Моника Бернс - Страсть куртизанки

Это было то, что нужно. Теперь у него появилась возможность сохранить свой секрет и при этом овладеть ее телом. Неловким движением он оставил Рут и извлек из ящика другой шарф. Несколько секунд спустя он уже склонился над ней. Ее фиалковые глаза смотрели на него с прежней страстью, и внутри у него все протестовало, когда он накладывал на них повязку. Ему хотелось смотреть ей в глаза, когда он войдет в нее, но он знал, что лучше не рисковать. Он и так уже позволил себе слишком многое.

Гаррик еще раз взглянул на нее и глубоко вздохнул. Связанная и с повязкой на глазах, она представляла собой чрезвычайно эротичное, невероятно искушающее зрелище. Его тело пылало от желания. Мгновение спустя он высвободил свой член из штанов и устроился у нее между ног.

Опираясь руками по бокам от нее, он склонился, чтобы поцеловать ее нижние губы. Ему очень хотелось доставить ей удовольствие. Его язык скользнул между влажными горячими складками. Рут вскрикнула, когда он начал лизать ее. Боже, он никогда не думал, что женщина может быть такой соблазнительной на вкус. Ему хотелось попробовать всю ее. Его губы двинулись выше, лаская ее живот, затем груди. Когда он взял в рот набухший сосок, она застонала. Это был стон наслаждения, и ему нравилось слышать его.

Мгновение спустя его член дрогнул, когда она опять согнула колено и коснулась ступней его кончика. Гаррик резко отстранил ее ногу и направил рукой свой жезл между ее скользкими складками. Из ее горла снова вырвался стон, когда он вошел в нее. Погрузившись глубже, он почувствовал, как ее мышцы сжимают его и втягивают внутрь. Это было невероятно приятное ощущение. Ничего подобного он никогда не испытывал, действуя своими руками.

Его охватила страстная потребность двигаться, и он сначала вышел из нее, затем снова погрузился. Ее плотный захват создавал приятное трение, и она сжимала его подобно горячим тискам. Он уже не мог контролировать себя, чувствуя приближение разрядки. Не в силах остановиться, он начал двигаться быстрыми, яростными толчками.

Через несколько мгновений он замер, излив в нее свое семя. Быстро наступивший оргазм заставил его поморщиться от отвращения к себе. Он не смог сдерживаться достаточно долго, чтобы удовлетворить Рут, и теперь не знал, что вслед за этим последует. Испытывая унижение, оттого что плохо исполнил мужские обязанности, он слез с кровати и быстро натянул брюки, спрятав поникший член.

Одевшись, Гаррик быстро снял повязку с ее глаз и развязал руки. Чувствуя себя школьником, не справившимся с простой задачей, он отвернулся от Рут и подошел к камину. Глядя на огонь, он чувствовал себя глупцом. Ему не следовало заниматься с ней любовью. Его дядя был прав: он неполноценный мужчина, и его неудача в общении с женщиной доказала это сейчас.

— Спасибо, — тихо произнесла Рут, подойдя к нему сзади.

Он не повернулся к ней, стыдясь посмотреть в глаза.

— За что? — чуть слышно произнес он. — Это было жалкое исполнение.

— Такое бывает. Ведь ты впервые обладал женщиной. Чтобы стать умелым любовником, требуется практика. — Мягкость ее голоса не ослабила его замешательства.

— Я и не надеялся, что смогу удовлетворить тебя. — Он продолжал смотреть на желтые и голубоватые языки пламени в очаге.

— А мне понравилось, — тихо сказала она. — Обещаю: в следующий раз все будет гораздо приятнее для нас обоих.

— Следующего раза не будет, — глухо ответил он. Произнеся эти сорвавшиеся с языка слова, он вздрогнул. Мысль о том, что он больше не будет ласкать ее, была подобна сокрушающему удару.

Рут отошла от Гаррика, подняла с пола свой халат и накинула на плечи. Взглянув через плечо, она увидела, что он все еще стоит у камина. Белый цвет его рубашки подчеркивал смуглые черты лица и темные волосы. Он склонил голову, глядя на огонь, и, казалось, размышлял о своей мрачной судьбе. Его унылая поза заставила ее сердце болезненно сжаться. Это нехороший признак. Ей необходимо избегать растущего влечения к нему.

Она закусила губу. В прошлом у нее были любовники, которых она обучала разным сексуальным ухищрениям, но она никогда не имела дела с совершенно неопытным мужчиной. Было что-то возбуждающее в идее познакомить его с искусством любовных ласк. Это похоже на процесс создания произведения искусства из куска свежей глины.

В данном случае это означало научить Гаррика, как доставить ей удовольствие. Нет, в более широком смысле — как вообще доставить удовольствие женщине. Она должна помнить, что в конце концов опять останется одна. Так случилось после смерти ее матери. И ничто не изменится, потому что в ее жизни не предвидится никаких перемен. Мужчины, с которыми она имела любовные отношения, всегда покидали ее. И Гаррик не исключение.

Насколько она помнила, они заключили временное соглашение, и пока ей было приятно его общество. И его ласки воспламеняли ее. Он пробудил ней желание, какого она никогда прежде не испытывала. Возможно, ее особенно возбуждало отсутствие у него опыта.

Рут глубоко вздохнула и повернулась, чтобы подойти к нему. Когда она положила руку Гаррику на плечо, он резко обернулся. Она улыбнулась и потянула его к одному из кресел возле камина. Он заколебался.

— Мне надо идти, — произнес он жестким тоном.

— Рановато, — тихо сказала она. — Считается невежливым покидать так быстро будуар женщины после постели.

Гаррик отрывисто кивнул и позволил ей подвести его к одному из кресел. Когда его высокая фигура погрузилась в него, сердце Рут взволнованно забилось. Он был очень привлекателен. Она молча изучала его, а он с мрачным выражением лица смотрел на потрескивающие поленья в камине. Казалось, он не замечал присутствия Рут, а ее сердце рвалось к нему.

Этот мужчина был убежден, что его любовные способности никуда не годились. Он явно стыдился своего тела, так как не захотел предстать перед ней обнаженным. И не просто отказался. Казалось, он был крайне испуган, когда она попросила его раздеться. В чем же тут дело?

Сначала она подумала, что он стесняется размера своего члена, но когда он вошел в нее, она испытала огромное удовольствие, граничащее с восхитительной мукой. Она ощутила его толстую и твердую плоть между своих ног. И хотя его оргазм наступил слишком быстро, она знала, что, приобретя некоторый опыт, он доведет ее до безумия своими ласками. Эта мысль одновременно возбуждала и пугала ее.

Гаррик продолжал сидеть в кресле у камина, когда Рут подошла к небольшому буфету в углу комнаты, где всегда держала коньяк для своих любовников. Открыв дверцы, она увидела также тарелку с сыром и хлебом. Видимо, Долорес заранее позаботилась об этом. Рут подумала, что ей следовало бы рассердиться на подругу, тайно сговорившуюся с Гарриком, но быстро оставила эту мысль. С тарелкой сыра и хлеба в одной руке и с подносом с коньяком и бокалами в другой она вернулась к камину. Увидев ее занятые руки, Гаррик быстро поднялся на ноги и взял у нее поднос. Посуда слегка задребезжала, когда он поставил поднос на круглый столик между креслами.

Рут наполнила бокал французским коньяком и предложила Гаррику. Когда его пальцы коснулись ее пальцев, словно электрический ток пробежал по ее коже. Ее охватила дрожь, когда она наполняла свой бокал. Она не любила спиртное, но в данный момент у нее внезапно возникла потребность успокоить свои нервы. Хотя коньяк и обжег ее горло, помог вновь обрести спокойствие.

Она внимательно посмотрела на Гаррика. На фоне пламени камина его профиль выглядел темным и отчетливо вырисовывались черты крепкого прямоугольного подбородка. Чувственная линия его губ была очень соблазнительной, и Рут вспомнила, как приятно было ощущать его губы на своей коже.

— Кажется, я стал объектом твоего любопытства, — резко сказал он, не глядя на нее.

— Вовсе нет. — Рут склонила голову набок. — На самом деле я думаю, какая я счастливая.

Вздрогнув, он повернулся к ней и вопросительно приподнял бровь.

— Счастливая?

— Да. Из всех женщин ты выбрал именно меня своей первой любовницей. — Она озорно улыбнулась ему. — Кроме того, я счастлива, потому что ты предпочел меня, а не миссис Кэмптон.

Гаррик засмеялся, и это порадовало Рут. По крайней мере сейчас он не выглядел таким суровым. Черты его лица заметно смягчились. Легко понять, почему женщины, с которыми он никогда не делил постель, лгали, что были его любовницами.

Из всех светских женщин она единственная заслужила привилегию быть его наставницей в любовных делах. Особенно ей доставляла удовольствие мысль о том, что она превзошла Луизу Кэмптон. Эта женщина неоднократно оскорбляла ее, так что между ними сложились отнюдь не дружеские отношения. Ее взгляд сосредоточился на Гаррике, и она с радостью отметила, что лицо его уже не было таким напряженным.

— Так-то лучше, — тихо сказала она. — Теперь ты выглядишь более расслабленным.

— Я всегда чувствую себя так в твоем обществе, Рут. — Эти слова согрели ее душу.

— Я рада. — Она улыбнулась и наклонилась вперед, чтобы заглянуть в его лицо. Уголки его губ все еще отражали мрачное настроение. — Расскажи мне о своей семье.

Он удивленно посмотрел на нее, и его чувственные губы тронула легкая улыбка. Эти губы были созданы, чтобы дарить наслаждение женщине. Вообразив это, Рут ощутила охватившее ее волнение и поставила свой бокал на столик, чтобы успокоиться. Когда она снова взглянула на Гаррика, лицо его просветлело.

— Ты уже встречалась с Лили. Кстати, она искренне переживает, что причинила тебе боль.

Это заявление застало Рут врасплох, глаза ее расширились, и она отвернулась от него. Инцидент с его сестрой был ей неприятен по многим причинам.

— Я вполне понимаю ее. Уверена, она была искренне обеспокоена твоей судьбой. Так и должно быть. — Не желая продолжать эту тему, она поспешно отвлекла внимание Гаррика другим вопросом: — А каковы остальные члены твоей семьи?

— Винсент — любитель книг. Большую часть времени проводит в нашей библиотеке, не появляясь в обществе. Хотя недавно проявил интерес к званым вечерам, где обычно присутствует некая юная леди. Собираюсь поговорить с ним на эту тему, когда представится возможность. — Лицо его опять приняло хмурый вид.

— Говорил горшок чайнику: «Да ты чумазый!» — мягко упрекнула она его и улыбнулась. — Насколько я помню, ты не очень-то был доволен, когда твоя сестра вмешалась в твои отношения со мной.

— Вмешательство Лили в мои дела было неуместным. Она в отличие от меня не является главой семьи. Я считаю своим долгом удостовериться, что мои близкие родственники вступят в брак с теми, кто будет любить их и заботиться надлежащим образом. — Он плотно сжал губы с выражением твердой решимости на симпатичном лице.

— Прекрасная цель, однако сердцу не прикажешь, — тихо сказала Рут.

— Возможно, но я хочу, чтобы Грейс была счастлива, и того же желаю Винсенту.

То, что он не упомянул Лили, заставило Рут нахмуриться. Означало ли это, что брак леди Линмут был несчастным? Рут мало знала о графе Линмуте, так как тот редко приезжал в город, и с сестрой Гаррика она впервые повстречалась, когда Лили появилась в приюте Святой Агнессы. Видимо, попытка Гаррика сделать счастливыми своих родственников не увенчалась большим успехом.

— А Лили? Ты смог обеспечить ей счастье?

Внезапно появившееся выражение сожаления на его лице говорило, что брак Лили оказался неудачным. Он откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Рут, заметив, как он опечален, коснулась его руки в знак молчаливой поддержки.

— Лили отказывается обсуждать со мной или с кем-либо еще свои отношения с Линмутом. Я никогда не дал бы согласия на этот брак, если бы знал, что она будет страдать. — В его голосе звучало отчаяние, что подчеркивало, насколько он считал себя ответственным за счастье сестры.

— Именно ты всегда заботился о своих младших сестрах и брате, не так ли?

— Бересфорд, наш опекун, был очень злым и подлым. Однажды я видел, как он до крови отхлестал плетью мальчишку, ухаживающего за лошадьми. — Гаррик осушил свой бокал, и Рут быстро вновь наполнила его. — Я тоже испытал гнев дяди на собственной шкуре, чтобы уберечь остальных от побоев.

— Он бил тебя?

— Иногда, — сказал Гаррик с непроницаемым выражением лица.

Этот краткий ответ говорил о том, что дядя не только бил Гаррика, но и причинял ему другой вред. Этот человек был настоящим извергом. Рут не сомневалась, что Бересфорд виноват в том, что Гаррик вырос таким застенчивым. Это выглядело довольно странно, учитывая его возраст. Видимо, дядя сказал или сделал что-то, отчего Гаррик уверовал, что его тело может вызывать у женщин неприязнь, и по этой причине отказался обнажиться перед ней.

Внезапно сердце ее сжалось от боли и дыхание участилось. Боже милостивый, неужели Бересфорд изнасиловал мальчика? О нет! Хватит ли у нее смелости спросить его об этом? Рут тяжело вздохнула. Этот вопрос беспокоил ее, но она сказала ему, что хочет, чтобы он чувствовал себя здесь как дома. Подобные расспросы не приведут ни к чему хорошему. Она не хотела, чтобы он испытывал неловкость. Он сам расскажет все, если захочет.