миссис Сакстон? – с тревогой спросила Анна.

– Нет-нет, все в порядке. Оставайтесь здесь, Анна. Я просто немного устала, вот и все. Скажите мистеру Сакстону, что я взяла кеб.

…Джиана еще раздевалась в своей спальне, когда туда ворвался разъяренный Алекс.

– Какого черта ты ушла?! И не сказала мне ни слова!

– Я не хотела, чтобы ты оставлял Лию, – пожала плечами Джиана. – Девочке было так весело.

– Сейчас я больше беспокоюсь о тебе, Джиана, – схватив ее за плечи, воскликнул Сакстон. – И хочу знать: почему ты ушла?

– Я не беспомощный ребенок, Алекс! И в состоянии одна доехать до дома.

– Ты не должна так себя вести, – сухо сказал он. – Это был необдуманный поступок. Миссис Карутерс решила, что тебя что-то расстроило. Что?

Глаза Джианы наполнились слезами.

– Ну? Я жду ответа!

– Анна вяжет вещи для нашего ребенка, – сквозь слезы вымолвила она, глядя в пол.

– Знаю.

– Она расхваливала тебя, – так же тихо промолвила женщина.

– Ты не согласна с ней? – удивленно спросил Алекс.

– Не хочу быть такой же, как все, ты понимаешь?! – взорвалась Джиана. – Не хочу вышивать, вязать и сплетничать!

– Ты так быстро забыла про свою беременность, Джиана?

– Нет! Как я могла? Черт возьми, Алекс, ты точно такой же, как все итальянские мужья. Ты больше не хочешь меня!

– Не хочу тебя? – переспросил он, изумленно глядя на ее искаженное рыданиями лицо.

– Ну да. Я уже не такая, как прежде. Ты все знаешь про меня, и ты устал от моего общества. Я толстею!

Джиана отступила назад, но Сакстон приблизился к ней и сорвал с нее платье. Она вся сжалась, когда он начал страстно целовать ее шею и грудь. К удовольствию Алекса, Джиану охватывало возбуждение.

– А ты устала от меня, Джиана? Может быть, тебе надоели мои ласки? Ведь ты знаешь, что я буду делать!

– Мужчины – это совсем другое дело… – прошептала она.

– Но почему?

– Ты не был со мною целых четыре дня!

– Не четыре, а три, – поправил ее Сакстон. – И вовсе не из-за того, что не хочу тебя больше. – Он провел кончиками пальцев по ее векам. – Я думал, что тебе необходим отдых. Я не животное, Джиана, и хочу, чтобы ты была здорова. Но ответь мне: почему?

– Как я могу говорить, когда ты ласкаешь меня?

– Почему? – повторил он, положив руку ей на бедро.

– Мужчины, – собралась с мыслями Джиана, – хотят разнообразия. Я видела. В Риме первый раз я увидела тебя с Марго. А сколько женщин за месяц было у тебя до нее?

– Три или четыре, не помню точно, – холодно промолвил Алекс. – Очень часто я так уставал, что мне было не до женщин. Но когда мое тело требовало разрядки, всегда находилась девушка, готовая мне помочь.

– Разнообразие… – повторила Джиана. – Ты и не подумал солгать мне.

– Но зачем? Я не был женат, Лаура умерла за несколько лет до этого.

– Ты и сейчас не женат.

– …И ты мне надоела, потому что ты толстая, и я знаю, что ты будешь делать, – устало произнес Сакстон.

– Да! Но ты можешь быть честен со мной. Ты мне ничего не должен.

– Очень хорошо, Джнана, не стану лгать тебе. – Закрыв глаза, он погладил ее соски. – Я хочу тебя. Я нахожу тебя очаровательной. Мне нравится, что ты получаешь удовольствие от моих ласк, мне даже нравится твой округлившийся живот.

Алекс заметил, что Джиана сначала обрадовалась его словам, но тут же снова засомневалась. Он вздохнул.

– Алекс, я…

– Оставь, любимая, – перебил он ее. -Я не силен в словах. Я – человек действия. – Он поцеловал ее в губы, ощутив на них привкус яблочного сока, который Джиана пила в парке. – У тебя такие нежные груди.

– Мне больно, – прошептала Джиана. – Мне так больно, что я едва терплю.

– Где? В животе? Или у тебя болит грудь?

– Везде. И такое впечатление, что к ногам привязаны гири.

