- Нет! – рычит мой брат – Не хочу иметь ничего общего со шлюхой!

- Кирилл, успокойся! – смешивается папа. – Нинель встань и иди в свою комнату.

- Маша! – зовет меня – Прости меня! Прости!

- Простить? – не выдерживаю ее я – Я не помню тебя, чтоб прощать. Я знаю о тебе немного. То, что ты променяла семью на богатство. То, что хотела дочери смерти. Что хорошего ты сделала для меня, что я тебя простила? – Слезы катятся по моим щекам, но я не унимаюсь. Вырываюсь из объятий Тима и иду к Нинель ближе – Ты знаешь чего стоило папе, мое лечение? Одна моя жизнь в обмен на семнадцать других. Ему пришлось убить семнадцать человек, чтоб заработать денег мн6е на лечение! Стоит ли твое прошение семнадцати жизней, Нинель?

Поздно вспоминаю о том, что тут посторонние. Поворачиваюсь к Тиму в ожидание взгляда, который меня уничтожит, но вижу боль.

Почему ему больно?

Потому что связался со мной?

Или потому что больше не любит?

Наверно, последнее, потом что как любить меня, после того, как узнал такое?

- Тим, тебе лучше уйти! – говорю я и начинаю вновь плакать. – Прости!

Мне настолько больно, что слезы полностью застилают мое лицо. Я не вижу больше ничего, кроме силуэта его лица. Не вижу эмоции.

Это к лучшему!

Он найдет себе обычную женщину.

У которой не будет такого прошлого.

Он не сможет со мной.

Будет постоянно видеть во мне причину смерти семнадцати людей.

Которую я вижу, смотря в зеркало.

Разворачиваюсь обратно к Нинель и смотрю на нее. Вижу в ее глазах сожаление, с которым она смотрит на меня.

- Зато ты жива! – говорит она.

- Ты серьезно? – спрашиваю ее сквозь слезы –Ты считаешь, что стоит?

Чувствую, как чьи-то крепкие руки обнимают меня сзади.

Тим.

Он не ушел.

Почему?

Жалеет?

Любит?

Любит!

Слеза облегчения катиться по моему лицу и я сильнее вжимаюсь в Тима. Мне нужен он сейчас как никогда. Хочу чувствовать его поддержку. Силу. Уверенность. Любовь.

Меня успокаивают его объятия и придают силы. Тим для меня как батарея от которой я заряжаюсь и могу дышать дальше.

- Если бы я тогда не ушла, то Сережа бы не пошел на крайние меры и это не спасло бы тебя. – говорит Нинель.

По ее мнению… Стоит!

Она не видит свое вины не в том, что бросила нас.

Считает так нужно было…

- То есть мы должны быть тебе благодарны? – спрашивает Кир и начинает заливаться истерическим смехом. – Может и все ваши блядские выходки простить?

- Кир! – вновь кричит папа.

- Что, Кир? Я не прав? – спрашивает он и подходит к Нинель – Да ты вообще в своем уме? Ты понимаешь, что бросила больную дочь? И теперь ты просишь у нее прошение после того, что ей пришлось из-за тебя перенести?

- Что бы изменило, если бы я тут осталась? – спрашивает она его с вызовом.

- Ты бы оказала ему поддержку. – говорю я – Он остался один на один с проблемами и без шанса на помощи. Ему пришлось обратиться к Михе.

- И Миха дал ему работу, что и спасло тебя! – говорит она мне.

Она идиотка или претворяется?

Кажется, я мозгами, слава богам, в папу пошла.

- Папа был в отчаянии! – говорю ей– Он не знал, что ему делать. Лежать с больной дочерью в клинике, сидеть с пятилетним сыном дома или же искать деньги. Ты ему была нужна!

- Соглашусь с Машой! – вклинился дядя – Я еще та мразь, потому что воспользовался его тогдашним состоянием. Приди он ко мне, я бы дал ему денег на лечение племянницы просто так, но я решил, буду дурак если не воспользуюсь таким шансом, пока он не в состоянии думать здраво, и не сделаю из первоклассного бойца свою шестерку. Будь он тогда не так подавлен, я бы никогда так не поступил.

