Аврил Тремейн - Солнечная девушка

«Ну и убирайся, идиот», – буркнула про себя Солнышко, быстро вернувшись за столик к Йену.

– Ты была великолепна, – отреагировал тот, встав, чтобы подвинуть ей стул.

– Это мог сделать любой. Хорошо, если я не сломала ему ребра, в этом главная опасность. А теперь я хочу домой. Меня ждет еще одно тяжелое испытание – видеоразговор с Джоном.

– Почему испытание?

– Зомби беспокоят не только тебя.

– Джон, ты не прав.

Это были первые слова, которые ей удалось вставить в разговор минуты через три после того, как она сказала «Привет!».

Впрочем, определение «разговор» едва ли подходило к монологу, которым разразился Джон по поводу ее неправильного поведения, намерений в отношении такого сурового парня, как Лео, и необходимости соблюдать осторожность. Солнышко испытала угрызения совести из-за отсутствия презерватива вчера вечером, хотя принимала противозачаточные и вообще перестать искать неприятности на свою голову.

– Нет, Солнышко, я прав. – Джон, похоже, решил начать все сначала.

Она остановила его, заткнув уши, подняла брови в ожидании. В конце концов он улыбнулся.

– Не стоит так волноваться из-за этого, Джонатан.

– Я волнуюсь за тебя, Санни. Ты живешь только наполовину, с тех пор как…

У нее перехватило дыхание. Джонатан колебался.

– После того, что случилось с Лунностью. Эта выдумка про четыре раза. Попытка отгородиться от всего остального. Это не ты!

– Я.

– Нет. Вижу, я зря теряю время. Но тебе не удастся диктовать условия Лео Куотермейну. Послушай, ты мне как сестра, а Лео будет моим шурином. Мне надо, чтобы вы хорошо ладили между собой. Спокойно, разумно. Нравились друг другу.

– Я дружу со всеми мужчинами, с которыми переспала.

– Он не такой, как все.

– Знаешь, их не так уж много! – Опять эта армия зомби!

– Я знаю, Солнышко, меня не обманешь, это больше разговоры, что для тебя переспать с парнем исключение, а не правило. Но сколько бы их ни было, Лео не такой, как другие, он не станет с тобой дружить, когда все кончится. В Сиднее полно других мужчин, почему ты выбрала именно его?

– Он такой… он такой… Так получилось. Вот и все.

– Хочешь сказать, ты не собиралась, и все произошло само собой?

Солнышко снова вспомнила вчерашний вечер. То, как Лео, который ни до кого не дотрагивался, вцепился в нее. Как она растаяла от одного прикосновения его рук к ее волосам. Чем обернулся поцелуй.

– Похоже, да, Джонатан.

– Плохо дело, Санни.

– Я обещаю, это никак не отразится на вашей свадьбе.

– Ты не можешь этого обещать. Вас двое.

– Я не собираюсь спрашивать у тебя разрешения, чтобы с кем-то переспать. – Пауза. Он молчал. – Джон? – Снова молчание. – Джон, на чем мы остановились?

– Мы остановились на том, что, к моему великому сожалению, кто-то ведет себя по-дурацки. И пока мы не сдвинулись с места, хочу поднять еще одну неприятную для тебя тему. Где прах Лунности, Солнышко?

Она окаменела.

– Урна там, где и была, у меня в кабинете. Хочешь посмотреть?

– Не будь такой легкомысленной. Хотя бы в этом. Ты знаешь, ей бы это не понравилось. Когда ты намерена все сделать?

– Скоро. – В горле внезапно встал ком.

– Ты говорила это два года назад.

– Скоро, – повторила она. – Мне надо идти. Я должна закончить дизайн новой сумки.

– Я не отстану.

– Я все сделаю. Только не сейчас.

– Я тебя люблю, Санни, – у нее заныло сердце, – но это несправедливо. По отношению к Лунности. К твоим родителям. К тебе самой. Ты должна пережить ее смерть.

– Я не могу, Джон, не могу.

– Ты должна. Мы еще поговорим. Солнышко отключилась. Работать. Надо поработать.

Однако полчаса спустя она все еще сидела, глядя на урну с прахом Лунности. Урна стояла точно посередине письменного стола, который Солнышко выкрасила в любимый цвет сестры «великолепный кобальт». Так Лунность его называла.

Солнышко нажала несколько клавиш и нашла список любимых пляжей сестры. Эти места Солнышко выбрала для того, чтобы развеять ее пепел. Ни один из них не казался ей по-настоящему подходящим. Ни один! Положив голову на стол, она заплакала.

