Николас Спаркс - Свадьба

Первой появилась Лесли; как и мать, она выглядела прелестно. Она скакала по лестнице, не скрывая радости; платье у нее тоже было персикового цвета, как и у Джейн, но без рукавов, так что виднелись загорелые сильные руки.

– Анна идет, – запыхавшись, сообщила Лесли. – Она спустится через секунду.

Джозеф проскользнул в дверь у нас за спиной и встал рядом с сестрой. Жена взяла меня за руку; я с удивлением заметил, что пальцы у меня дрожат. Вот оно, подумал я. Когда наверху вновь открылась дверь, Джейн расплылась в детской улыбке.

– Это Анна, – шепнула она.

Да, это шла наша дочь, но все мои помыслы сосредоточились на Джейн. Стоя рядом, я понимал, что люблю ее, как никогда в жизни. У меня вдруг пересохло во рту.

Когда Анна появилась, глаза Джейн расширились. На мгновение она застыла, не в силах говорить. Увидев выражение ее лица, Анна спустилась едва ли не бегом, как Лесли, держа одну руку за спиной. На ней было не то платье, которое она надевала минуту назад в присутствии матери. Она надела то, что я привез сюда утром и повесил в один из пустых шкафов, – точно такое же, как у Лесли. Прежде чем Джейн успела собраться с силами и заговорить, Анна шагнула к ней и протянула фату, которую до сих пор прятала за спиной.

– Думаю, именно тебе следует ее надеть, – кратко сказала она.

Когда Джейн увидела фату, то ошеломленно заморгала, не в силах поверить своим глазам.

– Что происходит? – спросила она. – Почему ты сняла свадебное платье?

– Потому что я не выхожу замуж, – с улыбкой отвечала Анна. – По крайней мере не сегодня.

– Что?! – воскликнула Джейн. – Конечно, ты выходишь замуж…

Анна покачала головой:

– Это не моя свадьба, мама, а твоя. – Она помолчала. – Как ты думаешь, почему я позволила тебе выбирать все по твоему вкусу?

Джейн, казалось, не в силах была поверить словам дочери. Она переводила взгляд с Анны на Джозефа и Лесли, пытаясь прочесть ответ на их улыбающихся лицах, а затем обернулась ко мне.

Я взял Джейн за руки и поднес их к губам. Год замыслов и секретов завершился в эту минуту. Я нежно поцеловал руку жены и лишь потом взглянул ей в глаза.

– Ты ведь сказала, что готова выйти за меня еще раз, не так ли?

Казалось, мы с ней были одни в комнате. Джейн смотрела на меня, а я вспоминал все, что втайне проделал за минувший год. Отпуск, который мне «отчего-то» дали вовремя; фотограф и официанты, «каким-то чудом» выделившие для меня свободный вечер; гости, у которых «вдруг» не оказалось никаких планов на выходные; рабочие, успевшие привести дом в порядок за пару дней…

Прошло несколько секунд, а затем на лице Джейн начало медленно отражаться понимание. Когда она наконец в полной мере осознала, что случилось, то воззрилась на меня с восторгом и недоверием.

– Моя свадьба? – спросила она почти шепотом.

Я кивнул:

– Свадьба, которая должна была состояться давным-давно.

Несмотря на то что жена требовала подробностей прямо здесь и сейчас, я взял фату, которую Анна по-прежнему держала в руках, и аккуратно набросил на голову Джейн.

– Расскажу все после церемонии, – пообещал я. – Но сейчас ждут гости. Нам с Джозефом нужно стоять впереди, поэтому я лучше пойду. Не забудь букет.

Глаза Джейн были полны мольбы.

– Но… подожди…

– Честное слово, не могу, – негромко сказал я и улыбнулся. – Если помнишь, мне не следует видеть тебя до свадьбы. До встречи через пару минут.

Гости не сводили с нас глаз, пока мы с Джозефом шагали к шпалерам. Вскоре мы уже стояли перед Харви Уэллингтоном.

– Кольца у тебя? – уточнил я.

Джозеф похлопал себя по нагрудному карману.

– Да, отец. Купил их вчера, как ты и просил.

Солнце начало скрываться за деревьями, небо медленно серело. Я разглядывал гостей и, слыша их приглушенные перешептывания, преисполнялся благодарности. Кейт, Дэвид и Джефф сидели в первом ряду со своими супругами, за ними – Кит, далее – наши с Джейн друзья, которых мы знали много лет. Каждому из них я был обязан за то, что они сделали чудо возможным. Одни прислали фотографии для альбома, другие помогли устроить свадьбу. Хотя благодарен я был не только за это. Казалось невозможным сохранить секрет, но они не только держали рот на замке – они откликнулись на мой призыв с энтузиазмом и охотно согласились отпраздновать столь важный момент в нашей жизни.

