Констанс О'Бэньон - Соловьиная ночь

Рейли смутился. Ни перед одной женщиной он еще не чувствовал себя виноватым. Он уже начал жалеть, что вообще приехал в Лондон.

— Чепуха какая-то! — снова пробормотал он.

— Я так не считаю, Рейли, — твердо сказала Кэссиди. — Припомни наш разговор перед женитьбой, Ты, кажется, заверял меня, что у нас нет взаимных обязанностей. Мы не клялись друг другу в верности.

Рейли потрясло то, что она сумела использовать его собственные слова против него самого. Он допустил непоправимую ошибку, когда принялся объяснять Кэссиди, какими желает видеть их супружеские отношения.

— Я вовсе не хочу заставить тебя признаться, что ты была мне неверна, Кэссиди, — сказал он.

— Не пугай меня, Рейли! — парировала она. — В отличие от тебя я не выставляла перед тобой своего любовника!

— Давай не будем говорить сегодня об этом, — предложил он. — Почему бы тебе не поучиться в этом смысле у своей тетушки и не проявить мягкость, свойственную женщинам?

— Я люблю свою тетушку и готова брать с нее пример. Однако ее брак с дядей Джорджем — это совсем не то, что наше супружество! — заявила Кэссиди. — Тетушка Мэри любит своего мужа. Она отнюдь не глупая женщина, но я часто замечала, что, желая угодить дяде Джорджу, притворяется, что вся инициатива исходит исключительно от него. Что касается меня, то я не желаю подчиняться ни одному мужчине. Человек, который меня полюбит, должен принять меня такой, какая я есть, и его не должно уязвлять то, что я привыкла мыслить и действовать самостоятельно!

— Осмелюсь предположить, что именно поэтому ты до сих пор не выходила замуж, — заметил Рейли.

— Ты не ошибся, — признала Кэссиди.

— Хоть в чем-то мы соглашаемся, — усмехнулся Рейли, приподняв черную бровь.

Рейли никак не ожидал, что такая юная хрупкая девушка, как Кэссиди, способна дать подобный отпор взрослому мужчине. Жаль, что он не помнил об их первой встрече!

— Полагаю, ты в курсе сплетен относительно нашей женитьбы, Кэссиди? — поинтересовался он.

— Увы, да, — ответила она. — И не скажу, чтобы мне было приятно ощущать себя в глупой роли брошенной жены! Женщины хихикают за моей спиной, а мужчины позволяют в моем присутствии вольности — ведь рядом со мной нет мужа, который смог бы оградить меня от подобных посягательств!

— А Джастин — он ограждал тебя от посягательств? — осведомился Рейли.

— Он мой друг. Так же, как и твой.

— Насколько я помню, Джастин всегда начинал увиваться за моими женщинами…

Джастин даже пытался отбить у него Габриэллу, однако Рейли предпочел умолчать об этом.

— Джастин спасал меня от одиночества, — сказала Кэссиди.

Ее злило, что она должна оправдываться.

— О да, — саркастически воскликнул Рейли. — Он всегда приходит на помощь дамам!

— Я сумела убедиться в том, что он твой настоящий друг. Он никогда не сказал о тебе ни одного дурного слова — только хорошее, — и я уважаю его за это!

— Ну а меня — меня ты не уважаешь? — спросил Рейли.

— Я еще недостаточно хорошо вас знаю, ваша светлость, — нахмурилась Кэссиди.

— У меня есть имя! — возмутился он. — Называй меня по имени! А кроме того, — добавил Рейли, — смею тебя заверить, Кэссиди, с сегодняшнего дня у тебя будет возможность узнать меня лучше!

Кэссиди задрожала от смутного страха.

— Что ты имеешь в виду? — едва слышно прошептала она.

В этот момент карета остановилась и Рейли спрыгнул на землю.

— Я имею в виду то, мадам, что этой ночью намерен исполнить свой супружеский долг и положить конец досужим сплетням!

Кэссиди отпрянула назад, словно от удара.

— Но ведь ты обещал не делать этого… Рейли взял ее за руку и провел в дом.

— Обстоятельства вынуждают меня нарушить свое обещание! — шепнул он ей на ухо.

Не говоря ни слова, Кэссиди последовала за мужем. Дворецкий шагнул вперед и снял с нее мантилью. Она чуть было не обратилась к нему за помощью, но поняла, что здесь ей никто не сможет помочь…

— Скажи слугам, чтобы нас никто не беспокоил! — приказал Рейли дворецкому.

— Слушаюсь, ваша светлость, — кивнул тот.

Когда Рейли повел Кэссиди по лестнице, она чувствовала себя птицей, пойманной в сеть. В то же время она ощущала неясный и властный зов плоти. Рейли шел рядом, и его рука лежала у нее на талии.

Затем Рейли распахнул дверь и предложил Кэссиди войти. Она быстро прошла к окну, надеясь держаться подальше от мужа. Окно оказалось открытым, и легкий полуночный ветерок повеял на нее прохладой, словно хотел немного ободрить.

Взглянув на Рейли, Кэссиди заметила, что тот задумчиво рассматривает ее.

Кроме знакомых зеленых глаз, Рейли видел перед собой совершенно новую женщину. Она была стройна; ее волосы блестели, словно золотой нимб. Она была так прекрасна, что он не мог отвести от нее взгляда.

Желая избежать неловкой паузы, Рейли подошел к камину, в котором плясали языки пламени.

— Нам предстоит еще очень многое узнать друг о друге, Кэссиди, — проговорил он. — Мы женаты, но пока еще совсем чужие…

— Не уверена, что хотела бы узнать тебя лучше, Рейли, — призналась Кэссиди. — Кажется, я все еще тебя боюсь.

— Прости, если я действительно тебя пугаю… Но я никогда не сделаю тебе больно, Кэссиди, — сказал он, и его глаза потеплели. — Каждый человек — будь то мужчина или женщина — чего-то боится…

Кэссиди вскинула на него глаза, удивленная подобным признанием.

— Трудно поверить, что и тебя может что-то пугать! — вырвалось у нее.

— Увы, это так.

Она сделала шаг в его сторону и спросила с любопытством:

— Что же может испугать такого мужчину, как ты? Его губы тронула улыбка.

— Меня пугаешь ты… Ты кажешься мне необыкновенной девушкой, которую я пустил в свою жизнь, но характера которой я совсем не знаю. Не представляю, что мне с тобой делать, Кэссиди!

Незаметно для себя Кэссиди приблизилась к герцогу совсем близко.

— Вы можете отпустить меня, ваша светлость, — прошептала она. — Никто из нас не желал этого брака. Если вы отпустите меня назад к моей тетушке, то сможете вернуться к своей любовнице.

— Я не могу этого сделать, Кэссиди, — сказал Рейли, трогая локон на ее щеке. — Очень жаль, что ты узнала о мисс Канде, но ты должна поверить, что с тех пор, как мы поженились, я с ней не виделся.

— У меня нет оснований сомневаться в ваших словах… — Кэссиди подняла на него лукавый взгляд. — За исключением того, что вы дали мне год, — напомнила она.

Вдруг он коснулся кончиками, пальцев ее щеки, а потом — шеи. У нее перехватило дыхание.

Темные глаза Рейли скользнули по ее лицу, а затем — к ложбинке между грудями. Его пальцы осторожно играли ее волосами.

Какая-то потаенная струна вибрировала в ее душе от одного звука его голоса. Кэссиди почувствовала, как ее охватывает жаркое томление.

— Может быть, ты не будешь возражать против того, чтобы я нарушил это обещание, Кэссиди? — проговорил Рейли. — Может быть, ты сможешь хотя бы на одну ночь притвориться, что мы мужчина и женщина, которые вступили в брак по любви?

Кэссиди смотрела ему в глаза и чувствовала, что ее воля парализована.

— Для чего тебе это? — прошептала она, чувствуя, как ее охватывает странный озноб. — Мы поженились не так, как это обычно делают другие люди. Ты знаешь, что мы не любим друг друга.

Рейли ответил ей обезоруживающей улыбкой.

— Если тебе это удобнее, давай притворимся, что мы любовники, — предложил он.

— У меня такое чувство, Рейли, — сказала Кэссиди, — что если женщина отдает тебе свое сердце, то очень скоро перестает быть для тебя желанной!

— Только не ты, Кэссиди, — прошептал он. Когда его губы коснулись ее губ, Кэссиди потеряла способность двигаться и думать. Ей лишь хотелось покрепче прижаться к его горячему телу, жар которого согревал не только ее сердце, но и душу.

В его поцелуе было столько сладости, что она невольно ответила на него. Когда же его рука скользнула по ее спине к талии и он с такой силой прижал Кэссиди к себе, что она почувствовала, как напряжено его мужское естество, — ее захлестнуло горячее желание.

Страсть Рейли была подобна урагану, и Кэссиди была беззащитна перед ней, словно цветок, с которого ветер обрывает лепестки…

С жалобным стоном Кэссиди оторвала свои губы от губ, которые лишали ее воли к сопротивлению и требовали от нее того, чего она не хотела дать. В отчаянной попытке освободиться Кэссиди с размаху ударила Рейли по щеке. Он крепко схватил ее за руку, и они долго смотрели друг другу в глаза. На его щеке заалел след от пощечины, а в ее взгляде отразилось смущение.

