На мгновение Гаррику показалось, что она просто орудие в руках Тремейна. Вероятно, виконт чем-то угрожал ей. Он снова подумал о ее предательстве и тяжело вздохнул. Он опять пытался найти ей оправдание, хотя она выдала его секрет. И теперь Тремейн предполагает, что он будет платить ему за его молчание.

Он уже платил дяде, и плата Тремейну не будет чем-то отличаться. Впрочем, это не так. С дядей он заключил определенное соглашение, в котором было оговорено, что тот мог или не мог делать. Там были ясно указаны последствия нарушения договора и до сих пор Бересфорд не нарушал условий сделки.

Причиной его бед снова явилась женщина. Как будто Берта продолжала издеваться над ним. Нахлынули воспоминания прошлого, и Гаррик напрягся. Он все-таки не верил, что Рут способна предать его.

У него возникло неистовое желание дать выход своему гневу с помощью кулаков. Она погубила его, рассказав Тремейну правду. Даже если он заплатит ему, что может удержать этого негодяя от того, чтобы не рассказать о его секрете кому-нибудь еще? Этот шантаж никогда не прекратится. Виконт хмыкнул и посмотрел на Гаррика.

— Похоже, ты лишился языка, Стрэтфилд. — В голосе Тремейна звучало раздражение.

— Нет. Просто пытаюсь определить, правильно ли понял тебя.

— Правильно. Я не прошу слишком много. — Тремейн смотрел на Гаррика с неприязнью. Было ясно, что их разговор пошел не в том направлении, как он ожидал. — Я хочу всего лишь, чтобы ты отозвал свои требования, касающиеся моих займов.

— Не вижу причины, по которой я сделал бы это. Твои претензии ничем не обоснованы.

— Но у меня есть леди Этвуд, — сказал Тремейн вкрадчиво и, подойдя к Рут, погладил ее по щеке.

Этот жест вызвал у Гаррика приступ гнева. Мысль о том, что этот человек прикасается к ней и намерен спать с ней, привела его в бешенство. Он немедленно осудил себя за свою глупость. Эта женщина не стоила его переживаний. В глубине сознания резкий внутренний голос неистово воспротивился этой мысли.

— Кажется, ты уверен, что заставил меня подчиниться тебе, Тремейн, — сказал Гаррик, презрительно глядя на него.

— По-моему, у тебя нет выбора.

— Выбор всегда есть, — возразил Гаррик, бросив взгляд на Рут. Она отвернулась от обоих мужчин с несчастным видом, который был хорошо знаком ему. Он хмыкнул. Почему он так упорно искал оправдание ее предательству?

— Полагаю, в обмен на мои деньги ты будешь молчать. — Гаррик пристально посмотрел на Тремейна.

— Ты не ошибся. И поскольку капиталовложения твоего дяди оказывают непосредственное влияние на мои капиталовложения, полагаю, следует прекратить дальнейшее платежные требования к его инвестициям тоже.

— Естественно, — кивнул Гаррик, не отрывая глаз от виконта.

Требование прекратить попытки разрушить бизнес дяди не явилось для него неожиданным. Он еще раз подумал, что, возможно, Рут действительно была орудием в игре, которую затеял Тремейн. Он посмотрел в ее сторону и задержал свой взгляд на ее профиле. Словно почувствовав его взгляд, она повернула голову.

Было ли сожаление в ее красивых фиалковых глазах? Нет, она ничем не отличалась от Берты. У нее не было сердца. Она предала его через несколько дней после того, как они расстались. И несомненно, позабавилась, рассказав Тремейну о его секрете. Он подавил протест, поднимающийся в глубине сознания.

— Ну значит, мы договорились? — сказал виконт, самоуверенно глядя на него.

— Я так не думаю. — Встретив взгляд своего врага, Гаррик понял, что не должен соглашаться. Это обстоятельство позабавило его.

— Что? — Гневный крик Тремейна не вызвал удивления. — Я выставлю тебя на посмешище, Стрэтфилд. И не думай, что я не сделаю это.

— Не сомневаюсь, ты постараешься. — Гаррик холодно улыбнулся. — Однако едва ли в обществе кто-то обратит внимание на слова проститутки и прохвоста.

Не дожидаясь ответа, Гаррик повернулся и направился к двери офиса. Позади него Тремейн прошипел что-то со злостью, и Гаррик испытал некоторое удовлетворение. Его пребывание в обществе заканчивалось, однако он чувствовал что был прав, послав этого ублюдка ко всем чертям. Он повернул ручку и открыл дверь, когда Тремейн крикнул ему вдогонку.

— Ты еще пожалеешь об этом, Стрэтфилд. Я позабочусь о том, чтобы так же разрушить твою семью. Твой младший брат никогда не женится на порядочной женщине, когда все узнают правду о тебе.

Гаррика охватил неистовый гнев от этой угрозы. Медленно, сохраняя самообладание, он повернулся к виконту. Самоуверенное выражение лица этого человека сменилось страхом, когда Гаррик пристально посмотрел на него с убийственным спокойствием.

— Если ты посмеешь причинить вред моей семье, я убью тебя, Тремейн.

Грозный голос Гаррика отразился громким эхом в небольшой комнате, и у виконта от страха перехватило дыхание. Однако в следующий момент на лице его вновь обозначилось злобное удовлетворение, и Гаррик увидел, как глаза Рут расширились от ужаса, глядя через его плечо. Он не понял, чем был вызван ее ужас, и повернулся. Перед ним стоял коренастый незнакомый джентльмен.

— Мистер Миллстадт, какой сюрприз, — приветствовала его Рут.

Видимо, она знала этого джентльмена. Впрочем, она знала многих мужчин, с горечью подумал Гаррик. Сердито пробормотав что-то, он прошел мимо этого человека, не оглядываясь назад. Менее чем через минуту он оказался на улице, где отдал распоряжение Джасперу отвезти его в клуб.

Усевшись на кожаное сиденье фаэтона, он кипел от гнева, какого никогда прежде не испытывал. Даже когда застал дядю, пытавшегося войти в комнату Лили, или в тот день, когда встретил Тремейна в Сеймур-плейс. Если бы он дал волю своим чувствам несколько минут назад, то стер бы Тремейна с лица земли.

А Рут… Как же он ошибся в ней.

Едва ли он получил бы удовлетворение, сомкнув руки на ее красивой шее. Ему хотелось услышать, как она молит о пощаде. Берта одурачила его в те давние годы, и он позволил Рут сделать то же самое. Как мог он оказаться таким простаком? Будь оно все проклято!

Женщина в очередной раз обманула его, хотя в данном случае он не был просто ослеплен страстью. Он полюбил Рут, и боль от ее предательства пронзала его сердце подобно острому ножу. Сжав челюсти, он втягивал воздух сквозь стиснутые зубы и, скрестив руки на груди, впился пальцами в свои бицепсы.

Она предала его.

Он был ошеломлен. Невозможно поверить в это после всего того, что было между ними. Он вспомнил ее в объятиях Тремейна, и кровь его вновь вскипела от гнева. Мысль о том, что Рут теперь будет с этим негодяем, угнетала его. Боже, почему он все же любил ее, несмотря на то что она сотворила?

Ее предательство нанесло ему глубокую душевную рану. Такую глубокую, что ни Тремейн, ни кто-либо еще не мог причинить ему более мучительной боли. Последние восемь лет он жил в страхе, что дядя откроет его секрет и в обществе он станет посмешищем.

По иронии судьбы его секрет раскрыла женщина. Ничего такого не случилось бы, если бы он держался от нее подальше. Гаррик схватился за кожаное сиденье, когда фаэтон остановился перед клубом. Черт с ним, с Тремейном. Он не позволит этому ублюдку диктовать свою волю. Не дожидаясь Джаспера, Гаррик вышел из кареты и поднялся по лестнице клуба, шагая через две ступеньки.

К концу месяца лорд Тремейн обнаружит, что полностью разорен. Этот негодяй попытался шантажировать его, но он не поддастся на шантаж. Пусть Рут предала его, но благодаря ей он понял главное. Его физический дефект не является проблемой в общении с женщиной. Он напрасно опасался этого.

Гаррик направился к гимнастическому залу. Ему необходимо выплеснуть свою злость, избивая вместо Тремейна подвесную грушу. Возможно, Тремейну доставила удовольствие попытка унизить его, но теперь это не имело никакого значения. Ничто не могло причинить ему большей боли, чем сознание того, что женщина, которую он полюбил, обманула его.

Глава 18

Рут посмотрела на себя в зеркало на туалетном столике. Темные круги под глазами только подчеркивали ее возраст. Опираясь локтями на гладкую кленовую поверхность столика, она обхватила ладонями голову. Она не могла припомнить, чтобы за последнее время чувствовала себя такой усталой.

Она не могла уснуть минувшей ночью, снова и снова воспроизводя в голове вчерашнюю сцену с Гарриком в приюте. Хотя Тремейн сказал, что зайдет к вечеру, но так и не появился. Это радовало ее. У нее было время подумать, как вести себя с ним в сложившейся ситуации.

