— Тебя подвезти?

Фрэнки посмотрела на меня, взглядом умоляя сказать «да».

Я кивнула, и Уэстон потянулся к ручке на двери пассажирской дверцы, чтобы открыть ее для меня. Я обошла грузовик и залезла в него, делая вид, что не замечаю улыбку до ушей Фрэнки.

— Мне жаль насчет того, что произошло, - сказала я. - Я оставила тебя там одного разбираться с ними.

— Стой, ты не должна извиняться передо мной.

Когда я не ответила, он завел мотор и рванул вперед, проехав мимо моего дома и выезжая из города. Я поняла, куда мы едем, и обрадовалась. Это было лучше, чем идти домой, в школу или даже в «Dairy Queen». Появилось место, где я могла расслабиться.

Двигатель Шевроле замолчал, позволяя тишине окутать нас. Уэстон выпрыгнул из машины и открыл багажник. На этот раз он ждал меня, протянув руку.

Я посмотрела на его длинные пальцы с обкусанными ногтями.

— Мне не нужна помощь.

— О, я знаю. Просто мне кажется, что к тебе нужен особый подход.

Я посмотрела на его протянутую руку.

Он пожал плечами.

— Просто позволь мне помочь.

Я сделала это, а затем подождала, пока он запрыгнул и сел рядом со мной.

— Вот, - сказал он, откинувшись назад и открыв холодильник. Уэстон дал мне банку Фанты, а сам взял колу.

— Спасибо, - сказала я. - Что сказали твои родители? Насчет сегодняшнего?

— Они не знают.

— В смысле? Никто из школы не позвонил им?

— Они не позвонили Брэди, не позвонили и мне.

Я вздохнула.

— Что ж, я рада. Думаю, они не назначили тебе отработку, верно?

— Нет.

Я кивнула.

— И зачем я спрашивала?

Он безрадостно рассмеялся.

— Когда я вернулся домой после тренировки, мой папа держал в руках письмо о зачислении в университет. Он улыбался по весь рот, а мне захотелось его разорвать.

— Почему?

— Потому что он там учился. В Университете Дьюка. Не пойми меня неправильно, это отличное место. И там очень нравится моей сестре.

— Тогда в чем проблема?

— Меня приняли еще и в Институт искусств Далласа, - я подождала, пока он сделает глоток колы. - Папа не знал о том, что я пробовался еще и туда, так что я каждый день первым проверял почту, чтобы он не узнал об этом.

— Но сегодня тебя не было, потому что ты был со мной у школы.

— Это не твоя вина. Но он даже не упомянул об этом. Даже не задумывался. Он был слишком занят мыслями о футбольной стипендии, которую я, по его мнению, должен получить. Ему было не важно, что я сделал что-то за его спиной.

— И что ты собираешься делать?

Уэстон вытащил смятую бумагу из письма из кармана.

— Я вытащил письмо из мусорного ведра.

Я почувствовала, как загорелись мои глаза.

— И ты собираешься ехать туда?

Он уставился на бумажку.

— Я понимаю, что учиться и там, и там будет невозможно.

— Ты так и не ответил.

Он посмотрел на меня.

— А как ты думаешь? Мои родители не помогут мне с обучением, и тогда я не буду жить в нормальной квартире.

— Тогда ты будешь и работать, и учиться. Ты не первый студент, кто будет так делать.

— Я не этого боюсь. Я просто... Это будет большой пощечиной для моих родителей.

— Но это твоя жизнь, - эти слова были просты и заезжены, но это все равно было правдой. - Чтобы сказал тридцатилетний ты самому себе сейчас?

— Если он сидит в офисе и разбирается с какими-нибудь юридическими документами, то, вероятно, ругается на меня.

Я пожала плечами и посмотрела на небо.

— Звучит так, будто ты уже знаешь ответ.

— Но есть разница между долгом и желанием, верно?

— Да, и ты должен стать тем, кем хочешь.

Он посмотрел на меня и улыбнулся, и я встретилась с ним взглядом. Он мгновение смотрел на меня, а затем его взгляд упал на мои губы.

— Ты пахнешь мороженным.

У меня перехватило дыхание.

— И что?

— Мне просто стало интересно, похожа ли ты на мороженое на вкус.

После небольшой паузы я начала хохотать.

Уэстон усмехнулся.

— Что? Что смешного?

