«И правда, что я командую? – осадила себя Иванка. – Кто она мне… Да пусть делает что хочет!»

– Ладно, пойду. – Иванка поднялась из-за стола.

– Ты погоди… Ты это… – Рита потерла пальцами лоб. – Как-то все неправильно… Тогда чего нас отец решил познакомить, не понимаю?!

– Я сама не понимаю.

– Погоди… А ты чего к нам приехала?

И тогда Иванка ответила – быстро, уже заученной, надоевшей фразой: она приехала в Дольск взять интервью у экстрасенса Дмитрия Гагарина, для известного глянцевого журнала.

Когда Рита услышала название журнала, по лицу ее пробежала судорога, оно преобразилось.

– Какого журнала? Правда? Ой, мамочки… Да это ж мой любимый журнал, у меня все-все номера есть!

– Очень рада, – сказала Иванка. – Ладно, я пойду.

– Мой любимый журнал… Иванка, погоди! Я не знала… Это так здорово! И ты там работаешь, да?

– Да.

– Ой, я дура… Это папка мне сюрприз хотел сделать, а я хренотень тут какую-то несла…

– Ничего-ничего, все в порядке. Как-нибудь еще поболтаем! А сейчас мне некогда… – Иванка погладила Риту по плечу и вышла из-за стола.

На душе у нее было как-то скверно.

У дверей Иванка оглянулась – дочь Крюкова уже переметнулась к тому столу, где пировала шумная компания. Кто-то втиснул в руки Риты рюмку с прозрачным содержимым. Девушка выдохнула и бойко опрокинула в себя содержимое рюмки.

Раздались аплодисменты, один из парней потянул Риту к себе, усадил на колени.

* * *

…Горничная Галя появилась в номере Иванки вечером, в десятом часу.

– Не спите еще? А я вам чайку заварила… – Галя вкатила в комнату сервировочный столик. – Правда, не знала, какой чай вы любите, потому заварила сразу три – черный, зеленый и малиновый еще.

– Я не заказывала! – удивилась Иванка.

– Ну так и что, что не заказывали! – добродушно засмеялась Галя. – Угощайтесь.

«Это, наверное, Крюков распорядился. Я ему определенно понравилась. Или для провинции типична такая доброжелательность?..»

– Давайте-ка малинового, Галя.

– И правильно! Я тоже малиновый люблю!

– Спасибо… Галя, скажите, а что, Владимир Владимирович Крюков – самый известный человек в городе? – спросила Иванка.

– Один из самых, да… Депутат. Но Эмиль тоже известный! – охотно сообщила горничная. – Они как бы это… компаньоны! Компаньоны и друзья с детства.

«Друзья? Не очень-то похоже…»

– А макаронная фабрика кому принадлежит?

– Обоим. И гостиница тоже им обоим принадлежит, и еще там много чего… Они начинали вместе – Крюков и Эмиль, еще в девяностых.

– Да вы садитесь, Галя!

– Ничего, я постою, я уж отвыкла сидеть, все на ногах… – энергично отбарабанила Галя. – Так вот, начинали они вместе, потому как капиталов было еще мало. А потом у них бизнес начал расти, фабрика эта прибыль давать стала… Мы же наши макароны по итальянской технологии делаем, из хорошего сырья. Очень качественный продукт!

– Да, я знаю, в Москве продаются… – вставила Иванка. Макароны «Отличные». Видела на полках, покупала даже.

– Ну вот. Только дело вот еще в чем… – шепотом произнесла горничная и все-таки присела перед Иванкой на стул. – Я так понимаю, что доля Владим Владимыча – больше. И он как бы… главный! А Эмиля это дико бесит. Они тут пытались поделить имущество, распилить свой бизнес то есть – но ни один другому не уступает, каждый на себя тянет.

«Ах, вот оно в чем дело! Так я и думала…»

– И чуть до суда не дошло… – продолжила шепотом Галя. – Но потом они вроде примирились, и опять тишь да гладь стала. Хотя город тоже словно на части поделился – одни за Владим Владимыча, другие за Эмиля.

– А вы за кого, Галя, – за Крюкова или за Эмиля? – улыбнулась Иванка.

– Конечно, за Крюкова! – возмущенно произнесла Галя. – Отличный мужик, понятный такой, наш! А Эмиль – словно себе на уме… Но те, кто за Эмиля, говорят, что при нем порядка больше будет. Молодые парни – за Эмиля, это точно. Они любят в стаю сбиться, и чтобы вожак у них был. А вот Крюков-то добренький – провинится кто, он того пожалеет, простит… Уж какой из него вожак стаи! Эмиль – тот никому спуску не дает, всех строит. Суровый мужчина.

– Да, суровый… – пробормотала Иванка, вспомнив сегодняшнюю сценку. Эмиля она видела издалека, мельком – но он действительно производил впечатление именно «сурового» мужчины. И еще это красивое, надменное, смуглое, гладкое лицо – жестокий мафиози, да и только… Но наверняка Эмиль нравится женщинам – красотой, жесткостью, которая есть синоним мужественности для многих… Правда, потом эта жесткость может перерасти в жестокость, и тогда женщинам Эмиля останутся только слезы и страх…

Все это в одно мгновение представила Иванка – уж отсутствием воображения она никогда не страдала!

Добродушный, широкий душой, понятный Крюков ей тоже нравился больше.

– А что жена Крюкова? – с любопытством спросила Иванка. – Они в разводе?

– С которой из? – охотно переспросила Галя. – Он со всеми в разводе! Их у него несколько было, и со всеми разбежался…

– Нет, я имею в виду мать Риты.

– А-а! Мать Риты умерла. Давно, лет десять назад, – жалостливо сообщила Галя. – Ох, убивался он, Владим Владимыч! Я так думаю, ее одну он и любил, а все остальные у него были просто так, чтобы забыться… Вот с последней он недавно развелся, со скандалом. Она ему изменяла, деньги только так на ветер пускала – последняя его. Конечно, кому такая жена нужна.

«Бедная Рита! Теперь понятно, почему она такая… – подумала девушка. – Сиротка».

– Лучше бы ваш Владим Владимыч о дочери больше думал! – вырвалось у Иванки.

– Он и думает! Все, что она хочет, то и получает! – обиделась за Крюкова Галя. – Ни в чем отказу девчонка не знает. Машину вот недавно ей отец подарил!

– Разве это ей надо… Ладно, я теперь в курсе всех дел, спасибо, Галя.

– Только вы меня не выдавайте, что это я вам все рассказала… – шепотом добавила горничная. – Мало ли что!

– Могила! – улыбнулась Иванка. – Да ты ничего и не говорила, только то, что в городе и так, наверное, все знают.

– Ну да, ну да… – хихикнула смущенно Галя. – Пойду уж. Спокойной ночи вам. Да! – оживилась она. – Там, внизу, за зимним садом, в коридорчике, фотографии висят. И Крюков с дочкой, и жена его покойная… Все там, кто в городе из известных жил. Можете потом посмотреть.

Горничная ушла, укатив сервировочный столик.

Иванка, перед тем как лечь спать, открыла ноутбук, подключилась к Интернету. Скачала из архива очередной выпуск «Дуэли магов». Иванка методично смотрела все выпуски, в которых участвовал Дмитрий Гагарин.

– …Итак, дорогие телезрители, сегодня финал восьмого сезона, – многозначительно произнес ведущий шоу. – Осталось три финалиста, остались лучшие из лучших, и сегодня мы, путем СМС-голосования, узнаем имя победителя, имя самого сильного экстрасенса.

Камера показала трех финалистов – немолодая, очень полная женщина в черном балахоне до пят, с жезлом в руках, черноволосый юноша с живой змеей, лежащей у него на плечах, и третий – Дмитрий Гагарин.

– …Итак, последнее, решающее задание, самое сложное, – продолжил ведущий. – Перед вами обычная «двушка»… – На экране сменилась картинка, камера теперь показывала интерьер обычной, небогатой квартиры. – Жильцы «двушки» будут находиться в одной комнате, в другую войдут по очереди наши финалисты и попытаются определить, кто находится за стеной…

(Зрителям же ведущий заранее поведал, что в квартире живут мать со взрослой дочерью, а дочь – наркоманка со стажем…)

Первым в квартиру вошел юноша. Он посидел в хозяйском кресле, пошептался со змеей и выдал свой вердикт: хозяева квартиры – две женщины, одна из которых – сильно пьющая…

Далее была очередь дамы в черном балахоне. Она определила с помощью своего жезла, что в квартире живут мать и дочь и что мать виновата в болезни своей дочери. Далее последовала сердитая перепалка дамы и ведущего, который вздумал задавать «лишние», с точки зрения дамы, вопросы.

Третьим в квартиру вошел Дмитрий Гагарин. Никаких «подручных» средств у него не было – ни волшебных жезлов, ни тотемных животных, ни магических амулетов… Он стоял посреди комнаты – сосредоточившись, закрыв глаза. Лишь крылья его носа слегка подрагивали, словно он пытался уловить какие-то запахи.

А затем, открыв глаза, Гагарин быстро, точно и подробно описал жильцов: мать – лет сорока пяти, работает с чем-то, что связано с цифрами и подсчетами, скорее всего – бухгалтером, дочь – двадцати трех лет, страдает тяжелой наркозависимостью, нигде не работает. Наркотики стала принимать после того, как погиб отец. Мать развелась с отцом, однажды выгнала того из дома – и в ту же ночь отец погиб в уличной драке… Дочь считает мать виноватой в гибели отца.

Словом, Гагарин «угадал» жильцов и их семейную историю…

После этого мать с дочерью вышли из другой комнаты и подтвердили сказанное. Но Гагарин пошел дальше – он озвучил вслух, почему мать в ту ночь выставила отца из дома. Оказывается, отец собирался продать квартиру, оставив жену с дочерью на улице. Об этом он сообщил своей жене. После того как та в сердцах попросила его немедленно уйти, он отправился к своей любовнице, дабы переночевать у нее, а уже потом, на следующий день, со свежими силами заняться разделом имущества. По дороге к дому любовницы отец попал в уличную драку и был убит.

Мать была потрясена проницательностью Гагарина (она только слышала, что у покойного мужа вроде была любовница и что вроде бы к ней он направлялся в ту ночь), но тут, на передаче, ей прямым текстом все подтвердили. Дочь, наркоманка со стажем, испытала шок – оказывается, она не знала подробностей всей этой истории и только сейчас поняла неоднозначность произошедшего… По сути мать защищала ее и себя!

Разумеется, зрители в конце шоу проголосовали за Гагарина. Во-первых, Гагарин дал наиболее точный и исчерпывающий ответ. Во-вторых, он пошел еще дальше, он озвучил то, о чем хозяева квартиры только догадывались… Кроме того, Гагарин подарил еще некую надежду: что дочь в скором времени избавится от наркозависимости – ведь по сути экстрасенс снял камень с души несчастной девушки, избавил ее от ненависти к собственной матери…

И в-третьих, Гагарин был молодым еще, интересным мужчиной. А основная зрительская аудитория – женщины… Конечно, они выбрали Дмитрия Гагарина!

Вот об этом думала Иванка, глядя на экран ноутбука. Она в который раз уже ощутила на себе магию этого человека, его власть над всеми. И над ней тоже…

А потом вдруг вспомнила сегодняшний разговор с Крюковым, и очарование Гагарина вмиг рассеялось.

«Слишком все правильно, слишком красиво. Это шоу. Тут все продумано. Выбирать было не из кого. И Гагарин – очень хороший психолог, но никакой не экстрасенс. И зачем только я ищу встречи с ним, зачем я думаю о нем столько… Все зря, все напрасно! Я просто жертва рекламы…» – Иванка с раздражением захлопнула крышку ноутбука.

* * *

…Она открыла глаза и сначала не поняла, почему так светло. Белый, чистый, хрустальный свет лился в комнату из окна.

Иванка встала и подошла к нему – а там, за стеклом, непрерывным косым пунктиром сыпался снег. Соседние дома, деревья прятались за снежной пеленой, их почти не было видно. Снег падал на черный асфальт и немедленно таял. Было тихо, так тихо, словно уши заложило ватой… Это снег гасил все звуки.

«Зима… Да, точно. Сегодня первое декабря!» – вспомнила Иванка.

Она привела себя в порядок, вышла в коридор. Здесь тоже было почему-то тихо, да еще ковролин скрадывал звук шагов.

Испытывая непонятную тревогу, нервничая, Иванка спустилась по лестнице. Она торопилась в ресторан – там по крайней мере люди, работает телевизор, играет музыка и нет этой пугающей тишины…

Девушка проходила мимо зимнего сада – оранжереи, спрятанной за стеклянными стенами, – и, повинуясь внезапному порыву, свернула в сторону, не к ресторану… В соседнем коридоре по всей стене были развешаны фотографии в рамках.

Откуда-то издалека доносились голоса, повара гремели посудой, пахло ванилью… Успокоившись, Иванка принялась внимательно разглядывать фотографии… Городские праздники. Выборы. Толпа народа на площади. Открытие новой школы. Крюков в каком-то фабричном интерьере, на фоне металлических цистерн. Еще Крюков. Крюков с дочерью Ритой перед каким-то зданием. А вот и Эмиль… Но Эмиля мало – тот мелькнул всего лишь на паре фотографий.

Иванка двигалась вдоль стены, рассматривая изображения. Судя по всему, она шла от конца к началу – стали попадаться более ранние изображения, где и Крюков был моложе, и Рита – совсем девчонка, и город немного другой…

На крайней, самой первой фотографии было что-то вроде семейного фото. Крюков – лет на десять-двенадцать моложе себя нынешнего – стоит на фоне строящегося дома, судя по всему – макаронной фабрики. Рядом с ним – молодая, стройная блондинка, с нежным личиком и чуть тревожным взглядом светлых глаз, очень милая. Они вместе – Крюков и блондинка – обнимают девчонку лет восьми, в которой только по глазам угадывалась Рита…