— Чего боишься? — наконец заговорил Андрей, когда уже на пятый этаж поднимались. Лифт как обычно не работал. — Репутацию подмочить?

— А? Да не, — качнул головой.

Он понял, что не обманываю, но вопрос все равно навис надо мной, упираясь своей жирной точкой мне в голову.

Андрей вытащил из кармана ключи, потянулся к замку, но замер, прислушался. Резко открыл незапертую дверь. Тихая музыка, вроде металл, слышалась откуда-то из кухни. Андрей, вот что называется, влетел в квартиру. Я же замешкался на секунды три, не приглашали все-таки. Зашел, двери прикрыл. Смотрю: Андрей в коридоре стоит спиной ко мне, а напротив него еще один баскетболист, да на полголовы выше. Он же метра два! Здоровенный, весь в черном: джинсы потертые, футболка, ветровка, волосы короткие, – и на Андрюху похож, только взгляд еще более уничтожающий.

Неужто тот самый брат? Педик?! Да ладно?! Не поверю!

— Ты рано, — сдержанно произнес Андрей, и мне охренеть как захотелось побыстрее отсюда свалить.

Братишка его скосил взгляд на меня. Ну и глаза, он же убийца-маньяк со стажем.

— Подстилка твоя? — голос мягкий, чуть с хрипотцой.

Это он обо мне так? Ничего не перепутал?

— Не забывай, кто из нас педик!

Я бы не стал так с ним разговаривать. Убьет ведь. Реально убьет.

— Кирилл, — неуверенно произнес я, пытаясь разрядить обстановку, протянул руку его брату.

Тут же в мое запястье больно вцепился взбешенный Андрей.

— Руки об него не марай!

Совсем спятил? Его братец сейчас нас обоих угробит.

— Да ладно тебе, что ты…

— Я сказал!

Отшвырнул меня к стене, как котенка. Я спиной шарахнулся. Больно причем. Перевел взгляд на брата его.

— Что, не похож на педика?! — прочитал Андрей мои мысли. — Так не его же, а он трахает!

— Рот свой поганый захлопни, — прошипел в ответ тот, с угрозой в голосе.

Блять, у меня аж коленки задрожали.

— А не то что?! Давай, — Андрюха руки расправил, как крылья. — При нем слабо?!

Во что я снова ввязываюсь? Валить надо, да поскорее. А тот схватил Андрея за грудки и выкинул из хаты, двери захлопнул, на щеколду закрыл.

— Пусти, сука! Слышишь меня?!

— Пасть закрой или я твоего щенка отымею прямо здесь и сейчас!

Вообще пиздец. Смотрю на него и дышать даже не могу. Андрей в двери стучать перестал. Неужели этот ублюдок может угрозу свою исполнить?

— Меня Лехой звать, — тихо представился мужик.

Какой он на хер педик?! Выглядит как самый натуральный натурал. И имя под стать.

Стою и тупо пялюсь на него, боясь шелохнуться. Что сделать? Что сказать? Как себя вести?

— Заяц, — бросил Леха, уничтожая меня взглядом.

И вдруг резко, прыжком, ко мне. Уже напротив, я даже дернуться не успел, зато сердце громыхнуло в груди. А этот лосяра клешню протянул и глотку мою ухватил, прижал к стене сильнее, свободной рукой с хлопком ладони о стену над моею головой оперся, чуть пригнулся, смотрит в глаза. Вот без прикрас, ща по ногам потечет. Что за монстр?

— Какие у тебя отношения с моим братом? — прошипел он мне в лицо, пальцы сжал крепче.

Сука, удушит ведь. Спустя несколько секунд хватку ослабил, когда я ему в руку уцепился, пытаясь освободиться.

— Не трепыхайся, а на вопрос ответь.

— Никакие, — прохрипел, с трудом хватанул ртом воздух.

А он большим пальцем правой руки, которой глотку мне сжимал, подбородок мой приподнял, еще ближе ко мне лицом. Я, уже охеревший дальше некуда, совсем приморозился, в стену вжался, надеясь пройти сквозь нее. Его дыхание на моих губах. В ужасе впился взглядом в его жуткие холодные глаза.

— Не дергайся, — щекоча воздухом мои губы.

Сдохну щас от страха. Господи, не верил в тебя никогда, но хочешь, покрещусь завтра? Только спаси, сохрани, убереги.

