– Я не… не знаю! – выпалила она. Она в самом деле не знала, что ей делать – то ли броситься обратно к воротам Натальиного дома, трезвонить, вопить, звать на помощь, требовать приезда милиции, то ли… «А что, если мне попробовать подыграть Герману? Он же не в курсе, что я про него все знаю… Он влюблен в меня, он теперь не станет меня убивать!»

– Чего ты не знаешь? – засмеялся он и с нежностью провел ладонью по ее волосам. – Господи, как я давно тебя не видел, как соскучился по тебе… Даже не надеялся и сегодня тебя увидеть, пришел просто так… И вот – ты!

«Я могу сказать, что опять поссорилась с Борисом, вот и выскочила на улицу, вся дрожащая, в панике… Нет, Бориса не стоит вмешивать! Хватит уже… Не то Герман и вправду его убьет. Может быть, наврать, что меня срочно вызывают в Москву? Я заказала такси и теперь жду его… Удачная мысль! Приедет Руслан и… увидит Германа. Такое начнется… Успею ли я предупредить Руслана? И что будет делать Герман? Может быть, ничего не будет, поскольку не знает, что я очень хорошо знакома с Русланом… Значит, так – приезжает Руслан, выходит из машины, кричит: „Даша!“ Герман понимает, что мы с Русланом знакомы, и…»

– Даша, почему ты молчишь? Что случилось? Твой родственник опять обидел тебя?

– Нет! – быстро ответила она. – Все в порядке. Просто… Мне просто страшный сон приснился!

– Тебе приснился кошмар, и ты выскочила на улицу… Даша! – укоряюще воскликнул Герман. – Может быть, у тебя приступы лунатизма?

– Может… Но… я хотела найти тебя… а вдруг ты – тут? – невнятно забормотала Даша.

– Ты искала у меня спасения?

– Да!

– Девочка моя… – Герман с такой нежностью обнял ее, что у Даши пропал последний страх. Не мог этот человек лгать и притворяться – он действительно любил ее! А если так, то, значит, ей нечего бояться… Тем более столько раз они были одни, в лесу… и Герман всегда был – сама нежность и предупредительность!

«Когда приедет Руслан… а Руслан знает, что Герман – убийца и именно он покушался на меня тогда, в начале сентября… то бог знает что может произойти! Перестрелка или еще что-нибудь такое…» – бурное воображение сценаристки-тире-драматурга моментально нарисовало сцену кровавых разборок.

Но боялась Даша вовсе не того, что могла сама пострадать в перестрелке, она боялась, что Руслан не успеет сориентироваться, и Герман (очень сильный и ловкий человек, который сумел отмутузить пана спортсмена, Бориса то есть!) нападет на Руслана первым, и…

Опять же и Германа тоже жалко! У Руслана есть пистолет, у Германа – нет. Руслан может застрелить Германа…

Что же делать? Как спасти всех от смерти? Не допустить, чтобы снова пролилась кровь?..

– Прогуляемся?

– Что? – вздрогнула она.

– У нас уже стало хорошей традицией – гулять ночью, при луне, – напомнил Герман.

– А… да. Прогуляемся.

Герман подхватил ее под руку, и они направились в сторону леса. Над деревьями плыл убывающий месяц…

* * *

В Москве пробок уже не было.

Руслан ехал быстро, тормозя только у светофоров.

Но при выезде из города началось что-то непонятное – все шоссе было забито машинами.

– Что там? – высунул он голову в окно.

Водитель из соседнего автомобиля крикнул:

– ДТП… Есть пострадавшие – «Скорую» вызвали!

«Елки зеленые… – с досадой подумал Руслан. – Опаздываю!» Успокаивало его только одно – что Даша была сейчас у родственников, в доме, за семью замками… И потом, он взял с нее слово, что она и носа из дома не высунет, пока он не приедет! Паниковать было рано…

Но Руслан Кедров не мог думать о Даше спокойно. Сначала, в первый период их знакомства, она его раздражала, потом вдруг стала притягивать – почище магнита… И вот теперь она нахально царила в мыслях и снах Руслана. Порхала перед его глазами, точно мультяшная фея со стрекозиными крылышками – крошечная, в облачке золотистых искр, в перламутровом сиянии…

Мотылек. Она – мотылек.

Легкомысленное и легковерное создание, но – способное одним движением, одним поворотом завертеть вокруг себя ураган, оказавшись в самом его центре…

Ну как, каким образом она оказалась связанной с убийцей Вершининым?! «Я, говорит, только задним числом догадалась…»

Способность Дарьи Михайловны влипать в неприятности поражала.

Может быть, потому, что она жила по каким-то другим законам – не тем, по которым жили все прочие люди?

«Он хотел меня убить, но теперь он меня любит!» – кажется, именно так она сказала о Германе Вершинине. Она, дурочка, не знает, что если такой, как Вершинин, полюбит, то уже никогда не отпустит… У страсти всегда есть оборотная сторона. Синдром Отелло, если угодно…

Герман Вершинин истово и страстно любил свою жену. А когда она ему изменила, он убил ее. Зарезал – кровь была даже на потолке. Потом заявил, что в это время был у друзей, друзья подтвердили алиби… Они, бедняги, так и не поверили в то, что Вершинин мог убить свою жену. «Это невозможно, он так любил Люсеньку! Это не он! Вам, милицейским, нужен план по раскрытию преступлений… Вам лишь бы человека за решетку посадить!»

Герману Вершинину удалось ускользнуть от правосудия.

И вот теперь Отелло снова влюблен…

Но ничего. Он, Руслан, не допустит беды. Спасет Дашу, а Вершинина посадит. Он выполнит свой долг.