Вскоре после полуночи Лео вышел из ресторана, ему хотелось поехать домой, выпить хорошую порцию бренди, подумать о жизни и лечь спать. Ничего себе вечерок! Солнышко, Натали, прием Геймлиха. Чертов прием Геймлиха!

Именно теперь, когда ему хотелось думать о Солнышке плохо, считая ее безответственной и легкомысленной, она должна была спасти кому-то жизнь, да еще и удивиться, когда люди начали аплодировать. Разница между ее спокойным героизмом и бессмысленными истериками Натали бросалась в глаза с особенной силой.

И это после истории Лунности, от которой у него уже дрогнуло сердце.

Так что домой. Бренди. Подумать. И в постель.

Лео не понимал, почему, оставив мотоцикл, двинулся пешком в сторону дома Солнышка. Дойдя до стеклянных входных дверей, сказал себе, что она наверняка спит. Но палец сам нажал кнопку домофона.

– Да?

Ее голос не казался сонным. Лео вспомнил, что она привыкла работать по ночам.

– Это Лео.

Пауза. Щелчок. Дверь открылась.

Она ждала у двери в квартиру. Босиком. В кимоно. Неужели у этой женщины нет джинсов или каких-то спортивных штанов? Ну кто ходит по дому в одиночестве после полуночи, одетый как с обложки «Вог», да еще с этим чертовым поясом?

Ее лицо было бледным, глаза опухли.

Он собирался сказать ей спасибо за то, что она спасла Роба.

Он собирался спросить, где она научилась приему Геймлиха.

Он собирался сказать ей, что выяснил, что случилось. Что он вел себя как идиот, когда, увидев ее рядом с Натали, подумал…

– Я не разговаривала с Натали, только сказала, чтобы она не стояла на дороге.

– Мне наплевать на Натали, – ответил он и вдруг почувствовал, что так оно и есть.

– Тогда почему ты здесь?

– Я требую, чтобы мне было предоставлено свидание номер два. – И он поцеловал ее.

Не отрываясь от него, Солнышко потянула Лео внутрь квартиры. Он захлопнул дверь ногой, не отрываясь от нее.

«Секс, просто секс», – твердила она про себя. Словно прочитав ее мысли, он отпрянул и посмотрел на нее затуманившимися глазами голодного льва.

Солнышко взяла его за руку и потащила в спальню. Снова поцеловала и включила свет.

Лео наклонил ее, впиваясь в губы сильнее и сильнее. А потом задрожал. Она это почувствовала. Он, прерывисто дыша, прервал поцелуй. Не выпуская, коснулся щекой ее макушки. Солнышко услышала его сердце, стучавшее, как колеса товарного поезда. Наконец он тихо засмеялся, отпустил ее и стал озираться, рассматривая комнату.

Здесь царил розовый цвет. Все оттенки розового от бледных лепестков до ярко-малинового. Стены, испещренные белыми цветами, напоминали цветущий вишневый сад. В комнате стоял шезлонг с подставкой для ног, на окне висели прозрачные шторы. В одном конце перегородка отделяла спальню от гардеробной с аккуратными приспособлениями для одежды, обуви и сумок и дверью в ванную. На перегородке он увидел изображение женщины, надевающей струящийся темно-розовый халат.

Лео подошел к огромной кровати, прятавшейся под пологом цвета фуксии и накрытой светло-фисташковым покрывалом. Потрогал рукой полупрозрачный полог.

– Ты это все серьезно, Солнышко? – насмешливо спросил он.

Она подняла бровь:

– Если хочешь воспользоваться сегодня этой кроватью, советую держать язык за зубами.

– Иди ко мне. Я тебя раздену.

Солнышко с бьющимся сердцем подошла к нему. Руки Лео потянулись к широкому поясу кимоно.

– Подожди. Я должна тебя предупредить: у меня шрамы. – Он остановился, держа руки у нее на талии. – После аварии. У меня остался шрам. Точнее, два. Они не маленькие. – Она вдруг озабоченно ссутулилась. – Не хотелось бы тебя шокировать.

В ответ Лео медленно, медленно развязал пояс. Кимоно распахнулось, и у него вырвался громкий вздох.

– Боже мой.

– Я знаю, они ужасные.

Лео дотронулся до шрама и покачал головой:

– «Боже мой» относилось вовсе не к шрамам, Солнышко.

– Тогда к чему?

– Боже мой, ты такая красивая. И, боже мой, как я хочу прикоснуться к тебе.

– Так сделай это. Я не собираюсь тебя останавливать.

