Парадный вестибюль соответствовал внешнему облику особняка. На второй этаж вела широкая лестница с двойными перилами. По стенам были развешаны прекрасные картины, а под лестницей стояли изящные статуи на мраморных постаментах. Но вот появился мажордом и повел гостей по широкому коридору, со вкусом обставленному роскошной мебелью. У Неомы было страстное желание остановиться и все внимательно рассмотреть. За ней молча шли несколько растерянные Чарльз и Перегрин.

Казалось, путь их был бесконечно долгим, но наконец мажордом открыл какую-то дверь, и молодые люди очутились в огромном, великолепном зале. Неома быстро огляделась. Она была восхищена его изысканным убранством. Вдоль стен стояли диванчики и кресла из бархата с позолотой. Она обратила внимание на камин с мраморной отделкой и высокие окна, задрапированные и украшенные золотистыми ламбрекенами.

Затем ее взгляд задержался на мужчине, разговаривавшем с несколькими элегантно одетыми джентльменами и тремя женщинами, выглядевшими столь же ярко и пестро, как Аврил. Неома сразу поняла, что это и есть маркиз Роузит, потому что он доминировал, как бы возвышался над всеми. Неома никогда бы не подумала, что человек может выглядеть столь незаурядно. Возможно, из-за особой манеры держаться он казался еще более высоким, чем был. Однако более всего в его внешности поражало выражение лица. Оно было до того презрительным, что казалось — все присутствовавшие были недостойны его внимания. Теперь было совершенно ясно, почему Аврил назвала его «надменным маркизом».

Роузит был еще довольно молод, однако из-за морщин на лице он выглядел старше своих лет. Неома подумала, что темные глаза маркиза похожи на агаты.

Мажордом спросил имена только у Перегрина и Чарльза, что крайне удивило Неому. И когда мажордом объявил лишь о присутствии Перегрина и Чарльза, Неоме показалось, что ее и Аврил никто здесь за гостей не считает.

— Сэр Чарльз Уоддездон и мистер Перегрин Стандиш, милорд! — громко произнес мажордом.

От стыда Неоме захотелось провалиться сквозь землю. Она мечтала исчезнуть, раствориться, чтобы ее больше никто не видел.

Маркиз протянул руку Чарльзу:

— Рад вас видеть, Уоддездон! И вас, Стандиш!

— Позвольте представить мисс Аврил Лил, милорд, возможно, вы ее помните по опере «Нищие».

— Должно быть, я вас видел, — сказал маркиз, скользнув равнодушным взглядом по фигуре Аврил.

— Даже если вы меня не помните, то я вас хорошо помню — откликнулась она.

— Надеюсь, в следующий раз я вас непременно вспомню, — лениво проговорил маркиз.

Его тон показался Неоме оскорбительным по отношению к Аврил. Маркиз разговаривал так, будто она была нищей, а он бросал ей милостыню.

— А вы знаете об истории с замужеством вашей знакомой мадам Вестрис, милорд? — спросила Аврил, пытаясь привлечь к себе внимание.

— Думаю, что знаю, однако все равно расскажите.

— Говорят, что перед свадьбой мадам призналась своему будущему мужу в том, сколько у нее было любовников.

С вызовом посмотрев на маркиза, Аврил добавила:

— Ее дублерша тогда воскликнула: «Какая прекрасная память у мадам Вестрис!»

Все стоявшие рядом с маркизом громко засмеялись, однако сам маркиз отвернулся от Аврил и посмотрел на Неому. Перегрин поспешно сказал:

— Мисс Кинг, милорд!

Неома сделала реверанс, и на мгновение ее рука коснулась руки маркиза. Его пальцы были такими же холодными, каким казался он сам. Зачем же он пригласил гостей, заранее считая их недостойными его внимания?

— Вы тоже артистка, мисс Кинг? — спросил он.

— Нет, милорд;

Маркиз медленно перевел взгляд на Перегрина. У Неомы возникло чувство — что-то удивило его, но, что именно, она не поняла.

Затем Перегрин и Чарльз были представлены остальным гостям. Вскоре появился слуга с серебряным подносом, на котором стояли бокалы. Их быстро наполнили шампанским, все стали вести себя более непринужденно и оживленно заговорили.

Чувствуя, что должна поступить именно так, Неома тоже взяла бокал с шампанским. Она пробовала его лишь один раз в жизни на Рождество, когда отец буквально заставил Неому выпить немного за здоровье мамы. Боясь опьянеть, Неома отпила совсем немного и огляделась. Она очень удивилась, что женщины мгновенно осушили бокалы и тотчас же им налили еще.

