Кэт Мартин - Спроси свое сердце

— Думаю, лучше предоставить суду решить этот вопрос.

— Неужели же нет таких слов на свете, которые убедили бы вас прислушаться к голосу разума?

Искренность Питера обезоруживала, что, однако, лишь укрепило решимость Молли.

— Боюсь, у нас с вами разные понятия о разуме. Постарайтесь не забывать об этом!

Она отвернулась.

Питер смело, пользуясь тем, что Молли отвернулась, оглядел девушку.

— В присутствии такой красивой леди, как вы, мисс Джеймс, трудно помнить даже свое собственное имя, тем более уж то, что у нас с вами разные понятия о разуме.

Не придавая особого значения комплиментам молодого человека, Молли все же, смягчившись, повернулась к нему лицом, почувствовав себя неловко.

— Но, Питер, я… Ох, простите, вы застали меня врасплох!

— Не извиняйтесь! Мне нравится, что вы произнесли мое имя, мисс Джеймс. Могу и я называть вас по имени?

Молли не собиралась обращаться к нему столь фамильярно, но теперь у нее не было другого выхода, кроме как позволить ему и себя называть по имени.

— Конечно!

И как только с ее губ сорвалось его имя?

Питер Бренниган был чрезвычайно привлекательным молодым человеком. Молли предполагала, что он всего на несколько лет ее старше. Он был высоким и стройным, светло-каштановые волосы обрамляли красивые изгибы бровей и умные зеленые глаза.

— Сколько еще вы пробудете у нас? — спросил Питер.

— Я покину вас завтра.

Она с ужасом думала о том, что снова встретится с дядей, но не могла же она вечно оставаться в доме Эммита и Пейшенс!

Спина Молли порой еще ныла, но боль в голове прошла. Нужно было возвращаться.

— Так скоро? Я надеялся, что у нас будет время познакомиться ближе, но вы уезжаете уже завтра. Как вы отнесетесь к тому, что я попрошу позволения навещать вас в «Леди Джей»?

— Я… — Молли растерялась.

Низкий голос Сэма, раздавшийся из открытой двери, прервал их беседу.

— Из собственного опыта могу уверить тебя, парень, что будешь ты принят не слишком благосклонно, если только, конечно, тебе не удастся убедить мисс Джеймс не доводить гостя до бешенства и… до поцелуя.

Сэм окинул взглядом молодую женщину, сидящую на диване. Лицо Молли вспыхнуло, и Сэм понял, что она кипит от возмущения.

Он не винил Молли ни в чем и не собирался сердить. Ему очень хотелось увидеть ее сегодня — слишком сильно даже, пожалуй, хотелось увидеть.

Но он застал рядом с ней своего брата, открыто выражающего свое намерение ухаживать за девушкой, и в его душе проснулся демон ревности, удививший Сэма несказанно.

— Мистер Бренниган, — Молли обратила разъяренный голубой взгляд на Сэма, — я напоминаю вам еще раз, чтобы вы не вмешивались в мои дела. Тем не менее, Питер, ваш брат прав. Не думаю, что для нас с вами это хорошая идея — становиться близкими друзьями. Я и так уже у вас в долгу за помощь, которую вы мне оказали. Мне очень бы хотелось уладить все имущественные разногласия между «Леди Джей» и «Кедровой Бухтой», и когда это случится, быть может, мы на самом деле станем более дружественно относиться друг к другу. Пока же…

— Питер, — строго сказал Сэм, — полагаю, Эммит хочет, чтобы ты сегодня поехал с ним в город.

— Но сегодня же суббота, — возразил Питер, — а по субботам ты всегда ездишь в Траке! Или ты не едешь сегодня в Траке?

Карие глаза Сэма потемнели от коварства брата.

Было очевидно, что Молли прекрасно поняла значение его слов. Он решил играть в открытую:

— Миссис Роуз на несколько недель уехала в Сан-Франциско, если это то, что ты имел в виду.

Сэм, разумеется, не упомянул об огромном облегчении, которое испытал, получив записку Лили. Он еще до получения этой записки принял решение не видеться некоторое время с вдовой — только не сейчас, когда Молли от него так близко! Записка освобождала Сэма от необходимости объясняться с миссис Роуз.

Его голова совершенно была занята мыслями о маленьком и хорошеньком рыжеволосом существе, поселившимся на короткое время в доме его брата. Даже любовное мастерство вдовы не могло поколебать его и заставить изменить решение. Ему необходимо было время, чтобы разобраться в своих чувствах.

Питер поднялся с дивана.

— До свидания, Молли, — сказал он, намеренно сделав ударение на имении девушки, и от Сэма не ускользнул смысл, вложенный братом в простую фразу прощания.

