— Да, парни… — только и оставалось сказать ему.

Заглянув в комнату, Даша предупредила, что через четверть часа можно садиться ужинать. Настя не сделала ни малейшей попытки наладить отношения с матерью, еще крепче прижавшись к отцу.

— Дашенька, Настя хочет поужинать с нами, — осторожно заступился за дочку Мел. — Ты разрешишь? Она поняла, что набедокурила, и обещает впредь слушать старших…

Даша и сама уже хотела восстановить мир в семье.

— Настя, ты и вправду все поняла и больше не будешь своевольничать? Ведь ты же могла утонуть!

— Угу, — пробормотала строптивая Настя, изучая белоснежный потолок. Глядя на ее забавную мордашку, все, включая Дашу, рассмеялись.

— Тогда будешь ужинать с нами, — милостиво разрешила мать, в очередной раз искренне удивляясь, как ненадолго хватило ее воспитательного рвения.

— Ну вот и хорошо, Настюша, — поставил точку Мел. — Ты у нас хорошая девочка, умница, только непослушная немножко, но это пройдет.

— Пройдет, — эхом отозвалась малышка, целуя отца.

Дружно вымыв руки, все пошли ужинать. Мальчики, как и Мел, ели мясо, Даша — салат, Настя получила мягкую куриную котлетку с картофельным пюре. Потом все пили душистый чай с печеньем. В распахнутые окна с озера залетал прохладный ветерок. Легкие сумерки постепенно сгущались… Хорошо, спокойно, по-семейному уютно. Именно о таком покое и мечтали Мел с Дашей, выросшие в суете и шуме столичного города, когда обсуждали покупку собственного дома на Лаго Маджоре. Но иногда им нестерпимо хотелось вновь окунуться в московский бестолковый шум.

11

Спустя неделю после досадного приключения с Настей, к счастью, завершившегося вполне благополучно, Мел сказал за завтраком:

— Не нравится мне, парни, что чужие моторки без конца бороздят нашу акваторию. Давайте-ка поставим буек. Новый покупать не будем, возьмем тот, что валяется в ангаре. Но его надо покрасить. Краску я уже купил, сохнет она очень быстро. Так что дело за вами. У матросов есть вопросы? Доедайте оладьи и — вперед! Если понадобится моя помощь — позовете.

— Да знаем мы все, папа, — нетерпеливо ответили близнецы, собираясь бежать.

А ты куда? — обратилась Даша к дочери, так же поспешно слезающей со своего высокого стульчика.

— Я с мальчиками… хочу посмотреть… — неопределенно ответила самостоятельная Настя, предпочитавшая общество близнецов всем остальным.

Ближе к полудню братья позвали отца. Сделав по трафарету предупреждающую надпись "Private property" ("Частное владение"), Мел сказал:

— Ну, парни, все готово! Теперь надо взять лодку и укрепить буек на нашей якорной площадке. Справитесь?

— Обижаешь, папа! Конечно, справимся, — хором ответили близнецы, отвязывая лодку.

— И я с вами, и я хочу, — пронзительно заверещала Настя.

— Нет, заинька, ты останешься на берегу, сделаешь из кулачков "бинокль" и будешь наблюдать за братьями, потом мне все доложишь!

— Хорошо, — тут лее согласилась девочка: перспектива оценивать работу братьев оказалась ей по душе.

Мальчики провозились с буйком не менее часа: заранее просверленные Мелом пазы заливало поднявшейся волной. За сыновей Мел не волновался, оба прекрасно плавали. Наконец работа была закончена; развернув лодку носом к берегу, Александр сел за весла и начал ритмично грести.

— Саша, ты посмотри, что это с Настей? — закричал Георгий, когда они высадились на причал.

Под навесом стояло странное существо, лишь отдаленно напоминавшее их родную сестру. Коротенькие — по колено — штанишки были вымазаны красной краской, ноги — желтой, лицо — голубой. В густых волосах существа торчали сухие веточки, подобранные невесть где.

— Что ты с собой сделала? Зачем ты перемазалась краской? — в один голос ахнули братья.

— Я — вождь индейцев Чин… — Чук… Чин… — Ган…

— Чин-Ган! Это же масляная краска! Ее не ототрешь! Сейчас тебе родители за это уши оторвут!

Схватив Настю за руки, они потащили ее к дому.

— Теперь и нам попадет от папы! Скажет, как всегда: "не уследили"! Ты, Настя, итальянское недоразумение, — причитал по дороге Георгий, подражая матери, которая в сердцах называла дочку именно так.

— Я вот скажу папе, как вы меня обзываете! — остановившись, топнула крепенькой ножкой девочка.

