Рене Бернард - Соблазн в сапфирах

Кэролайн покачала головой.

— Ничего существенного, — прошептала она.

— Удача идет в руки моего кузена, мисс Таунзенд. Я послал письмо о признании его победы старому Блэкуэллу, поздравляя с достижениями его наследника. Эш оказался слишком коварным. Он сделал нас всех. И никому не стоит огорчаться об обмане. Меньше всех… — глаза Ярдли упали на сапфиры на шее Кэрол, — вам, мисс Таунзенд.

Ярдли поклонился и отошел, оставив Кэролайн в полном замешательстве. Она так побледнела, что Хейли взяла ее за локоть:

— В чем дело, Кэролайн? Прошу вас, не надо принимать все это близко к сердцу…

Гален вернулся с чашкой в руке.

— Дорогая, вот твоя чашка с пуншем. — Радость испарилась с его лица, когда он понял, что в его отсутствие произошло что-то ужасное. — Что случилось?

— Где Блэкуэлл? — спросила леди Уинтерс.

Гален с удивлением оглянулся:

— Эш только что шел следом за мной. Извините, мисс Таунзенд, но он с кем-то столкнулся в толпе. Что- то не так?

Кэролайн отошла на шаг, маска сползла с ее лица.

— Нет, но я должна найти мистера Блэкуэлла.

— Ну, уж нет, — вмешалась леди Уинтерс. — Пусть Гален приведет его!

Кэролайн промолчала, быстро прошла мимо них, не обращая внимания на их протесты, и, пройдя сквозь стену гостей, направилась на поиски Эша. Во что бы то ни стало она должна найти его и услышать его голос, чтобы избавиться от демонов, которые разрывали ее сердце на кусочки.

«Все это ложь. Не важно, что говорил этот человек, это не может быть правдой. Пока Эш не посмотрит мне в глаза и не скажет, что это правда, я не поверю…»

Кэрол заставила себя идти не спеша, хотя ей хотелось вихрем пронестись по залу, подобно дикой кошке, устремившейся за добычей. Но Эша нигде не было видно, как, впрочем, и мисс Стиллман.

«Одного я хочу увидеть, а другую… не хотела бы видеть никогда».

Кэрол вышла из главного зала и в тот момент, когда уже хотела отказаться от своей затеи и вернуться к лорду Уинтерсу, чтобы попросить его отвезти ее домой, услышала женский смех из-за закрытой двери. Это смеется она! Эта женщина!

Кэролайн широко распахнула дверь и увидела Марго. Лиф ее платья сполз вниз, открывая красивую грудь, она отступала от Эша в укромный угол комнаты.

Увидев Кэролайн, Марго закричала с ужасом в глазах:

— О, дорогой! Эш! Я погибла!

На несколько секунд Кэролайн замерла в дверях и затем поняла по шагам за своей спиной, что, по меньшей мере, еще одна пара гостей остановилась и наблюдает за происходящим. Ее унижение было очевидно и публично. И, наконец, разразился скандал, в котором замешан Эш и женщина, которая соблазняла его.

А его подопечная была разбита горем.

Все это Кэрол поняла в считанные секунды — ей была уготована определенная роль в этой дешевой драме, и теперь полагалось убежать в слезах, дабы эффектно закончить сцену и доставить гостям лорда Кроули эмоциональное развлечение, которое не скоро забудется.

А вместо этого Кэролайн Таунзенд из Бостона, штат Массачусетс, вошла в гостиную с высоко поднятой головой, как будто ее пригласили на чай.

Эш был вне себя от гнева. Он повернулся, чтобы дать Марго понять, что она не вызывает у него никаких чувств, кроме отвращения. Она подошла к нему с угрожающим видом — или Эш поговорит с ней, или она устроит публичную сцену. И он, как идиот, согласился на этот разговор. Он зашел слишком далеко в своем любопытстве.

Чего Эш никак не ожидал, так это странного поведения Марго.

— Ты не сказал мне, как прекрасно я выгляжу, Эш.

— У меня нет времени на игры, но ты выглядишь как разрисованная курица.

Марго рассмеялась:

— А ты злой! Я выгляжу слишком элегантно, чтобы описать это словами, а ты просто не можешь вспомнить подходящей поэтической строки, чтобы выразить это.

Затем Марго стала говорить ему, как сильно скучает по их свиданиям и как жестоко он бросил ее.

— Это было несколько недель назад! Ты сошла с ума?

Волоски на его шее шевелились, словно напоминая ему об осторожности. Марго стала говорить, как сожалеет о своем поведении в музее и что хотела бы загладить свою вину.

— Но после сегодняшнего вечера это невозможно, Эш.