Питер направился к двери, не оглядываясь. Услышав, что экипаж тронулся, Сэм подошел к Молли. Она в напряжении сидела на диване.

— Если я извинюсь перед вами за слова, сказанные Питеру, вы перестанете так смотреть на меня? — насмешливо спросил Сэм.

Под ее гневным взглядом неожиданно он заметил глубоко спрятанную боль, и он выругал себя за глупость.

Молли могла быть одной из Джеймсов, могла носить бриджи вместо платья, но, все равно, в душе, Сэм убедился в этом, она была истинной леди.

— Вам не стоит беспокоиться, мистер Бренниган, и обременять себя извинениями. Я уверена, мнение вашей семьи обо мне и без того уже достаточно низко, так что мне не грозит упасть еще ниже в глазах вашего брата, какие бы замечания вы не отпускали на мой счет.

Сэм сел рядом с ней, взял ее застывшие пальцы в свои и нежно потер их о свои губы и согревал ее руку своим дыханием до тех пор, пока не почувствовал, что Молли расслабилась.

— Между нами и так слишком много недоразумений, и поэтому мне не хотелось, чтобы мой младший брат стал еще одним.

— Ну и что означают ваши слова? Не могли бы вы мне пояснить их?

— Это означает, МОЛЛИ, — сказал он, намеренно называя ее по имени, — что мне нужно некоторое время, чтобы понять, что происходит между нами, а потом я непременно поясню вам, что я имел в виду.

Молли была потрясена его признанием. Пораженная, она смотрела на Сэма совершенно ошеломленно. Не хочет ли мистер Бренниган сказать, что испытывает к ней… некоторое чувство? Нет! Этого не может быть! Хотя бы потому, что постель с ним делит прекрасная вдова, с которой не сравниться Молли.

— Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду и на этот раз, мистер Бренниган. Между нами…

— Сэм, — поправил он.

— Между нами ничего нет и быть не может, МИСТЕР БРЕННИГАН.

— Должен ли я понять это так, что вы всегда позволяете мужчинам целовать себя подобным образом, как это сделал я?

Молли не знала, что ему ответить. Она растерялась.

— Я отказываюсь обсуждать это с вами.

Молли теребила свою юбку и пыталась сдержать стук сердца, который, возможно, был слышен не только ей, но и Сэму.

— Хорошо, Молли, пусть пока будет по-вашему. — Молли промолчала, опасаясь и в третий раз признаться, что не понимает, о чем говорит Сэм.

— Эммит сказал, вы завтра уезжаете, — решил сменить тему ее собеседник. — Вы уверены, что достаточно хорошо себя чувствуете и дорога вам не повредит?

— Я должна вернуться на ранчо. Меня ждут дела, — Молли отказывалась смотреть на Сэма, испугавшись, что он слишком многое прочитает в ее глазах.

А он умел узнавать правду! Была в Сэме какая-то притягательная сила, перед которой было невозможно устоять.

Проклятье! Черт бы его побрал! Ну почему он должен был оказаться Бренниганом?

Молли не поднимала глаз.

— Я кое-что привез для вас, — сказал Сэм, опуская руку в карман брюк.

Молли уловила вспышку солнечного света на металле, когда он вложил ей в руку крошечный пистолет.

— Это трехзарядный карманный пистолет Марстона, — пояснил Сэм. — Тридцать второй калибр.

Молли восхищенно разглядывала подарок.

— Я полагаю, что стреляете вы неплохо, мисс Джеймс, но даже, стреляй вы гораздо хуже, думается, на близком расстоянии вам понадобится из трех всего лишь один патрон, если только, конечно, ваш опекун не окажется выносливее лошади.

Молли с благодарностью приняла подарок и осознала, что старательно выстроенная преграда ее чувствам к Сэму получила еще одну пробоину.

— Спасибо!

— Как ваши раны на спине и… — Сэм сообразил, что вряд ли сможет закончить свой вопрос, — …и, вообще, как вы себя чувствуете?

Краска залила лицо Молли. Этот мужчина видел ее обнаженной и сейчас даже не пытался спрятать жадный взгляд своих карих глаз!

Молли, следуя любимой тактике всех женщин, сделала вид, что ничего не замечает.

— Намного лучше, благодарю вас. Ваша мазь и руки… — Молли задумалась: что больше? — чудодейственное средство, — поспешила она закончить.

— Мама обычно лечила мои детские царапины именно так.

Сэм тут же пожалел о сказанном. Мама не лечила царапины Молли с семилетнего возраста, и виновным в том мисс Джеймс считала его отца.