— Я не хотела тебя ударить, — растерянно пробормотала она. — Не знаю, как это получилось. Я в жизни ни на кого не поднимала руку…

Рейли отошел к камину и посмотрел на пляшущие языки пламени. Он думал о женщине, на которой женился.

— Для меня это тоже в диковинку, , — заметил он. — Ни разу в жизни женщина не давала мне пощечину.

Он несколько раз протяжно вздохнул, словно хотел смягчить этим сердце своей юной супруги. Ему не стоило давать волю рукам и пугать Кэссиди.

— Прости меня, Рейли, — сказала она, потупившись. — Просто когда ты поцеловал меня, я почувствовала, что теряю голову. Не знаю, что произошло со мной…

— Я тоже не знаю, что на меня нашло, Кэссиди, — сказал он.

Ему припомнился ее рассказ о Ньюгейте и о страшном тюремщике, и он мысленно выругал себя за недостаток чуткости.

— Может, выпьешь бокал вина? — спросил он с улыбкой.

— Нет, — сказала она, покачав головой, — я хочу владеть собой.

Когда Рейли шагнул к ней, она отодвинулась и смущенно произнесла:

— Я никогда не собиралась в тебя влюбляться, Рейли. А когда столкнулась в магазине с твоей любовницей мисс Канде, то буквально возненавидела тебя. Много раз я повторяла себе, что именно твой брат повинен в смерти моей сестры. У меня нет никакой уверенности, что тебе можно доверять…

— И все же ты вышла за меня, — резонно заметил он.

— Тогда у меня не было другого выхода, — вздохнула Кэссиди.

Он взял ее за руку и, притянув к себе, крепко обнял.

— Ты вовсе не обязана мне верить. Можешь даже ненавидеть меня, если это тебе нужно, но только не отказывай в том, что принадлежит мне по праву!

Чуть слышно всхлипнув, Кэссиди спрятала лицо у него на груди. Она чувствовала его силу каждой своей клеткой. Как долго она не позволяла себе даже думать о Рейли! Теперь она увидела, что лишь обманывала себя. Обман рассеялся, и вся она была охвачена единственным желанием — принадлежать ему.

Его руки гладили ее спину, и он обнимал ее все крепче.

— Давай ляжем в постель, моя маленькая герцогиня, — прошептал Рейли, касаясь губами ее щеки.

Удивленная силой желания, охватившего ее, Кэссиди повернулась к Рейли, и их губы встретились.

— Но ведь мы оба знаем, что я не… — начала она, но его поцелуй заставил ее умолкнуть.

Желание было так сильно, что ей захотелось слиться с Рейли в одно целое.

Он чуть отстранился и прошептал:

— Не думай о том, что случилось в Ньюгейте. Для меня это не имеет никакого значения. У меня вообще никогда не было девственницы…

Он снова поцеловал ее с таким жаром, что она едва не задохнулась. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. Кэссиди даже не испытала смущения, когда Рейли расстегнул ее платье и оно упало вниз на пол.

Кэссиди вздрогнула от сладкой истомы, когда его жадный рот впился в ее плечо. Потом его губы скользнули ниже — к ее груди и напряженным соскам, которые он поцеловал сквозь шелковую нижнюю сорочку.

— Нет, — задыхаясь, пробовала протестовать она, — не делай этого! Так нельзя!

Но Рейли лишь улыбнулся, видя ее смятение.

— Почему же нельзя? — прошептал он, глядя, как вздымаются ее груди. — Ведь мы муж и жена!

Кэссиди заметила, что ее грудь просвечивает сквозь тонкую шелковую сорочку, и поспешно закрылась ладонями.

— Нет, я не готова к этому! — воскликнула она. Но он властно отвел ее руки.

— Но ты будешь готова, не успеет пролететь эта ночь! — заверил Рейли. — Поверь, я не сделаю ничего, что ты сама не захочешь, Кэссиди.

Ее распущенные золотые волосы упали ей на лицо. Ее нежные груди под шелковой сорочкой светились, словно атлас.

Рейли почувствовал, что тоже дрожит, и взял ее за плечи.

— Давай заставим замолчать всех негодяев, которые называют тебя герцогиней-девственницей!

— Но тот тюремщик…

— Забудь этого человека. Для нас он просто не существует.

Не успела Кэссиди ответить, как Рейли снова начал ее целовать, и она так опьянела от его поцелуев, что едва держалась на ногах. Когда Реили подхватил ее на руки, она даже не запротестовала. Неловкость и страх вдруг исчезли. Вместо них было одно лишь всепоглощающее желание, от которого Кэссиди буквально задыхалась.

Ее голова опустилась на подушку, и Кэссиди увидела над собой завораживающие глаза Реили.