Алекс снял с Джианы нижние юбки и внимательно осмотрел ее ноги в шелковых чулках с голубыми подвязками. Затем его взгляд поднялся наверх, на ее живот, в котором зрел его ребенок.

– Ты просто великолепна, Джиана.

– Хватит срывать с меня одежду! – возмутилась она.

– Меня всегда раздражает твое нижнее белье, – признался Сакстон.

Отступив в сторону, Алекс принялся раздеваться, зная, что она не сводит с него глаз.

– Алекс, ты настоящий Аполлон.

– Если вспомнить о твоей любви к Риму, то, думаю, это замечание надо принять за комплимент. – Алекс прижал Джиану к себе, и она прерывисто вздохнула.

– Мне кажется, я бы все время проводила таким образом.

Джиане в который раз пришло в голову, что будь она повыше, то лучше бы подошла Алексу, который принялся вынимать шпильки из ее волос, чтобы они рассыпались по ее плечам черной волной.

– Ты играешь со мной, Алекс, – обворожительно улыбаясь, произнесла Джиана. Она начала ласкать его.

– Джиана! – простонал он. – Остановись!

Алекс отнес ее на кровать и только улегся рядом, как тут же отскочил, словно ошпаренный.

– Что такое? – прошептала она, пытаясь прижать его к себе.

– Ребенок, – ответил Алекс. – Он ударил меня.

Джиана захихикала:

– Алекс, обещай мне, что ничего не скажешь доктору Дэвидсону, а то он умрет от стыда.

Но Алексу было не до смеха:

– Я слишком тяжел для тебя. – Увидев, что Джиана хочет возразить ему, Сакстон добавил:

– Не хочу, чтобы наш ребенок еще до рождения начал проклинать отца. – Алекс положил Джиану на бок. – Надо просто проявить изобретательность. Ведь можно все делать по-другому…

– Да, Алекс, – прошептала Джиана с блаженной улыбкой, двигаясь в такт с Алексом. – Вижу, и тебе нравится.

***

…Когда все было кончено и Алекс ласково поглаживал Джиану, она тихо промолвила:

– Но всегда ли будет так? Всегда ли я буду умирать от счастья в твоих объятиях?

– Постараюсь, чтобы ничего не менялось в худшую сторону, – пообещал он.

– Тебе надо побриться, – заявила она, поцеловав его в подбородок. – Мне вовсе не нравится, что ты царапаешь меня своей щетиной.

– Принцесса, – заговорил он, – обещай мне, что скажешь, если что-то огорчит тебя.

– По-моему, у меня депрессия.

– А по-моему, у тебя теперь нет причин расстраиваться.

– Пожалуй, ты прав, – сказала она ему на ухо. Погладив ее роскошные волосы, Алекс взглянул на ее сонное личико.

– Я не в силах изменить законы, Джиана.

– Нет, – ответила она. – Никто не в силах это сделать. Мужчины не позволят.

– Но мы можем просто не обращать на них внимания.

Джиана промолчала.

– Поспи, дорогая. До обеда еще часа два.

Джиана почувствовала, что по ее щекам опять покатились горячие слезы.

– Послушай же, Джиана! – настаивала Лия. – Лорд Палмерстон изгнан из министерства иностранных дел за то, что одобрил государственный переворот, устроенный Луи Наполеоном.

– Переворот? – перепросил Алекс. – А что это такое?

– Это означает неожиданную смену правительства, – объяснила Джиана. – Хотя, – добавила она со свойственным для англичан скептицизмом, – во Франции не бывает ничего неожиданного.

Лия вернулась к новостям в «Таймс».

– Между прочим, – заметил Алекс, – лорд Палмерстон – выдающийся государственный деятель.

– Прекрати, Алекс! – нетерпеливо вскричала Джиана. – У лорда Рассела не было другого выхода, потому что Палмерстон вел себя невыносимо.

Джнана с Алексом горячо принялись спорить о политике, но их перебила Лня:

– А что это за художник – Дж. М. В. Тернер?

– Кто? – переспросила, не расслышав, Джиана.

– Тернер. Он умер.

– Как жаль, – вздохнула миссис Сакстон. – Он был близким другом моей матери. Это был выдающийся художник, Лия. Алекс, помнишь, у нас в гостиной висят его полотна?

– Да, – ответил Алекс. Его внимание переключилось на письмо, которое он держал в руках. -Делани приезжает на Рождество, – радостно объявил он.

– Дядя Делани! – восторженно закричала Лия. – Анна, он вам очень понравится, он такой забавный! – Но, взглянув на отца, девочка добавила: