— Ты знаешь, это правда, — Малькольм глумился над сыном.

В ответ Кейд не сказал ничего.

 И снова Малкольм бубнил всю оставшуюся часть ужина. Я чувствовала себя ужасно оттого, что затронула эту тему. Мне следовало бы промолчать, но я понятия не имела, что это приведёт к такому.

 Как только ужин закончился, мне и Тее сказали помыть посуду. Я была не против. Радовалась возможности хоть что-то сделать. Ненавижу стоять в стороне.

— Я сожалею, — сказала Тее, поскольку у меня пока не появилось шанса извиниться перед Кейдом. — Я не знала, что тема футбола приведет к этому.

 Она вздохнула.

— Всё в порядке. Это... это просто мой папа. Он многого ожидает от Кейда.

— Заметно, — фыркнула я.

— Но он всё ещё хороший отец, — пробормотала она, и это больше походило на то, будто она должна была это сказать, хотя на самом деле так не думала. — Мой отец всегда хотел добиться успехов в футболе, поэтому многие годы настаивает, чтобы Кейд занимался этим профессионально.

Я внимательно посмотрела на неё, и она отвела взгляд, насухо вытирая тарелку. Мои родители никогда не заставляли меня делать то, что мне не нравилось, и я даже не могу представить себя в ситуации Кейда. Уверена, в глубине души он хочет порадовать своего отца, и это должно быть трудно, поскольку он знает, что не хочет заниматься футболом всю оставшуюся жизнь.

 Как только мы закончили, я отправилась на поиски Кейда. В комнате его не было, поэтому я осматривала дом, пока искала его.

 Не сумев нигде его найти, я вышла на веранду подышать свежим воздухом.

 Было холодно, и я пожалела, что не додумалась обуться и захватить куртку.

 Только я собралась войти внутрь, чтобы взять вещи, как услышала голоса, доносящиеся из-под веранды.

 Я подкралась к перилам и увидела, спорящего со своим отцом Кейда.

 Половина из сказанного не имело для меня никакого смысла. Речь шла о футболе — я в этом не соображаю.

 Знаю, если бы я была умной, то развернулась бы и зашла обратно в дом.

 Но что-то заставило меня остаться.

— Я не хочу идти в профессионалы! — орал Кейд, дико жестикулируя руками, он стоял спиной к дому, около задней двери.

— Да ты с детства только этого и хотел! Почему же сейчас хочешь бросить все на самотёк?! — Малкольм резко толкнул его в грудь.

Кейд яростно закачал головой.

— Нет, папа. Это то, чего хотел ты. Не я. Я никогда не хотел этого. Люблю ли я футбол? Да, но это не моя жизнь.

— Это из-за той девушки, не правда ли? Она всё перепутала у тебя в голове, и теперь ты выбит из колеи! — его отец орал, и я увидела как из его рта вылетел плевок, попадая на куртку Кейда.

— Папа! — зарычал Кейд, сжав зубы. Он поднял руку и потянул себя за волосы, словно теряя терпение. — Она не имеет абсолютно ничего общего с этим! Я в течение многих лет говорил тебе, что это не для меня, но ты отказывался слушать!

 Малкольм завёл руку назад и ударил кулаком Кейда по щеке.

Голова Кейда дернулась в сторону. Он сплюнул кровь и посмотрел на отца. У обоих резко вздымалась и опадала грудь.

 Что-то подсказывало мне, что для Кейда это обычное дело. Он мог отодвинуться и избежать кулака отца, но вместо этого просто позволил ему ударить себя.

— Подумай, от чего ты отказываешься, — прошипел Малкольм, прежде чем начал подниматься на веранду.

 Я понеслась внутрь и закрыла дверь так быстро и тихо, как только могла.

 Села на диван и сделала вид, что смотрю телевизор, когда Малкольм зашёл внутрь.

 Он не посмотрел на меня или просто не признал моего присутствия, но в любом случае, он направился вниз в подвал.

 Кейд вернулся не сразу, и я не хотела идти его искать, на тот случай если ему было необходимо время побыть одному.

 Я направилась на кухню и заглянула в морозилку, в поисках льда. Найти ничего не удалось, поэтому вместо него я схватила мешок замороженного горошка.

 Я подпрыгнула, услышав, как открылась стеклянная дверь на веранде.

 Кейд заметил меня, но держал лицо отвёрнутым, так что я не видела, куда его ударил отец.

— Я видела, Кейд, — прошептала мягким голосом. — Я знаю.

 Он не повернул голову, но возникло такое чувство, что с его плеч словно гора свалилась — облегчение или отчаяние — не знаю.

— Иди сюда.

 Со склонённой головой, он медленно подошёл ко мне.

 Я указала на один из табуретов перед стойкой.

— Садись, — приказала.

 Уголки его губ дернулись вверх.

— Не знал, что ты можешь быть настолько властной.

— Мне не нравится видеть, что тебе больно, — мои руки задрожали, когда я подняла пакет и прижала его к нежной коже под глазом. Его рука сжало мое запястье, направляя его.

— Почему тебе не нравится видеть, что мне больно? — его глаза потемнели, а голос стал хриплым. В тусклой кухне его лицо потемнело.

 С моих губ слетел вздох.

— Как ты думаешь, почему?

— Скажи это, Рейчел.

 Мои глаза закрылись.

 Рейчел. Он снова назвал меня Рейчел. После аварии я ненавидела, когда меня называли Рейчел, но то, как произносил моё имя Кейд... да, мне это нравилось.

— Скажи это, — подталкивал он, когда я ничего не сказала.

— Потому что я забочусь о тебе, — огрызнулась. — Я забочусь о тебе больше, чем должна, и не хочу, чтобы тебе причиняли вред.

— Ты заботишься обо мне? — улыбался он. Рука с моего запястья упала на мою талию, и я взвизгнула, когда он подтянул меня в пространство между ног. — Это приятно слышать, потому что я тоже забочусь о тебе, — другая его рука запуталась в моих волосах.

— Как я могу все еще нравиться тебе, после всего, что сделала? — спросила я, и слёзы грозились пролиться снова. После вчерашних наших признаний никто из нас не обсуждал это снова — поэтому мой разум свободно бегал с дикими мыслями о том, как я ему противна.

— Ты ничего не сделала, во всяком случае, не специально. Я не говорю, что ты поступила правильно, ты не должна была смотреть на свой телефон, но ты не намеревалась убивать их, Рей. Там не было никакого умысла. Ты не убийца, как думаешь.

— Откуда ты знаешь, что я думаю? — я закусила губу, пытаясь заглушить рыдания.

 Его глаза смягчились, и он потёр большим пальцем мою щёку.

— Потому что я вижу больше, чем ты мне рассказываешь.

 Я отступила и схватила другой табурет. Нахождение рядом с Кейдом делало мой мозг неясным. Как только я села, снова приложила замороженный горох к его щеке.

— Знаешь, ты не похож на парня, за которого я приняла тебя во время наших первых встреч, — я издала мягкий смех.

 Он хмыкнул с небольшой улыбкой.

— И что ты подумала обо мне, Солнышко?

— Ну, я подумала, что ты горячий, — он улыбнулся на это, — но высокомерный, эгоистичный придурок.

 Он засмеялся.

— Придурок, да?

— Ну, ты действительно перегибал палку, да ещё и выпил мой кофе. Это было грубо.

— Эй, я делал тебе искусственное дыхание, и разделить вместе напиток было не таким уж грандиозным событием, — возразил он, ухмыляясь, отчего показалась ямочка.

— Я ненавидела то, насколько была увлечена тобой. Я не хотела, чтобы ты мне нравился, — призналась. — Я не хотела, чтобы мне вообще кто-то нравился.

— Но я нравлюсь.

— Но ты нравишься, — подтвердила я, хотя это и не было вопросом.

— Как сильно я тебе нравлюсь? — спросил он с мальчишеской улыбкой.

 Я фыркнула.

— Это что, детский сад?

— Эй, я просто пытаюсь оценить свои шансы, — он тепло усмехнулся. — Не хочу подталкивать тебя слишком далеко, слишком быстро. Что-то подсказывает мне, что ты можешь ударить меня в лицо.

 Я нахмурилась. Это вернуло нас к причине, почему мы здесь сидели.

— Как давно он бьёт тебя? — спросила я нерешительно, боясь сунуть нос слишком глубоко. Ведь он не сказал мне об этом. Я узнала случайно, и это заставляет меня задуматься: если бы я не оказалась там, Кейд рассказал бы мне об этом сам?

— Когда Гейб умер, — ответил он сразу же. — Ни один из моих родителей не справлялся с горем нормально... ну или вообще не справлялся. Я действительно удивлен, что это не закончилось разводом. Долгое время моя мама всё время просто плакала, а потом она начала снова тыкать Тею в конкурсы, поскольку после произошедшего на некоторое время она перестала это делать, и ей стало лучше. Но она очень управляема. Хотела, чтобы мы все выглядели как идеальная семья. Мой папа вернулся к алкоголю, и когда он пьёт, а делает он это всё время, то становится сердитым, — Кейд поднял свою руку к моей, и убрал пакет подальше от лица. Он положил его на стол и обхватил руками мои. — Несмотря на все эти дерьмовые вещи, которые случились в моей жизни, я все равно думаю, то, что случилось, это хорошие моменты. Плохие вещи не определяют нас, определяет то, что мы делаем с ними. Например, превратить негатив в позитив, — подмигнул он. — Знаешь, — он протянул руку и положил её на щёку, а потом заправил мои волосы за ухо, таким образом он видел моё лицо, — думаю, ты тоже оказалась хорошим моментом.

 Я засмеялась.

— Хорошим? Если это то, что ты называешь хорошим, то я не хочу знать, какие плохие.

— Ты слишком строга к себе, Рей, — он встал и спрятал пакет с горохом обратно в морозилку. Прислонился к холодильнику из нержавеющей стали и скрестил руки на груди. — Ты хороший человек, которому пришлось иметь дело с трагедией.

— Трагедией, которую вызвала я, — возразила я. Мне хотелось кричать, но я не могла рисковать тем, что его родители или Тея могли подслушать наш разговор.

— Когда я вернулась домой, все винили меня за то, что произошло, и они были правы. Это была моя вина.

 Его челюсть напряглась, а глаза сузились.

— Я просил своего отца, чтобы он ударил меня?

— Нет, — тут же ответила я, удивляясь, к чему он ведёт.

— Ты не просила убивать своих друзей, — он посмотрел на меня, ожидая реакции на свои слова.

 Я тяжело вздохнула, словно тяжесть всего мира легла на мои плечи.

— Это другое и ты это знаешь.

— Это был чёртов несчастный случай, Рей. Несчастный случай, — повторил он, словно пытался вдолбить это слово в мою голову. — Этого не должно было случиться, но это произошло, и теперь ты должна найти способ перестать себя винить.

 Я отвела взгляд. Он был прав. Но как перестать винить себя за содеянное?

— Ранее ты сказала, что не хотела бы, чтобы они чувствовали себя виноватыми, если бы ситуация полностью изменилась. Хорошо, что ты признаешь — это часть процесса выздоровления, — продолжал он. — И я не собираюсь врать, исцеляться трудно. Это больно. Не самая легкая вещь в мире, но ты должна сделать это. Я больше не могу предотвратить смерть Гейба, но ты можешь остановить это.

— Я не должна была смотреть на свой грёбаный телефон! — вскрикнула я и хлопнула рукой по рту.

 Лицо Кейда смягчилось, когда я начала плакать. Он шагнул вперёд, снял меня с табуретки и обнял.

 Я заплакала на его груди.

— Некоторые ситуации... они просто происходят. В них нет никаких объяснений и справедливости, но, тем не менее, это происходит, потому что иногда это просто человек. Гейб, он был всего лишь маленьким мальчиком, но умер, потому что пришло его время. И после увиденного мне пришлось повзрослеть раньше, но это правда.

— Ты говоришь, что пришло их время умереть? — я плакала, цепляясь за ткань его рубашки. — Не знаю, смогу ли в это поверить.

— Я верю в тебя, — его губы прикасались к верхней части моей головы.

 Он убрал моё лицо от своей груди и большим пальцем вытер слёзы на моих щеках.

— Несмотря на то, что ты не считаешь себя солнечной Рей, я заставлю тебя увидеть это. Клянусь.


Глава 18.

Я лежала в постели без сна, в гостевой спальне семьи Монтгомери, уставившись в потолок.

 После нашего с Кейдом разговора на кухне мы сели на диван и предались марафону Гарри Поттера, о котором он говорил.

 Это было так хорошо... то, чем занимается нормальная пара — хотя мы были определенно не пара, да и далеки от нормальности. Тем не менее, я наслаждалась.

 Я заснула на его плече, а его голова лежала поверх моей, когда я проснулась. Он спал так сладко, и хоть это и невозможно, но в тот момент он понравился мне ещё больше.

 Теперь, когда я осталась одна в постели, мои мысли свободно блуждали.

 На самом ли деле Кейд прав? Это было их время умирать и ничто не смогло бы предотвратить несчастный случай?

 Я хотела верить в это, но не могла.

 Логические размышления и факты достаточно очевидны.

 Если бы я не посмотрела на свой телефон, они бы до сих пор были живы.

 Так же, как если бы семья Кейда не пошла на конную прогулку, Гейб был бы все ещё жив.

 Но «если» не имеет значения. Нет такого понятия, как переделать жизнь. И мы не можем позволить себе подвергать сомнению каждую мелкую деталь, но это именно то, что я делала последние пятнадцать месяцев. Кейд был прав, мне нужно прекратить заниматься самоистязанием из-за этого. И достижение этой цели займёт время. Я не могу щелкнуть пальцами и волшебным образом снова стать Рейчел.