Перегрин увлекся разговором с одним из вновь прибывших гостей, обсуждая достоинства лошадей, которые будут участвовать в предстоящих скачках. Воспользовавшись этим, Неома отошла в сторону. Она хотела внимательнее рассмотреть картины и мебель. Все было таким превосходным, что девушка не могла оторваться от картин и других ценных вещей, находившихся в этом зале. Жаль, что рядом с ней не было ее мамы. Миссис Стандиш была знатоком и ценителем подобных произведений искусства.

«Наверняка в доме есть кто-нибудь, кто сможет рассказать мне о том, что я хотела бы узнать!»— подумала Неома.

Любуясь картинами, Неома не сразу заметила, что в зал вошла какая-то женщина. Маркиз объявил:

— Это моя экономка. Она покажет вам ваши комнаты. Вместе с Аврил Неома поднялась по красивой, позолоченной лестнице во французском стиле. Затем довольно долго они шли по широким коридорам. Экономка, одетая в черное строгое платье и с серебряной цепочкой для ключей на поясе, сопровождала дам, а камердинер показывал их комнаты джентльменам.

— Ваша комната здесь, мисс, — наконец сказала экономка.

Неома не ожидала, что окажется в такой великолепной комнате. В жизни она не видела ничего подобного. Розовые стены комнаты сочетались с шелковыми занавесками алькова. Над кроватью возвышался небольшой резной свод куполообразной формы с венцом наверху.

— О, это прелестно! — воскликнула Неома. — Какая красивая кровать!

— Эту комнату называют Комнатой королевы Шотландии. Однажды королева Мария провела здесь ночь, — объяснила экономка.

— Как интересно! — восторженно произнесла Неома. — Может быть, она приснится мне.

— Думаю, вам должны сниться вещи другого рода, мисс, — ответила экономка холодным тоном.

Она подошла к какой-то двери рядом с камином, открыла ее и сказала:

— В соседней комнате остановился джентльмен, который с вами приехал, мисс, — продолжала она, — это — дверь в его комнату.

Чуть было не вскрикнув от радости, что Перегрин будет рядом с ней, она сразу же вспомнила, что не должна никому говорить, что он ее брат. Сдержавшись, она посмотрела на двух молоденьких служанок, которые распаковывали ее багаж и развешивали одежду в шкафу.

— Не могли бы вы сказать, когда здесь подают обед? — спросила Неома.

— Предполагается, что гости соберутся во Французском салоне без четверти час, мисс, — ответила экономка. — Должна заметить, что его светлость не любит, когда кто-нибудь опаздывает.

— Я не опоздаю! — быстро сказала Неома. — Было бы крайне неприличным с моей стороны опаздывать.

Неоме вдруг показалось, что ее ответ понравился экономке.

— Одна из служанок поможет вам переодеться, мисс. В комнате для переодевания для вас ванна уже приготовлена.

— Спасибо! — произнесла Неома. — Никогда еще я не видела такого великолепного особняка, в котором столько роскошных вещей.

Взглянув на экономку, она спросила:

— Если у вас есть немного времени, не могли бы вы мне рассказать о Сите?

Удивленно посмотрев на Неому, экономка ответила:

— Отрадно, что вы интересуетесь этим, мисс. Будет лучше, если вам обо всем расскажет мистер Грейстон, наш хранитель музея.

— Замечательно! — воскликнула Неома. — Где я могу найти его?

— У мистера Грейстона отдельная комната в восточном крыле здания. Попросите кого-нибудь из лакеев проводить вас туда.

— Спасибо, огромное спасибо. Неома подумала, что показалась экономке несколько странной, очевидно, из-за слишком задорного тона, каким она разговаривала. Вспомнив об обеде, Неома быстро сняла капор. Затем она приняла ванну и переоделась. Вдруг у нее мелькнула мысль, сможет ли она самостоятельно найти Французский салон. В это время в смежную дверь постучали.

— Войдите! — сказала она.

В дверях появился Перегрин.

— Я так и думала, что ты придешь. Мне совсем не хочется идти обедать одной.

— Нет, конечно же, ты не пойдешь туда одна, мы пойдем вместе, — ответил Перегрин.

Когда служанка, помогавшая девушке одеваться, собралась уходить. Неома быстро сказала:

— Спасибо большое за помощь. Это так любезно с вашей стороны.

Как только служанка вышла, Неома сказала Перегрину:

— Ты когда-нибудь видел прежде такой необыкновенный дом? Как бы мне хотелось, чтобы здесь сейчас оказалась мама! Я уверена, что она была бы в восторге от картин, которых здесь такое множество. А эта кровать? Ты только посмотри на эту прелесть!