— Только попробуй, мы тебя так отвалтузим, — начал Георгий, — что…

— …что твой рот закроется навсегда, — закончил за брата Александр.

Не зная, что такое "отвалтузим", девочка быстро поняла, что это странное слово не сулит ей ничего хорошего. На ходу изменив тактику, она начала поскуливать:

— Глазки… больно… ой, как щипет… — Глазки, кстати, действительно щипало.

Мальчики испугались.

Папа, папа, — закричали они, перебивая друг друга, — выйди к нам скорее!

На крыльцо, щурясь от солнца и удовольствия (он только что пил чай в обществе Даши), вальяжно вышел Мел.

— Ну что там у вас опять стряслось? — спросил он и вдруг осекся. Господи Иисусе! Что это за чудо в перьях? В чем это она, парни?

— Масляная краска… кисти… все оставалось на берегу, когда мы поплыли устанавливать буек…

— Отойдите-ка в сторону, Жорж-Алекс. — Мел подхватил дочку под локти и на вытянутых руках, как кипящий самовар, пронес через весь дом в ванную комнату.

— Даша, посмотри, что сотворила с собой твоя дочь!

Из столовой донесся иронический голос Даши:

— Значит, опять набедокурила, если "моя дочь"! Если бы все было в порядке, ты бы сказал "папина принцесса". О Боже! — вскрикнула она, появляясь на пороге. — В чем это она?

— Масляная краска, — хором ответили близнецы.

— Так… Чем же ее теперь оттирать?

— Жорж-Алекс, вот вам ключ от ангара. В правом дальнем углу стоит трехлитровая бутыль с керосином, — сказал Мел. — Она тяжелая… Допрете?

— Сделаем, папа, — близнецы бросились со всех ног из дома.

Настя тем временем вопила, как сирена. Глаза Жгло и резало не на шутку. Кожу тоже начало пощипывать.

— Мел, принеси, пожалуйста, вату, марлю, салфетки — все это ты найдешь в ванной комнате, в шкафчике. Только побыстрей, прошу тебя!

Даша обильно смочила борной кислотой ватные тампоны и, соблюдая все меры предосторожности, промыла Насте глаза. Роговица была красная от воспалившихся сосудов, но, к счастью, серьезно не пострадала.

Близнецы к тому времени принесли из ангара керосин. Передав бутыль Даше, они вместе с Мелом вышли на крыльцо.

— Папочка, а она не ослепнет? — забеспокоился Георгий.

— У Насти такие красивые глазки, зеленые, как у мамы, — вздохнул Александр.

— Сам волнуюсь, парни, но надеюсь, что все обойдется простым конъюнктивитом…

— А что такое конъюнктивит?

— Потом, потом, парни… Пойду посмотрю, что там у них делается. Ну непоседа, когда только он а поумнеет…

Из ванной доносился раздраженный голос Даши, на чем свет стоит ругавшей дочь. По ее тону Мел догадался, что с Настей ничего страшного не произошло. Постояв еще немного, он вернулся к сыновьям.

— Вроде все о'кей, парни, Настя не плачет. Через некоторое время Даша позвала Мела.

— Получай свою дочь в прежнем виде. Распаренная докрасна Настя сидела на низенькой скамеечке и лучезарно улыбалась:

— Папа, я больше не донаруба… не нарудо… — попыталась выговорить она сложное слово, но не смогла.

Ах ты, мое недоразумение! — Подхватив дочку на руки, Мел высоко подбросил ее.

— Значит, так, — строго сказала Даша. — Настя будет сидеть в своей комнате весь сегодняшний день. Она наказана за опасные шалости. Форма одежды — только трусики, чтобы не вздумала выходить!

Мел отнес дочку в детскую.

— Захочешь в туалет — позовешь, — сказал он. — Еду тебе принесут, вниз не спускайся, а то мама рассердится. — С этими словами он вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь.

Часа через два, в самую жару, он заглянул в комнату дочки. Настя сладко спала, прикрывшись банной простыней. Близнецы резвились на пляже. Все было тихо и спокойно. Лишь бутыль с керосином одиноко жалась на крыльце. "Вот шалопаи, забыли отнести в ангар, — лениво подумал он. — Ладно, пусть постоит, чуть позже сам отволоку". Ему захотелось поболтать с Дашей, затеявшей на ужин русскую окрошку. Давно она ее не готовила! Да еще из самодельного кваса, да еще с хреном! — кулинарные способности его жены росли день ото Дня.

— Ну, малышка, это будет шедевр! — спустившись в кухню, сказал он. Готовь побольше. Я один заказываю три глубоких тарелки, да и парни схлебают не меньше. Вам с принцессой останется по малю-юсенькой мисочке. Подрежь-ка еще мясца и квасу подбавь! Потребуется не меньше пяти литров!