— А что случилось сегодня?

Марго улыбнулась и одним неуловимым движением спустила платье с плеч, открыв грудь и, быстро подойдя, прижалась к нему. Все произошло мгновенно. Эш окаменел, услышав голоса и шаги за дверью.

Он оттолкнул ее, но дверь уже открылась, и тогда, видя, что Кэролайн стоит в дверях, постарался прикрыть Марго собой. Глаза Кэролайн светились неподдельным ужасом, но затем ее взгляд изменился. И теперь перед ним стояла его строгая и трогательная шапероне, которую он увидел впервые несколько недель назад в библиотеке своего деда.

— О Боже! Эш! Я пропала! — взвизгнула Марго.

— Кэролайн!

Кэролайн грациозным движением руки остановила его. Улыбаясь, она подошла к Марго и заговорила так громко, чтобы зеваки, собравшиеся у дверей, могли слышать каждое слово:

— Бедняжка! Ничего не пропало, просто развязались эти дурацкие тесемки, вот и все. Послушайте, позвольте мне помочь вам.

Кэролайн действовала так же легко и естественно, как учительница, помогающая ребенку надеть потерянную туфлю, и рот Марго открылся от изумления. Прежде чем она смогла что-то сообразить, Кэролайн спокойно взялась за ее платье. И Марго ничего не оставалось, как поднять руки и позволить Кэролайн привести ее платье в порядок. Грудь была закрыта.

— Пуговицы мистера Блэкуэлла — неожиданное препятствие для такого платья, как ваше! Зацепилась тесемка, и все… Все эта лондонская мода! — Кэролайн покачала головой со вздохом женской солидарности. — Вашу портниху следовало бы отругать за то, что она не отнеслась с должным вниманием к деталям.

— Но я… — Марго оглянулась через плечо и поняла, что зрители, собравшиеся у дверей, наблюдали за происходящим уже по другой причине, и возможность устроить позорную сцену исключена. Сейчас не она, а красота и спокойствие американки привлекали внимание толпы. — Не обязательно…

— Так, дело сделано! Как удачно, что я оказалась поблизости, или мистеру Блэкуэллу пришлось бы посылать за нюхательной солью.

— Нюхательной солью? — с недоумением переспросила Марго, хлопая ресницами.

Кэролайн потянулась и взяла руки Марго в свои.

— Мистер Блэкуэлл однажды сказал мне, что красивые и хорошо воспитанные женщины, подобные вам, склонны расточать свои чары.

— Он так сказал?

Марго залилась краской, а Эш понял, что наблюдает в зеркале перед собой невероятный поворот событий. Однако он не доверял счастливому повороту событий. Может ли быть такое, что Кэролайн способна простить? «Ни одна женщина не способна на это. Где крики? Где слезы?»

— Не хотите теплого пунша, мисс Стиллман? — Кэролайн проводила куртизанку к дивану, как будто они были близкими подругами. — Мистер Блэкуэлл собирался принести его для леди Уинтерс, но я уверена, он будет счастлив отдать вам ее чашку. Не правда ли, мистер Блэкуэлл?

«Я хотел бы дать ей чашку с ядом».

— Да, да, конечно, если мисс Стиллман хочет, то…

Быстрое движение у дверей прервало эту поразительную беседу, и в дверях появилось красное лицо Уинстона Ярдли.

— Что здесь сл…

То разочарование, которое изобразилось на его физиономии при виде двух женщин, сидевших рядом, и Эша, который угощал их сидром, не поддавалось описанию.

— Мне казалось, кто-то… просил о помощи? — неуверенно произнес Ярдли, и несколько гостей рассмеялись.

— О, совсем нет, — проворковала Кэролайн, — но какое совпадение видеть вас опять, мистер Ярдли! Ах, Боже мой, какой моветон, мне следует представить вас мисс Стиллман…

— Нет! Я думаю… — Уинстон скорчил гримасу, словно ему предложили отравленный мусс на десерт. — Учитывая последствия…

— Я уверен, они уже знакомы, мисс Таунзенд.

Эш сделал все, чтобы сдержать гнев. Все было абсолютно очевидно, включая появление Ярдли в роли неудачного режиссера этого фарса, который вышел из-под контроля и не оправдал его надежд.

— Слава Богу! — ответила Кэрол так неожиданно, что Эш снова взглянул на нее. — Я… я предложила своей новой подруге отвезти ее домой, если она не возражает, разумеется. Не могу представить, что вы чувствуете, мисс Стиллман из-за всего этого шума из ничего, но я искала мистера Блэкуэлла, чтобы пожаловаться на головную боль и сказать ему, что уезжаю, поэтому если хотите составить мне компанию, то…

Эш замер, с удивлением следя за тем кошмаром, который разыгрывался на его глазах. Не было возможности спорить, слыша, как несколько любопытных гостей обменивались замечаниями по поводу американки Блэкуэлла, подружившейся с известной куртизанкой и предложившей ей подвезти ее домой.

