— Не могу разобрать. — Колин высунул голову обратно: он даже чуть подпалил себе брови. — Предлагаю просто проверить все в верхней и нижней части шахты. Мэдлин где-то в клубе, это ясно. Мы сможем быстро ее найти.

Эйдан моргнул, удивляясь собственной недогадливости.

— Конечно. Идем!

Колин посмотрел ему за спину:

— Погоди. А где Мелоди?

— Она осталась у Олдрича.

Приятель решительно покачал головой:

— Мне показалось, что девочка побежала прямо за нами.

Эйдан похолодел. Тот шум у него за спиной — он мог донестись только из коридора!

— У меня очень дурное предчувствие…

Он бросился в комнату Олдрича. Колин — за ним. Ворвавшись к старику, они увидели, что тот ковыляет по комнате, приводя ее в порядок после устроенного Мелоди чаепития. Он поднял голову, явно удивленный их вторжением:

— Вы уже нашли вашу даму?

— Мелоди здесь?

Олдрич нахмурился:

— Нет, она ушла с вами.

Колин встревоженно нахмурился:

— Неужели она снова спряталась?

— Не думаю. Пошли скорее.

Они бегом вернулись к дверям комнат Эйдана.

— Мгновение назад я что-то слышал…

Он нагнулся и подобрал с пола камушек в форме сердечка. Он упал рядом с потайной дверью на чердак.

— Мелоди ее открыть не могла! — запротестовал Колин. — Задвижка расположена слишком высоко!

— Нельзя терять ни минуты!

В считанные секунды они достигли чердака — и перед ними предстала странная темница, о существовании которой они даже не подозревали.

Однако Мэдлин там не оказалось. Была только распахнутая дверца лифта и открытая створка окна, повисшая на одной петле.

Эйдан без слов толкнул Колина к лифту, а сам бросился к окну. Колин заглянул в шахту лифта, но там ничего не оказалось — только слабый свет, падавший из дверцы, которая осталась открытой в комнате у Эйдана. Дальше все перекрывал поддон лифта.

Обернувшись, он успел увидеть, как его друг выпрыгивает в окно.

…Выбраться из дальнего окна на ту часть крыши, где она стояла с Эйданом — неужели это было всего четыре дня назад? — одной оказалось гораздо страшнее. К несчастью для Мэдлин, она обладала очень живым воображением. Оно нарисовало ей жуткие картины того, как ее тело разбивается о землю далеко внизу.

Она усилием воли отогнала эти пугающие образы и решительно полезла по крыше. Без сильной руки Эйдана, поддерживавшей ее, и из-за слабости после двух дней голода каменный парапет показался ей длиной в несколько миль.

«Я упаду. Я обязательно упаду и разобьюсь — и Эйдан так никогда и не узнает, как сильно я его люблю!»

Возможно, ей сейчас следовало бы беспокоиться вовсе не об этом. Однако эти слова, которые она повторяла себе снова и снова, стали заклинанием, которое придало ей сил и направило ее дрожащие ступни и подгибающиеся ноги к тому месту, где покатая крыша мансарды подходила к слуховому окну, которое в тот раз ей показал Эйдан.

Вильгельм уже догонял ее. Она слышала, как он осыпает ее страшными проклятиями. Ее подошва скользнула по влажному камню, загаженному голубями. На секунду Мэдлин почувствовала, как ее Вес смещается не в ту сторону, и ощутила приступ головокружения.

«Держись!»

Она восстановила равновесие, прижавшись к краю окна. Так! Секунда отдыха — и вперед!

Мэдлин наконец выбралась на крышу. Перевалившись животом через ограждение, она побежала по ней к соседнему зданию.

Какой ужас! Ей ни за что не допрыгнуть до него!

Повернувшись, она посмотрела на дом по другую сторону от клуба. Он стоял еще дальше! Мэдлин начала задыхаться от паники. Вильгельм скоро ее догонит!

А потом до нее донесся детский крик.

Мелоди?

Вильгельм появился на краю крыши, и под мышкой у него была отчаянно бьющаяся девочка. Мэдлин мгновенно забыла о себе.

Убегать нельзя. Надо спасать ребенка!

Глава 36

Эйдан выглянул на крышу:

— Я вижу, Мэдлин, смотри!

Колин стоял на парапете, отчаянно вцепившись в водосточную трубу и крепко зажмурившись.

— Нет. Ни за что.

— Неужели Мелоди у этого подонка?

Колин все-таки открыл глаза.

— Послушай, Мэдлин — просто героиня!

Действительно: она заставила Уиттакера отступать!

На ее бледном лице сверкали полные жгучей ярости глаза. В эту минуту негодяй повернулся — и Эйдан увидел, что в его руках бессильно висит малышка. Мэдлин и Мелоди — все, что у него есть на этом свете. Надо сделать все, чтобы спасти их. Он приготовился перепрыгнуть на крышу. Надо убить эту мразь!

Колин крепко схватил его и заставил остаться на месте.

— Нет! — прошипел он, — Посмотри, где эта сволочь стоит. Если ты на него бросишься, вы оба можете свалиться вниз. И Мелоди тоже!

Колин был прав. Эйдан застонал от отчаяния.

— Нужно, чтобы он отошел от края и оказался ближе к нам. Попытаемся как-то дать Мэдлин сигнал…

Он рывком притянул к себе приятеля и бесцеремонно схватил его за сюртук.

— Уй! — Тот в панике снова ухватился за водосток. — Ты что, хочешь меня убить? — возмутился он.

Эйдан показал Колину яблоко, которое только что извлек из его кармана:

— Оно нам поможет.

Мэдлин увидела, как поблескивающее, зеленое яблоко появилось словно ниоткуда и покатилось по крыше позади Вильгельма, который стоял лицом к ней, продолжая крепко держать Мелоди.

Этот звук заставил его обернуться, но яблоко уже оказалось в водостоке, так что он его не увидел. Это не имело никакого значения: Мэдлин совершенно точно знала — помощь близко.

Быстро приняв решение, она подхватила ветку дерева, которую на крышу занесло во время ночной грозы. «Надо его отвлечь!» Размахивая своим оружием, она медленно двинулась к Вильгельму.

— Выпусти девочку! — прорычала она.

Тот оскалился. Его злобные глаза пылали яростью.

— Брось ветку — и я подумаю о том, чтобы убить ее быстро. Если же ты и дальше будешь создавать мне проблемы, я заставлю ее вопить дни и ночи напролет.

Эта угроза ужасала. Мэдлин не могла смотреть, как Мелоди, бледная и обмякшая от страха, висела в руках чудовища, такая беспомощная и крошечная.

«Мне так жаль, мышка!»

Ей нельзя ни на что отвлекаться.

У нее есть задача, которую необходимо выполнить. Она довольно вяло замахнулась на Вильгельма своей веткой. Та прошло далеко от него, но в ответ он сделал шаг назад.

— Я выживу, не сомневайся, безумец! И всему свету расскажу о том, что ты сделал. Теперь тебе придется спасаться бегством и прятаться. Во всей Англии не найдется норки, где ты был бы в безопасности.

Вильгельм мерзко усмехнулся:

— Что ты сможешь сделать, если ты умерла? Бедняжка леди Мэдлин лежит в могиле уже четыре года! У меня есть титул. У меня есть связи. Неужели ты думаешь, что тебе кто-то поверит — тощей жалкой оборванке! И это жена лорда Уиттакера? Ты не сможешь произнести ни слова, потому что скоро испустишь дух! — Он приподнял Мелоди и резко встряхнул ее. — Попрощайся со своей мамочкой, мышка!

У Мэдлин остановилось сердце при виде того, как головка малышки бессильно болтается из стороны в сторону. «Господи, ну пожалуйста! Помоги нам!»

— Тебе нужна я, Вильгельм. Отпусти ребенка — И я пойду с тобой, куда ты скажешь.

— Зачем ты мне, подлая сучка, после всего, что ты со мной сотворила? — Он резко вскинул руку и стряхнул вниз манжету, демонстрируя ей извилистые рубцы от ожога, которые превратили пальцы в уродливую клешню. — Посмотри на это!

Это мерзкое зрелище заставило Мэдлин судорожно сглотнуть.

— Мне очень жаль, Вильгельм. — Она вытянула руки перед собой, словно пытаясь его умиротворить. — Наверное, тебе было очень больно. Но не я устроила тот пожар, клянусь тебе!

Он фыркнул и одернул рукав.

— Конечно, не ты. Это сделал трижды проклятый Критчли. Ему всегда нравилось вредить мне. Однако он устроил поджог только для того, чтобы осуществить свой план — выкрасть тебя. Негодяй потом во всем мне признался — и не переставал распускать слюни и сопли. — Он презрительно засмеялся. — Он был так в тебя влюблен. И много лет этот тупой червяк считал, что ты погибла!

Мэдлин едва его слушала. Она изо всех сил старалась не смотреть на Вильгельма. Эйдан и Колин осторожно двигались за его спиной.

«Мышка, молчи, пожалуйста. Не издай ни звука!»

— Вильгельм, я понимаю, что ты меня ненавидишь. И я тебя в этом не виню. Но ты же не можешь… — у нее перехватило горло, и она выронила палку, — ты не можешь причинить вред ребенку! Даже ты на это не способен!

