– Она не разрушится. Ты обещал рассказать о своей маме.

– Моя мама была прекрасной женщиной. Она заболела, и врачи не смогли спасти её. Мне было всего десять, и весь мой мир рухнул в мгновение ока. Я не знал, как дальше жить, – Брэндон потёр руками глаза.

– А твой отец? Он поддержал тебя? Помог справиться с утратой?

– Не в полной мере. Он всегда был трудоголиком, поэтому и сумел построить целую империю. Меня воспитывала мать, а когда она заболела, отец нанял нянек, учителей и даже личных докторов. Но этого было недостаточно. Любовь и заботу я получал только от матери, даже когда она заболела, я каждый день навещал её: мы вместе завтракали, разговаривали о всяких глупостях. Только так я ощущал эту нерушимую связь между нами, – он говорил это с болью в голосе.

Глаза Мардж окутала пелена, и она с трудом могла глотать воздух. Она ощущала, как в животе скручивается тугой узел, а по щекам бегут непрошеные слёзы. Ей никогда не понять той боли, которую испытал Брэндон. Никогда. Она положила руку на его плечо, и почувствовала дрожь в ногах:

– Прости, мне так жаль. Потерять мать в столь раннем возрасте довольно тяжёлое испытание.

– Я долго не мог поверить в её смерть. Я всё лежал, закутавшись в одеяло, и ждал, когда дверь откроется, и она войдёт в своём сливовом фартуке с подносом шоколадного печения в руках, – сказал он дрожащим голосом. – Знаешь, я никому об этом не рассказывал, кроме психолога…и тебя. Отец отправил меня на курс реабилитации после смерти мамы, уповая на то, что двойные дозы транквилизаторов и антидепрессантов спасут меня от этой боли. Мне требовались ни эти долбаные лекарства, а его поддержка, но он этого не понимал или понять не хотел. После выписки меня отправили в школу-интернат, так что отца я практически не видел. Мои летние каникулы проходили в лагерях или с нянями. А потом отец женился на Лене. К тому времени я был достаточно взрослым, чтобы понимать смысл этого брака. Я тогда не принимал Лену на месте матери, и не приму сейчас.

– Уверена, тебе было тяжело. Наверное, ты хотел убить её.

– Я в тайне мечтал, чтобы ей на голову свалился улей с осами или пчёлами. Но теперь я понимаю чувства Лену: она вышла за отца в надежде на богатство, но вместе с деньгами ей достался пасынок, от которого слишком много проблем.

– Ты остался совсем один после смерти матери? Никто тебя не поддерживал?

– У меня был психолог.

– Это другое, – сказала она с грустью.

– Мне было шестнадцать, и я не хотел кого-либо посвящать в свои проблемы. Я обозлился на отца. Тогда мне казалось, что Лена не более чем средство получения новых наследников.

– Ты всё ещё скучаешь по маме?

– Конечно. Особенно зимой: она всегда вытаскивала меня из тёплой кровати по утрам и тащила на кухню, где мы готовила домашний зефир с шоколадом под весёлую музыку. Я всё время добавлял слишком много желатина, поэтому зефир прилипал к рукам, и мама…– он остановился, и Мардж обхватила его плечи в знак поддержки.

– Мне жаль, – прошептала она, прижимаясь к его груди.

Брэндон заключил её в объятия и прошептал:

– Спасибо. Это было почти двадцать лет назад. Так что теперь всё в норме. Время лечит. Хотя, не думаю, что раны в моём сердце полностью затянутся…

– Всё это неправильно, Брэндон. Наш брак всего лишь деловое соглашение, мы не должны сидеть здесь и говорить о таких личных вещах. Мы не можем открывать друг другу души. После может стать больно.

Мардж не могла признаться вслух, но в глубине души, она боялась остаться с разбитым сердцем, когда всё это закончится. Она с каждой секундой всё больше и больше влюблялась в этого мужчину, подвергая опасности и свои, и его чувства.

– Это просто разговор, – улыбнулся он. – И мне придётся спать здесь. У Лены повсюду шпионы. Я не хочу лишних проблем. Надеюсь, ты не против?

– Нет, мы ведь женаты. И как порядочная жена я предполагаю провести много времени в твоей постели…абсолютно голой. Но предупреждаю, что во сне мне нравится тянуть одеяло на себя.

– Мне тоже, – рассмеялся он.

– Ох, ну вот, это наша первая ссора. И из-за чего? Из-за одеяла?! Сегодняшней ночью одеяло моё. Всецело моё, – улыбнулась Мардж.

