Элайна Фокс - Строптивый ангел

Энджелл с грустью подумал о кожаных седельных сумках, старом ружье, двух старых поношенных рубашках и таких же поношенных штанах. Нет, пожалуй, единственное, из-за чего бы стоило вернуться, – это пиджак.

– Ладно, – сказал он, снимая шляпу и приглаживая волосы. Положив шляпу рядом на сиденье и скользнув взглядом по ее обтрепавшимся пыльным полям, он невозмутимо скрестил руки на груди. – Так что мы будем делать в Сент-Луисе и насколько долго мы там задержимся?

– Первым делом мы постараемся пополнить ваш гардероб, – быстро вернулась к деловому разговору Красавица. – Но, конечно, купим вам только самое необходимое. Потом, в Нью-Йорке, мы просто скажем, что ваши вещи украли. – Она поежилась от ночной прохлады и поплотнее завернулась в плащ. – Завтра же мы начнем работать над вашей речью. Сначала вы попытаетесь копировать манеры и речь мистера Уинтерза. Или мои. Я уверена, вы уже заметили, насколько сильно они отличаются от ваших.

Девушка взглянула на него, словно требуя подтверждения, и он торопливо кивнул.

– Вы немного растягиваете слова. Откуда вы приехали? С юга, наверное?

Он снова кивнул. А что ему еще оставалось делать?

– Ну хорошо, то, что вы растягиваете слова, это не так страшно. Но вам придется следить за своей речью. В некоторых ситуациях, возможно, лучше будет просто промолчать.

Она еще долго продолжала в том же духе, перечисляя, чего он не должен делать, а чему, наоборот, следует научиться в первую очередь.

Когда она наконец закончила, Энджелл чувствовал себя измученным и обессиленным, словно после бессонной ночи, проведенной в седле. Теперь открывающееся перед ним будущее уже пугало его. Ему казалось невозможным научиться стольким вещам за столь небольшой отрезок времени. И кроме того, получается, подумал он, что ни один из его талантов, которые он приобрел за последние двенадцать лет, не сможет пригодиться ему в новой жизни.

Он прекрасно стрелял – вряд ли это понадобится.

Он был силен физически, великолепно сложен и мог выдерживать длительные путешествия, обходясь без отдыха, – тоже вряд ли пригодится.

Он великолепно ездил верхом – в городе ездят в экипажах.

Он умел обходиться с девицами легкого поведения так, словно они были леди, – это уж точно нет.

Он мог также умело обращаться с лассо, объезжать лошадей, сдирать шкуры с быков, но он понимал, что эти таланты в городе бесполезны.

Он решил окунуться в новую жизнь, как новорожденный. Как самый зеленый из новичков. С другой стороны, подумал юноша, он уже согласился на все их условия, и назад пути нет.

В Сент-Луисе они остановились в гостинице Брауна. Энджелл уже не помнил, когда в последний раз видел такую роскошь. Он с благоговением оглядывался вокруг. Его поражало все. И стены черного дерева, отполированного почти до блеска, так что он мог видеть в них свое отражение. И массивные люстры, словно гигантские птицы свисающие с потолка. Полы устилали ковры, и он даже не слышал собственных шагов. Ему подумалось, что этой ночью он будет спать так роскошно, как никогда в жизни еще не спал.

Энджелл смотрел, как коридорный вставил в медную замочную скважину изящный ключ и дверь открылась. Внезапно на него нахлынули воспоминания:…чьи-то кофейно-черные руки медленно, заботливо поглаживают круглый и блестящий медный набалдашник трости…

– Мистер Энджелл? – откашлялся коридорный. – Вам это подходит?

Энджелл глубоко вдохнул воздух и повернулся к нему:

– Да, прекрасно. – Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания.

– Мисс Морланд сказала, что вам необходимо принять ванну, сэр, – продолжал коридорный. – Я уже послал горничную за всем необходимым. Парикмахер тоже скоро придет.

– Спасибо, – сказал он и по привычке полез в карман. Там, как он и полагал, было абсолютно пусто.

– Все в порядке, сэр. – Коридорный коротко поклонился. – Леди обо всем позаботилась. Благодарю вас.

Энджелл усмехнулся и опять тряхнул головой. Ничего не скажешь, леди действительно позаботилась обо всем.

Войдя в номер, он был изумлен роскошью обстановки и размерами комнат.

В дверь снова постучали. На пороге появилась горничная в безупречном черном платье, фартуке и чепце.

– Доброе утро, сэр, – сказала она. – Я пришла приготовить вам все для ванной.

