— А почему они решили приехать, раньше ведь не приезжали?

— Вот поэтому и решили. — Улыбка Констанции стала шире.

— Ты говорила, что они учатся в пансионе?

— Да, так же, как и ты.

— Но у них, должно быть, шикарная школа, ведь их отец — богач?

— Да, но насколько я поняла, он человек простой и невежественный.

— Говорят, он добр со слугами.

Констанция повернулась к свекрови, Джейн Радлет, которая чистила у огня картошку. Джейн с улыбкой кивнула Констанции, и та, склонив голову набок, произнесла:

— Ну, не только он один, мы тоже добры.

Они рассмеялись, как смеялись бы друзья понятной только им обоим шутке. Повернувшись снова к столу и отодвинув от себя тарелку со студнем, Констанция обратилась к маленькой пухлой девочке, моющей у раковины посуду:

— Сара, принеси мне, пожалуйста, чистое блюдо.

Сара поспешила к ней, на ходу выбирая блюдо, и поставила его перед Констанцией.

— Говорят, что они никогда не ходят на охоту, даже на зайцев и куропаток, как другие господа, — заметила девочка.

— Кто это говорит?

— Мой... мой папа. — Сара всегда называла своего дядю папой.

— Ну, это не делает их ни хуже, ни лучше остальных. Принеси мне ветчину из кладовой.

 Девочка немедленно отправилась выполнять поручение. Но положенного «Хорошо, мэм» не произнесла. Незнакомец счел бы очень странной ситуацию, когда девочке-сироте позволено первой вступать в разговор. Причем говорить не о каких-то неотложных вещах, а на равных беседовать со своей хозяйкой, молодым хозяином и его бабушкой.

Положение Сары Уэйт было действительно необычным. Хозяйка научила ее не только читать и писать, показала на карте все крупные города Англии и заставила выучить, что в них производят, и вдобавок разрешила целый год заниматься вместе с Майклом, пока тому не исполнилось семь лет. Сейчас он учился в школе в Хексеме и приезжал домой только на выходные. Но и в его отсутствие Констанция продолжала заниматься с племянницей своего старшего работника.

Если бы кто-то посмел сказать Констанции, дескать у ее филантропии имеется эгоистичный мотив, она стала бы возражать, однако в душе понимала, что это так. Большую часть ее времени занимали дела на ферме, но оставались еще долгие вечера, особенно зимой, когда ее душа жаждала хоть какого-нибудь занятия, кроме шитья, штопки и вышивания. Ей не хотелось признавать, что, обучаясь у мисс Бригмор, она позаимствовала и некоторые черты характера гувернантки, например, стремление делиться знаниями. Когда после долгих раздумий она решила отослать сына в пансион, чтобы он мог общаться не только с фермерами, то в ее жизни образовалась пустота, заполнить которую можно было, только создавая еще одну личность. Именно тогда Констанция поняла, что усвоила от мисс Бригмор не одни лишь общие знания. В то же самое время для нее существовала необходимость заглушить острое чувство разочарования — она отказывалась называть это крушением надежд. Часто повторяя, что никогда больше не выйдет замуж, не спешила отклонять ухаживания Боба Армстронга, младшего из двух братьев-фермеров, живущих в трех милях отсюда. С первого праздничного вечера, посвященного урожаю 1866 года, он не скрывал своего восхищения ею. Заходил в гости, проезжая мимо, наносил частые визиты, давал советы, шутил, и взгляд его был красноречивее слов. Это молчаливое ухаживание длилось уже три года.

Когда же она почти решила поощрить его к разговору, визиты внезапно прекратились. Боб избегал ее даже на ярмарке. Только от Питера, его честного, но безвольного брата Констанция узнала, что Боб собирается жениться на некой мисс Фанни Уинтерс, фермерской дочке. Сам фермер умер, жена его была престарелой, сама же мисс Фанни, обладательница слишком длинных зубов, как выразился прямолинейный Питер, предложила Бобу на ней жениться. У нее огромная ферма, а он всегда мечтал о такой. «Мне будет его не хватать, — сказал Питер, — с Бобом было здорово. Но двадцать пять миль — это порядочный крюк, туда-сюда не наездишься, верно?».

Узнав новости, Констанция не плакала, слишком велики были ее гнев и унижение, и хотя она не сомневалась, что Боб был влюблен в нее. Его желание заполучить большую ферму оказалось сильнее. Вулфбер для него не был таким притягательным.

