К четвергу Белла окончательно изнемогла. Она перелопатила сотни прозрачных листов, просмотрела множество цветоразделительных таблиц. Глаза ее устали смотреть сквозь увеличительное стекло, а спина — сгибаться над световым столом. Каждый час Белла бегала на кухню, чтобы вымыть кружки, выкинуть просроченное молоко или вытереть стол, — лишь бы как-нибудь убить время.


Наконец позвонила Вив:

— У тебя все нормально? Голос у тебя какой-то странный.

— Господи, Вив, эта неделя никогда не кончится. Я уже больше не могу, меня тут окончательно достали с йогуртом Buck's-fizz-flavored[17], требуют передать на упаковке аромат самца!

— С каким, с каким йогуртом? Ты что, шутишь, таких не бывает.

— Мне не до шуток.

Белла начала жалеть, что не попросила Энтони захватить ей пару шоколадок «Кранчиз» с обеда. И тут Вив пригласила ее на вечеринку, в субботу.

— Кузен Ника, Джулиан, будет в городе проездом из Рио. Так что мы изо всех сил будем ему показывать, что мы в нашей провинции тоже не лыком шиты.

— Это вы-то?

— Ладно, может, мы и шиты, но он-то об этом не знает. Вот и пусть остается в неведении. Ник говорит, что он Джулиана терпеть не может за его самодовольство. Наша семейная жизнь ему скучна. Ну скажи, что придешь, пожалуйста. Ты же больше никуда не собираешься?

— Очаровательно. Почему это не собираюсь? Как раз таки собираюсь и у меня куча приглашений: маскарад, премьера фильма, романтический выходной в клубе.

— Короче, мы тебя ждем.

— Ладно, уговорила.

Белла предложила придти пораньше, чтобы помочь Вив с готовкой, и спросила:

— Что принести?

— Что угодно, только не твой йогурт.


Суббота. Наконец-то.

— Почему ты без круассанов? — открыв дверь, воскликнула Белла.

— Я так и знал, что ты сразу избалуешься.

— Ладно, пришел, так заходи.

Она поставила перед ним тарелку. С круассаном. Попробовала было не сиять как медный таз, даже прикусила губу. Разозлилась, что до неприличия рада его видеть. Удивилась. Спряталась на кухне, избегая его взглядов и разговаривая через плечо.

Не показывай, что влюбилась, не показывай.

— Вот, с утра пошла, купила круассанов. Проснулась рано, не могла больше заснуть, вот и встала.

— Почему не могла заснуть?

— Да так, знаешь… — Она открыла воду и начала сосредоточенно скрести раковину.

Все пространство от входной до балконной двери было застелено полиэтиленом. И сами растения, и строительные материалы, и галька — все это будут вносить через дом, иначе в сад не попасть.

Они приступили к работе, расчищая заросли ежевики и убирая хорошие растения, чтобы не завалить их строительным мусором.

— Не перенапрягайся, — произнес Уилл. — Будешь напрягаться, надорвешь спину.

— Думаешь, раз я женщина, то слабая?

— К чему так волноваться? Дело не в том, какого ты пола, а в том, что к такой работе ты не привыкла. Если всю неделю сидеть за офисным столом, физический труд может оказаться в тягость, — он прислонил вилы к стене. — Пора сделать перерыв.

— Красиво будет, — он взмахнул рукой в направлении сада, как будто уже видел плоды их трудов. — Но сначала придется повозиться, так что готовься.

В обед приехал Дуглас снять с газона верхний слой и подготовить место под патио. Это был тихий, неразговорчивый мужчина, который едва кивнул в ответ на приветствие Беллы.

— Стеснительный, — шепнул ей Уилл, размечая место под перголу[18], — боится красивых женщин.

— А вот здесь будет твоя беседочка. Видишь? Когда все посадим, тебя в ней вообще не будет видно.

— Замечательно, — сказала она.

* * *

Уже некоторое время Белла была прикована взглядом к черной дыре за дверцами ее шкафа.

Вполне возможно, если пялиться туда достаточно долго, в шкафу само собой материализуется маленькое черное платье. Пора, пора обновлять гардероб. А пока у нее было всего три подходящих к случаю наряда. Вариант первый: черные шелковые брюки с коричневым облегающим топом. Вариант второй: шелковая кремовая блузка, короткая красная рубашка и сексуальный черный топ (отвлекающий внимание от выпирающего живота). Вариант третий: платье пурпурного цвета в облипку (особенно в подмышках).

Взгляд ее случайно упал на вишнево-красный ансамбль, который отдала ей Алессандра. Какая великолепная ткань! Она сняла наряд с вешалки и приложила к себе. Красиво, даже слишком красиво для нее. Она просто не чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы надеть этот костюм. Кроме того, наверняка он слишком нарядный для вечеринки у Вив. Нет, вернемся к трем вариантам. Брюки очень удобные, но надо же хоть раз в году и ноги выгулять! Тогда пурпур? А то все время в черном. Да, решено, побольше дезодоранта, живот втянуть — и пурпур! Очень подходящее для флирта платье. Придает отваги.

Слишком часто в последнее время она думает о сексе. Наверно, из-за воздержания. В прикроватной тумбочке у нее до сих пор лежит не распакованная пачка презервативов.

— Надо быть во всеоружии, — сказала тогда Вив. — И в сумочку тоже положи. Действительно, а вдруг Белле приспичит прямо среди бела дня? Например, пойдет она в овощной магазин выбирать капусту, а там ее одолеет непреодолимая страсть к ничего не подозревающему продавцу. Тут-то она его и завалит, а презервативы как раз под рукой! Вив определенно видела в Белле зачатки гораздо более эмоциональной личности, чем это было на самом деле. В действительности же Белла не могла обойтись без плана, даже когда шла за хлебом и молоком.

Учитывая, что презервативы пропадали без толку, хозяйственная Белла уже начала сожалеть, что поддалась на уговоры и вместо трех пачек купила целых двенадцать. С тремя пачками, да такими темпами она, может быть, уложилась бы в срок годности. Господи, «такими темпами»! Эдак ей их хватит на всю оставшуюся жизнь.


— Ну, я пошел, — сообщил снизу Уилл.

— Подожди секундочку, я тоже иду, — застучала она каблучками вниз по лестнице.

— Кто это там бьет копытцами? Ты куда… — остановился он на полуслове.

— Что, что такое?

— Ничего, извини. Я тебя просто сразу не узнал — без чумазого-то личика. Во всей красе я тебя еще ни разу не видел, вот и растерялся.

— Э-э, так как я выгляжу? Не слишком…?

— «Не слишком» что?

— Не слишком в обтяжку? Мне кажется, что у меня выпирает живот, — она повернулась к нему боком.

— Господи, конечно! Как я не заметил! На тебя все будут показывать пальцем. Нет, нет, надень лучше пончо. А еще лучше — плащ-палатку.

— Не смешно. Отвечай немедленно, полнит меня это платье или нет?

— Нет. В таком платье на твой живот никто и внимания не обратит.

— Кончай увиливать, полнит или не полнит?

— Невероятно, — Уилл тряхнул головой. — Почему любая девушка считает, что она — толстая? Не иначе это нервное заболевание, которое поражает исключительно женский пол.

— Так, значит, полнит?

— Дурочка. Иди, веселись, мой маленький Моби Дик, — он повернулся к выходу, — а я пойду, попробую протолкнуться в «Теско».


Странно. У нее точно оставались две бутылки вина. Мыши их выпили, что ли? Ну вот, теперь надо будет тоже заехать в магазин.

В магазине и вправду была толпа народу. Ну кому, скажите на милость, придет в голову тащиться за покупками в субботу вечером? Может, это сбежавшиеся со всей округи одиночки? В журналах всегда пишут, что магазины — отличное место для знакомства. Вероятно, потому, что там сразу проявляется сходство вкусов. И неважно, что ваши вкусы в области политики, идеологии и жизненных принципов не совпадают. Главное, вы оба купили подливку в гранулах, чиккен-нагетс и бургеры. Она начала с интересом рассматривать покупателей и их тележки. Хотелось бы, очень хотелось встретить обладателя такой тележки, в которой полно шоколада, хорошей итальянской пасты и приличного вина. Хорошо бы еще, чтобы он умел целоваться и удачно шутить. Господи, разве это так много?

«В рыбном отделе вам предлагаются скидки на филе копченой трески…»— раздался голос из репродуктора. Белла подняла глаза. Может, купить, сделать кеджери[19]? И тут, поглощенная мыслями о рыбе, в конце прохода между стеллажами она увидела Уилла. Тот выглядел не менее поглощенным своими покупками. Тоже небось ходит, ищет любовь среди полок с консервами. Сейчас она его подловит.


Подкрадусь и ущипну его за зад, решила она. Нет, лучше просто подразню. Или нет, еще лучше — подойду и поздороваюсь, как все нормальные люди. Да, так и сделаю.