– Приготовить… а, да. – Энджелл посторонился, пропуская ее. Он внимательно наблюдал, как она отдергивает занавески, наполняет водой лохань и выкладывает к приходу парикмахера ножницы и бритву.

– Вам что-нибудь еще нужно, сэр?

– Нет, спасибо.

Он присел на край огромной кровати и начал стягивать сапоги.

– Если вам что-то понадобится, просто позвоните. – Она показала на длинный бархатный шнурок. – К вам тотчас же придут. – И, сделав быстрый реверанс, она исчезла за дверью.

Энджелл огляделся вокруг.

Если мисс Морланд так путешествует, то как же она живет? Или, что ближе к делу, если она живет так хорошо, то как должна жить ее сестра?

Молодой человек прошелся по комнате, осторожно прикоснулся рукой к кровати. Последнее время он избегал светское общество, так что теперь был даже не очень уверен, что ему удастся вспомнить все, что он когда-то умел. Впрочем, он был даже не уверен в том, хочется ли ему вспоминать все эти приличия и правила поведения.

Здесь, в этом городке, его вряд ли может кто-нибудь узнать. Но что будет, если они все-таки узнают, кто он на самом деле? Энджелл поежился, представив себе эту неприятную картину.

Нет, вряд ли это может произойти. Нью-Йорк достаточно далеко от Джорджии. Огромное расстояние. И кроме того, сколько лет прошло с тех пор!

Нет, это было правильное решение, убеждал себя молодой человек. Ему давно уже не помешало бы скопить немного деньжат. А потом, когда все закончится, он купит себе какое-нибудь небольшое старое ранчо, где-нибудь, скажем, в Оклахоме. Возможно, сама судьба свела его с этими людьми. Но как все странно складывается, черт возьми, думал юноша. Он и представить себе не мог, что будет жить как джентльмен, останавливаясь в одной гостинице с мисс Морланд. Хайми был такой захолустной дырой, что появление там Красавицы представлялось ему чуть ли не волшебством. Нет, наверное, без вмешательства высших сил тут дело не обошлось.

Пришел парикмахер, и вскоре Энджелл уже принял ванну и сидел на стуле в белом банном халате. В этот момент раздался стук в дверь. Маленький лысый парикмахер похлопал горячим полотенцем по лицу Энджелла и наказал ему сидеть неподвижно, пока он сходит и откроет дверь. Послышались шаги.

– Мистер Энджелл, – раздался голос Уинтерза, – когда мистер Айзакс закончит и вы оденетесь, я буду ждать вас в прихожей.

– Дгрррр…сссь, – пробормотал Энджелл.

Уинтерз тяжело вздохнул и переспросил:

– Что?

Энджелл торопливо снял с лица влажное полотенце.

– Договорились, – четко повторил он.

– Хорошо.

– Эй, Уинтерз, – повинуясь внезапному порыву, обратился к нему Энджелл, – я хотел чтой-то спросить.

Мужчина медленно повернулся к нему:

– Что-то – извольте запомнить и впредь не повторять ошибок.

Парикмахер правил бритву, и Энджелл, воспользовавшись передышкой, поспешил снять с лица полотенце.

– Так вас чтой-то тревожит, Уинтерз? – повторил он.

Мужчина тяжело вздохнул.

– Да. Тревожит, – наконец выговорил он. – Вы! Меня тревожит то, что, несмотря на все наши усилия, мы провалимся! Из-за того, что вы законченный, безнадежный идиот! Мы с таким же успехом могли бы попробовать создать нового Франкенштейна! Нас поднимут на смех, а мисс Присцилла будет опозорена.

Энджелл внимательно рассматривал Уинтерза, в то время как мистер Айзакс брил ему правую щеку.

– Ну не знаю, – сказал он наконец. – Не знаю, что там насчет Франка Штейна, но зачем вы проехали пол-Америки, чтобы в такой грязной дыре, как Хайми, отыскать мужа для этой девушки? На ней что, дома никто не хочет жениться?

Харви быстро обернулся к нему, и Энджелл понял, что задел его за живое.

– Вы просто не понимаете, – процедил сквозь сжатые зубы Уинтерз. – Нью-Йорк – это совсем другой город, он разительно отличается от тех, в которых вам приходилось бывать. И там люди никогда не прощают ни малейшего промаха. Мисс Присцилла будет полностью скомпрометирована, если узнают, что она посмела поступить не так, как принято. Ее ждут унижение и всеобщее осуждение. И всю ее семью мгновенно занесут в черный список и больше не станут принимать ни в одном из приличных домов Нью-Йорка.

Энджелл, лениво улыбаясь, наблюдал, как его собеседник пытается справиться с чувствами.