Дяде ни раз винил себя в том, что я не чувствовала любви отца. Каялся в том, что заставил тогда папу убивать. Он говорил, что мог дать ему легкую работу - выбить из людей долги, но решил сделать из него снайпера, коим он и был в армии.

- Мне понравилось, как Маша поставила вопрос: Твое прощение стоит жизни семнадцати людей? – переспросил дядя.

Нинель молчала, не зная, что ответить и тогда папа, подняв ее, повел в комнату. В гостиной воцарилась тишина и если бы не руки Тима я бы осела на пол от внутренней опустошённости.

- Мне жаль, что ты все это услышал. – говорю я еле слышно, но Тим меня точно услышит.

- Я рад, что это услышал и хочу, когда ты будешь готова услышать всю историю. – произносит он и целует меня за ушком – Манюня, я всегда буду рядом с тобой.

- Тебя не напугало все то, что ты услышал? – разворачиваюсь в его руках – Теперь ты знаешь кто я.

- Я всегда знал, кто ты. Моя маленькая вредная девочка. – произносит он и улыбается – Которой плевать на чужое мнение. Она живет, так как ей этого хочется.

Как ему то удается?

- Я люблю тебя… - говорю искренне от самого сердца.

Слезы опять катятся по моим щекам, но теперь не от разочарования, обиды или злости, а от счастья.

Этот мужчина, что обнимает меня сейчас, переполняет меня чувствами. Он всегда знает, что сказать, чтоб отвлечь.

Как же я раньше была глупа. Профессор всегда был в моей жизни. Он вызывал во мне спектр разных эмоции и чувств. Тим бесил меня, но этим самым привлекал внимание. Обратила бы я на него внимание, будь он нормальным добрым преподавателем. Не-а.

Мне нужен был такой же, как я. Бесящий. Умный. Красивый.

Мне нужен был вызов и он мне его кинул.

Сражался. Бился. Но не сдавался…

Он понял меня как никто лучше.

Он влюбил меня в себя за пару дней.

А может быть я и раньше его любила, кто знает?

Как говориться от ненависти до любви грань тонкая.

И когда мы перешли эту грань… неизвестно.

Одно я знаю точно, сейчас я люблю его.

И хочу быть с ним рядом.

Чувствовать его поддержку.

Любовь.

Поддаться счастью.

Прошу прошу прощение за позднюю проду, но раньше прислать ее не могла. Все что-то не нравилось. Не могла понять, что. Пока не поняла того, что не могу простить Нинель. Убрала половину реплик отца в пользу горе-мамаши и буду еще думать, прощать ее или нет.

С одной стороны, хочется счастья и для Ворона, но простить Нинель… Она бросила их. Разве можно такое простить?

Вообщем я не знаю, что делать! Кто-нибудь, помогите!

Глава 19

Тимофей

Этой ночью мы остались в доме Царя. Отец Маши попросил меня остаться с ней рядом. В ее комнате.

Все в доме переживали за нее. Кир, Царь и Ворон заходили каждый час и спрашивали все ли с ней в порядке. Марк и Володя уехали, сразу после того, как Нинель отвели в комнату. Они были поражены происходящим.

Я был прав, когда думал, что моя девочка окружена мужским вниманием, только ошибся родом этого внимания. Для них всех она была ранимой, хрупкой малышкой. Они любили ее.

Наконец я понял, что связывают Машу со всеми этими мужчинами. Родство. Хоть ревновать ее я не перестал, но стало легче.

Моя маленькая бедная девочка так и не рассказала мне всей истории, я и не настаивал, а свернувшись клубочком у меня под боком, долго плакала, а потом уснула, все также прижимаясь ко мне.

Я эгоист, но сейчас я радовался.

Она сказала, что любит меня.

И я верю ей…

Почему то после сегодняшнего я уверен, что Маша всегда честна в своих словах. Сказать «люблю» для нее значит многое, как и для меня.

Сегодня был сумасшедший день. Впервые в жизни мне было больно. Настолько сильно, что это не сравнится даже с болью, которой раньше причиняли словами Маши. И даже с той болью, когда меня бросила Вика. Намного больнее для меня оказалась вид боли в глазах любимой девочки.