Больше всех я хотел поблагодарить Анну. Ничего не получилось бы без ее участия – а ведь ей было нелегко. Дочери приходилось следить за каждым своим словом и заваливать Джейн делами. Киту тоже выпала нелегкая ноша; я подумал, что однажды из него получится прекрасный зять. Когда они с Анной наконец решат пожениться, дочь получит именно такую свадьбу, какую пожелает, и не важно, во сколько это обойдется.

Лесли тоже оказала мне неоценимую помощь. Именно она уговорила Джейн ночевать в Гринсборо и съездила в магазин, чтобы купить для Анны второе платье. Более того, именно к ней я обратился за идеями, когда задумался над тем, как сделать эту свадьбу идеальной. Лесли, с ее любовью к романтическим фильмам, охотно пришла на выручку; это она предложила позвать Харви Уэллингтона и Джона Петерсона.

Ну и, разумеется, Джозеф. Он с недоверием отнесся к моим планам, но, наверное, не стоило удивляться. Чего я точно не ожидал – так это того, что сын положит мне руку на плечо, когда мы стояли под шпалерами и ждали Джейн.

– Отец… – шепнул он.

– Что?

Джозеф улыбнулся:

– Быть твоим шафером – честь для меня.

От этих слов я ощутил комок в горле.

– Спасибо. – Это было все, что я мог сказать.

Свадьба была именно такой, как я надеялся. Никогда не забуду приглушенный шепот гостей и то, как они вытягивали шеи, чтобы взглянуть на моих дочерей, идущих по проходу; никогда не забуду, как у меня задрожали руки, когда раздались первые аккорды свадебного марша, и как сияла Джейн, когда Ной повел ее ко мне.

Она казалась совсем молодой. С букетом тюльпанов и миниатюрных роз в руках Джейн как будто плыла по проходу. Ной, само воплощение счастливого отца, радостно улыбался.

Приблизившись ко мне, они с Джейн остановились, и Ной медленно приподнял ее фату. Поцеловав дочь в щеку, он что-то шепнул ей и занял свое место в первом ряду, рядом с Кейт. Сидевшие позади них женщины уже вытирали глаза платочками.

Харви начал церемонию с благодарственной молитвы. Попросив нас встать лицом друг к другу, он заговорил о любви и о том, каких усилий она требует. Все это время Джейн не отпускала моей руки и не сводила с меня глаз.

Когда пришло время, я попросил Джозефа подать кольца. Для Джейн я купил кольцо с бриллиантом, а для себя – точную копию того, что носил до сих пор, оно стало для меня символом надежды на лучшее. Мы повторили клятвы, которыми обменялись давным-давно, и надели друг другу кольца. А потом я поцеловал невесту – под аплодисменты и одобрительные возгласы, среди вспышек фотоаппаратов.

Праздник продолжался до полуночи. Ужин был великолепен, а Джон Петерсон проявлял просто чудеса виртуозности. Каждый из моих детей произнес тост – и я тоже, поблагодарив всех за помощь. Джейн улыбалась.

После ужина несколько столов сдвинули в сторону, и мы с Джейн принялись танцевать. Когда она останавливалась, чтобы передохнуть, то сыпала вопросами, которые не давали покоя мне самому в течение всей минувшей недели.

– А если бы кто-нибудь проболтался?

– Никто не проболтался.

– Но если бы?..

– Не знаю. Наверное, я надеялся, что если кто-нибудь и проговорится, ты решишь, что ослышалась. Ты бы просто не поверила, что я на такое способен.

– Ты доверил свой секрет стольким людям…

– …и я благодарен за то, что они полностью оправдали мое доверие.

– Я тоже. Это самый прекрасный вечер в моей жизни. – Джейн окинула взглядом комнату. – Спасибо, Уилсон. Спасибо за все.

Ближе к полуночи гости начали расходиться. Все они по пути к дверям жали мне руку и обнимали Джейн. Когда Петерсон опустил крышку фортепиано, Джейн от души его поблагодарила. Тот немедленно поцеловал ее в щеку.

– Я бы в жизни не упустил такой возможности, – ответил он.

Харви Уэллингтон с женой ушли в числе последних, и мы с Джейн проводили их до террасы. Когда Джейн поблагодарила священника, тот покачал головой:

– Не стоит благодарности. Нет ничего прекраснее, чем быть сопричастным к столь радостному событию. В конце концов, именно такой и должна быть свадьба.

Джейн улыбнулась.

– Давайте как-нибудь поужинаем все вместе.

– С удовольствием.

Дети собрались за одним из столов, вполголоса обсуждая вечер; не считая их взволнованных голосов, в доме стояла тишина. Джейн присоединилась к ним; стоя позади нее, я оглянулся и заметил, что Ной исчез.

