Рэйчел Гибсон - Смотрите, Джейн забивает!

При звуке его шагов Джейн подняла голову. Локон упал ей на глаз, и она, дыша сквозь слегка приоткрытые губы, откинула его обратно.

– Помощь нужна? – спросил Люк.

Джейн указала на большой чемодан, все еще стоявший на земле.

– Ты можешь помочь мне вот с этим. Прошлой ночью я купила несколько книг, и чемодан из-за них стал совсем неподъемным.

Люк с легкостью положил чемодан в багажник.

– Спасибо. – Джейн поставила внутрь лэптоп и кожаный портфель и закрыла багажник.

– Пожалуйста.

– Мари говорила тебе, что я заеду за ней в субботу? – спросила она, подходя к двери со стороны водителя.

– Ага. – Он последовал за ней, взял из ее руки ключи от машины и отпер дверь, добавив: – Она казалась действительно взволнованной.

Джейн протянула руку, и Люк уронил ключи ей на ладонь.

– Рада слышать это. Мы давно не разговаривали, и я не знала, согласен ли ты с планом.

Люк опустил взгляд с ее волос, минуя зеленые глаза и прямой нос, к изогнутой дуге верхней губы.

– Мы разговаривали.

– Ты можешь не знать этого, но то, что я называю тебя «большим тупоголовым придурком», и то, что ты насмехаешься над моим лифчиком, не считается разговором. – Уголки ее рта опустились вниз. – По крайней мере, не за пределами раздевалки.

Он взглянул на Джейн, задаваясь вопросом, пытается ли она нарочно разозлить его. И подозревая, что так и было.

– Что тебя так раздражает, милая?

Она сложила руки на груди и отступила на шаг назад – Люк решил, что таким образом ей не придется так сильно запрокидывать голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

– Думаю, мы оба знаем.

– Я просто тупой хоккеист, почему бы тебе не взять и не произнести это для меня по буквам?

– Я никогда не говорила, что ты тупой.

Он приблизился на шаг так, что она вынуждена была снова посмотреть на него снизу вверх.

– Ты подразумевала это, Джейн, а я не настолько глуп, чтобы не понять подтекст.

Она отступила назад.

– Я не имела в виду то, что ты тупой.

– Нет, имела.

– Ладно, но я не думала, что ты тупой. Ты…

Люк последовал за ней.

– Я..?

– Грубый.

– Это правда, - он пожал плечами.

– И ты говоришь неприемлемые для меня вещи.

– Например?

– Что я выгляжу так, будто разгуливаю вечно возбужденной. - Так оно и было. - Ты не сказал бы такого репортеру-мужчине.

Это правда. Но если бы репортер-мужчина разгуливал вокруг с полным стояком, то можно поспорить, Люк этого даже не заметил бы. А вот соски Джейн он заметил.

– Постараюсь это исправить.

Она отступила еще на шаг и спиной уперлась в стену позади себя.

– И ты избалованный. Ты получаешь все, что пожелаешь и как пожелаешь.

Она снова говорила про интервью.

– Не все. - Люк двинулся вперед и положил обе руки на холодный бетон около ее головы. – Кое-что из того, что я хочу, не идет мне на пользу. Так что я должен оставить это в покое.

– Что?

– Кофеин. Сахар. – Он опустил взгляд на ее губы. – Ты.

– Я?

–Точно, ты. – Положив ладонь на затылок Джейн, Люк приблизил рот к ее губам. – Я еще никогда не имел тебя так, как хочу. – И он поцеловал ее, поскольку, казалось, не мог остановиться. Ее губы были теплыми и сладкими, и мгновенное желание тяжестью осело у него в паху. Просто от того, что он обхватил рукой ее затылок и губами прижался к ее губам, страсть прокатилась по нему, как машина для заливки льда «Замбони».

Люк отстранился с твердым намерением уйти, уехать прежде, чем сделает что-либо, о чем пожалеет, но Джейн посмотрела на него снизу вверх и облизнула влажные губы. Вместо того чтобы повернувшись на каблуках уйти, Люк положил руку на поясницу Джейн и притянул ее тело к себе. Он привык к высоким женщинам, и ему пришлось приподнять ее на цыпочки. Приоткрыв губы, он поцеловал ее жарко и страстно. Люк прижимал Джейн к себе, пока ее руки поднимались по его плечам и обнимали его за шею. Его язык касался ее языка, переплетаясь с ним, пока она пропускала его волосы сквозь пальцы. От ее прикосновений кожу на голове покалывало. Глубоко в горле Джейн родился стон, тот звук страсти, неудовлетворенности и томления, что подталкивал Люка той, другой, ночью, а теперь заставил задуматься: не заняться ли с ней сексом прямо здесь, у стены.

В слабом освещении гаража парковки он расстегнул ее пальто и просунул руку ей под свитер. Плоский живот был теплым. Люк накрыл ладонью ее грудь: Джейн не носила лифчик, и грудь едва наполнила его руку. Напряженный сосок ткнулся в середину ладони как твердая маленькая бусинка, и это прикосновение тут же отозвалось тянущей болью в паху, а колени чуть не подогнулись. Люк скользнул ртом по ее щеке и глубоко вздохнул. Это было самым сексуальным переживанием, испытанным им за долгое, долгое время, но он должен остановиться.

– Люк, – выдохнула Джейн, обхватила его голову и притянула его рот обратно к своему. Она провела руками по его плечам и груди и поцеловала так, как целует женщина, желающая оказаться в постели. Горячим, пропитанным страстью поцелуем, который заставил Люка задуматься о камерах видеонаблюдения и вероятности ареста. Он потер ладонью ее твердый сосок, а она обвила ногой его бедро. Он толкнулся своей затвердевшей плотью ей в промежность. Жар их тел почти довел его до крайности. Он терся об нее, забыв о том, что хотел остановиться.

– Не здесь, – сказал Люк, прервав поцелуй. – Нас арестуют. Поверь мне, я знаю. - Запрокинув голову назад, он глубоко вздохнул. - В нескольких милях отсюда есть «Бест Вестерн» или «Рамада». - Люк моргнул. Он был совершенно уверен, что так или иначе, но они там есть. – Я сниму комнату, пока ты подождешь в машине.

– Что?

Боже, он хотел ее. Он хотел лечь на нее сверху и остаться там всерьез и надолго.

– Мы будем заниматься сексом всю ночь. Половину утра тоже. И именно тогда, когда ты подумаешь, что больше не сможешь, мы вновь займемся сексом. - Прошло много времени с тех пор, как он так сильно хотел этого, что с трудом мог соображать из-за пульсации в штанах. – Я собираюсь действительно здорово оттрахать тебя.

Джейн ничего не сказала, и он посмотрел ей в лицо.

Она сняла ногу с его бедра и опустила на землю.

– В номере мотеля?

– Да. Мы можем взять мою машину.

– Нет.

– Где?

Она сбросила его руку со своей груди:

– Нигде.

– Какого черта нет? Я твердый, и мне не надо засовывать руку к тебе в трусы, чтобы понять, что ты мокрая.

Ее глаза были широко распахнутыми, а взгляд несколько остекленевшим.

– Ты разговариваешь со мной так, словно я одна из твоих фанаток.

Он даже никогда и не думал о ней таким образом. Разве? Нет, не думал.

– Тебе не нравится мокрая? Как ты называешь это?

– Никак не называю. И я не трахаюсь. Я занимаюсь любовью. Трахаются фанатки.

– Иисусе, – взмолился Люк, – кого это волнует? Когда ты доходишь до этого, это все одно и то же.

– Нет, не одно и то же, и мне не все равно. – Она пихнула его в грудь, и он отступил назад. – Я не одна из твоих женщин. Я профессиональный репортер!

Люк не знал, кого она пыталась убедить. Его или себя.

– Ты динамщица и чертова ханжа, – сказал он, круто повернувшись. Засунув руку в карман куртки, он сжимал пальцами ключи до тех пор, пока не почувствовал боль оттого, что те врезались ему в ладонь. Люк сожалел, что вообще повстречал Джейн. Он сожалел, что встретил ее, но больше всего жалел, что она сделала его таким безумным, что он поцеловал ее и теперь едет домой неудовлетворенным. Вновь.

Пока Счастливчик шел к своему автомобилю, он услышал, как завелась ее машина, и к тому времени, когда открыл дверь своего «Лэнд Крузера», Джейн уехала, оставив напоминанием о себе лишь отблеск красных задних фар машины.

Их да еще боль в паху Люка, пульсацию в голове и осознание того, что ему придется снова увидеть ее через три дня.

«Я занимаюсь любовью»,- сказала она. В первый раз, когда он ее встретил, Люк решил, что она из тех чопорных, вероятно-не-занимавшихся-сексом-пять-лет женщин. И оказался прав.

– Заниматься любовью, – усмехнулся он, забираясь в машину и заводя ее. Джейн не хотела заниматься любовью. Он не мог неверно истолковать ее сигналы. Женщина, которая хотела, чтобы он «занялся любовью» с ней, не целовалась как порнодива. Женщина, которая хотела «заняться любовью», не спешила бы. Не закидывала бы ногу ему на бедро, пока он терся об нее у стены на парковке гаража.

Он выехал со своего места и направился домой. Кому-то следует научить маленькую ханжу одной-двум вещам о том, каково это, когда тебя раздразнят и обломают. Но он не собирается этим заниматься. Он свободен от Джейн Олкотт.

В этот раз – точно.

Через три дня после случая в гараже Джейн сидела в ложе прессы в «Кей Арена», глядя на лед.

- Нам дадут бесплатную еду и выпивку? – спросила Каролина.

- Бесплатная еда и выпивка есть в комнате для прессы. - Джейн притащила сюда Каролину, чтобы рядом был кто-то, с кем можно поговорить. Кто-то, кто помог бы ей выбросить из головы ее нынешние проблемы с мужчинами. – Я обычно не хожу туда до матча.

Каролина надела суперобтягивающую футболку с символом «Чинуков» и столь же узкие джинсы. Она явно собиралась поохотиться и уже привлекла внимание камермена, который три раза давал изображение Каролины на большой экран.

Дарби присоединился к ним за несколько минут до начала шоу. Его волосы торчали от геля, а «страж кармана» был вставлен в черную шелковую рубашку. Джейн представила менеджера Каролине, и его рот немного приоткрылся, а глаза стали огромными, пока он смотрел на прекрасную подругу журналистки. Его реакция была не в новинку для Джейн, но ее немного удивило то, что Каролина обратила свой шарм на Дарби и взяла того на мушку.

Когда шоу перед игрой началось, Джейн поняла, что в ближайшие пятнадцать минут ей надо пойти в раздевалку и пожелать команде удачи. Она должна была встретиться с Люком в первый раз с тех пор, как он поцеловал ее, а она сошла с ума и закинула ногу ему на бедро: слава Богу, в последнюю минуту смогла прийти в себя и не поехала с ним в мотель. Это стало бы полным кошмаром по многим причинам.

Хотя нельзя было отрицать, что она сгорала от желания к Люку Мартинò. Ее притягивало к нему, как будто он был магнитом, а она огромным куском железа, и, казалось, Джейн ничего не могла с этим поделать.

Она провела последнюю неделю путешествия, избегая Люка насколько это было возможно. Избегая мужчину, который раздражал ее, злил ее и заставлял ее внутренности таять. Большую часть времени Джейн была занята: взяла интервью у Дарби для колонки «Одинокая девчонка» и написала статью о милых парнях, которые обычно приходят к финишу последними. Мисс Олкотт рассказала своим читательницам, что они должны избегать тех парней, которые вызывают пожар в женских сердцах, и вместо этого повнимательней приглядываться к милым молодым людям. Она процитировала Дарби и постаралась, чтобы его слова звучали так, как надо. Он же должен был поговорить о ней с тренерами, которые все еще не хотели видеть журналистку рядом с командой.

Джейн взяла на вооружение собственный совет и честно пыталась избегать того парня, который вызвал пожар в ее сердце, затем прижал ее к стене и поцеловал. Она должна была быть потрясена и повергнута в ужас, но, глядя, как Люк приближается к ней, чуть прикрыв глаза, полные страстного желания, почувствовала слабость и возбуждение одновременно. В ту секунду, когда его губы коснулись ее, Джейн уступила своему сердцу и дала ему то, чего оно так отчаянно желало. Люка.

Хотя ее чувства к нему были в полном беспорядке, Джейн не могла больше отрицать правду. Она хотела Люка Мартинò. Она хотела быть с ним, но быть чем-то большим, чем просто еще одной женщиной в номере еще одного отеля.

Большим, чем фанаткой.

Он назвал ее ханжой. Джейн была кем угодно, но не ханжой. Ей было все равно, если мужчина грубо выражался во время секса. Ради Бога, она ведь писала о Медовом пирожке. Нет, она не была ханжой. Она была женщиной, сохраняющей чувство собственного достоинства, борющейся с собой и с ним. Борющейся с тем, чтобы не влюбиться окончательно и бесповоротно в недоступного мужчину.

Джейн полагала, что если Люк когда-нибудь узнает, что Медовый пирожок – это она, ей больше не придется бороться. Он, вероятно, никогда больше не будет с ней разговаривать. Он может возненавидеть ее.

После того как в ее номере в Денвере на прошлой неделе Люк сказал ей, что это платье виновато в том, что он поцеловал ее, Джейн отослала в мартовский номер то, что написала о красавце-голкипере из Сиэтла. Она была так зла и уязвлена, что нажала кнопку «отправить», и статья унеслась в киберпространство.