Ноги у меня подогнулись, и я села на ступеньку. Не Марта, но Моника. Моника Толмэн, которая копирует мою прическу и заправляет в книжном клубе. Теперь ей принадлежит этот дом.

Мой дом!

Я цеплялась за ступеньку, на которой сидела, и раскрывала рот в беззвучном крике. В это невозможно поверить. Я не вынесу. Это несправедливо.

Пэтти стояла как вкопанная.

— Прости, Тэйлор. Я думала, ты в курсе.

Я отрицательно мотнула головой:

— Нет. Хорошо, что ты сказала. Я должна была знать.

— Тэйлор, как мне тебя утешить?..

— Ничего не нужно.

Пэтти по-прежнему не двигалась.

— Я не могу уехать и оставить тебя вот так…

Нельзя, чтобы моей подруге было плохо. Пэтти ни в чем не виновата. Я с трудом встала.

— Все будет в порядке. Мы справимся… — И тут у меня вырвался стон. — Моника, о Господи!.. Почему в моем доме должна поселиться именно Моника?

— Я тоже не понимаю… Я могу что-нибудь сделать? Чем-нибудь помочь?

— Разве что обнять. — Я хотела пошутить, но Пэтти приняла мои слова всерьез и крепко меня обняла.

— О Боже, Тэйлор, как мне жаль… страшно жаль.

Я обняла подругу в ответ.

— Пэтти, я ведь не умираю. Ничего ужасного не произошло.

Она сделала шаг назад, не снимая руки с моего плеча.

— И все-таки… это так…

— Ну да. — Я внезапно начала смеяться. — А хочешь узнать кое-что похлеще?

Пэтти с сомнением поморщилась.

Я снова засмеялась. Я так устала, что могла только смеяться.

— Я поступила на работу в «Зинсер дизайн». — Судя по выражению лица, Пэтти не вполне поняла. — Мой новый босс — Марта Зинсер.

— О Господи!

Я хихикнула:

— Ну да.

— Быть того не может.

— Представляешь? Мой дом купила Моника, а сама я теперь работаю на Марту.

— Поверить не могу… — Пэтти покачала головой. — Это какой-то конец света, просто меня забыли предупредить.

Я снова захохотала, да так, что пришлось прислониться к перилам. Не исключено, что в этом и кроется ответ. Может быть, наступил конец света. И если так — хуже уже не будет.


С понедельника по среду я подыскивала новое жилье, но без особых успехов. В Беллвью не так уж много старых домов, а новые квартиры, в небоскребах, стоят безбожно дорого, арендная плата за месяц — от тысячи восьмисот долларов за однокомнатную квартиру.

Хотя мне и грела душу мысль об охраняемой парковке, бассейне, спортзале и прачечной, я не могла тратить почти три тысячи долларов ежемесячно на двух-трехкомнатную квартиру. Ровно такую сумму мы платили по закладной за наш первый дом.

В ночь со среды на четверг я спала скверно и крайне тревожилась из-за предстоящего рабочего дня. В шесть сработал будильник, я встала, приняла душ, умылась и выпила кофе. Но кофе не помог. Я страшно нервничала.

Я боюсь начинать что-то новое, боюсь незнакомых условий, мест, людей, даже вещей. Боюсь что-нибудь испортить и сделать не так. Боюсь ошибок.

Оставалось полчаса, до того как придется поднимать девочек. Я поставила диск с упражнениями и выполнила тридцатиминутный комплекс йоги. Это действительно помогло. Я успокоилась, сосредоточилась и исполнилась оптимизма.

Идя наверх будить дочерей, я напоминала себе, что самый худший вариант развития событий — увольнение.

И, честно говоря, это будет сущим облегчением — больше не придется беспокоиться.

Пока девочки собирались, я стояла перед зеркалом и гадала, что надеть. Предстоял важный день. Я хотела выглядеть профессионалом и чувствовать себя комфортно.

Я хмурилась, рассматривая ряд вешалок. У меня огромный гардероб. Я прекрасно понимала, что в новом жилище такого не будет. Где держать все эти красивые вещи? Придется их рассортировать и избавиться от половины. Например, продать в сэконд-хэнд.

В конце концов я надела черные брюки свободного покроя и изящный тонкий свитер под жакет с поясом. Пояс — темно-синий, с большой квадратной пряжкой, благодаря чему мой наряд хоть и выглядел консервативно, но не казался старомодным. Меньше всего мне хотелось выглядеть чересчур ярко и экстравагантно.