– Такое впечатление, что я вас чуть ли не спасаю, – неторопливо проговорил он. – Но думаю, вы это не имели в виду.

Последняя фраза молодого человека вызвала у Харви скупую улыбку.

– Да, я вовсе не собирался льстить вам, – задумчиво проговорил он и присел на краешек лохани, подперев руками подбородок.

– Вы могли бы найти какого-нибудь более подходящего мужика, – предложил Энджелл. Мистер Айзакс стер с его лица остатки пены и немного развернул его на стуле, чтобы удобнее было стричь. – Может, я даже сумею вам помочь с этим. Понятно, я не кажусь джентльменом, но я неплохо разбираюсь в людях.

Уинтерз медлил с ответом. Энджелл спокойно и невозмутимо наблюдал за ним.

Наконец его собеседник поднял голову и печально улыбнулся:

– Нет. Боюсь, вы не сможете нам в этом помочь. Понимаете, этого человека никто не должен знать в Нью-Йорке, иначе весь замысел рухнет как карточный домик. И кроме того, это катастрофически повредит Морландам. Мисс Эве будет впоследствии гораздо сложнее составить выгодную партию. Именно поэтому мы и хотели найти такого человека, которого там вообще никто не знает.

– Ну, значит, считайте, что вам это удалось, – наклонил голову Энджелл. Он припомнил всех своих знакомых и пришел к выводу, что вероятность встретиться с ними в Нью-Йорке ничтожно мала.

– И это должен быть человек абсолютно неизвестный, – продолжал Харви. – У мисс Присциллы был шанс сделать великолепную партию. Ею интересовались Ричард Олден и Чарлз Монтджой. И ходили слухи, что даже герцог Саттерклифф собирался приехать познакомиться с ней и, может быть, даже просить ее руки. Какие прекрасные восхитительные перспективы! А теперь, вместо этого… – он безвольно уронил руки, – теперь у нее нет ничего. Абсолютно никакого будущего.

– Ладно, поглядим, – реалистично заметил Энджелл. – Я на ней женюсь. Потом уеду куда-нибудь, а вы скажете, что я помер где-нибудь. А потом вы сможете женить ее на этом самом герцоге, если он все еще будет хотеть этого.

Уинтерз изумленно посмотрел на молодого человека:

– Но это же будет двоемужие!

Энджелл улыбнулся:

– Слишком сложно для меня. Ладно, какого черта! Вы вроде купили мне новый костюм?

Эва стояла перед парадным крыльцом гостиницы в лучах заходящего солнца. Ей было тепло, хотя на улице уже начинало холодать. Она оглядывалась в ожидании Харви и Джошуа Энджелла. Они условились встретиться в половине седьмого. Сейчас уже было без четверти семь. А на семь назначен ужин. Это было очень не похоже на Харви: он редко опаздывал даже на пять минут, что уж говорить о пятнадцати.

Девушка вновь оглядела улицу, затем – стоящие на веранде столики. Может, она не заметила их? Она бегло скользнула взглядом по собравшимся на веранде людям. Мужчины курили сигары, дамы просто вышли подышать свежим воздухом.

Вздохнув, Эва распахнула плащ и взглянула на маленькие, украшенные бриллиантами часы, свисавшие на цепочке с лифа. Шесть сорок семь. Она еще раз взглянула на улицу и решила, что можно присесть в кресло-качалку. Сидя, она так же хорошо сможет наблюдать за улицей. А так еще кто-нибудь подумает, что она хочет нанять экипаж.

Эва внимательно изучала толпу. Она искала пару, в которой один был бы безупречно одет, как Харви, а другой был бы ковбоем, но очень привлекательным – как Энджелл. Но ни один из тех, кто попадался ей на глаза не носил свой костюм с изяществом, свойственным Уинтерзу. А ковбои были слишком малорослы и неуклюжи по сравнению с мистером Энджеллом.

Она удивлялась, как ей повезло с этим юношей. Он ярко выделялся среди всех этих грубых личностей. Рослый, но не слишком высокий, широкоплечий, крепкий, но не грузный. А какие у него красивые, словно литые руки и чудесные волосы!

Внезапно ее внимание привлек прилично одетый джентльмен, который помогал леди выйти из экипажа.

Прекрасные манеры. Эва сделала себе заметку, что мистеру Энджеллу будет необходимо научиться и галантности. Возможно, им придется ходить в театр.

Эва вздохнула и вновь бросила взгляд на часы. Шесть пятьдесят две! Возможно, ей придется послать человека с весточкой, что они опаздывают.