«Все их внимание сосредоточено на Кэролайн. Она, устраивая этот спектакль, спасает меня, а все, что могу сделать я, — стоять здесь как идиот и не препятствовать ей».

Марго встала, и Кэролайн взяла ее за руку повыше локтя, как мать-утка подхватывает сбившихся с пути утят.

— Как вы добры, мисс Таунзенд, — мягко сказала Марго и потом добавила очень тихо в сторону Эша, чтобы только он мог слышать: — Извини, Эш. Я никогда не понимала… хотя могла бы предугадать результат заранее. И, кроме того, если бы ты заботился о чем-то…

Эш промолчал, не желая тратить ни секунды на дебаты. И когда Кэролайн уходила с мисс Стиллман, никто не смотрел в его сторону. Вред, нанесенный его репутации, если и был, то минимальный, однако сейчас все его мысли занимала Кэролайн.

И тот ад, в котором он пребывал, был слишком хорошо ему знаком.

«Подобное чувство испытываешь, когда теряешь женщину, которую любишь».

Эш поплелся следом за ней, однако Уинстон преградил ему путь. Его глаза смотрели угрожающе.

— Ты погубил эту бедную женщину и сейчас хочешь улизнуть отсюда как ни в чем не бывало?

— Какую женщину ты имеешь в виду?

Слова вязли у него во рту.

— Мисс Стиллман… — слишком быстро ответил Ярдли, затем понял, что поторопился, и лицо его стало еще более свирепым. — Все видели это!

Эшу не нужно было оглядываться, чтобы понять: их аудитория маленькая, но исключительно внимательная.

Его больше не заботило, кто слушает их или как разыгрывается эта пьеса. Эш схватил Уинстона за лацканы сюртука и приподнял его над полом, пока их носы не оказались один против другого.

— Что ты обещал ей, Ярдли? Ты обещал жениться на Марго, если она поможет тебе устроить этот скандал, и таким способом ты уберешь меня с дороги?

— Я не… я не собирался делать ничего подобного!

Эш покачал головой. Он хотел обвинить Марго.

Проклинать каждый отвратительный выпад, стереть ее в порошок, оправдывая себя иллюзией справедливости. Но сейчас картина происшедшего открылась ему во всей своей неприглядной полноте. Он играл с ней, как и со многими другими женщинами. Эша никогда не занимало, что будет с ними потом. Он платил за право обращаться с Марго с пренебрежением и никогда не думал о последствиях.

А затем появилась Кэролайн…

— Конечно, собирался. Не беспокойся, Ярдли, я ненавижу тебя, но еще больше ненавижу себя.

Эш отпустил лацканы его сюртука и отошел, давая Ярдли возможность привести себя в порядок и видя, как его дрожащие руки нервно теребят одежду.

— Я не позволю тебе обманывать моего двоюродного деда, — пыхтел Ярдли. — Не дам изображать респектабельность только в своих меркантильных целях — когда и ты, и я знаем, что как только чернила на его завещании высохнут, ты вернешься к своей распутной и греховной жизни!

Эш окинул его ледяным взглядом.

— Ты мог бы оставить свои нотации, Уинстон, пока мы в публичном месте.

Чувство юмора изменило Ярдли, и он покраснел от злости.

— Я? Мне нечего скрывать!

— Ты сговорился с Марго, чтобы подставить меня. Когда мисс Таунзенд предложила познакомить вас, было ясно: ты отлично знаешь, кто такая Марго и кем была. Многовато для правды.

— Правда? Правда о чем?

— О твоем сговоре с Марго и твоей склонности наслаждаться моими объедками.

Кровь отхлынула от лица Ярдли.

— Видишь ли, — продолжал Эш, — я знаю, Марго последняя в длинном списке девиц, от которых ты не можешь оторвать своих грязных рук. Я рассматриваю это как странный вид соперничества. Хотя все это помогло мне бросить их всех. Стоит мне представить, как ты суетишься и пыхтишь между их ног, всякая привлекательность мгновенно исчезает.

— Я никогда…

Протест Уинстона растаял.

— Твоя ошибка, что ты хотел заручиться поддержкой Кэролайн. Она, как ты прекрасно знаешь, не продажная тварь, чтобы польститься на деньги и интриговать. Из того, что рассказал мне Годвин, я понял: она надрала тебе уши, как провинившемуся школьнику.