Большую часть вечера он держался до странности тихо, и я решил, что старик, должно быть, вышел на террасу в надежде побыть одному. Раньше я уже видел его там и, честно говоря, слегка забеспокоился. День выдался долгий, а поскольку время было позднее, я решил спросить, не хочет ли Ной вернуться в Крик-Сайд. Я вышел на террасу, но не увидел его.

Я уже собирался вернуться в дом и проверить комнаты наверху, когда вдруг заметил в отдалении, на берегу реки, одинокую фигуру. Понятия не имею, каким чудом я его разглядел, – будучи одетым в смокинг, Ной сливался с темным пейзажем.

Я задумался, стоит ли его окликнуть, потом решил этого не делать. Отчего-то у меня появилось ощущение, что Ной не желает, чтобы его обнаружили. Подгоняемый любопытством, мгновение я помедлил, но решил спуститься с крыльца и двинуться к нему.

В небе сияли звезды, в свежем воздухе пахло землей. Гравий тихонько поскрипывал под моими ботинками, но потом начался травянистый склон – сначала пологий, затем более крутой. В густой траве было трудно удерживать равновесие; отводя ветки от лица, я тщетно гадал, зачем – и каким образом – Ной забрался сюда.

Отвернувшись, он что-то шептал. Поначалу я подумал, что Ной обращается ко мне, но затем понял, что старик даже не замечает моего присутствия.

– Ной, – тихо позвал я.

Он удивленно обернулся и начал вглядываться в темноту. Когда Ной узнал меня, выражение его лица смягчилось. У меня появилось странное ощущение, что я предотвратил беду.

– Я и не слышал, как ты подошел. Что ты тут делаешь?

Я улыбнулся:

– Мне хотелось задать вам тот же самый вопрос.

Вместо ответа Ной кивком указал в сторону дома:

– Вечеринка удалась на славу. Ты превзошел самого себя. У Джейн улыбка не сходила с лица весь вечер.

– Спасибо… Вы хорошо провели время?

– Прекрасно, – ответил он.

Мы помолчали.

– Как вы себя чувствуете? – наконец спросил я.

– Могло быть и лучше. Хотя, конечно, могло быть и хуже.

– Уверены?

– Да, – сказал Ной. – Уверен. – Возможно, заметив любопытство на моем лице, он продолжал: – Такая чудесная ночь. Я решил немного подышать свежим воздухом.

– Здесь?

Он кивнул.

– Почему?

Наверное, следовало бы сразу догадаться, по какой причине Ной рисковал жизнью, спускаясь к реке, но тогда эта мысль мне даже в голову не пришла.

– Я знал, что она меня не бросила, – искренне ответил он. – Я хотел с ней поговорить.

– С кем?

Ной как будто не расслышал моего вопроса. Он просто указал в сторону реки.

– Она пришла на свадьбу.

Я вдруг понял, о чем речь, взглянул на реку и ничего не увидел. Меня охватило чувство беспомощности, и я задумался: может быть, врачи все-таки правы? Может быть, у Ноя галлюцинации? Или он слишком устал за сегодняшний вечер? Когда я открыл рот, чтобы уговорить его вернуться в дом, слова словно застряли в горле.

На волнах залитой лунным светом реки как будто из ниоткуда появился лебедь. Здесь, на просторе, он выглядел волшебно, его перья отливали серебром. Я закрыл глаза, надеясь изгнать этот образ из сознания, а когда открыл их, то увидел, что лебедь описывает круг перед нами. Я улыбнулся. Ной был прав. Хотя я не знал, как и почему лебедь появился здесь, я уже не сомневался, что это та самая птица. Я видел ее сотни раз и теперь даже издалека заметил крошечное черное пятнышко на груди, прямо над сердцем.

Стоя на крыльце, я вдыхаю бодрящий осенний аромат и вспоминаю вечер нашей свадьбы. Я по-прежнему помню его в мельчайших подробностях – как и все то, что случилось за минувший год.

Странно сознавать, что все прошло. Приготовления так долго занимали мои мысли, и я столько раз рисовал себе эту картину, что иногда мне кажется, что я утратил связь с давним другом, рядом с которым всегда было хорошо и уютно. А еще я понял, что получил ответ на вопрос, над которым раздумывал с тех пор, как впервые оказался в Нью-Берне.

Да, человек может измениться.

События минувшего года открыли мне много нового, и я постиг важную истину: легко нанести рану человеку, которого мы любим, но исцелить ее куда труднее. И все-таки процесс исцеления стал богатейшим опытом в моей жизни; он заставил меня понять, что частенько я переоценивал сделанное за день и недооценивал сделанное за год. Но главное, я понял, что можно вновь полюбить друг друга, даже если между вами – целая жизнь, полная разочарований.