Я проводила старших девочек на автобусную остановку, прибрала наверху и повезла Тори в сад. Я еще не сказала дочерям, что выхожу на работу, и уж точно не признаюсь, что работать мне предстоит на Марту Зинсер. Джемме сейчас и без того нелегко. Меньше всего ей нужны проблемы в школе.

Но возможно, Ева Зинсер уже проболталась?

Я стиснула руль. Об этом я не подумала.

Может быть, Марта еще не сказала дочери. Может быть, она хочет сначала взглянуть, как пойдут дела.

Я слегка расслабилась, перестала цепляться за руль и поехала в Ярроу-Пойнтс. Марта живет через улицу от меня, и ее офис на самом деле — всего лишь перестроенный гостевой флигель позади дома.

Сама мысль, что я буду работать дома у Марты, казалась странной. Останавливая машину на подъездной дорожке и шагая через лужайку, я чувствовала себя скорее домработницей, чем секретарем.

Не исключено, что она попросит оказывать ей личные услуги — принести кофе, забрать белье из прачечной, встретить Еву после школы…

Я вздрогнула. Мои каблуки цокали по ступенькам, которые ведут от подъездной дорожки к входной двери.

С колотящимся сердцем я постучала. Открыла женщина средних лет.

— Входите, входите, — сказала она и одновременно протянула руку. — Я Сьюзен, администратор. Вскоре вы меня смените. Марты пока нет, — добавила Сьюзен, закрывая за мной дверь. — Она на Восточном побережье и вернется только в понедельник, так что у нас тише, чем обычно.

— У вас много сотрудников, — заметила я, оглядывая офис. Помещение казалось очень просторным из-за огромных окон, стеклянных люков и ярких ламп. Вдоль стен стояли рабочие столы, а в центре — длинный белый стол для переговоров.

— Пять человек, но Марта подумывает о том, чтобы нанять еще одного сотрудника. Бизнес расширяется, слава Богу, хоть и понемножку.

— А когда приедут остальные? — спросила я, сжимая в руках сумочку и коробку с ленчем.

— Трудно сказать, — бодро отвечала Сьюзен. — Вскоре сами убедитесь, что никто тут не засекает время. У каждого сотрудника — свои клиенты и текущие проекты, не говоря уже о том, что надо привлекать новых заказчиков, поэтому все бегают туда-сюда. Я покажу вам офис.

В конторе была маленькая кухонька, умывальник и кладовка, на каждом столе стоял отличный компьютер.

— Сегодня наблюдайте за тем, что делаю я, — сказала Сьюзен, разъясняя свои утренние обязанности. — Но не пугайтесь, даже если что-нибудь забудете. «Зинсер дизайн» принадлежит Марте, но все мы одна команда. Мы помогаем друг другу.

Мы сидели за столом Сьюзен, бок о бок, и разбирали почту, когда открылась дверь и появились прочие сотрудники.

Первым пришел художник Роберт — он может нарисовать буквально все на свете, и я практически уверена, что он гей. Потом — Элли, двадцатилетняя красавица с синими глазами, светлыми кудряшками и изящным подбородком. Последней приехала Мелани. Она высокая и стройная, даже долговязая. Почему-то мне кажется, что она из Техаса, но, знакомясь со мной, Мелани сказала, что она канадка. Она только что завершила презентацию и невероятно рада, что все закончилось. Я узнала, что Мелани — или Мэл, как ее здесь называют, — работает вместо человека, которого Марта наняла в прошлом году, чтобы, в свою очередь, заменить какого-то всем известного Криса.

Я пыталась запомнить имена и лица, когда Сьюзен сообщила, что настало время ленча, и спросила, взяла ли я еду из дома или поеду куда-нибудь перекусить.

— У меня все с собой, — ответила я. — Я не знала, принято ли в фирме ездить домой на ленч.

Роберт услышал мои слова и откинулся на спинку кресла.

— Здесь можно делать что угодно, — сказал он, закладывая руки за голову. — Марта, конечно, порой задает нам гонку, но только по делу. Пока наши заказчики довольны, ее не волнует, чем мы заняты.

Элли постукивала карандашом по столу.

— Роберт хочет сказать, что Марта не стоит над душой. Выполняй свою работу — и она скажет спасибо.

— Поэтому никогда не знаешь, где будешь обедать, — подхватила Сьюзен. — Иногда я ем дома, иногда здесь, а иногда с клиентом…

— Как я сегодня, — откликнулась Мэл, схватила сумку и пальто и помчалась к двери. — Мне пора. Было приятно познакомиться, Тэйлор.

Робин и Элли решили перекусить в кафе и ушли, оставляя меня наедине со Сьюзен.