Сэм посмотрел на свои большие руки, затем вновь — на Молли.

— Думаю, мне пора покинуть вас. В это время года на ранчо полно работы. Впрочем, вы это знаете не хуже меня.

Он помолчал немного. Молчала и Молли.

— Передайте Пейшенс от меня привет и сожаление, что не успел с ней встретиться. Увижусь в другой раз.

Он направился к двери.

— Хорошо, я передам.

Сэм, однако, уйти не решался. Ему не хотелось покидать Молли. Он просто был бы счастлив побыть с ней еще немного. Однако, их беседа зашла в тупик, более того, продолжать разговор стало опасно: он видел, воспоминания о матери нахлынули на нее, и чем обернутся для него дальнейшие попытки сближения предсказать было невозможно, в любом случае, вряд ли они будут успешными.

— Мы увидимся завтра перед вашим отъездом? — спросил Сэм.

Молли кивнула, зная, что как бы рано он не приехал, ее уже здесь не будет.

Одетая в свои бриджи, выстиранные и заштопанные, и в одну из рубашек Эммита, подвязанную на поясе, Молли вернулась в «Леди Джей» и обнаружила, что Джейсон Фоли ждет ее на крыльце.

Струйка страха прокралась у нее вдоль позвоночника, когда она соскочила со спины Эль Труэно и прошла мимо дяди в дом.

Кроме того, что она всей душой презирала его, Молли считала Фоли еще одним препятствием, которое ей придется преодолеть, чтобы достичь своих целей: возродить «Леди Джей» и свести счеты с Бренниганами.

— Молли, — сказал Джейсон, следуя за ней по пятам. — Нам нужно поговорить.

— Мне нечего вам сказать, дядя Джейсон, — слово «дядя» оставило горький привкус у нее во рту.

На всем белом свете не было у нее ни одного родственника — потому что Фоли считать своим родственником теперь уже она не могла.

— Пожалуйста, хотя бы дай мне возможность объяснить тебе мое поведение.

Молли обернулась:

— Вы мой опекун в течение ближайших двух лет, Джейсон, и до истечения этого срока мне придется терпеть ваше присутствие в доме. Нам не о чем больше говорить.

Ей нужно сделать все возможное, чтобы сохранить произошедшее в тайне. Против нее и так уже возраст и пол, и потому очень важно поддерживать на ранчо наладившееся было положение дел и уважение нанятых работников.

— Хорошо, я выслушаю, что вы хотите сказать, но предупреждаю: если вы еще раз меня хоть пальцем тронете, я застрелю вас.

Фоли побледнел.

— Я понимаю твой гнев, — сказал он, в голосе звучало искренне раскаяние. — Я знаю, наказание, которому я подверг тебя, было неоправданно суровым. Признаться, поверь мне, я не собирался заходить так далеко. Но ты, Молли, заставляешь меня желать греховные вещи, против которых я борюсь, но преодолеть их в себе не в силах. Ты и других мужчин совращаешь с истинного пути, мистера Бреннигана, например.

Краска залила щеки Молли, вынудив отвести взгляд. Джейсон обрадовался и продолжал свои объяснения, которые мало походили на извинения. Скорее, его объяснения можно было назвать очередным внушением.

— Причиной тому, что ты вызываешь в мужчинах вожделение — одежда, носимая тобою ежедневно, — продолжал он. — Ты выставляешь напоказ очертания своего тела. Это грех, Молли. Неужели ты этого не понимаешь? Ты вынуждаешь мужчин испытывать похоть. Я священник. Мой долг — спасать заблудшие души. Я верю, ты порядочная девушка и не ставишь себе целью соблазнять мужчин. Однако, я должен помочь тебе не делать этого. А пока что, быть может и против своей воли, но ты подвергаешь мужчин тягчайшему испытанию.

Молли наблюдала за лицом Фоли и чувствовала, говорит он убежденно. По крайней мере, он верил искренне в то, что говорил, в глазах мелькало нечто, похожее на раскаяние. Выглядел Джейсон слегка осунувшимся. Наверное, он на самом деле сожалел о своем гадком поступке — но из чувства горечи, испытанного после, или же из страха огласки?

— Я не могу простить вас, дядя. То, что произошло между мною и мистером Бренниганом, было… неприятной неожиданностью и больше этого не повторится. Но ваш поступок отвратителен. Не знаю, может быть вы и действовали из лучших побуждений, однако, я бы предпочла, чтобы вы после случившегося навсегда покинули «Леди Джей».

Фоли молчал, соображая, как выкрутиться из ситуации и отказаться уехать, но Молли опередила его ответ: