Вокруг бесновались музыка и люди. Грани разврата, алкоголя и наркотиков. Надо признать, я всегда считала, что кадры из фильмов преувеличивают, но в данный момент за столиком в трех метрах от меня компания золотой молодежи втягивала в себя дорожки кокса через свернутую долларовую купюру. Заметив мой интерес, один из парней шало усмехнулся и, ощупав меня взглядом, махнул рукой, приглашая присоединиться.

Я поспешно отвернулась к подошедшему бармену и, сделав заказ, дождалась, пока он отошел, и спросила у Клауса:

– Почему такая точность? Прямо в минутах.

– Потому что семь минут назад наш человек отчитался, что Добрынина приняла СП и скоро дойдет до кондиции, – в спокойном голосе Клауса слышалось безграничное удовлетворение.

– СП? Это то, что я думаю?

Был вариант только один, но он же вроде как запрещен и, по идее, это тоже наркотики… Хотя, а разве торговать людьми не запрещено?! А меня продали! И те убитые девочки тоже были отданы на растерзание какому-то зверю только потому, что им не посчастливилось встретить на своем пути Руслана Коршунова и их сочли подходящими жертвами.

– Ева, ты же сама понимаешь, что какой бы тупой… не была Добрынина, вряд ли она станет откровенничать… Так что мы, как добрые самаритяне, просто обязаны ей немного помочь. Умные люди еще до нас открыли это замечательное вещество, а мы, как образцовые потомки, просто не забываем наследие предков и используем его по назначению и даже во благо!

Цинизм из интонаций господина Сайн-Витгенштайна можно было черпать ложками и на хлеб намазывать. Концентрированный такой цинизм. Наверное, так же офицеры СС разговаривали…

Я ощутила в себе приступ истинно русского негатива по отношению к немцу, но быстро задавила его. В конце концов, если бы не парочка арийцев, то сидеть бы Руслану… долго. Они хоть придумали, что можно сделать.

– А пока ждем, фройляйн Ева, я повторю порядок ваших действий, начиная с того момента, как вы открываете дверь. За ней обнаруживаете неадекватную Добрынину в объятиях нашего человека. Именно он и обезопасит ваше прелестное личико и прическу от когтей гарпии, если она решит пустить их в ход. Дальше ваша задача вести себя наиболее нагло и вызывающе. Бесить барышню по полной. Фразы я буду подсказывать.

– А сейчас нельзя сказать?

– Я не знаю, с каких карт зайдет ваша оппонентка. Женщины – существа загадочные…

За пару минут до часа икс я отставила в сторону коктейль и двинулась в сторону кабинок. По дороге ко мне попытался пристать какой-то мужик, но рядом буквально через десять секунд вырос громила в форме охранника и спросил:

– Проблемы?

– Нет… – обалдело ответил обдолбанный чувак и отошел на шаг.

Наушник ожил:

– Иди быстрее. Тут не принято опекать дам, так что таким невероятным явлением могут заинтересоваться.

Так это и есть обещанная охрана? Круто!

Я торопливо зацокала шпильками и вот уже передо мной тяжелая дверь с отделкой, стилизованной под янтарь. Красиво, роскошно… дорого.

Ощущая, как бешено стучит сердце где-то в горле, я сжала влажную ладонь на дверной ручке и потянула ее вниз. Массивная створка распахнулась на удивление легко, открывая картину переплетенной в страстных объятиях пары.

– Кхм!

Симпатичный брюнет в костюмчике кинул на меня нечитаемый взгляд и с очень невозмутимым выражением лица снял руки со смуглых добрынинских дынек, одним движением заправив их обратно в платье.

– А? Ты куда? – хрипло спросила девица самого блядского вида. Я наивно считала, что одета развратно? Лена Добрынина могла бы дать мастер-класс на тему: “Как одеться так, чтобы ни у кого не возникло сомнений по поводу твоей профессии”.

Я зашла, прикрыла дверь и не торопясь продефилировала к диванчику напротив парочки. Кончиками ногтей подцепила валяющуюся там тряпочку-трусики и кинула хозяйке. Попала очень удачно! Кружавчики повисли на всклокоченной голове Добрыниной, придавая ей крайне дурацкий вид.

– Ну здравствуй, Лена, – я наконец-то снизошла для того, чтобы поздороваться и даже светски осведомилась: – Как дела?

– Ты-ы-ы-ы…

– Не информативно.

В комнатке воцарилась пауза, за время которой я разглядывала бокалы на столе, чулки на полу и с отдельным вниманием и даже наслаждением – выражение лица Добрыниной. Глазками хлоп-хлоп, ротик открывает, но ни звука.

На телескопика похожа. Такая же черная, страшненькая и непонятно, как глаза… то есть сиськи не перевешивают и это чудо природы в пространстве перемещается. Кто-то, конечно, может сказать, что это зависть первого размера к пятому, но… не соглашусь!

– Что ты здесь забыла, нищебродка?! – наконец-то у “телескопика” проснулся дар речи и… дар мата тоже. Буквально сразу же. Еще полминуты девушка подробно рассказывала, кто я такая и где мне стоит находиться согласно моему социальному статусу, и закончила относительно цензурным: – Да я охрану позову, и тебя сейчас выкинут отсюда на!.. Хотя зачем звать охрану? Артурчик, выкини отсюда эту лахудру!

“Артурчик” со скучающим выражением лица посмотрел на часы и… промолчал. Говорящим таким образом.

У меня в ухе вновь ожил удаленный советчик, и я начала беседу согласно его подсказкам, но в своей обработке:

– Ну как живется, Лена? Спится хорошо, нервы не сдают?

– О чем ты? – Девушка попыталась вскинуть голову и надменно на меня посмотреть, но фокус не удался, так как параллельно она стягивала трусы с волос.

– О клевете, – ласково улыбнулась. – На меня, на Руслана… Или думаешь, что если Коршунов за решеткой, у него стали менее длинные руки? Мы же прекрасно понимаем, откуда на жертвах его семя… Так же прекрасно, как и знаем, что он вовсе не импотент, и вся эта эскапада – действия обиженной женщины. Я же помню, как ты приползала в его дом, пьяная в драбадан и очень-очень разговорчивая. Кстати, ты же в курсе, что у Руслана везде камеры стоят? И общественности наверняка будет интересно посмотреть на тебя, которая говорит о том, что безумно любит Коршунова, и о странной опасности, что ему грозит. И общественности, и следствию.

Добрынина побледнела почти до синевы и беспомощно посмотрела на Артура, который плавно поднялся, поправил галстук и не торопясь отошел к двери. Встал и, скрестив руки на груди, с усмешкой посмотрел на девушку. Это лучше любых слов показало, что лапы у Коршунова реально длинные. И они уже здесь.

– Это ложь и провокация, – дрогнувшим голосом ответила Добрынина, нервно стискивая пальцы на подоле короткого платья.

– Именно так ты скажешь своим подельникам, когда видео уйдет в интернет, – усмехнулась я в ответ.

В наушнике щелкнуло, и Клаус проговорил:

– Отлично, фройляйн, а теперь нужно из констатации фактов переходить в наступление. Агрессивная политика – наше все. Простые, точные вопросы и громкий голос.

Добрынина потянулась к ближайшему бокалу и почти залпом допила остаток коктейля, притом, судя по усмешке “Артурчика”, этим она лишь усугубила свое состояние.

– Вы ничего не докажете!

– А нужны ли доказательства? Или тебя грохнут чисто для профилактики, чтобы информация не всплыла? – Я подалась вперед, ударила ладонью по столу так, что стаканы зазвенели, и рявкнула: – А ну признавайся! Давно хотела трупы на любимого Русланчика повесить?!

– Я не зна-а-ала! – Девушка шарахнулась назад, вжимаясь в спинку диванчика. – Я… я замуж за него хотела! Ребенка родить! Мне сказали, что если я соберу, то мы сделаем искусственное оплодотворение. Я правда его любила, я хотела, чтобы у нас была одна семья, а тут… ты-ы-ы появилась!

– Родить? – я пренебрежительно фыркнула и кивнула на стол со следами от дорожек кокса и многочисленными пустыми стаканами. – С таким образом жизни? Ребенка-инвалида, что ли? Скорее, для тебя это был бы пропуск к банковским счетам Коршунова, хотя ввиду состояния твоей семьи немного непонятно зачем.

– Мы… банкроты, – тихо, словно через силу выдавила Лена, глядя на меня раздавленным взглядом. – Они предложили выход.

– Кто они?

– Соколовские. Сначала мы планировали породниться, но когда стало понятно, что Руслан во мне не заинтересован, придумали другой план.

Она вновь замолчала и, судя по ужасу, сама была в шоке от болтливости, всеми силами стараясь молчать.

– Какой? – так как Добрынина зажмурилась и, похоже, была в шаге от того, чтобы зажать рот руками, я добавила в голос жести, хотя искренне считала, что на такое не способна. Но, оказывается, полностью подконтрольная тебе ситуация провоцирует смелость и наглость. – Какой план, мать твою?!

– Совместное поглощение. Нами и Соколовскими. Но нужно было убрать с арены Коршунова… Потому выбрали такой метод. Я услышала и… поехала к нему. Предупредить хотела. Я ведь и правда люблю его!

Тут даже Артурчик неразборчиво булькнул что-то, кажется, пытаясь сдержать смех. Ну да, слышать о любви от такой девушки, которая дает буквально всем, кто попросит, это как минимум немного странно.

В ушах снова ожил бравый ариец.

– Чудесно, просто замечательно. Значит так, Миша уже записывает вашу беседу, так что задай ей вот эти вопросы…

Миша – это и есть Артур? Оказывается, у человека нормальное имя!

Дальнейшие полчаса прошли по уже знакомой схеме. Я, открыв в себе невиданный потенциал дознавателя, орала на Добрынину и получала от этого своеобразное удовольствие, а та окончательно остекленела взглядом и отвечала уже совершенно на любые вопросы. Так что по исходу часовой беседы у нас на руках было очень много интересных фактов.

– Так… – Встревоженный голос Клауса несколько отрезвил. – Ева, быстро уходите оттуда. Миша выведет! Дит передал, что в Чистилище появился Влад Соколовский, и это паршиво.

Выбирались из клуба мы тоже как в шпионском боевике. За дверью ВИП-комнаты нас ждал уже знакомый громила-охранник, который мотнул головой в противоположную сторону и сказал:

– План отхода тот же. Все двери открыты, наши предупреждены.

– Отлично, – кивнул “Артурчик” с таким выражением лица, что сразу стало понятно – он уже Миша. – Эту… перетащи в другой ВИП, чтобы не сразу нашли. Она невменяемая.

– Будет сделано.

А дальше был бег по темным коридорам, который закончился в грязной подворотне за клубом, где нас уже ожидали “двое из ларца”. Мы сели в машину, и уже там Миша перекинул Клаусу какое-то устройство. Судя по торжествующему взгляду немца, он был близок к тому, чтобы расцеловать камеру.

– Все, добегались, ребятки. Теперь такой резонанс будет, что всем жить не захочется.

– Вы так это и обнародуете? – поинтересовалась я, полностью понимая незаконность полученных данных.

– Вот еще, – фыркнул Клаус. – Во-первых, по вашему законодательству без согласия допрашиваемого ни одна запись не считается легитимной, а во-вторых, там есть ты и твой голос. А мы не хотим, чтобы на тот свет отправили еще и тебя.

– Тогда зачем это все? – удивилась я.

– Теперь я точно знаю, где копать настоящие улики, а это… – Немец потряс записью в воздухе. – Хорошая страховка еще никому не мешала.

* * *

Прошла уже неделя моего одинокого пребывания в доме Руслана. Хотя нет, не совсем одинокого. У меня была Пятнышко и изредка собеседники в виде Николая или Марины. Остальные горничные со мной почти не общались.

Клауса и Дитриха я тоже не видела, они словно сквозь землю провалились.

Свое состояние я могла охарактеризовать одним словом: растерянность. У меня не было даже ощущения затишья перед бурей, я, наоборот, была в ее эпицентре, в так называемом оке. Когда сверху вроде бы светит солнце, и даже ветерка нет, но вокруг бушует ураган, сметающий все вокруг. И вроде бы есть желание сбежать отсюда, вот только куда ни сунься – там еще страшнее.

Так и я сидела, буквально подкоркой чувствовала, что где-то происходит что-то важное: роет землю носом Клаус, выстраивает защиту для Руслана Дитрих, злодеи составляют каверзные планы, а я вот просто сижу и этого не вижу. Передо мной никто не спешил отчитываться.

Первая ласточка прилетела в субботу вечером.

Как и всегда, с замиранием сердца я включила новости по одному из федеральных каналов, посадила Пятнышко себе на колени и принялась бездумно вслушиваться в события дня.

– И только что пришедшие сведения по делу крупного бизнесмена Руслана Коршунова. Сегодня в сеть были слиты дынные некого анонимного расследования. Пока все происходящее походит на дурную шутку либо попытку запутать следствие, но общественный резонанс уже поднят, и теперь многие требуют полной проверки изложенных сведений. – Ведущая зачитывала текст монотонно и даже равнодушно, за что ее хотелось придушить и потребовать говорить побыстрее. – Затронуты многие известные имена, а также абсолютно незнакомые до этого следствию лица. В частности стало известно, что сегодня произведен арест одного из фигурантов дела – врача одной из московских поликлиник Пименова Виталия Вячеславовича. Согласно обнародованным данным, именно он занимался некими манипуляциями с фальсификацией улик на телах жертв…