– А ты моя. Всецело моя, – прошептал он низким тоном.

Холодок пробежал по её телу, и она потянулась к нему навстречу. Брэндон кончиками пальцев погладил её румяную щёку и подбородок. Его губы прильнули к её тонким ключицам, посылая электрический разряд по телу. Она гортанно застонала и обвила его бёдра ногами, ухватываясь за его короткие чёрные волосы, как за спасательный круг. В этот раз между ними всё было по-особенному: нежно, мягко, невинно. Она чувствовала себя, как никогда уязвимой, в железных объятиях Брэндона.

Мардж пыталась держать чувства под контролем, но одного прикосновения Брэндона было достаточно, чтобы разрушить границы дозволенного. Его холодные пальцы коснулись шёлковой ткани её топа, а затем последовала дорожка нежных поцелуев от пупка до бёдер. Мардж ощущала, как каждая клеточка её тела оживает под натиском сексуальных губ мистера Кейтса. Кровь закипала в венах, а разум терялся где-то между лживой реальностью и загадочной мечтой о миллиардере…загадочной и недостижимой мечтой.

Испуская стон, она пробежалась пальцами по сильным бицепсам, упругой заднице и шести кубикам пресса Брэндона, которые так хорошо облегала тонкая ткань рубашки. Не сдержавшись, Мардж расстегнула три верхних пуговицы и провела языком по шее Брэндона. В считанные секунды рубашка валялась на полу, а голая грудь Мардж упиралась в стальной торс Брэндона.

Горячее дыхание обдало шею Мардж, и в этот момент она поняла, что готова капитулировать. Брэндон запечатлел поцелуй на её ключицах, ложбинке между грудями и нежными прикосновениями принялся подразнивать её соски. Мардж выгнула спину, сдерживая наступающий оргазм и отчаянно цепляясь за остатки самоконтроля.

Брэндон уложил её на шёлковые простыни, прожигая взглядом каждый сантиметр разгорячённого тела. Его ладонь коснулась её лица, а губы зависли всего в паре сантиметров от её губ, дразня запахом мяты и виски. Она подалась вперёд и нежно поцеловала его, испуская протяжный стон. По телу пробежала волна возбуждения, а разум будоражило от происходящего. Спустя мгновение его сильное тело нависло над обнаженной Мардж, посылая сигнал: «Игра началась».

– Пожалуйста, – простонала она из последних сил.

Мардж расстегнула ширинку на брюках, почувствовав, как его разгорячённая плоть упирается в её ладошки. Она прижалась к его груди и застонала, ощутив, как твёрдый член входит в неё с небывалой силой. Он был таким большим и горячим, что Мардж стонала от каждого нового толчка. Она извивалась, сжимая простыни, и судорожно поддавалась навстречу, желая ощутить наслаждение. Только член Брэндона доводил её до оргазма в считанные минуты.

У Мардж не было большого опыта в сексе. В старших классах её парень настоял, что пора бы лишиться девственности, и девушка согласилась. Впечатления были ужасными: такое чувство, что что-то склизкое и липкое проникало в её влагалище, вызывая рвоту и режущую боль. Со случайным парнем из клуба секс был сносным, но не таким сносным, как с Люком, бывшим парнем. В конце концов, все они были ужасны: никаких прелюдий, предварительных ласк или горячих поцелуев, просто жёсткий трах без эмоциональной связи. С Брэндоном всё иначе. С ним хочется познавать границы допустимого, исследовать своё тело и всецело отдаваться чувствам. Он действует, как экстази: примешь всего раз и уже не сможешь остановиться.

Сердце Мардж билось с бешеной скоростью, а тело поддавалась неумолимому натиску Брэндона. Ей нравилось находиться рядом с ним, чувствовать его касания, поцелуи, томный взгляд, слышать стоны…нравилось любить его. Она впилась в его губы, взрываясь в мощном крике. Каждый толчок, каждое движение, каждое проникновение заставляли её сходить с ума.

– Ты моё всё, – прошептал он в её губы.

Он отпрянул назад, устраиваясь на соседней половине кровати. Мардж обвила руками его талию, и прильнула к его груди, сдерживая наступающие слёзы. Никогда в жизни она не встречала такого мужчину: сильного, надёжного, понимающего и страстного. То, что происходит между ними не просто секс или деловой договор, это нечто большее. Непостижимое.

