— А зачем? — довольно хмыкнул деверь. — Я и без того прекрасно знал, где ты сейчас. Поговорили? — тут же сменив тон, серьезно спросил он.

— Поговорили, — огрызнулась я, но, быстро сосчитав про себя до трех, на большее не хватило терпения, продолжила: — Поезжай к нему. Я волнуюсь.

— Ты что, уехала? — голос Руса выражал высшую степень удивления.

— А мне надо было остаться? Понять, простить? — съехидничала я и прикрыла глаза, откинув голову на спинку сиденья. Тревога лишь нарастала. — Хватит болтать. Езжай к брату.

— Аврора, ему тридцать лет.

— Тридцать три, — зачем-то поправила я Руса, отбивая дробь пальцами по рулю.

— Да какая разница? Он большой мальчик. Мне и так есть чем заниматься, нужно до утра продумать линию поведения с отцом и…

Я не дослушала. Нажала на отбой и схватила голову ладонями. Я была сегодня слишком импульсивна. С самого утра.

Один раз я уже поторопилась, приняв решение, и оставила Богдана. Потом долго об этом жалела, и пусть… Пусть он во многом виноват сам, но сейчас я поступала ровно так же, как и десять лет назад. Как импульсивная дурочка.

Да, мне не мешало бы избавиться от него в своей жизни. Но он отец моей дочери, и его проблемы — они ведь также и мои. По крайней мере сейчас. Прикусила губу, метнула взгляд в сторону телефона. Второй час ночи. Тринадцать процентов зарядки. Кивнула собственным мыслям и завела мотор, выезжая со двора, поворачивая в обратную сторону.

Вернувшись к жилому комплексу, еще минут пять ждала, пока охранник очухается и даст мне проехать. Припарковалась ближе к нужному лифту, сорвала телефон с зарядки, выдергивая вместе со шнуром, и практически бегом направилась в обратном направлении.

И вот они, превратности судьбы: насколько медленно лифт прошлый раз спускался, настолько же медленно он теперь и поднимался. Входную дверь Богдан закрыл. Я вдавила кнопку звонка, но никто не спешил мне открывать, и тогда новая волна паники буквально омыла меня с ног до головы, заставляя задыхаться от нехватки кислорода, словно я и правда была под водой.

Сначала я по привычки засунула ключ в верхнюю замочную скважину, но быстро поняла, что дверь закрыли на нижний внутренний замок, хорошо, что он был двухсторонним и его можно было отпереть снаружи. Но, господи, как же непривычно — этим ключом я не пользовалась почти десять лет.

Влетела в квартиру, в гостиную, и подавилась собственным всхлипом.

— Ну нет же! Нет!

Дрожащими руками разблокировала телефон, на таких же дрожащих ногах подходя к Богдану. Он был без сознания, с синюшным оттенком кожи и такими же синими губами, а около его правой ладони лежал шприц, будто бы он вывалился из ослабевших рук.

— Олег! — закричала я в трубку сразу же, как услышала сонный голос деверя. — Самую быструю скорую, которую ты знаешь, или неотложку на адрес квартиры Богдана. — Я пыталась мыслить трезво, но всхлипы мешали мне говорить. Приложила пальцы к шее Бо, пытаясь почувствовать пульс. Нужно было это сделать раньше. — Тут шприцы валяются, Олег, наверное, передозировка.

— Аврора…

Я не слышала голоса деверя, я не дышала и не жила, пока не почувствовала слабый удар, а потом еще один, но с таким жутким интервалом, что страх потери не отпустил. Ведь я только-только поверила, что Богдан действительно жив.

— Это Богдан! Пульс слабый, быстрее, господи! — прокричала я и выдернула мешающий шнур из телефона, отшвырнула его со всей дури, хоть как-то справляясь с паникой.

— Богдан, ну же. — Я хлопнула его по щеке, затем по второй, отложила телефон в сторону и приподняла голову мужа, но все было бесполезно. Он был в мертвецкой отключке. Попробовала потянуть его на себя, но он был до невозможного тяжелым. Сама дотащить до машины я его не смогу.

«Вызвать охранника?» — в голове проскользнула мысль, и я опять потянулась за телефоном, но, оказывается, на проводе до сих пор был Олег.

— Черт бы тебя побрал, — заорала я, — ты что, не вызвал скорую?

— Жена вызвала. Аврора, соберись и скажи, что происходит. Я уже одеваюсь. Если это действительно передозировка, они вколют Налоксон. Я предупредил. Главное, чтобы не было поздно. Положи ему голову набок и за ударами сердца следи, возможно понадобится искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, — мужчина говорил быстро, но максимально собранно и твердо, — а теперь расскажи, кто там с тобой и что происходит.