— Следи за тем, что говоришь, — предупредил Перегрин, заглядывая Неоме через плечо, опасаясь, что кто-то мог услышать ее. — Можешь себе представить, что подумают, если услышат, что ты вспоминаешь о своей маме!

— Почему же нельзя об этом говорить? — спросила Неома. — В конце концов, ведь мы можем быть давними знакомыми, которые много раз встречались, и, естественно, ты мог знать мою мать…

— Ради бога, Неома. На этом приеме нет «старых знакомых».

Подумав об Аврил, Неома сказала:

— Знаешь, дорогой, я тебе откровенно скажу, что мама была бы шокирована тем, как выглядят женщины, приехавшие в гости к маркизу.

— Да, конечно, ее шокировали бы эти женщины, — согласился Перегрин, — и я тысячу раз уже говорил, что тебе не следовало бы приезжать сюда, но ведь ты обещала мне помочь.

— Я очень хочу тебе помочь. Однако ты себе представляешь, как можно найти расписку в таком огромном доме? Мне кажется, это все равно что искать иголку в стоге сена.

— Надо лишь подождать и посмотреть, что можно сделать, — сказал Перегрин.

Неоме показалось, что пыл Перегрина несколько угас и он уже не так уверен, что сможет найти долговую расписку.

Они вместе спустились по лестнице. Задрав голову, Неома разглядывала роспись на потолке. Девушка была потрясена искусством художника, изобразившего сцены из жизни богов и богинь.

Еще более сильное впечатление на нее произвел Французский салон.

Этот зал потрясал своим великолепием и роскошью. Здесь стояла мебель в стиле Людовика XIV. Некоторые предметы мебели с инкрустацией из бронзы и перламутра были выполнены в стиле «буль». Спинки стульев были резными, а ручки кресел блестели позолотой. Внимание Неомы привлекли картины, от которых невозможно было оторваться.

Ей было трудно сосредоточиться на остальных гостях, собравшихся в салоне и шумно болтавших. Все женщины были в пышных ярких платьях и напоминали Неоме стаю маленьких задиристых попугайчиков. Казалось, дамы стараются превзойти друг друга не только в многоцветий нарядов, но и в изобилии драгоценностей, которые, как подозревала Неома, были в большинстве своем настоящими.

Все вокруг блестело и сверкало. Казалось, этот мираж не может быть реальностью. Но как только появился маркиз, ощущение нереальности сразу же исчезло. Когда она увидела его впервые, в обычном костюме, он показался ей представительным мужчиной, однако сейчас, в вечернем фраке, маркиз подавлял окружающих своей внушительностью, делая их незаметными рядом с собой.

Оставив своих кавалеров, женщины бросились навстречу маркизу с восторженными возгласами. Они окружили маркиза и, стараясь привлечь его внимание, быстро моргали накрашенными ресницами; посылая ему воздушные поцелуи, дамы вытягивали свои ярко накрашенные губы.

Перегрин в это время с кем-то разговаривал, и получилось так, что Неома осталась совершенно одна. Она смотрела на маркиза, и вдруг он тоже посмотрел на нее. В его взгляде девушка прочла неодобрение, маркиз как бы недоумевал, почему она не подошла к нему вместе с остальными.

Неома подошла к своему брату. Она услышала, как Перегрин спрашивал джентльмена, с которым все время разговаривал:

— Какие лошади, кроме Алмаза, вам нравятся, милорд?

Однако вместо ответа этот джентльмен пристально посмотрел на Неому. На вид ему было около сорока. Морщинки у глаз свидетельствовали о разгульной жизни, которую вел собеседник Перегрина, — Представьте меня, мой мальчик, вашей даме, — попросил он Перегрина.

Неома, хорошо зная своего брата, поняла, что он не хочет этого делать. Но было видно, что этот джентльмен не отступится, пока не добьется своего, и спустя несколько минут Перегрин произнес:

— Лорд Дадчетт. А это — мисс Кинг! Когда Неома сделала реверанс, лорд Дадчетт взял девушку за руку.

— Очень, очень рад познакомиться с вами, мисс Кинг! Полагаю, что вы никогда прежде не бывали в таком большом и необычном доме, как этот?

— Нет, милорд, не была.

— В таком случае я уверен, что смогу показать вам много интересного.

Что-то в тоне лорда Дадчетта насторожило Неому, и она подумала, что лучше быть с ним начеку. К тому же Перегрин как-то странно суетился возле нее.