– Да не надо, что вы! У нас все есть! – попробовал остановить товаропоток Дима, но Маринка, чуть приподняв подол кринолина, незаметно, но чувствительно пнула его в ногу.

– Ох, спасибо, спасибо большое, дяденьки, тетеньки! – потупив глазки шептала она, а тем временем кто-то услужливо подставил вторую тележку, и народ, войдя во вкус благотворительности, стал наполнять и ее.

– Так, что здесь происходит? – перекрыл людской гомон и шуршание упаковок явно начальственный голос.

Все вдруг разом замолкли и обернулись на хозяина голоса. Это был солидный человек в хорошем сером костюме и при беджике с логотипом магазина.

– Да вот, Николай Иваныч, – чуть виновато ответила кассирша-зачинщица. – Молодых поздравляем… Вы не беспокойтесь – за все уплочено.

– А я и не беспокоюсь, – ответил Николай Иваныч, с прищуром оглядывая зал. – Молодых, говорите?

– Да, – будто устыдясь, ответила кассирша. – Навроде рекламной акции получилось…

– Ну, акция так акция… Это ваше? – спросил Николай Иваныч у Маринки, которая, чуть закусив губу, наблюдала за происходящим – отберут, не отберут?

– Наше. Гости все конкретно поели… Вот мы и приехали за добавкой. Да, Дим?

– Ну да, – ответил Дима, явно не сообразив, зачем нужно его мнение, если и так все понятно.

– Так это вам от нашего универсама! – провозгласил директор, вжикнул какой-то карточкой по щелке терминала и одним движением руки пропихнул Маринкино-Димины покупки в лоток. – Приходите к нам еще!

Наблюдавшие за сценой покупатели зааплодировали, кто-то присвистнул, а довольный начальник только что не раскланялся на все четыре стороны.

– Вы нас балуете, право, – улыбнулся Дима своей неподражаемой интеллигентной улыбкой.

– Да забирай, пока я не передумал! – подхихикивая, вальяжно провозгласил директор, и Маринка принялась спешно кидать снедь в тележку.

– А это мы с тобой удачно съездили, – как бы между прочим сказал Дима, когда они выруливали с парковки.

– А ты вообще удачно женился, котик, – назидательно и нежно произнесла Маринка, прибавляя газу.


Гулянье закончилось только тогда, когда тяжко упала за горизонт красная ягода перезрелого солнца, а комары, которых уже не отпугивал свербящий запах шашлыка, принялись, как за деликатес, за оставшихся на участке гостей. Это был сигнал к окончательному разъезду…

Так началась семейная жизнь Маринки и Димы. Свой медовый месяц они провели в дачном поселке, вполне довольные собой и жизнью. Но все кончается, и плохое, и хорошее. Кончилось лето, начался учебный год, и молодоженам пришлось вернуться – Димке к своей высокоученой диссертации по управлению международной финансовой системой, а Маринке – к изучению прорех в законодательстве для последующего их использования в своекорыстных бухгалтерских интересах.

А в один прекрасный день кончились деньги, принесенные гостями в конвертах с розочками и васильками.

– Ага, – недовольно констатировала Маринка. – Не доработали эти физики.

– Не понял, любимая?

– Большой-огромный коллайдер в Швейцарии заработал, а черная дыра у нас в холодильнике образовалась.

– Так ничего, – пожал плечами Дима. – Мне стипендию скоро заплатят, за два месяца. Нормально будет.

– Твоей стипендии, котик, нам хватит только на бензин и Интернет.

– Я у мамы еще попрошу. Преподавателям с этого года прибавили.

– Ты изверг, – задумчиво констатировала Маринка. – А я и не знала!.. Нет, тут придется решать конкретно. Ладно, я что-нибудь придумаю.

Конечно, легче всего придумать было одно – попросить у папы. Но ведь сказала же Маринка, что обойдется без его денег. А не та она была особа, чтобы идти на попятный.

– Например, применим внутренний аутсорсинг.

– Это как? – снова поднял голову от ноутбука Дима.

– Ты занимайся, занимайся, я сама… как-нибудь.

Привычно отдунув прядь волос, упавшую на правый глаз, – а где ж шуршиков на хорошего стилиста взять? – Маринка отправилась в сараюшку, где еще оставались запасы с прошлого года – трехлитровые банки с огурцами и помидорами. Случилась даже баночка с похожими на маленькие летающие тарелки патиссонами, но это уж совсем экзотика.

– Смотри, что я нашла! – почти закричала Маринка, втаскивая на крытую веранду мешок из серой синтетической рогожки.

– Что, дорогая? – вежливо отозвался из комнаты, переоборудованной под кабинет, Дима.

– Да это же тот наш калым, что тогда в универсаме сняли!.. Ну, все, что кроме хавки!..

– А, да, – озарился улыбкой Дима, показываясь в дверях и расправляя уставшую спину. – Хорошие люди были, добросердечные. Приятно вспомнить.

– А как полезно-то, а?! А ну-ка, попринимай участие, муж!

Дима присел на корточки рядом с Маринкой, и они принялись вытаскивать из мешка напрочь позабытые подарки.

– Так, стиральный порошок… Класс! Покупать не надо – экономия! – комментировала Маринка. – Батарейки нам нужны?

– Ну, пригодятся, может. Когда-нибудь.

– Отложи… Давай так: в эту строну – предметы первой необходимости, в эту – последней нужности. А то запутаемся.

– Как ты мудра, дорогая, – отозвался Дима, осторожно и чуть брезгливо роясь в куче. – А памперсы для взрослых – это в какую?

– Это в третью, котик. Это – неприкосновенный запас! Фонд будущих поколений!

– Хорошо, понял, – пробормотал Дима, вытряхивая на пол остатки подношений, среди которых обнаружилась небольшая электродрель с набором сверл, дешевый растворимый кофе, кукла в старинном одеянии и призывно-розовая женская бритва с комплектом лезвий.

Справедливости ради можно было отметить, что первая кучка оказалась самой скромной по размеру, а составляли ее почему-то больше предметы личной гигиены – наборы туалетного мыла, похожие на лежащих в ряд новорожденных поросят, и прочие шампуни, включая противоблошиный для кошек.

– Ну, проблем это наших кардинально не решит, – пробормотал Дима, вставая. – Но все-таки.

– Как сказать, как сказать, – отозвалась Маринка, что-то усиленно соображая. – Ты занимайся, а я сейчас…

Дима ушел к себе камлать перед ноутбуком и через несколько минут услышал, что Маринка отчалила со двора на скутере. Скоро она вернулась, вволакивая в гостиную пару раздутых пакетов.

– Маришенька, ты добыла еду? – озарился Дима радостной улыбкой.

– Да, – чуть раздраженно ответила Маринка. – Овощи на кухню отволоки, а?

– Да-да, дорогая, извини… Но как?

– Применила промоутинговый демпинг – загнала излишки тээнпе тете Даше в продуктовую палатку.

– Даже памперсы?!

– Даже, котик, даже! Зима близко, а их наши мужики как утеплители для обуви применяют. Взрослые, оказалось, еще лучше идут. А на полученные шуршики… вот. Плюс обмен по бартеру.

– Значит, голодная смерть на время откладывается? – радостно улыбнулся жене Дима.

– Ну да, типа того, – сказала Маринка и принялась готовить обед, еще раз с удовольствием подумав, что действительно вышла замуж по любви.

… Из подарков нереализованным оказался только кошачий дезинсектицидный шампунь. Такого дикого, городского разврата – мыть своих блохастиков спецсредством – здесь никто не понимал и не принимал.

А уж выговорить-то!..

* * *

– Зря говорят, что деньги зло, – выдала Маринка в одно прекрасное утро, тщательно обшарив свой и мужнин бумажники. – Зло так быстро не кончается.

Была суббота, занятия в вузе окончились рано, и у Димы с Маринкой было время обсудить свое ближайшее будущее. Платежных средств и продуктов, вырученных от Маринкиного экономического демарша, хватило на неделю с лишком хорошей жизни, и вот снова пришлось что-то придумывать. Надвигалась зима, надо было закупать мазут для отопления коттеджа.

– У отца попроси, – легко предложил Дима, после обеда полеживая на диване в гостиной. – Что, у него горюче-смазочных материалов нет? Он же в них просто купается!

– Да, солярки у него как грязи, – отозвалась из кухни Маринка, уже мывшая посуду. – Просто я не хочу. И Викухину рожицу при таком повороте событий как представлю… Нет!.. Или как крайний вариант. Интересно, сколько чего у нас там осталось сухим пайком?

– Тогда давай применим способ, известный в мировой экономической практике как феномен кота Матроскина.

– Это типа?… – отозвалась Маринка, энергично хлопавшая в кухоньке дверцами шкафов.

– Ну да, продадим что-то ненужное.

– У нас нет ненужного. А если и есть, то оно не нужно ни-ко-му. Нет, тут надо еще подумать.

– Тогда давай продадим мой черный костюм. Он все равно неформатный.

– Почему? – удивилась Маринка, возвращаясь в гостиную. – Хороший костюм, ручной сборки, бутиковый. Защищаться в нем будешь, на работу пойдешь устраиваться.

– В черном костюме такого не делают, – поучительно произнес Дима, садясь. – Это ставит соискателя на один уровень с боссами, с начальством, а они этого не любят. В таких ситуациях серый нужен… Мышкой такой в офис проскользнуть… Давай лучше твое подвенечное платье продадим, а? Чего ты молчишь?

Маринка стояла на порожке между кухней и гостиной, переводя взгляд со стены на стену, с пола на потолок, будто прикидывая, что из них лучше загнать тете Даше в ее пэбэюл.

– Нет, котик, ни костюм, ни платье мы как раз продавать-то и не будем, – задумчиво произнесла она. – Где они у нас, кстати?


… И у Маринки с Димой все получилось – все как в тот, первый раз!

Любит наш народ свадьбы, любит! Безумно, пламенно и страстно!

Донельзя приятно замужним бабам видеть, что еще одна шалава отгулялась-отпрыгалась и теперь будет пожизненно приставлена к плите и корыту. В первый раз надетые белые кружевные перчатки, вспорхнув единожды в ее жизни, коварно обернутся резиновыми кухонными, гнусно-розовыми или ядовито-оранжевыми. Кокетливый фартучек, впервые надетый на предмет отмывания квартиры после ухода гостей «второго дня», так и прирастет неотделимо к ее пузу до самой смерти засаленным бурым ошметком.

Злорадно смотрят мужики на еще одного бедолагу, что не уберегся от происков девок-обольстительниц. Ага, еще один попался?! На что взяла на этот раз? На слова жаркие, обманные – мол, люблю! Не могу, только женись?! На посулы – «ты у меня первый будешь»? На обещания ее папочки отписать любимому зятьку почти новую иномарку, да? Ха-ха! Ну жди, хлопец, жди!..

Вот потому-то и щедры были люди, и на этот раз одарившие «молодых» всякой ширпотребной всячиной. Злорадовались от души, что не они одни попались на вековой обман, в ловушку законного брака – такого, чтоб с ЗАГСом, фатой, шампанским и прочей дорогой и ненужной дребеденью.

– А как славно мы опять съездили, – удивлялся Дима, даже не переодевшись из бабочки, начавший разбирать добычу.

– Ну так… Как заказывали, – гнусаво, поскольку самостоятельно выбиралась из обширного кринолина, отозвалась Маринка. – Ты б мне помог размундриться, а? Молодожен хренов…

Вечером, угощаясь тем, что им накидали разомлевшие покупатели универсама, Дима с Маринкой все еще обсуждали дневное приключение.

– Хорово, воть нас ва провавщица не узвава, – заметил Дима, ужевывая очередной бордовый овал сервелатика.

– Да узнала, почти, – слегка помрачнела Маринка. – Просто не просекла фишку. А сама так меня глазами и ела…

– Да? – удивился Дима. – А я и не заметил.

– Угу… Так что мы туда больше не суемся… Или не раньше чем через полгода.

– Кхе! – поперхнулся Дима. – А мы разве?… Как-то это…

– А у тебя есть альтернативный бизнес-проект, любимый? – улыбнулась Маринка, распределяя по-родственному остатки клоунски кучеряво-рыжего корейского салатика. – Поделишься с законной супругой?

– Нет… ну, – осекся Дима. – У меня же защита через пять месяцев. Мне некогда о чем-то еще думать. Прости.

Он действительно выглядел виноватым.

– Значит, в следующую субботу одеваемся, загружаемся и едем куда-нибудь, где еще не были.

– А не были мы еще во многих интересных местах! – почему-то очень обрадовался Дима.

– Да, надо бы маршрут подработать, на перспективу, – выпятила губу Маринка. – Пока погода хорошая, пошерстить… Ну, это мои проблемы. Я окрестности лучше тебя знаю. Покаталась в охотку!

– Да, дорогая! – все также сияя, согласился Дима. – Ты в этом куда более компетентна, нежели я… Но ты уверена, что это… э-э… законно?

– А что здесь незаконного? – пожала плечами Маринка. – Мы же никого не обманываем. Все на добровольно-давальческой основе. Мы пришли – они дали. Никто никого не заставлял.

– Но свадьба у нас уже когда была, – продолжал по-интеллигентски рекфсексировать Дима. – А тут мы снова…

– А у нас никто и не спрашивал: вы только что расписались или когда? – чуть озлилась Диминым рефлексиям Маринка. – Мое платье, мои перчатки – хочу – надену, хочу – в шкаф спрячу, хочу – огород в них полоть стану… А хочу – в магазин в них пойду. Чего тут распентюливаться?

– Да, да, любимая! – примирительно-ласково улыбнулся Дима. – Меня всегда поражало твое виртуозное владение формальной логикой. А вообще, тяжелая жизнь у этих миллионеров, а? Сыр едят с плесенью, вино пьют старое… Мебель столетней давности везде… Машины без крыши… Да, любимая?