Он скользнул под кимоно и отбросил его. Ткань с тихим шуршанием опустилась на пол. А он стоял и смотрел. Солнышко не шевелилась, глядя, как раздувались его ноздри, а руки сжимались в кулаки. Мучительно и приятно чувствовать, как воздух становится густым и напряженным от желания. Лео по-прежнему стоял полностью одетым, и от этого она почему-то чувствовала себя еще более чувственной, сексуальной. Соски превратились в плотные бутоны, между ног пульсировало. Его взгляд скользил по ней снизу вверх и обратно. Напряжение становилось почти невыносимым. Но ей все равно не хотелось спешить. Хотелось и дальше чувствовать на себе его взгляд. Замедлить бег времени.

Дрожащие пальцы коснулись ее лба, медленно скользнули к переносице, погладили брови, щеки, губы, шею, ключицы. Добравшись до груди, остановились, рисуя круги вокруг сосков и пощипывая их. Солнышко почувствовала, как слабеют колени. Но его руки снова двинулись вниз, скользя по длинному шраму, тянувшемуся от ребер через живот до самых ног. Там он остановился и, внимательно взглянув на холмик между ними, облизнул губы.

– Очень, очень красивая.

Руки, скользнув между ног и нащупав самую чувствительную точку, затеяли игру, от которой ее дыхание становилось все чаще и чаще.

– Ты не хочешь раздеться? – прерывисто дыша, спросила она.

– Хочу, но сначала… – Его пальцы скользили вверх-вниз и по кругу, поглаживая, пощипывая, дразня, но неизменно возвращаясь к маленькой точке, пока у нее не задрожали ноги.

– Лео, боже! – Солнышко вскрикнула и застонала, чувствуя, как тело плавится от наслаждения. Голова запрокинулась назад.

Лео отпустил ее и начал быстро раздеваться. Одно движение плечами, и кожаная куртка упала на пол. Свитер и футболка последовали за ней. Сапоги отлетели в сторону. Джинсы соскользнули вниз.

Боже правый! Он божественно прекрасен. Ни одной мышцы, надутой с помощью стероидов. Только мощные линии, свидетельствовавшие о силе. Широкие плечи. Красиво вылепленные бицепсы. Гладкий, лишенный волос торс. Узкие бедра. Длинные ноги. И то большое и твердое, что поднималось из темного гнезда волос. Ей захотелось прикоснуться к нему, почувствовать внутри себя.

– Иди ко мне, – позвал он.

От этих слов у нее голова пошла кругом, и только отчаянное желание снова оказаться в его руках помогло устоять.

Она шагнула в его раскрытые объятия. Лео сомкнул вокруг нее руки. Ее макушка немного не доставала ему до подбородка, и Солнышко чувствовала себя словно в каком-то чудесном коконе.

– Тебе хорошо.

– Очень хорошо. – Она засмеялась. – А тебе? Мне кажется, эта часть могла бы продвинуться вперед.

– Сегодня никакой спешки. Раз уж у нас осталось всего три свидания, хочу, чтобы они запомнились. А сейчас хочу увидеть тебя на этом ложе из дворца восточного султана.

Лео раздвинул полог, опрокинул Солнышко на кровать и, целуя, последовал за ней.

Она почувствовала его твердое прикосновение между ног, но он замер, уткнувшись лицом в ее шею, словно хотел подразнить.

– Господи, как тяжело ждать.

– Так не жди. Нет, сначала поиграем. И на этот раз мы не должны забывать про презерватив.

Он очень осторожно подвинул ее на кровати, завел ей руки за голову, так что груди поднялись, а амулет, который она никогда не снимала, упал между ними.

– Кажется, мы наконец нашли, куда девать мой язык.

Он поцеловал ее закрытые веки, прижался губами к уголку ее рта, коснулся его языком. Солнышко порывисто вздохнула, и он оказался внутри, но снова вернулся к уголку рта.

Лео стал целовать ее подбородок, шею и вдруг остановился.

Солнышко открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее.

– Что с тобой?

– Ничего. Просто смотрю на тебя. Никогда не видел такой светлой кожи. А эти соски. – Он протянул руки и провел ладонями над ее грудью. – Я даже боюсь к ним прикасаться, чтобы не кончить за три секунды.

– Ну и пусть.

– Нет, не шевелись. Боже, боже, боже. – Он повторял это, как молитву.

Опустив голову, Лео резко сжал губами ее сосок. Солнышко застонала. Он мгновенно остановился.

– Прости, но ты сводишь меня с ума. Я сделал больно?

– Нет. Просто я хочу тебя так сильно. Когда переключился на другую грудь, она не выдержала и, обхватив его руками, потянула к себе:

– Иди ко мне, Лео. Пожалуйста, Лео.

Он покачал головой, его губы двинулись вниз. Дойдя до шрама, он снова остановился. Отодвинувшись, нежно коснулся, провел пальцами до самого конца, потом по другому шраму, тянувшемуся по ребрам в сторону спины.