Энни Бэрроуз - Спасение у алтаря

– А вот и Гасси! – воскликнула ее мать, указывая на вдовствующую леди Ленсборо, которая приветствовала гостей, сидя на диване в алькове, примыкавшем к бальному залу.

Для нее стало настоящим шоком, когда через два дня после того, как капитан Фоули пообещал достать им приглашение, в их гостиную вплыла вдовствующая маркиза Ленсборо и сразу же обратилась к ее матери так, словно они были близкими подругами. Вскоре Дебора узнала, что они знакомы с раннего детства, и, хотя в дальнейшем их жизненные пути разошлись, женщины изредка обменивались письмами.

Пожилая дама придирчиво осмотрела девушек и только потом соизволила протянуть конверт с вожделенным приглашением.

– Я не хочу видеть в своей бальной зале девиц, не способных его украсить, – с вопиющей бесцеремонностью заявила она. – Но вы обе достаточно хороши. Каждая по-своему. – Она подняла лорнет и, сдвинув брови, снова внимательно осмотрела одну за другой. – Мне жаль, Салли, что у твоей дочери нет красоты и состояния ее подруги. А у той нет ее происхождения. Впрочем… – она вздохнула, – это дело обычное. И вовсе не причина для того, чтобы каждая из них не могла удачно выйти замуж. Мой собственный сын при выборе невесты предпочел красоте характер. Не сомневаюсь, что вы это заметите, когда встретитесь с ней. – Вдова с досадой щелкнула языком. – Мужчины такие странные существа. Не говоря уже о том, какая злая воля правит их фантазиями.

Сюзанна и Дебора следовали по пятам за миссис Гиллис, словно цыплята за наседкой. Очевидное расположение, с которым вдова встретила их, приятно контрастировало с холодным приемом ее сына и сразу же сделало обеих девушек достойными внимания в глазах других гостей. Вскоре в зале обнаружилось достаточное количество мужчин, желающих танцевать с Сюзанной. Однако первый танец она, верная своему слову, оставила для капитана Фоули. Дебора очень удивилась, когда капитан подошел к ним не один, а с высоким светловолосым мужчиной.

– Мисс Гиллис, позвольте представить вам моего единокровного брата, – сказал он. – Лорд Чарльз Алджернон Фоули, девятый граф Уолтон.

Мужчина был совсем не похож на капитана Фоули. Он был светловолос, голубоглаз, и черты их лиц не имели ничего общего.

Дебора присела в реверансе. Граф Уолтон поклонился, а потом поразил ее, сказав: «Не согласитесь ли вы оказать мне честь танцевать со мной первый танец?»

Со смешанными чувствами она позволила графу отвести ее в середину залы. Благодаря доброте капитана Фоули она не осталась одиноко стоять у стены, а Сюзанна оказалась среди тех, кто открывал этот блистательный бал. Дебора никогда не танцевала с графом, да еще и с таким красавцем. Казалось бы, она должна была потерять голову от счастья, однако, двигаясь в такт парадной кадрили, она отчаянно страдала, что танцует с ним, а не с капитаном Фоули. Не ускользнуло от ее внимания и то, каким счастьем сияли глаза капитана, когда тот вышагивал рука об руку с Сюзанной.

Она даже обрадовалась, когда танец наконец завершился и граф Уолтон отвел ее к матери.

Когда к Сюзанне подошел партнер по следующему танцу, капитан Фоули сухо поклонился Деборе. С несколько напряженным выражением лица он произнес:

– Я не могу пригласить вас на танец, мисс Гиллис. Но может быть, вы доставите мне удовольствие, составив мне компанию, если вы свободны?

Несмотря на все строгие лекции, которые она читала себе самой, сердце в груди лихорадочно забилось.

– Да, благодарю вас, с радостью. – Она улыбнулась, коснувшись его протянутой руки. – Честно говоря, – предложила она, сочувствуя его незавидному положению, – я бы с большим удовольствием посидела и понаблюдала за танцующими.

Капитан Фоули лукаво прищурился:

– Вы говорите совсем как Элоиза – моя невестка, леди Уолтон. Она художница и любит наблюдать за светскими играми. Вы рисуете?

– О, строго говоря, нет. Не лучше, чем положено любой молодой леди.

Капитан внезапно нахмурился:

– Да, конечно, у вас же слабое здоровье, верно? Давайте присядем на диван, чтобы вы могли отдохнуть. Вы довольны тем, как проходит сезон? – вежливо спросил он, когда они опустились на мягкую банкетку возле одного из окон.

