Кейси Марс - Сон

Джек Бреннен только пожал плечами:

— Это лучше, чем изнасилование… или кое-что похуже.

Она с трудом проглотила слюну и отогнала от себя ужасную картину:

— С-спасибо вам, мистер Бреннен. Я учту ваш совет, но боюсь, пистолет это не для меня. А сейчас, если вы не возражаете…

— Только одно слово. Мое судно стоит в торговом порту. Оно называется «Мародер». Если вы снова увидите этих ублюдков, зайдите и дайте мне знать. У меня есть приятели в береговой охране, они помогут. Этот берег и мой тоже. Не хочу, чтобы к вам приставала всякая шваль.

Дженни робко улыбнулась:

— Я уверена, что это не понадобится, но…

— Ключа не нужно. Просто отодвиньте шпингалет палочкой, кредитной карточкой или еще чем-нибудь. Эти проклятые задвижки ломаются каждый год.

— Я уже сказала, что это едва ли понадобится, но благодарна вам за ваше предложение.

Джек молча кивнул, наклонился и слегка прикоснулся к ее лодыжке.

— Небольшое растяжение. Посидите пару дней дома, и все пройдет. В таких случаях хорошо помогает холодный компресс. Хотите, сделаю?

— Нет, спасибо. Я могу сама позаботиться о себе. Еще раз большое спасибо за все!

— Пустяки, — он широко улыбнулся, — никогда не мешает немного поразмяться перед сном.

Дженни вспыхнула снова:

— Да… ну… Спокойной ночи, мистер Бреннен.

— Спокойной ночи, миссис Остин. — Той же легкой, пружинящей походкой он направился к двери, открыл ее и вышел на крыльцо. — Заприте за мной, сказал он на прощание.

Дженни смотрела на то место, где он только что стоял. Душу переполнял вихрь противоречивых чувств. Мало ей страшных снов, так довелось пережить еще кошмар наяву. С Джеком Бренненом в придачу.

Ей доводилось читать о таких гориллообразных парнях, которые сначала отрывают голову, а потом начинают думать, за что. И все же следовало признаться: она была рада, что сегодня ночью этот человек применил свои мускулы. Кроме того, надо было отдать Джеку должное — он был красив.

Отчаянной, бесшабашной красотой.

Он был почти ее возраста — старше всего на каких-нибудь четыре-пять лет. Дженни улыбнулась при мысли о том, какую странную пару они могли бы составить. Она библиотекарь, образованная, слегка старомодная, кисейная барышня, а он… типичный моряк.

Стоило Джеку уйти, а Дженни почувствовать себя в безопасности, как она ощутила прилив горячей благодарности. Никогда раньше ей не приходилось встречать таких мужчин, и она никогда не забудет его. В нем что-то было. Что-то непонятное. Что-то…

Впрочем, какое это теперь имеет значение? Он ушел, и все кончено. Дженни поднялась с дивана, запрыгала по комнате на здоровой ноге и заперла дверь. Затем она добралась до шкафа, вытащила оттуда зеленый зонтик с ручкой в форме крюка и, опираясь на него как на трость, заковыляла на кухню.

События этой ночи окончательно выбили ее из колеи. Она донельзя устала, но боль в поврежденной лодыжке не давала уснуть. Слава Богу, распухшая нога давала ей право не идти на работу. Нужно будет позвонить в клинику и вызвать врача. Может, она и сумеет немного отдохнуть.

Если она поспит днем и сможет восстановить силы за ближайший уик-энд компенсирует дефицит сна, как сказали бы врачи, — то к понедельнику почувствует себя лучше. Конечно, по ночам ее будут преследовать либо кошмары, либо бессонница, но тут уж ничего не поделаешь.

Интересно, хватит ли у нее смелости совершить еще одну ночную прогулку вдоль берега?..

* * *

Джек прошел по длинному деревянному причалу и поднялся на борт «Мародера», не в силах дождаться, когда ступит на тиковую палубу. Сегодня он надел пару черных туфель вместо кроссовок, из которых почти не вылезал. Чертовски неудобная обувь, чтобы бегать в ней по песку…

Он добрался до кают-компании, открыл дверь, пригнулся и вошел внутрь, не переставая думать о драке с тремя подонками и о том, что чуть было не случилось с Дженни Остин.

При свете она была еще милее, чем показалась ему сначала: домашняя девочка, скромная студенточка… Светло-русые волосы, большие карие глаза, хрупкое, но женственное тело. Сексуальная грудь, да и все остальное что надо.

Джеку понравилась ее квартира. Не просто стекло и металл. Тепло, по-домашнему уютно и чуть старомодно. Неужто она и сама такая же? Он скорчил гримасу: держи карман шире! Квартира в доме на берегу океана стоила недешево. Интересно, на какие средства она живет? Наверняка на содержании у какого-нибудь женатого типа. Что ж, так поступают многие женщины. И все же что-то мешало ему смириться с этой мыслью.

Он думал сразу о многом. Например, о том, почему ей не спится. Пока Джек шел по палубе, его лицо не покидала улыбка. Он готов был поставить десять против одного: если бы эта женщина легла с ним в постель, она спала бы как младенец.

Но этого не случится. Она совсем не в его вкусе, а он, конечно, не в ее.

К чему забивать себе голову всякой чепухой? Ему было над чем поразмыслить и без Дженни Остин. Например, над тем, где раздобыть денег, чтобы заплатить за корабль.

Он сел на широкую койку в капитанской каюте, сбросил туфли и через голову стащил рубашку, в нагрудном кармане которой все еще торчала пачка «Мальборо». Три месяца назад он бросил курить, и пачка была для него чем-то вроде спасательного круга. Он таскал с собой сигареты, зная, что это поможет ему избежать искушения.

Он начал курить, когда был молод и глуп, но этого не случилось бы, если бы не запрет отца. А запретный плод, как известно, сладок. Потом это вошло в привычку. К тридцати трем годам он достаточно поумнел, чтобы понять, что курение вредит здоровью. И все же два месяца ему пришлось преодолевать влечение и подавлять приступы раздражительности.

Он смотрел на пачку и боролся с искушением закурить. Так же следовало бороться с искушением по имени «малышка Дженни Остин».

Уик-энд у Дженни прошел и лучше, и хуже, чем она ожидала. Опухоль на лодыжке быстро спала. Джек Бреннен был прав: растяжение оказалось небольшим.

Как она и надеялась, днем ей удавалось слегка подремать, но ночью… Ночи были такими же скверными, как всегда. Обычные ночи, к которым за два года Дженни успела привыкнуть. Она прекрасно знала, что бессонница была всего лишь противоядием. В воскресенье вечером она немного поспала и в понедельник отправилась на работу вялая и разбитая.

Библиотека располагалась в трехэтажном здании кирпично-красного цвета, стоявшем на углу улиц Анакапа и Анапаму. Его украшали высокие стрельчатые окна и черепичная крыша в испанском стиле.

Сидя за поцарапанным дубовым столом в дальнем углу справочного кабинета, Дженни просматривала список новых поступлений. Затем ей предстояло обработать гору вновь приобретенных книг и убрать их с глаз долой.

Список был длинный, и от монотонной работы по сверке названий с накладными веки у Дженни налились свинцом и закрылись сами собой, голова свесилась на грудь… Она поняла, что задремала, лишь тогда, когда ее плеча коснулась рука сотрудницы Миллисент Уинслоу. Дженни резко подняла голову и откинулась на спинку стула.

— Извини, — сказала Милли, — я испугалась, что войдет мадам и застанет тебя спящей.

Дженни отвела с лица выбившуюся прядь волос.

— Спасибо, Милли. — Она любила свою работу и отчаянно нуждалась в ней, несмотря на множество проблем, но ее начальница была ярым поборником приличий. Вид спящего помощника библиотекаря привел бы ее в ужас, и никакие объяснения не подействовали бы.

— Что, не удалось отдохнуть за уик-энд? — спросила Милли. Этой худенькой одинокой женщине с узким носиком, острым подбородком и глубоко посаженными голубыми глазами было двадцать пять лет. Милли была библиографом и происходила из старинной богатой семьи. Она окончила колледж Смита. Профессия библиотекаря была одной из немногих, которые ее родители считали приемлемыми для девушки из рода Уинслоу.

— Скорее наоборот, — ответила Дженни, — я ужасно провела время.

— Я слышала, ты растянула лодыжку?

Дженни кивнула. Конечно, ей даже пришлось вызвать врача. Она сняла с носа большие очки в черепаховой оправе, которыми пользовалась при чтении, и положила их на длинный перечень книг.

— Лодыжка — это пустяки. — Она вкратце рассказала Милли о трех негодяях, напавших на нее во время прогулки по пляжу, о Джеке Бреннене и о кошмарах, преследовавших ее весь уик-энд… который она проспала. — Спасибо, Милли, что прикрыла меня.

— Не за что… — Женщины дружили, хотя у них было не так уж много общего. Разве что усидчивость и недостаток мужского общества. И все же они нравились друг другу. Они делились всем, что происходило в их небогатой событиями жизни, и всячески старались поддержать друг друга в минуты нередко охватывавшего обеих уныния.

— А что из себя представляет этот Бреныен? — спросила Милли. — Он ведь сильно рисковал, вступаясь за тебя.

Дженни улыбнулась. У нее было достаточно времени, чтобы подумать о Джеке Бреннене. Весь уик-энд он не шел у нее из головы.

— У него все в порядке. И это самое меньшее, что можно о нем сказать.

— А как он выглядит?

— Хорошо… Высокий — ростом под два метра, очень смуглый, а мускулов у него больше, чем у любого парня на нашем пляже «Венеция».

— Симпатичный? — спросила Милли.

Дженни кивнула.

— С потрясающими синими глазами и ленивой улыбкой. Очень красивый, и красота у него какая-то дикая, необузданная, — добавила она, надеясь, что Милли не заметила румянца, залившего ее щеки.

— В общем, вылитый Джеймс Дин, — тоскливо сказала Милли, поднимая к небу голубые глаза.

— Скорее Марлон Брандо, — поправила Дженни, представляя себе мятежного юношу, которого Брандо сыграл в фильме «На набережной».

— Ты еще увидишься с ним?

— Едва ли я в его вкусе, Милли. А он уж точно не в моем.

— Ой, не знаю!.. Я думаю, было бы очень приятно показаться на людях с таким мужчиной. Просто чтобы узнать, на что это похоже.

— Ну, он не просил меня о встрече.

— Очень жаль, — сказала Милли, и Дженни была вынуждена в душе согласиться с ней.

Она знала, что это смешно. У них не было ничего общего. И все же она испытывала странное стремление увидеть его снова. Возможно, в ней говорило любопытство или желание отплатить ему за доброту. Впрочем, если быть честной, главную роль тут играла его поразительная красота. Как бы то ни было, Дженни продолжала думать о Бреннене. Ей хорошо запомнились и название корабля — «Мародер», — и место у причала, где он стоял, и то, что Джек предложил ей свою помощь.

— Едва ли такого мужчину заинтересует простая библиотекарша, — мрачно заявила Милли.

— Наверное, ты права. — На этом излияния можно было считать законченными, и Дженни была благодарна подруге, когда та ушла от этой щекотливой темы.

— Сегодня понедельник, — напомнила Милли, — кажется, в этот день ты посещаешь доктора Хэлперн, верно?

— Верно, но сейчас она в отпуске. Надеюсь увидеть ее через неделю, после того, как схожу в клинику, где меня лечат от бессонницы. Она хотела посмотреть результаты анализов. — Дженни вздохнула. — Я начинаю подумывать, что понапрасну трачу деньги. На первых порах доктор Хэлперн мне очень помогла. Не знаю, что бы я без нее делала. Но в последнее время… не знаю… я не чувствую никакого улучшения.

— Наверное, так и должно быть. Два шага вперед, один назад. По-моему, потрясение, которое ты испытала, слишком сильно, чтобы справиться с ним в один присест.

— Будем надеяться, что ты права, — отозвалась Дженни, оставив свои сомнения при себе.

И все же она еще доверяла Фрэнсис Хэлперн, одному из самых известных психиатров города, женщине, к которой она обратилась, впервые испытав ночные кошмары.

— Между нами говоря, способность видеть сны — это уже сам по себе психоз, — поставила ее в известность привлекательная светловолосая женщина, — то есть умственное расстройство, характеризующееся такими симптомами, как галлюцинации или иллюзии, указывающими на ослабление связей с действительностью.

— Вы хотите сказать, что я душевнобольная?

Доктор Хэлперн снисходительно улыбнулась:

— Конечно, нет. Но вам нанесли тяжелейшую душевную травму. — Этой высокой, хрупкой, всегда модно одетой женщине было всего тридцать пять лет. — Ваши ночные кошмары — побочное последствие этой травмы, защитная реакция мозга. В некоторых случаях это действительно оказывает лечебное воздействие.

— Боюсь, я вас не совсем понимаю. Как эти ужасные сны могут лечить?

— На самом деле все очень просто. Во сне вы абстрагируетесь от реальности. Какое-то время предаетесь галлюцинациям. В этот миг вы верите в то, чего на самом деле не было. В вашем случае сны являются попыткой отринуть то, что, как вам представляется, произошло с вашим мужем. Стоит вам смириться с мыслью о его смерти, как сны прекратятся сами собой.