— Мел, отстань и угомонись, — незлобно прикрикнула Даша. — Лучше взгляни, что там делают наши дети.

— Докладываю. Настя из комнаты не выходила, вниз не спускалась, спит крепким сном. Ну-ка признайся, дорогая, копчик ты ей помассировала изрядно!

Даша засмеялась:

— С нее как с гуся вода, только кряхтела, ни одной жалобы, ни одного слова раскаяния по поводу моего внушения! Чингачгук! Сейчас смешно, а вначале я испугалась не на шутку!

— Конечно, если разобраться серьезно, она все время около мальчиков, развивается быстро, а умишко еще трехлетний. Ну и натура, конечно, активная, вся в меня, — прихвастнул Мел.

— Да уж лучше бы была в меня, — усмехнулась Даша.

— По-моему, старушка, ты явно преувеличиваешь свои достоинства.

— Неужели? — прервала его Даша и заставила рубить яйца для окрошки.

Через полчаса кушанье было готово.

— Зови мальчиков, Мел, пусть пока примут душ. А мы давай выпьем чего-нибудь…

— Мне — скотч, — на ходу бросил Мел, отправляясь за сыновьями.

Даша налила мужу треть стакана скотч-виски, себе плеснула кампари, опустив в него ягодку и лимон, села в кресло поблаженствовать несколько минут. Отправив сыновей в ванную, Мел присоединился к жене. Когда близнецы отмытые, причесанные и в свежих футболках — появились в столовой, они застали родителей, сидящих рядышком; отец обнимал мать за плечи, оба наслаждались аперитивом.

— Ну что, добры молодцы, готовы? Сегодня у нас окрошка. Давно мама ее не готовила! — поприветствовал их Мел.

Ура! — закричали братья. — Нам по две тарелки!

— А мне больше всех, — поддразнил их отец, — лично я съем три, а может, и четыре! — С этими словами он поставил на стол большую пятилитровую супницу.

— Вот что, мальчики, для начала пойдите-ка разбудите сестру — она у себя в спальне.

Даша уже начала разливать окрошку по тарелкам, когда сверху раздался голос Георгия:

— Папа, ее здесь нет!

— Как это нет? Она спала и никуда не выходила! Посмотри в ванной, в туалете!

— Да нет же ее нигде, папочка! Посмотри сам. Удивленный Мел поднялся наверх. Вместе с близнецами они обшарили все комнаты, заглянули под кровати, осмотрели шкафы. Насти и в самом деле нигде не было. Окна наверху были открыты. Спуститься вниз по пожарной лестнице Настя не могла — для этого она была еще слишком мала. Но проверить все же не мешало бы.

— Парни, быстро идите во двор, обшарьте все кусты. Кто-нибудь из вас пусть подскочит на велосипеде к синьору Никколо; она ведь другой дороги и не знает. А я пойду успокою маму. Жаль, что Бой в Милане у ветеринара, он бы быстро ее отыскал.

Внизу бледная как простыня сидела неподвижно Даша. Увидев Мела, она прошептала:

— Мел, ее похитили… — Слезы ручьем потекли из ее глаз. — Ее… похитили. Помнишь… как тогда… близнецов…

— Даша, успокойся, — строго прикрикнул на жену Мел, чтобы привести ее в чувство. — Она или в доме, или на участке. Девочка обиделась и решила нас проучить. Нужно этой паршивицей заняться по-настоящему. Сейчас мы ее отыщем. Выпей успокоительного и приляг, дорогая. А еще лучше — обойди все нижние комнаты, а я поищу на улице. Она ведь в одних трусиках. Значит, надолго ее не хватит: продрогнет и вылезет из своего укрытия. Уж я ей тогда покажу, где раки зимуют!

Успокаивая жену, Мел старался показаться уверенным, но волнение и страх все более охватывали его. Где им искать дочку? Не могла же она бесследно исчезнуть из дома, когда они с Дашей были здесь внизу, возясь с этой теперь никому не нужной окрошкой…

На улице быстро темнело: юг и горы делали наступление темноты внезапным. От озера тянуло прохладой. Глядя на него, Мел вздрогнул: а вдруг Настя свалилась с мостков и, не умея плавать, пошла ко дну? Нет, только не это! — возопило все его существо.

Выскочив во двор, он едва не сбил с ног Георгия, только что вернувшегося от синьора Никколо. Опережая вопрос отца, он отрицательно покачал головой. Вслед за Георгием подошел Александр, старательно обшаривший весь двор.