Я не могла прекратить отвратительное хихиканье, вырывающееся изнутри меня, а глаза были полны слез. Уэстон хмыкнул.

— Что ж, я рад, что сейчас темно, - сказал он, потирая затылок.

— Почему это? - спросила я, вытирая глаза.

— Потому что мое лицо сейчас ярко-красного цвета.

Я толкнула его в бок.

— Не смущайся. Если бы кто-то сказал мне две недели назад, что ты сегодня это скажешь, я бы подумала, что он сошел с ума.

— Две недели назад ты хотела бы, чтобы я поцеловал тебя?

Я смотрела на него лишь боковым зрением, опустив взгляд на свои ноги.

— Нет.

— Нет?

— По той же причине, почему я не хочу, чтобы ты поцеловал меня сейчас.

В его глазах промелькнуло понимание.

— Олди.

— Да, - сказала я, складывая губы в жесткую линию. Он кивнул, уступая.- Сегодня есть какая-нибудь вечеринка? - спросила я, отчаянно пытаясь сменить тему.

Уэстон откинулся назад и скрестил руки за головой.

— Я не знаю, и меня это не волнует.

Я подползла поближе к нему, и мы, глядя на звезды, стали обмениваться воспоминаниями о начальной школе, ненавистью к миссис Тернер и множеством других вещей, не затрагивая только то, что касалось Эрин Олдерман.

— Ты будешь скучать по школе? В смысле, ты ведь должен, - сказала я, удивленно покачивая головой. - Ты здесь словно Бог.

Он рассмеялся.

— Бог ада - это дьявол. Не особо удачный комплимент.

— Туше, - я стала качать ногами вперед и назад, чувствуя прохладный воздух, просачивающийся через ткань джинсов. На улице было достаточно тепло для птиц и насекомых. Их щебетание и жужжание в траве складывались для меня в персональную симфонию.

Мы допили наши банки с газировкой, после чего Уэстон смял их и кинул за наши спины. Он помог мне слезть, обошел машину и открыл мне пассажирскую дверцу. Я залезла и села на свое место, а он посмотрел на меня.

— Делаешь что-нибудь на весенних каникулах?

Я покачала головой.

— Мои родители уезжают кататься на лыжах с членами их церковного собрания. Я должен поехать на Южный Падре (Падре - американский остров, расположен на южном побережье штата Техас) с Олди, Брэди и еще почти всеми из футбольной команды и команды черлидерш, но хочу отказаться.

Я нахмурилась, запутавшись.

Уэстона это явно забавляло. Он облокотился на дверцу, глядя на меня со своей совершенной, милой улыбкой.

— Я собираюсь остаться здесь.

— А твои родители не будут против?

— Они поймут. Кроме того, мне уже восемнадцать. Они не много могут сделать.

— Олди не поймет.

— Мне это не важно.

Я сузила глаза.

— Ты хочешь расстаться с ней из-за меня, да?

— Да, Истер. Я больше не брошу тебя под колеса автобуса вроде нее.

— Я не такая сумасшедшая, чтобы подумать, будто ты делаешь все это ради меня, но если для меня хотя бы небольшая часть этого, то...

— А что, если бы все было именно так, и я делал это все для тебя?

— Я бы спросила тебя, почему. Почему ты вдруг заинтересовался мной.

— А кто говорил, что вдруг?

Я попыталась не улыбнуться. Единственное, что позволяло мне это сделать, были слова, которые я собиралась сказать.

— Уэстон, ты милый парень. И я солгу, если скажу, что ты мне не нравишься. Но я все равно скоро сбегу отсюда.

Он закрыл пассажирскую дверцу и медленно пошел к водительской. Уэстон простоял у машины, не залезая в нее, около минуты. Когда же он наконец сел в машину и завел двигатель, ему пришлось перекрикивать шум мотора, чтобы я его услышала.

- Как и я.


ГЛАВА 5

— Могу я поговорить с тобой минутку? В смысле... не через это окно? - попросил меня Уэстон, широко раскрыв глаза. Он смотрел на меня так всю эту неделю в коридорах и на общих уроках. Я знала, что он что-то хотел мне сказать, но с тех пор, как Уэстон высадил меня ночью возле дома, между нами было чувство неловкости.

Я посмотрела на Фрэнки. Она поджала губы и жестом показала мне пойти к задней двери.