Это была еще одна причина, почему Констанции требовалось чем-нибудь занять себя, и Сара Уэйт пришлась как нельзя кстати. Благодарность же семьи Уэйтов к хозяйке только возросла. Иногда, глядя на себя в зеркало, Констанция ловила в нем отражение той внутренней паники, что ощущала с годами все сильнее и сильнее. Ведь ей уже тридцать два! Когда-нибудь Майкл женится, и она станет ему не нужна. Констанция прекрасно осознавала, что, хотя сейчас она для сына самый близкий и дорогой человек на свете, это долго не продлится: еще четыре-пять лет, и он приведет в дом жену.

Когда Констанция задумывалась о женитьбе сына, ей с трудом удавалось сдерживать эмоции и не впадать в истерику. А вдруг он выберет Барбару? Все считали, что отец Барбары и дедушка Майкла — один и тот же человек. И пусть бы так и оставалось, если это помешает Майклу привести в дом свою кузину. Но существовали два человека, знающие всю правду: Анна и Джейн. Анна сдвинет небо и землю для счастья Барбары, в то время как Джейн сделает то же для своего внука. Иногда Констанция с ужасом представляла, как они объединят усилия, чтобы заставить ее открыть сыну правду его происхождения.

А Майкл, какое он имеет отношение ко всему этому? Тот факт, что Барбара глуха, не станет для него препятствием, чтобы жениться, скорее наоборот, он сделает это из жалости. Констанция хорошо знала, что сын любит Барбару с самого раннего детства.

Хоть он и поддразнивал ее, порой называя «Мадам», ворчал, что она преследует его, тем не менее между детьми существовала сильная эмоциональная привя­занность. Оставалось только надеяться и молиться, чтобы с годами сын перерос это чувство, ведь в Бар­баре есть дурная кровь — кровь Молленов.

— Как они доберутся назад, если не будет лу­ны? — спросил Майкл.

— Что ты сказал?

— Я говорю, как они доберутся назад, если не бу­дет луны?

— О, луна будет, — ответила ему вместо Констан­ции Сара. Она повернулась от раковины, и, радостно улыбаясь, заявила: — Сегодня луна точно будет.

— Оракул высказался. — Майкл поднял руку и торжественным голосом произнес: — Слушайте-слушайте все, прислушайтесь к голосу мудреца...

Мальчик и его бабушка рассмеялись, а Констан­ция спросила:

— Почему ты так уверена, Сара? Прошлой ночью был туман.

— Небо с утра было ясное, а солнце взошло, пока еще виднелась луна.

— Есть такая примета?

Джейн Радлет плюхнула в кастрюлю картофелину и вступила в разговор.

— Да, есть такая примета, она права. — И, обме­нявшись с девочкой улыбками, продолжала: — Ко­нечно, это зависит от того, как в начале месяца ле­жит молодая луна, если на спинке, то в конце месяца три ночи будут ясными.

Констанция не стала выражать сомнение по пово­ду такого предсказания, поскольку раньше частень­ко ошибалась.

— Ну, я пошел, — произнес Майкл и поднялся.

— Куда?

— Мы с Джимом собрались на верхние поля.

— Нет, нет. — Констанция жестом остановила его. — Гости приедут через полчаса.

— Да я еще раньше вас увижу, что они подъезжа­ют, и примчусь обратно.

— Но тебе надо переодеться.

— Зачем? Мы же собираемся посмотреть скачки. После этих дождей мы будем все по уши в грязи.

— Не имеет значения, ты должен быть хорошо одет, тем более что раньше никогда с ними не встре­чался.

— А ты будешь переодеваться?

— Конечно.

— А ты, бабуля? — Майкл посмотрел на Джейн.

— Нет, детка, я не буду, пусть принимают меня та­кой, как я есть, — рассмеялась она.

— А Сара, она будет наряжаться?

Майкл посмотрел на девочку, она улыбнулась ему через плечо, а Констанция ответила:

— Сара с Джимом пойдет смотреть состязания.

Мальчик преувеличенно вздохнул, собираясь вновь опуститься на стул.

— Не присаживайся, — остановила его Констан­ция, — нам совсем некогда бездельничать. Пой­дем. — Она протянула руку и схватила сына за ухо.

— Ой!.. ой!.. ой! — завопил он, изобразив на лице ужас.

Все рассмеялись. Затем Констанция и Майкл вышли из комнаты, а Джейн, притянув к себе Сару, заговорщически прошептал ей:

— Иди домой, детка, и приведи себя в порядок. Завяжи свои лучшие бантики, надень чистый передничек, и покажи господам, какая ты миленькая девочка.

Радостная улыбка покинула лицо Сары.

— Папа сказал, чтобы я держалась подальше, когда они приедут, и дядя Джимми возьмет меня смотреть соревнования.

Старая женщина и девочка обменялись взглядами: обе понимали, в чем причина такого решения.