В то же время ее охватывал ужас при мысли, что Гаррик может узнать, что она влюблена в него. Видя, как он вчера противостоял угрозам Тремейна, она была почти готова вмешаться. Ей следовало тут же остановить виконта и встать на сторону Гаррика, но вместо этого она позволила ему поверить в ее предательство.

Мысль о том, что он подвергся шантажу, вызывала отвращение, особенно учитывая, что она тоже способствовала этому. По щеке ее скатилась слеза, и она смахнула ее. Дрожащей рукой Рут собрала волосы в пучок и воспользовалась заколками, закрепив локоны наверху.

Она пригласила Аллегру на завтрак несколько дней назад, и ей необходимо было выглядеть по возможности хорошо перед подругой. Она не представляла, как объяснить ей внезапное появление Тремейна в ее жизни. Едва ли Аллегра с пониманием воспримет эту новость. Взглянув последний раз в зеркало, Рут встала и направилась вниз. Когда она вошла в прихожую, неожиданно появился Симмонс. Рут заставила себя улыбнуться.

— Доброе утро, Симмонс. Я ожидаю леди Пембрук. Пожалуйста, сообщи Долорес, чтобы она подала завтрак, как только прибудет ее светлость.

У Симмонса всегда было серьезное выражение лица, но сегодня он выглядел мрачнее обычного. Рут нахмурилась, когда он молча поклонился, приняв ее распоряжение, и затем протянул ей утреннюю газету. Взяв ее, она заметила, что он на мгновение заколебался.

— Все в порядке, Симмонс? — По спине ее пробежала дрожь, когда его нерешительность стала более очевидной.

— Мне кажется, «Таун ток» особенно отвратительна сегодня, миледи. Может быть, лучше выбрать для чтения «Таймс»?

Его слова заставили сердце Рут учащенно забиться, и пальцы сомкнулись вокруг газеты, которую Симмонс передал ей, пока она не услышала тихий хруст сминаемой бумаги. Тремейн. Этот негодяй изменил свое решение. Ей потребовалось более часа, чтобы убедить виконта, что в его интересах попытаться еще раз договориться с Гарриком. Но что-то подсказывало ей, что этот мерзавец не стал ждать. Что он сообщил в газеты?

— Спасибо за совет, Симмонс, но сплетни редко бывают доброжелательными, где бы их ни напечатали. Я буду в гостиной. Проводите туда леди Пембрук, когда она прибудет.

Не дожидаясь ответа, Рут повернулась и направилась в гостиную с газетой, прижимаемой к боку, словно в ней не содержалось ничего, что касалось бы ее. Как только дверь гостиной закрылась за ней, она поспешно раскрыла газету и обратилась к разделу светских новостей.

Быстро пробежав глазами колонку городских слухов, она почувствовала тошноту и, качаясь, едва добралась до ближайшего кресла. Рут опустилась на подушки, прижимая газету к животу, как будто это могло облегчить ее состояние. Хотя она сознавала, что правильно истолковала написанное, тем не менее снова медленно раскрыла газету, чтобы убедиться, что этот текст ей не пригрезился.

«Кажется, известная леди Э. обнаружила интереснейший факт, касающийся известного лорда С. Оказывается, упомянутый джентльмен имеет весьма существенный недостаток в своей анатомии, касающийся выступающей нижней части тела. Однако лорд С., по-видимому, способен выполнять свои мужские обязанности, несмотря на то, что является неполноценным мужчиной».

У Рут сжалось горло. Газета выпала из ее рук, и она, вскочив на ноги, бросилась к буфету и налила себе стакан коньяку. Выпила его залпом и закашлялась от ощущения жжения. Она вспомнила, как после вечеринки у Ротшильдов Гаррик выговаривал ей за ее реакцию на разницу в их возрасте, и зажмурилась, надеясь, что он войдет, чтобы снова упрекнуть ее. Но это была тщетная надежда.

Рут молилась, чтобы все то, что недавно произошло в приюте, оказалось ночным кошмаром, и она скоро проснется. Однако внутренний голос посмеялся над ней. Звук дверного звонка заставил ее напрячься. Это прибыла Аллегра. Дверь позади нее открылась, и Рут, повернувшись, увидела в дверном проеме подругу, которую сопровождал лорд Пембрук. Она ожидала к завтраку только подругу, но не графа.

— О Боже, кажется, мы опоздали, — Аллегра устремилась вперед и взглянула через плечо. — Шахин, дорогой. Но она того и гляди упадет в обморок.

Лорд Пембрук быстро последовал за женой, и через мгновение Рут оказалась между супругами, которые проводили ее до дивана. Она покачала головой, когда Аллегра опустилась рядом на подушки.