— Это Богдан. Правда Богдан. Наш Богдан, понимаешь?

Тут мой телефон издал звуковой сигнал, я отстранила трубку от уха и громко выругалась. Батарея опять садилась. Олег что-то начал говорить, но я его перебила:

— У меня садится батарея, сколько ждать врачей?

— Должны приехать быстро.

И он оказался прав. Я и не ожидала такой скорости. Успела лишь сбросить вызов, позвонить Русу и отсчитать еще восемь минут, при которых постоянно держала пальцы на шее Богдана, прощупывая пульс и прислушиваясь к его еле слышному дыханию. Пару раз пыталась вдохнуть ему воздух, приникнув губами к его рту, и постучать по груди в области сердца.

Но куда там… я была далека от методов первой помощи и очень об этом жалела. Это были самые быстрые и в то же время по-настоящему бесконечные восемь минут в моей жизни. Но все же скорая появилась действительно быстро.

Приехавшие медики проверили его зрачки, зачем-то открыли рот, заглядывая в него, а меня все сильнее начинало трясти. Олег говорил, они должны что-то вколоть.

Вот. Посмотрели изгиб локтя Богдана, шприц рядом, который второй медик положил в прозрачный пакет. А потом Богдану все же сделали какой-то укол и переложили на носилки. Это все было словно в замедленной съемке, словно не со мной.

Я механически двигалась за врачами, села в автомобиль скорой помощи, потом пыталась взять Богдана за руку, но мне не дали. Ему ставили капельницы и еще уколы, а я кусала свои губы, пытаясь прийти в себя. Но очнулась я намного позже, уже в больнице. После того, как меня оставили под дверями реанимации. После того, как мимо меня пробежал Олег и его, в отличие от меня, пропустили. После того, как он вышел и как умалишенный проговорил:

— Это и правда он…

Я промолчала, я все еще была не в себе. Смотрела на деверя, но ничего не могла осознать. И лишь на его следующих словах меня словно стукнули по голове, и даже не пыльным мешком, а сразу гранитной плитой.

— Мы его тут оплакивали, а он сидел под наркотой и скрывался.

— Он не наркоман! — заорала я, — Не наркоман он! Это подстроено. Подстроено все! Слышишь?

Приложила ладони к вискам и часто-часто задышала. Огляделась по сторонам, оценила испуганно-удивленный взгляд деверя и ровным тоном добавила:

— Я видела его, за полчаса до всего этого. Он не сам. Понимаешь? Кто-то ему вколол ему эту гадость насильно. И я даже знаю кто, — усмехнулась я и, резко развернувшись, побежала к выходу.

Моя машина осталась на подземной парковке в доме Богдана, севший телефон там же, только в квартире. Я еще не знала, как доберусь до Востровых. Но именно туда и направлялась, выбежав из клиники, куда нас привезла скорая.

— Эй, аккуратнее. — Я опять в кого-то врезалась, но на этот раз узнала мужчину по голосу. Рус меня мягко приобнял.

— Ключи от машины дай, — резко выбросила я и отстранилась.

— Успокойся, пойдем внутрь.

— Ключи дай. Там Олег, справитесь.

— Аврора.

— Ключи, — надавила я голосом. — Я в нормальном состоянии. Трезвая, если что.

— Аврора.

— Ключи.

И Руслан сдался на долю секунды, вытащил связку из кармана, а я выхватила ее у него из ладони быстрее, чем он смог бы пожалеть или передумать.

Глава 24

Я ехала, как и обещала, аккуратно, не превышая скорости и тщательно обдумывая свое дальнейшее поведение. Успокаивала себя. В который раз за сегодня понимая, что я слишком эмоциональна. Но стоило только охране пропустить на территорию дома машину Руслана, а потом удивленно поприветствовать уже меня, как меня накрыло. В который раз за сегодня накрыло.

Я, совершенно не думая об этике и прочей лабуде — какая в такой момент может быть этика? — пронеслась по лестнице и заколотила в дверь хозяйской спальни. Спустя пару секунд я поняла, что дверь и не заперта вовсе, потому вломилась в комнату до того, как меня остановила охрана. Нащупала дрожащими пальцами выключатель и заорала:

— Подъем!

Когда в комнате загорелся свет, Востров уже не спал, а стоял около кровати, видимо услышал стук в дверь и сразу же поднялся. Мужчина выглядел достаточно хорошо для своего возраста, подтянутый, в атласных пижамных штанах красивого янтарного цвета, но меня от него воротило так, что чуть не вырвало. Было бы желательно прямо на него.