Если она когда-нибудь спросит меня совета относительно Нинель, я отвечу, что предательство нельзя простить. Его можно закопать глубоко внутри, но рано или поздно обида всплывет. Обидел раз, обидит и два. На месте Маши я бы не простил женщину, что бросила.

Но надеюсь, она меня не послушает и никогда не спросит.

Меня тоже предали. Бывшая жена, но это несравнимо с предательством матери. Это разные случай, разные последствия и тут возможно прощением.

- Спит? – спросил шепотом Царь и вошел в комнату, прикрыв дверь за собой. В комнате горел ночник, что позволило разглядеть мужчину. Он уже был переодет в домашнее.

- Да. – сказал я и погладил ее по голове.

- А ты чего не ложишься? – спросил он и сел на кровать.

- Боюсь, что она встанет, а я не замечу. – отвечаю, улыбнувшись краем губ.

- Не бойся. – отвечает Царь и гладит Машу по икре – У нее крепкий сон с детства.

Странно сидеть тут и обсуждать Машу с тем, кто спал с моей бывшей женой.

Все-таки жизнь странная штука и неизвестно, что произойдет завтра.

- Знаешь, я часто смотрел на Машу и думал, что ее сложно будет иметь отношения с мужчинами. Ты же понимаешь, что в вашей паре командовать будет она? – спрашивает и тихо смеется.

- Понимаю! – отвечаю я и улыбаюсь. – Но эту проблему я решу. У меня есть некоторые рычаги давления.

Например, я знаю, что она не кричит, когда целует меня.

Не может думать, когда я ее щекочу.

И согласна на все ради огурчиков.

- Ошибаешься! – отвечает Царь – Их нет ни у кого.

- А у её отца?

- Тут сложнее. Маша всю жизнь пытается угодить ему. Показать себя сильной. – он грустно поглядывает на Манюню – Но она никогда не уступит ему. Будет идти до конца.

- Они часто сорятся?

- Нет. Никогда. Чаще всего у них одно мнение на двоих. Сережа доверяет Маше и лишь, поэтому не стал настаивать на разрыве ваших отношении. Но тут еще и твоя жена сыграла нам на руку.

- Вика? – спрашиваю я удивленно.

Вот уж не ожидал?

И что хвалила?

Странно!

Думаю, а меня тут с грязью смешала.

- Да. Я в тот же день выяснил причину ее ссоры с Машей. В итоге ей пришлось поведать мне вашу историю, слегка приукрашенную конечно, но довольно занимательную. Знаешь, почему Маша, выбрала тебя?

- Почему?

- Вы похожи с ее отцом. У вас обоих были отношения со шлюхами и каждый из вас их ненавидит, но любит.

- Я люблю Машу. – перебиваю я.

- Верю. Но я не об этом. Я о том, что любил. – он впивает в меня серьезный взгляд – Ты мог стать хорошим хоккеистом, но из-за шлюхи потерял все. Также и с моим братом. Он мог стать отличным командиром, если бы не его женушка…

- Вика не виновата в том, что я не стал хоккеистом. – почему-то защищаю жену.

- Правда? – усмехается он – Не она ли была за рулем в том день, когда случилась авария? Не из-за нее у тебя проблемы с ногой?

У нас с Викой в тот день была годовщина отношений, и мы пошли в ресторан. Я не пил, потому что с утра у меня была тренировка по хоккею, а так же, потому что был за рулем. Но Вика себе не отказывала. А потом каким-то образом уговорила меня, чтоб она села за руль. До дому мы так и не доехали. Попали в аварию, к счастью, без летального исхода, но на хоккее мне пришлось поставить крест.

Я сам виноват в этом, потому что доверил ей руль. Поэтому вины Вики тут нет.

- Это уже неважно. Я стал тем, кем являюсь.

- Маша любит тебя. Поэтому не подведи ее. Она заслуживает любви, что не смогли ей дать родители. Я пытался, но я ей всего лишь дядя. – печально произносит Царь и потянувшись гладить Машу по голове. Нежно и аккуратно.