Следуя ее примеру, я достала коробку с ленчем и села за большой стол. Мы ели и обсуждали планы на День благодарения. Сьюзен везет детей к сестре в Олимпию. Я сказала, что мы готовимся к переезду. Сьюзен спросила, куда мы переезжаем, и я призналась, что до сих пор еще не подыскала жилье.

Зазвонил телефон, и Сьюзен встала. Номер был незнакомый, поэтому она включила автоответчик.

— За ленчем я обычно принимаю только звонки от Марты, от сотрудников и из школы, — объяснила она и вернулась на место.

— Ты давно здесь работаешь? — спросила я, пока она открывала черничный йогурт.

— Несколько лет.

— И тебе нравится?

— Честное слово, не на что жаловаться. Отличные ребята.

Я заметила, что она не упоминает Марту.

— А с Мартой никаких проблем?

— С Мартой? Нет. Она… она… — Сьюзен жестикулировала. — Она смелая. Умная. Просто… невероятная. Я бы в жизни не получила повышение, если бы не она. Марта всегда верила в меня. Даже тогда, когда я сама в себя не верила. — Сьюзен, должно быть, заметила сомнение на моем лице и поспешно добавила: — Конечно, это не значит, что Марта нетребовательна. У нее очень высокая планка, она сама работает как вол и иногда слегка перегибает палку. Но если тебе тяжело, просто поговори с ней. Марта — тот человек, с которым можно обсудить что угодно. Прямо и безо всяких уверток. Клянусь, она выслушает.

Снова зазвонил телефон, и Сьюзен пошла взглянуть на номер. На сей раз она взяла трубку.

— Привет, Марта, как там, в Нью-Йорке?

Я невольно прислушалась к болтовне Сьюзен. Потом она взяла ручку и что-то быстро стала записывать.

— Я возьму тебе билеты на ранний рейс… никаких проблем, и машину тоже закажу… ладно… не беспокойся… завтра поговорим.

Окончив разговор, Сьюзен сделала еще какие-то пометки и вернулась за стол.

— Ты сказала, что еще не нашла жилье? — переспросила она, опуская ложечку в йогурт.

— Нет, а в конце месяца мы уже должны освободить дом. Слава Богу, в этом году поздний День благодарения. Иначе бы нас выдернули прямо из-за стола.

Сьюзен хихикнула:

— Да уж, я через это проходила. Ну и какой же дом ты подыскиваешь?

Я ответила, что это должно быть нечто приемлемое по цене (то есть дешевое) и желательно в нашем районе — мне совершенно не хочется, чтобы девочки меняли школу.

Сьюзен понимающе кивнула. Ее дети тоже учатся в Пойнтс.

— Знаешь, на нашей улице сдается дом. Ничего особенного, но я знаю хозяев, они хотят сдать его на год и ищут порядочных жильцов, которые не будут устраивать шумные вечеринки и приглашать слишком много гостей.

Честное слово, я не в силах представить себе шумную вечеринку и толпу гостей.

— Дом большой?

— Три спальни, две ванные, приличная гостиная. Кухня, правда, старая. Зато задний двор полностью обнесен забором, и есть небольшой навес для машины.

Задний двор с забором и навес для машины. Вот до чего я докатилась. Невероятно.

— Какова арендная плата? — спросила я, вгрызаясь в половинку сандвича с индейкой. Ненавижу сандвичи с индейкой. Понятия не имею, отчего я себе его приготовила. Разве что в виде наказания.

— Тысяча восемьсот в месяц.

Не так уж дешево для хибары, какой она мне представилась.

— Это близко?

— В миле отсюда. До школы можно дойти пешком.

Я отложила сандвич.

— Значит, девочкам не придется ездить на автобусе?

— Нет. Если ты не сможешь их отвезти, они запросто дойдут сами. Например, мои дети ходят пешком, да и почти все соседские — тоже.

Я почувствовала легкую боль. Придется проститься не только с нашим домом, но и с автобусной остановкой. Я вспомнила женщин, которые стоят там в ожидании школьного автобуса, с чашками кофе и собаками на поводках. Если мы переедем, то утратим прежнее окружение. Больше не нужно будет бежать в спешке на остановку. Изменится привычный порядок вещей.

Все изменится.

В горле у меня застыл комок, я не могла проглотить больше ни куска и убрала сандвич в пакет.

— Хочешь посмотреть дом? — спросила Сьюзен, кладя ложечку в пустой стаканчик из-под йогурта. — Это недалеко. Мы обернемся туда-сюда за десять минут.