Мягкие, сладкие, влажные и настырные его губы впились мне в рот, превращая меня в бледный камень. Мерзкий до дрожи язык протиснулся дальше, лизнул мои зубы. Я сильнее стиснул челюсти, тот – пальцы. Можешь удушить, падла, рот не раскрою.

— Вредина, — прошептал почти в меня, отстранился, отпустил.

Я по стене на пол сполз, в полном ахере смотря на этого законченного ублюдка. Он на меня пялится прямо с похотью, которая кожей чувствуется даже на таком расстоянии. Этот пидор вздохнул разочарованно, клацнул щеколдой и просто ушел из квартиры.

Андрей тут же влетел в квартиру, хлопнул дверью, резко остановился, увидев меня. Сам бледный, дерганный, злой и напуганный.

— Ч-че он сделал? — заикаясь, спрашивает меня.

Слышу его как-то приглушенно, будто под водой сижу, и мычу в ответ тихо все еще в шоке:

— Давай напьемся?


  8 глава. Ночь третья

Мертвая тишина в квартире, за окном вечереет, где-то тихонько плачет сигнализация. На столе семь бутылок пива, пока не откупоренных. Как дебилы пялимся на них. Я – сидя за столом, Андрей – стоя, опершись на подоконник.

— Что он тебе сделал? — уже более спокойно снова спросил он, сверля меня взглядом.

Я не знал, как сказать, и не хотел об этом говорить. С легкой дрожью в руке потянулся за бутылкой. Андрей ухватился за горлышко пальцами и приподнял, когда я почти коснулся пальцами ее прохладной поверхности, с хлопком откупорил бутылку, предложил мне, но не отдал, хоть я и вцепился в ее донышко.

— Что он тебе сделал? — по словам повторил Андрей свой вопрос.

— Сначала выпить дай.

Некоторое время смотрели друг на друга. Все-таки отпустил. Я сделал один глоток, потом еще и еще, пока полбутылки не одолел под терпеливым взглядом Андрея. Пиво горчило, однако приятно холодило не только внутренности, но и голову.

— Он всегда такой? — поинтересовался я, не собираясь пока отвечать на его вопрос.

Андрей, понимая меня, не стал сейчас настаивать, пожал плечами.

— Почти, — взял себе бутылку, залез на подоконник, открыл, пригубил слегка, снова посмотрел на меня. Он хотел знать не из простого любопытства, кажется, он даже немного побаивался моего ответа. — Так что?..

— Психический сбой? — успел я спросить раньше. Андрей выгнул брови. — Он же просто с головой не дружит? Типа… ну… природа создала самку и самца, а он против течения.

— Он больной ублюдок, который трахает все, что движется! — прошипел тот, сделал несколько глотков. — И баб, и мужиков, но предпочитает вторых. Пришибленный на всю голову! Причем тут природа?!

Пока что ведет себя тихо. Это успокаивает.

— Неправильно как-то, — рассматривая Андрея через коричневое стекло бутылки, произнес я.

Уже начинало кружить. Я последний раз алкоголь употреблял почти год назад, на свою днюху. Тогда пообещал самому себе больше никогда не пить.

— Ты хочешь поговорить о педиках?! — возмущенно поинтересовался Андрей.

— Да, — очень серьезно ответил я. — Хочу.

Снова принялись разглядывать друг друга.

— Ладно. И что сказать хочешь? — сдался тот.

— Фильм смотрел как-то, — припомнил я. Дай Бог памяти, название вспомнить. Итер… терс…с сексом что-то… О! — Интерсексуал называется.

— И че?

— Там про гермафродитов было.

— Это… которые ни рыба, ни мясо? — уточнил Андрей.

— Да, у них признаки обоих полов.

— Блять, Кира, тот же вопрос – и че? Эти ж родились такими, тут уж не поспоришь с природой.

— Согласен.

— Тогда…

— Я тогда подумал еще, — опять не дал ему высказаться, — что есть гермафродиты не физические.

Теперь Андрей крепко задумался, походу, охреневая от моих философских дум.

— Это как?

— Те, кто считает себя мужчинами, хотя родились женщинами – гермафродиты психические. Сбой в мозгах, на уровнях сознания.

— Отдай бутылку, тебе уже хватит, — усмехнулся тот.

— Я серьезно, — обиделся я. — Все эти гомики, лесбиянки – у них сбой не на телесном уровне, не в оболочке дело, а в голове.

— Кира, — он откинулся на окно, затылком в стекло ударил, — не грузи.

— Мужик мужика любить не должен, это сбой программы, — продолжил я гнуть свое.

— И че?

— Твой брат – психически больной человек.

Андрей даже выпрямился, посмотрел на меня как на дауна.

— А более коротким путем к этому выводу нельзя было прийти?

— Я серьезно.

— И я не шучу, — кивнул тот. — Что Леха больной на голову, мне давно известно. Вот только к чему весь этот разговор?

— Как живешь с ним тогда?

— Я выживаю.

— Это я понял, — кивнул, а голова чуть сама дальше не полетела, — но все же.

Андрей тяжело вздохнул. Вряд ли у него возникло желание поделиться со мной своими секретами. И зачем к нему в душу полез?

— Не знаю, — пожал он плечами. — Он не стеснялся себя никогда. С детства знал, что он пидарас, во всех смыслах этого слова. Но он – мой опекун, так что…

— А родители?

— В аварии погибли пять лет назад.

— Ясно. А у меня мать повесилась.

Тишина. Снова мертвая. Я допил пиво, вторую взял. Андрей не возражал. Я неуклюже открыл. Облил полстола пеной. Разочарованно хмыкнул.

— Извини, вырвалось, — пробубнил я, отпивая из бутылки. — И бардак тебе тут развел. Тоже извини.

— Нормально все.

Разговор не клеился, снова повисло напряженное молчание.

— Ты соседа убил? — уже блаженно его спрашиваю.

— Да нет, он вроде неплохим человеком оказался. Спасибо за совет.

— Всегда пожалуйста.

Ну вот, вернулись к тишине, косясь друг на друга, хлебаем по второй. Чувствую, скоро наружу полезет.

— Он тебя не трогает?

— В каком смысле?

— Ну… — как бы сказать-то полегче, — замашки эти гейские.

— Нет. До такого не доходило никогда.

Кажется, посчитал меня законченным извращенцем. И что я пристал к нему?

— Это хорошо. А…

— Хватит о нем, достал уже, — ага, вот и подвел итог разговору.

— Угу, — промычал, соглашаясь. Потянулся за третьей бутылкой.

— Хватит.

— Отвали.

Я пьяный – наглый. В этот раз получилось открыть без лужи.

— Тебе плохо будет.

— Плевать. У меня горе.

— Какое?

— Не скажу, — уже хихикая, ответил я.

А-а-ах, надо бы реально завязывать. Домой не дойду. Пусть и рядом совсем. Ох и состояние. Кружится все, вертится…

— Останешься на ночь? — блеск в глазах, лунный свет четко обвел его контур. Когда успело стемнеть? Он облизнул горлышко бутылки, пристально глядя на меня.

— Сейчас вырвет, — простонал я, закрывая ладонями рот.

— Только не здесь!

Лихо спрыгнул, сгреб меня в охапку, потащил к туалету, бросил около унитаза. Пока наружу ничего не полезло, но унитаз холодненький такой.

— Не умеешь пить – не хер бутылку в руки брать.

Смотрю на него, он недовольный, взвинченный, лохматый. А я ведь предупреждал, что не пью.

— Твой брат-мудак меня поцеловал. Как тут не напиться?

Вырвало от одной только фразы, а потом еще раз от вида той параши, что вытолкнул мой желудок.

— Л-ладно, ты давай, при-приходи в себя, и спать пойдем.

Походу всегда заикается, когда волнуется.

Хех, приходил в себя я долго. Меня рвало, будто отравился, рывками, длительное время, заставляя содрогаться всем телом. Теперь я ненавидел Леху пуще прежнего. А вот Андрея… мне стало по-настоящему жаль.

— Пошли, — вернулся за мной, бережно поднял, отвел в свою спальню, скинул на кровать.

Жесть, сейчас все по новой начнется. Сполз с кровати. Пол холодный. Класс.

— Эй, вставай.

— Не, я тут буду.

Минуты две стоял пялился на меня.

— Пьянь, — перешагнул, упал на кровать.

Вот и славно, мне так комфортнее будет, и голова яснее.

Почти уснул, когда раздался стук в стену.