Пока она толкала к нему тележку, Уилл бросил свою и скрылся за углом прилавка. Белла подумала, что среди его покупок она, скорее всего, увидит замороженную лазанью, пиво и что-нибудь неожиданное, вроде Баттенбергского кекса. Подойдя поближе, она обнаружила яблоки, бананы и — ха! — замороженную лазанью! Ничего интересного. Так, что еще? Два больших полиэтиленовых пакета с надписью: «Суперсухие подгузники «Ньюборн», мягкие и впитывающие». И большая пластиковая бутыль с детской пенкой для ванны фирмы «Джонсон и Джонсон».

Она отскочила как ужаленная и чуть было не сбила с ног подростка бандитского вида, который, стоя прямо за ней, засучивал рукава.

Разворачивая тележку, она чуть не сбила какую-то женщину и, извиняясь на ходу, помчалась дальше, через отдел вин прямо к кассе и выходу.

12

— О-о-о, — протянула, открыв дверь, Вив. — Сексуальный пурпур. На кого охотимся? На определенный вид или на любого самца, по неосторожности оказавшегося на твоем пути?

— Ох, решай сама. Тут два варианта. Либо я, как Мата Хари, одним своим видом изменю ход истории, либо ограничусь одним завалящим мужичком. Посмотри, живот не выпирает?

— Скажите пожалуйста, откуда такая самооценка? В прошлый раз тебя из-за плинтуса видно не было.

В ответ Белла только выгнула бровь:

— И ты называешь себя радушной хозяйкой? Я здесь уже целых сорок пять секунд, а мне даже выпить не предложили. Мне что, свое открывать?


Пока Вив намазывала булочки маслом и чесноком, Белла выложила на блюда фисташки и оливки.

— Подожди, мы сегодня и так обожремся, — сказала Вив, заметив, что Белла грызет фисташки одну за другой. — У тебя все нормально? Ты какая-то напряженная сегодня.

— Да, все нормально. Передай-ка мне булочку.

— Постой, постой, у нас впереди еще ужин. Да что происходит?

— Ничего. Все так глупо.

— Что глупо? — на кухню вплыл Ник и со словами «о, фисташки!» сгреб с блюда целую пригоршню.


— Я только что видела Уилла в универсаме. У него была полная тележка детских подгузников.

— Вот сволочь! — негодующе мотнул головой Ник. — А что, что я такого сказал? Так всегда говорят. А кстати, кто такой Уилл?

— Беллин садовник. Я тебе сто раз про него говорила! А ты не расстраивайся, он того не стоит.

— Я себя чувствую такой дурой. Мне казалось, между нами что-то происходит, что-то особенное…

Ник выжидательно поднял бровь, изображая полное внимание.

— Уйди отсюда! — в один голос завопили Вив с Беллой.

— Знаешь, Вив, я думала, я ему нравлюсь. А он наверняка так же флиртует со всеми клиентками подряд, только чтобы их умаслить. А потом возвращается к жене, они вместе воркуют над ребеночком и смеются! Смеются надо мной, над моими дурацкими коробками и дурацкой росписью. И теперь я его просто ненавижу, даже больше, чем себя. Лучше бы я никогда с ним не встречалась. Во всем я виновата, это я позволила себе влюбиться в него, а это было глупо, глупо, глупо! Как его теперь выгонишь? Он уже начал работу, и, если он уйдет, сад навсегда останется перекопанным. А в доме и так уже одни мешки с землей, живу как на складе. Налей мне еще, пожалуйста.

— Белла, мне жаль. Мы обязательно найдем тебе кого-нибудь поприличней, правда, Ник?

— Что Ник? Чуть что, так сразу Ник. Вы же сами говорили, что среди моих друзей нет ни одного приличного.

Белла снова зачерпнула пригоршню фисташек:

— Не утруждайтесь. Моя жизнь кончена. Мне уже все равно. Я объявлю целибат и посвящу свою жизнь искусству.

— Как сестра Вэнди?

— Да. Только у меня зубы получше.

— Это уж точно, — Вив выхватила у нее блюдо с орешками и унесла в гостиную. — После вас двоих уже ничего не осталось. Хоть перекладывай в чайное блюдце!

Тут Ник ослабил галстук, закатал рукава и картинно размял пальцы, словно собираясь исполнить маленький этюд Шопена перед благоговейно замершим залом.

— Если кто-нибудь, — он кивнул на Беллу, — наконец захочет нарезать помидоры для салата, я приготовлю — эффектная пауза — заправку.