— Ну и ладно, — сказала Джейн, — тогда иди и повеселись хорошенько.

— Хорошо, — так же без улыбки сказала Сара и вернулась к раковине.

— Оставь все, я домою, — велела ей Джейн. Присев у окна и наблюдая, как малышка несется через двор, старуха пробормотала: — Все из-за того, что приезжает эта. — И как будто перехватив мысли Констанции, подумала: «Старый Моллен передал порчу всему своему выводку». Разве сама она не имела доказательств этого? Моллен изнасиловал ее, когда она была еще девчонкой, у нее родился сын Дональд, и что же из него вышло? Стал дьяволом во плоти, а женившись на Констанции, превратил и ее жизнь в ад, пока не был... (даже в уме она не смогла произнести «убит», просто «уничтожен», это слово казалось ей не таким страшным).

— А результат последнего насилия Моллена?

В этой девчонке Барбаре тоже сидит дьявол, и характер у нее соответствующий, она ненавидит Сару за то, что Майкл уделяет той внимание. Жаль, что она только оглохла, а не онемела вместе с этим. «Лучше бы Майкл оставался одиноким до конца своих дней, чем женился на той, что живет за холмами».

Если бы Констанция узнала о мыслях Джейн, то поняла бы, насколько она заблуждается относительно своей свекрови.


* * *

Мисс Бригмор управляла двуколкой, рядом с ней сидела Мэри Пил. Их экипаж первым проехал через проем в каменной стене, заменяющей ворота в имении Вулфбер. Затем появилась повозка, управляемая кучером Йейтсом, за ним разместились Джон, Дэниел и Кэти Беншемы, и Барбара.

Констанция и Майкл, стоящие на пороге дома, приветствовали гостей.

— Рада видеть тебя, дорогая. — Мисс Бригмор обменялась поцелуями с хозяйкой фермы.

— Как поживаешь, Барбара? — Тетя и племянница едва коснулись друг друга щеками.

Далее последовало представление гостей.

— Мисс Кэти Беншем... Миссис Радлет.

— Здравствуйте... здравствуйте.

Когда все были представлены друг другу, Констанция проводила гостей в гостиную.

— Присаживайтесь, пожалуйста. — Она сделала широкий жест рукой.

Все расположились в креслах. Повисла неловкая пауза, но вскоре ее нарушил звонкий смех Барбары, который, хоть и вызвал неудовольствие со стороны мисс Бригмор, был встречен ответными улыбками ребят, когда они услышали объяснение девочки.

— Забавно, мы все такие нелепые, сидим, словно восковые фигуры.

Кэти рассмеялась, а Майкл, стоящий рядом с Бар­барой, наклонился к ней, и, тщательно произнося слова, сказал:

— Вот и доверяй после этого нашей «Мадам» де­ликатные поручения.

Барбара протянула руку, чтобы шлепнуть его.

— Барбара! — резко одернула ее мисс Бригмор.

Но девочка в этот момент не смотрела на нее и все-таки осуществила задуманное. Шлепнув Майкла, она воскликнула:

— Мы так здорово провели время, пока ехали сю­да, смеялись всю дорогу, правда, Дэн!?

Пятнадцатилетний Дэниел Беншем был невысо­ким, но плотным. Песочного цвета волосы, синие проницательные глаза, широкий приплюснутый нос и большой рот. Мальчика никак нельзя было назвать красивым, но что-то притягательное в его лице за­ставляло запомнить Дэна. Он ничего не ответил Бар­баре, только изобразил улыбку, так как все его вни­мание занимали хозяева дома, в особенности леди, что когда-то жила в их поместье и собиралась, навер­ное, прожить там всю жизнь. Как она отнеслась к то­му, что ее семью выгнали прочь? Барбара рассказы­вала, что тогда миссис Радлет было семь лет, она должна все помнить. И еще ее сынок. Вот о ком Бар­бара постоянно твердит и понятно почему — просто молодой бог спустился к нам с Олимпа. Но что-то этот парень не похож на смельчака, скорее он смахи­вает на Рипона, который преподает в старших клас­сах. У него всегда какой-то удивленный вид, и он из­вергает целые потоки стихов. В этой четверти Рипон еще раньше директора начал носить модные ворот­ники и скопировал одежду Байрона с портрета, кото­рый висит у него в комнате. Но несмотря на мечта­тельный вид, он, говорят, порет мальчишек розгами, и из-за этого многие боятся идти в школу. А Дэн во­все не боится, пусть Рипон только попробует к нему прикоснуться, сразу получит в зубы. Точно! А потом можно бросить школу. Папа не будет возражать. Дэн уже не на шутку начинает злиться на учителя, да и этот красавчик Майкл не вызывал у него симпатии.