— Аврора? — удивленно ахнула Яна Юрьевна и приподнялась на кровати. — Что случилось, милая? Когда ты успела приехать? — женщина с ощутимой тревогой во взгляде и голосе начала заваливать меня вопросами.

— У мужа своего не хотите спросить, Ян Юрьевна? — ехидно проговорила я и перевела взгляд на Вострова. Тот все понял. Сделал два решительных шага в мою сторону.

— Пошла вон, — сухо проговорил он, но я не сдвинулась с места, только почувствовала, как сзади меня кто-то встал.

Наверное, охранники. Пусть.

— Что? Изобьете меня в заброшенном доме так же, как и Богдана? Или накачаете непонятными препаратами?

— Милая, о чем ты? — Залесская-Вострова села, плотно прижимая одеяло к груди. — Максим, Владимир — выйдите вон и плотнее прикройте дверь с той стороны, — по всей видимости, она обратилась к охранникам, но, судя по тишине, они и не думали ее слушаться. — Сергей, как это понимать? — ахнула моя свекровь и удивленно посмотрела на мужа. — Какого черта они меня не слушают?

Мужчина недовольно сжал челюсти, но кивнул парням, и я услышала дверной хлопок.

— Давай тогда и твоя любимая протеже нас покинет.

— Только не говори мне, Сережа, что ты испугался Аврору и тебе понадобились парни для защиты…

— Яна!

— Да прекратите вы! — мы с Востровым заговорили одновременно, перебивая Яну Юрьевну. — Я вам давала шанс, хотя и не стоило, — скривилась я и на одном дыхании выпалила: — Это он убил вашего первого мужа.

— Что ты несешь? — Востров в два размашистых шага дошел до меня и схватил за шею, прижимая к стене.

— Сереженька, отпусти девочку…

Она мне не поверила, а вот Востров смотрел угрожающе, еще не до конца сжав пальцы на моей шее. Только вот я не боялась. Уже не боялась. Как минимум из-за того, что, если эта ситуация не разрешится, этот мужчина всегда будет рядом с моей дочерью.

— Богдан узнал об этом… — последние слова я уже прохрипела, потому что Востров все же сжал свои пальцы плотнее.

Не знаю, к чему я готовилась, к нехватке кислорода уж точно, но мужчина тут же меня отпустил и отошел. Я быстро заморгала и увидела рядом Яну Юрьевну в тонкой полупрозрачной маечке и трусах — вот почему она так старательно до этого прижимала к себе одеяло. Женщина лупила мужа ладонями по спине и сразу, как он отошел, взяла его за руку и потянула к кровати, усаживая и пытаясь успокоить.

Какая же она глупая. Такая сильная, умная и волевая по жизни — и такая глупая и слабая рядом с Востровым. Она мне не поверила.

— Богдан не смог вам рассказать, боялся расстроить, — скривилась я.

— Аврора, прекрати городить чушь. — Свекровь стояла ко мне спиной и держала лицо мужа в ладонях, но я буду не я, если замолчу сейчас.

— Потому Богдан сжег все улики, но это ему не помогло. Ребята вашего мужа избивали его почти неделю вместо того, чтобы сразу убить. Наверное, за что-то издевались? Как думаете? Может, за то, что он копия вашего первого мужа?

— Авро-ра… — голос женщины дрогнул.

— Пошла вон, — вторил ей муж.

— Я пойду, очень далеко пойду. Только после того, как буду уверена, что вы Богдана больше и пальцем не тронете, — мужчина нахмурился, — если он выживет. — Теперь его взгляд чуть просветлел. Какой же он урод. Настоящая скотина. Не человек вовсе. — Но вы уж не волнуйтесь, Сергей Семенович, я сделала все возможное, чтобы Богдана откачали от той дряни, что ему вкололи по вашему указанию.

— Аврора, — Яна Юрьевна повернулась ко мне со слезами на глазах, — девочка, не надо так, не вороши. — Женщина всхлипнула.

— С ним сейчас Рус и Олег, вы можете позвонить им, если сомневаетесь в моей адекватности. Богдан жив. Все это время он скрывался, изображая потерю памяти, потому что ваш муж его запугал.

Востров опять резко поднялся, но Залесская попыталась его остановить, встала настоящей живой стеной между нами.

— Охрана, — рыкнул мужчина, но я, повинуясь инстинктам, быстрее протянула руку к двери и закрыла замок на щеколду.