— Да... да, мы можем... встретиться сзади.

Я развернулась и пошла к задней двери, напряженная от головы до пят. Я раскрыла дверь, и Уэстон шагнул внутрь. Мы оказались одни в кладовой, освещение которой заставляло меня выглядеть так ужасно, как можно выглядеть в помещении, уставленном коробками с сиропами и разнообразной начинкой. Он ничего не сказал, и я начала бродить глазами по всему в помещении, кроме Уэстона, ожидая, пока он что-нибудь скажет.

— Я идиот, - сказал он, нахмурив брови.

— Что?

— Я хуже, чем идиот. Я трус. Мне следовало вмешаться давным-давно. Когда ты ответила Эрин, это привело меня в себя. Мне стыдно, что я не противостоял девушкам... девочкам-подросткам. И еще Брэди. Только мудак может позволить мудаку говорить так с девушкой, как он говорил с тобой. Я ненавидел его. Я ненавидел его в течение многих лет, но просто игнорировал.

Я покачала головой. Брэди, Брэндан и две Эрин издевались надо мной на этой неделе, но не было ничего из ряда вон выходящего, так что я не была уверена насчет того, что взбесило Уэстона.

— Все в порядке. Я не жду, что ты...

— Я знаю, что ты ничего от меня не ждешь. Я думал об этом всю эту неделю. Весь месяц. Я не буду больше позволять им или еще кому-то так относиться к тебе, - не знаю, что отразилось на моем лице, но Уэстон вдруг, казалось, занервничал. - Что?

— Не знаю... В смысле... Ты до сих пор не сказал, зачем делаешь это.

Он вздохнул.

— Я знаю. До окончания школы осталось всего два месяца, а они издеваются над тобой с начальной школы. И мне жаль, что я не могу вернуться и остановить это в самом начале.

— И это все? Причина в том, что в тебе вдруг проснулась совесть?

Он вздрогнул.

— Ауч.

Я скрестила руки.

— У Фрэнки там уже выстроилась очередь, так что давай перейдем к делу. Ты стал похож на другого человека. Ты ссоришься со всеми своими друзьями и начинаешь общаться со мной, с человеком, с которым ты почти не разговаривал с самого детского сада. Думаю, с моей стороны справедливо спрашивать, с чего это вдруг.

— Я говорил с тобой столько, сколько мог.

— Сколько мог?

Он кашлянул, прикрывшись сгибом руки.

— Я не это имел в виду.

— Мне не нужно, чтобы ты спасал меня, Уэстон. Я разбираюсь со всем самостоятельно уже очень давно. Мне не нужна благотворительность.

Он нахмурился.

— Я не говорил, что она тебе нужна.

— Мне, вероятно, будет лучше, если ты просто вернешься к своей обычной жизни и оставишь меня в покое.

Он вздрогнул, будто бы мои слова доставляли ему боль.

— Это чушь. Ты действительно так подвержена своим привычкам?

— Я не знаю, чему я подвержена!

— Как и я! - сказал он, тяжело дыша. Он вытащил свой ингалятор из кармана и глубоко вздохнул. Через пару секунд Уэстон продолжил говорить нормальным голосом. - Я не знаю, что хочу делать в своей жизни. И мне кажется... Мне кажется, ты единственный в мире человек, который ничего от меня не ждет. И я знаю только то, что я не был доволен тем, куда движется моя жизнь, пока впервые не поехал с тобой за город. Я не знаю, что, черт возьми, делаю, Эрин. Я просто... импровизирую. И надеюсь, что ты тоже захочешь попробовать.

Несмотря на все плохие мысли, витающие в моей голове, мои губы изогнулись в улыбке. Он медленно притянул меня к себе и обнял. Его мышцы были одновременно мягкими и твердыми. Моя голова легла под его подбородком, и мы простояли так довольно долгое время. От него пахло потом, но запах был приятным. Уэстон мог пахнуть хоть канализацией и продолжать мне нравится.

— Мне пора идти,- сказала я. Моя щека все еще лежала у него на груди. В моем росте было всего метр шестьдесят сантиметров, так что Уэстон был на голову выше меня. Он водил пальцами по моей спине, и, хотя мы никогда не были так близки, мне показалось, что до этого мы множество раз так стояли.

Он отстранился.

— Увидимся позже?

— Мне надо сделать домашнюю работу.