Уиттакер выгнул бровь и презрительно усмехнулся:

— Да неужели? Разве ты до сих пор не поняла, как легко убивать? — Он высоко поднял Мелоди. — Мне достаточно просто разжать руки…

На него налетели сразу с двух сторон. Эйдан вырвал девочку у него из рук, а Колин нанес мощный удар, отбросивший негодяя на крышу.

— Боже! — Мэдлин рванулась вперед, чтобы поскорее добраться до Мелоди. — Как она? Она дышит? О Боже! Она…

Мелоди, оказавшись в надежных руках дяди Эйдана, запрокинула голову, издав оглушительный вопль:

— Он… он… он меня тискал!

«Слава Богу! Ничего с ней не случилось».

У Мэдлин вызвался рыдающий смешок. Она прижала дрожащие ладони к лицу: от облегчения и усталости у нее кружилась голова, пережитые в последние полчаса ужасы наконец дали себя знать.

Мелоди в безопасности. Эйдан в безопасности.

И она сама наконец в безо…

Рука, зажавшая ей горло, была испещрена шрамами. Она жестоко сжалась, оборвав ее предупреждающий крик.

Эйдан поспешно передал Мелоди Колину и рванулся за Уиттакером. Безумец тащил Мэдлин к краю крыши. Та упорно сопротивлялась, но глаза ее расширились, а рот бессильно пытался поймать воздух, который он ей перекрыл.

— Отойди, Бланкеншип! — Уиттакер злобно смотрел на него. — Или я сломаю шею этой лгунье!

Эйдан приостановился и поднял обе руки.

— Тебе это с рук не сойдет, Уиттакер, — попытался он урезонить противника, одновременно стараясь выбрать момент для решительного броска. — Остановись, покаты не переступил грань…

Он увидел, как еще сильнее округлились глаза Мэдлин, и замолчал. Очевидно, этот сумасшедший был способен на убийство. Господи! Как ему вызволить Мэдлин?

— Она — моя жена, Бланкеншип. Я имею полное право наказывать мою собственность!

Уиттакер подобрался так близко к краю, что одна черепица раскололась и улетела вниз, разбившись с едва слышным звоном. Мэдлин почти перестала сопротивляться и обмякла у него в руках.

Он немного сдвинул руки, чтобы лучше удерживать поникшее тело…

А она стремительно рванулась, бешено нанося ему удары и пронзительно крича:

— Не прикасайся ко мне, грязное животное! Мерзкий, подлый идиот! Убирайся и оставь нас в покое! А еще лучше — умри! Слышишь? Умри!

Удерживая ее одной рукой и не имея возможности защититься от ее яростной атаки, Вильгельм отступил на шаг. А потом — еще на один. Она царапалась, рвалась и кричала, раздирая ему лицо, шею, жилет и рубашку. Годы сдерживаемого возмущения и боли вырвались на свободу…

Он с силой ударил ее по лицу обожженной рукой. Мэдлин упала на колени, а ее запястье по-прежнему осталось в его руке.

…В эту секунду прозвучал выстрел. Уиттакер вздрогнул от неожиданности.

Эйдан дернулся и, бросив взгляд через плечо, увидел управляющего клубом: тот стоял чуть сзади, уверенно держа поднятый пистолет. За его спиной Бейливик бешено крутил саблю, которая украшала стену над камином в салоне.

Быстро повернув голову обратно, Эйдан увидел, как Уиттакер непонимающе смотрит вокруг.

Яркое пятно уже расплывалось по его груди от шеи, окрашивая рубашку в алый цвет. Он заморгал и пошатнулся.

А потом с громким треском врезался в ограждение, продолжая сжимать запястье Мэдлин. Проржавевшая решетка с грохотом отделилась от крыши, а потом с гулком звоном лопнула. Эйдан бросился вперед, но труп мерзавца уже начал соскальзывать с крыши…

Увлекая за собой Мэдлин.

Глава 37

Мэдлин завопила от страха. Свободной рукой она отчаянно старалась за что-нибудь ухватиться — все равно за что, лишь бы прекратить неудержимое сползание по покатой крыше.

Эйдан успел к ней на помощь как раз в тот момент, когда ее голова и плечи уже были у самого края. Упав на нее всем телом, он обеими руками дотянулся к ее запястью, стараясь разжать смертельную хватку Уиттакера.

Ему это удалось — но что-то продолжало их связывать…

Они с Мэдлин продолжали медленно сползать через край. Эйдан в отчаянии рванул пальцы Уиттакера, освободив от шнура, которым тот во время последней схватки захлестнул руки Мэдлин.