– Да, в определенном смысле. – Она печально вздохнула. – Но я очень рада видеть, что моя мать получает от него такое удовольствие. – Она взглянула туда, где миссис Гиллис оживленно беседовала с приятельницами, не переставая с явным удовлетворением следить за Сюзанной. – С того момента, как стало известно, что мы едем в Лондон, она буквально ожила.

– Насколько я знаю, ваш отец недавно скончался, верно?

– Да, и это стало для нее тяжелым ударом. На несколько месяцев она совершенно потеряла интерес к жизни. Мне пришлось… – Дебора замолчала. Ей не хотелось, чтобы капитан подумал, что она жалуется. – Мы оказались в весьма затруднительном положении. Но взгляните на нее сейчас. – Дебора улыбнулась, глядя на мать. Ее глаза блестели, на щеках появился румянец. – Желание вывести Сюзанну в свет пошло на пользу ей самой. И то, что в Лондоне она встретила так много друзей, отвлекло ее от наших проблем.

– Но что вы скажете о себе? – настаивал капитан. – Я вижу, как ваша подруга наслаждается своим триумфом. И ваша мать тоже довольна ее успехом. Но как чувствует себя в вихре лондонского общества нежная мисс Гиллис?

– Я вовсе не неженка! Просто я… – Она умолкла и покраснела, поняв, что еще немного, и она призналась бы ему, в каком бедственном положении они пребывали перед тем, как им на помощь пришло предложение Халуортов.

Маленький домик, казавшийся совершенно очаровательным летом, когда они туда переехали, обнаружил все свои недостатки при первом же натиске осенней непогоды. Крыша текла, в старые оконные рамы задувал ветер, камины страшно дымили. Когда ее мать наконец осознала, что остаток жизни ей суждено прожить в бедности, она замкнулась и ушла в себя. Дебора из всех сил старалась помочь матери, взвалила на свои хрупкие плечи большую часть забот, что в конце концов подорвало ее здоровье.

Однако это хотя бы вывело миссис Гиллис из апатии. Испугавшись, что кроме мужа может потерять еще дочь, она переступила через свою гордость и согласилась на предложение Халуортов переехать в комнаты на верхнем этаже их дома, чтобы ухаживать за Деборой в тепле и комфорте.

Так они стали приживалками…

– Если хотите знать, такая жизнь кажется мне какой-то… нереальной. Проводить целые дни у модисток и в магазинах, а затем танцевать ночь напролет… Я живу как во сне, от которого мне вскоре придется очнуться, чтобы вернуться к своей настоящей жизни. – Она вздохнула и ответила на вопрос, застывший в глазах капитана: – Дело в том, что я просто не могу себе позволить вести такую жизнь, как это делает мисс Халуорт. Она здесь для того, чтобы найти мужа, тогда как я… – Дыхание замерло у нее в горле.

– Вы не желаете выходить замуж? – Капитан Фоули выглядел озадаченным.

– Замужество, безусловно, стало бы для меня наилучшим вариантом. Но я привыкла мыслить практически и должна подумать о том, что буду делать, если мое пребывание в Лондоне закончится, а я так и не получу ни одного предложения.

– И какое решение вы приняли? – с улыбкой спросил он.

– Мне нужно будет найти какое-то место с жалованьем. Место гувернантки или учительницы. Конечно, я предпочла бы место экономки, потому что знаю, что могу выполнять эту работу по-настоящему хорошо. Однако не думаю, что кто-нибудь захочет взять на такое ответственное место девушку моих лет.

– Но разве кто-нибудь захочет взять такую юную девушку на должность учительницы?

Дебора бросила на него досадливый взгляд. Но в лице капитана не было ни намека на насмешку. Напротив, оно выражало непритворную заинтересованность.

– А почему нет? – выпалила она, вздернув подбородок. – Все, что мне придется делать, это учить юных леди тому, чему учили меня. Я умею вести хозяйство, готовить и шить. И кроме того, папа научил меня греческому и латыни, – с гордостью закончила она.

– Сомневаюсь, что найдется много школ, где маленьких девочек учат греческому и латыни. – Капитан засмеялся.

– А должны бы, – ответила Дебора, глядя на него с вызовом. – Должны же существовать школы, исповедующие принцип, что девочки имеют право знать те же предметы, что и мальчики, не ограничиваясь одним шитьем, рисованием и уроками хороших манер.

– Уж не собираетесь ли вы, случаем, обучать их фехтованию и боксу?

Дебора уже собиралась обидеться на эти слова, но его дразнящая улыбка и смеющиеся глаза были такими притягательными, что она не удержалась и рассмеялась вместе с ним.

– Ну ладно, может быть, не все, но вы понимаете, что я имею в виду.

– Да, думаю, что понимаю. – Капитан Фоули улыбнулся и встал на ноги. – Прошу меня простить, мисс Гиллис, но я должен вас оставить. Теперь, когда я имел удовольствие танцевать с мисс Халуорт и приятно побеседовать с вами, мне пора идти.

Приятно побеседовать. Он сказал, что ему было приятно беседовать с ней.

Дебора пристально посмотрела на капитана, и у нее упало сердце, когда она заметила, с каким бесстрастным лицом он поклонился ей на прощанье.

– Доброй ночи, капитан Фоули, – пролепетала она, но так и не смогла изобразить на лице подобающую в таких случаях вежливую улыбку.

О, Сюзанна никогда не сможет оценить усилия капитана Фоули. Танцы причиняют ему боль, однако он так восхищается ею, что упорно просит оказать ему эту честь. Сюзанна просто не способна понять, что восхищение такого человека, как он, стоит гораздо больше, чем титул, и единственное, что важно, это его сердце.

А сердце капитана Фоули принадлежит Сюзанне…

В тот день стояла великолепная погода. На небе не было ни облачка, легкий ветерок, игравший листвой раскидистых каштанов Гайд-парка, дарил прохладу и свежесть. Жаль только, что удовольствие, которое Дебора получала от прогулки, несколько портила компания.

Несмотря на то что Сюзанна больше не смотрела на барона Даннинга с прежним воодушевлением, она не стала отказываться от его предложения прогуляться по Гайд-парку. Тем более что он оказался настолько предусмотрителен, что пригласил своего приятеля мистера Джея, чтобы тот сопровождал Дебору. Обе девушки надеялись, что в компании мужчин променад будет похож на оживленные веселые прогулки в Ловер-Уэйкеринге, которые они так любили. Однако пользы от кавалеров оказалось немногим больше, чем от наемных лондонских лакеев. Они чинно шествовали по аллеям парка, то и дело останавливаясь, чтобы поздороваться со знакомыми.

Дебора не могла скрыть раздражение, когда очередной приятель мистера Джея, совершавший в парке верховую прогулку, поздоровался с ними, но потом, заметив Сюзанну, демонстративно остановил свою гнедую кобылу и спешился.

– Лэмптон, что привело вас в парк в такое время? – спросил его мистер Джей, когда тот, взяв лошадь под уздцы, приблизился к их небольшой компании. – Это так не похоже на вас.

– Да, верно, – рассеянно отозвался мистер Лэмптон, не сводя глаз с Сюзанны. – Не могли бы вы представить меня вашим очаровательным спутницам?

Мистер Лэмптон был красив, высок и отлично сложен. Его прекрасное лицо обрамляли светлые волосы, длинные ресницы и темные брови оттеняли холодные голубые глаза.

– О, это мисс Гиллис, – небрежно бросил мистер Джей. – Мисс Гиллис, это достопочтенный Перси Лэмптон.

– Очень рад нашему знакомству, – ответил мистер Лэмптон, изобразив на лице откровенно фальшивую улыбку.

– Мистер Лэмптон, – произнесла Дебора, сделав полагающийся реверанс, правда, улыбнуться в ответ так и не смогла.

Таких красавцев, как он, никогда не радовало знакомство с ней. Обычно они пробегали по ней быстрым взглядом, оценивали ее сухопарую фигуру и дешевое платье, и в их глазах появлялось пренебрежительное, а иногда откровенно презрительное выражение.

– Но, ради бога, кто эта прелестница, что держит под руку молодого барона Даннинга? – поинтересовался он и, повернувшись к Сюзанне, отвесил ей преувеличенно низкий поклон.

Пока его представляли, лошадь пришла в беспокойство.

– Ты оказался прав насчет этого животного, – сказал Лэмптон мистеру Джею, пытавшемуся осадить взбрыкивающую лошадь. – Полагаю, будет лучше, если ты отведешь дам немного в сторону, – бросил он через плечо барону Даннингу.

Когда совместными усилиями кобылу удалось усмирить, оказалось, что мистер Джей ведет под уздцы лошадь, барон Даннинг держит под руку Дебору, а вниманием Сюзанны безраздельно завладел мистер Лэмптон.

На всем их пути домой расстановка не изменилась, и барон Даннинг, несмотря на все старания быть любезным с Деборой, не мог скрыть досады оттого, что новый знакомец так ловко оттер его в сторону. Дебору это скорее позабавило, чем обидело. Она с любопытством думала о том, что же решит Сюзанна в отношении своих ухажеров. Дебора вздохнула, вспоминая разговор с подругой наутро после бала у маркиза Ленсборо.