Мардж не осмеливалась посмотреть в его глаза, цвета льдинок. Она, итак, уже по уши погрязла в этом дерьме. Влюбиться в того, кто никогда не ответит взаимностью – слишком плохая идея.

Когда Брэндон заснул, Мардж поспешила в ванную комнату. Она приняла освещающий душ с клубничным гелем, а после растёрла своё тело лавандовым маслом. Завернувшись в тёплый махровый халат, она вернулась в постель, и заняла свою половину кровати, располагаясь как можно дальше от Брэндона. Совместный сон – это нечто интимное. Такой привилегии Мардж позволить себе не могла.

Закрыв глаза, она погрузилась в воспоминания о прошедших днях. Шоколадный торт, отель-люкс в Лас-Вегасе, кулон из «Титаника» – всё идеально, за исключением одной детали: Брэндон никогда не позволит себе влюбиться в среднестатистическую сотрудницу отдела маркетинга. Они из разных лиг. И Мардж прекрасно это понимает.

Деловое соглашение – лучшее решение и для Мардж, и для Брэндона. Каждый получит желаемое. Только вот Мардж забыла про один изъян – право на любовь не входит ни в один из пунктов соглашения.

Проклятые чувства всегда всё портят. Мардж необходимо взять в себя в руки и продолжать играть в занимательную игру Кейтса. Шикарные автомобили, лучшие вечеринки, VIP-доступ на все мероприятия в городе, дизайнерская одежда, изысканные блюда, личные повара и горничные…не счесть, какие перспективы открыты для жены самого Брэндона Кейтса. Мардж убедила себя, что должна выбросить из головы все глупости и наслаждаться высоким положением. Ведь всё это неизбежно кончится через шесть месяцев. Но почему-то от мысли об этом Мардж бросило в дрожь.


Глава 4

В шесть часов утра, когда зазвенел будильник, Мардж выругалась и ударила по экрану телефона, в попытке остановить ужасные звуки, доносящиеся из динамика. Теперь идея о возвращении на работу не казалась столь соблазнительной. Что-то бормоча себе под ухо, Мардж натянула пододеяльник до подбородка и погрузилась в царство морфия, пока звуки будильники, походящие на сирену, вновь не вырвали из сновидений.

Брэндон всё ещё был в постели. Его тёмные волосы находились в утреннем беспорядке, а грудная клетка медленно поднималась и опускалась. Мардж уговаривала себя ещё хоть на минутку остаться в постели сексуального миллиардера. В конце концов, кто посмеет уволить за опоздание женщину, которая вот уже неделю трахается со своим боссом? Взывая к совести, Мардж схватила косметичку и отправилась в душ. По дороге на работу она захватила один обезжиренный мокко в кофейне, и настроилась на рабочий лад.

Но, к сожалению, из головы всё никак не выходил один сексуальный мужчина. Нежные пионы в часовне, ожерелье из «Титаника» (которое Мардж постоянно носила, как защитный амулет), потрясающие свадебные фотографии…сейчас всё это казалось таким волшебным. И даже шарф из «K-mart» и дешёвые сапоги, купленные на распродаже, не изменят того факта, что Мардж жена миллиардера.

Большую часть дня Мардж провела за разговорами о невероятных приключениях, произошедших с ней в Вегасе, и, демонстрируя кольцо огромных размеров, но на самом деле ей с нетерпением хотелось приступить к работе. Чувства опустошённости заполнили её груди, при осознании того, что офис Брэндона находится на корпоративной штаб-квартире, а, значит, шансы увидеться с ним ничтожно малы. Женщина проверяла мобильный на протяжении всего рабочего дня, в надежде получиться от мужа хоть одно СМС. Мардж отправила несколько сообщений Брит, не забыв в конце поставить несколько поцелуйчиков.

К моменту окончания рабочего дня, Мардж, наконец, получила долгожданное сообщение, в котором говорилось о том, что у Брэндона важная встреча, поэтому, он вернётся поздно. Имитируя абсолютное безразличие, Мардж закончила рабочую смену, отзанималась в тренажёрном зале, приняла душ и приготовила себе диетический ужин. Повар, увидев тарелку Марджори, пришёл в настоящий ужас, но тактично промолчал. В восемь вечера женщина в полном одиночестве отправилась в кровать. Усталость после первого трудового дня сказалась на состоянии Мардж, поэтому она заснула в считанные минуты.

Проснулась она уже в полночь, с чувством беспокойства и опустошённости. В 2:30 Брэндон открыл дверь спальни, упал плашмя на матрас и заснул, не сказав ни слова.