«А что потом?» – подумал Руслан. И правда, что будет потом?

Капитан Кедров уже не мог без Даши. Хотя она – не его женщина. Слишком легкомысленна, занимается какой-то бесполезной ерундой, куча сомнительных поклонников, вечно влипает в неприятности. Но… но с ее появлением у Руслана появилось нечто. Интерес, радость… Радость жизни? Да, да, какие точные слова – радость жизни! В его скупой, академически сухой, наполненной лишь чувством долга жизни зазвучал легкий, веселый, нежный мотив… Моцарт, симфония № 40 – тарарам, тарарам, та-ра-ра-рам…

Тарарам. Самый настоящий тарарам.

«Вот возьму и женюсь на ней! А что такого?!»

От этой мысли Руслан сделался словно пьяный, даже в голове зашумело… Он никогда не совершал необдуманных поступков, но только сейчас открыл для себя – оказывается, как приятно жить сердцем, а не только головой!

Мимо, гудя сиреной, промчалась «Скорая». «Наконец-то! Пусть все будут живы. Все! А что, разве такое невозможно?..» – подумал Руслан. Через несколько минут «Скорая» промчалась обратно, в Москву – на всех парах, бодро и энергично завывая. «Если так торопятся, значит, живы… значит, есть надежда!»

Через полчаса пробка рассосалась.

Еще через два часа Руслан въезжал в дачный поселок, где был дом Дашиных родственников.

…Руслана встретила заплаканная, замученная, но почему-то не выглядевшая несчастной женщина – Наталья Чалая, Дашина сестра.

– Господи, кто вы? Следователь? А, Даша рассказывала… Но почему так поздно? У нас такой тяжелый день был… Впрочем, мы еще не спали. Где Даша? У себя в комнате, где же ей еще быть… Поднимайтесь на второй этаж. Забирайте ее… Совсем забирайте!

Руслан поднялся по лестнице. Пустые комнаты. Спустился вниз – Наталья и ее муж Борис (с Борисом он уже был знаком, видел его в первый свой приезд сюда) сидели на кухне, пили чай, то и дело прерывисто вздыхая. Так ведут себя люди после бурного скандала – дыхание еще не восстановилось, руки трясутся, но в глазах уже – томное облегчение…

– Ее там нет, – сухо произнес Руслан.

– Как? – удивилась Наталья. – Может, она в ванной?..

– Нет, я все проверил. Даши там нет.

– Борь, ты слышишь?..

– А что такого? – Борис громко зевнул, как показалось Руслану – фальшиво. – Уехала, наверно.

– Куда?

– В Москву, куда!

– Но она говорила… – Наталья с тревогой посмотрела на Руслана. – Слушайте, а за ней правда убийца охотится?

– Правда. Послушайте, может, Дарья Михайловна где-нибудь здесь, на первом этаже? – начиная терять терпение, спросил Руслан. – Есть еще помещения?

– Есть, – деятельная Наталья поднялась со стула. – Борь, давай я осмотрю дом, а ты сгоняешь в сарай, ну, и по саду пройдешься…

– Не буду я никуда гонять! – вдруг нахмурился Борис. – Она ушла. И точка.

– Куда?..

– Не знаю. Я сам за ней ворота закрыл.

– Что?

– А то! Как будто своей сестрицы не знаешь…

– Так, где Дарья Михайловна? – жестко спросил Руслан.

– Минутку, – повернулась к нему Наталья. Потом обратилась к мужу: – Борь, надо поговорить… А вы посидите, мы скоро…

Супруги вышли с кухни.

Вернулись минут через пять, несколько взвинченные.

– Да, действительно, Даша ушла… Я просто не знала… Вы хорошо на улице смотрели?

Руслан молча выскочил из дома, в два прыжка добежал до ворот. Наталья – за ним. Кажется, женщине передалось его волнение…

– Как у вас тут все открывается? Замков-то, замков… А, понял! – бормотал он.

– Минутку, я сама… Вот!

Ворота наконец распахнулись.

Руслан вышел на дорогу – улица была пуста и тиха.

– Даша! – Руслан заглянул за растущие вдоль забора деревья и вдруг увидел за ними какой-то темный прямоугольный предмет, стоявший на земле. Подбежал, схватил его, вынес на свет. Чемодан.

– Это ее чемодан… – прошептала Наталья. – Господи, а где же она сама?

Руслан достал из кармана свой сотовый. Он так привык слышать, набирая Дашин номер – «абонент временно недоступен», что поначалу, когда в трубке раздались длинные гудки, даже ушам своим не поверил. Значит, Даша на связи…

* * *

– Холодно?

– Нет, ничего… – покачала Даша головой.

Они с Германом брели вдоль берега. Месяц плыл по темно-синему, без единого облачка небу, и в этом призрачном свете Даше казалось, что все происходящее – сон. Или нет, не сон, а кино, которое она смотрит из зрительного зала…

– О чем ты сейчас думаешь?

– Я? Так… – пожала она плечами. Потом все-таки сказала: – Тебе не кажется, что мы – как актеры… в фильме или спектакле… или персонажи – в книге? А некий режиссер, творец… заставляет играть нас – и совсем не те роли, которые мы хотели бы исполнять?

– Да, – тут же отозвался Герман. – Да… Как же ты права, милая, как ты все понимаешь, чувствуешь… Совсем как я!

– Надо же… – проговорила Даша, тщательно скрыв сарказм.

– Я уже давно хочу тебе сказать… – Герман остановился, повернул ее к себе, – …что-то очень важное.

– Что? – дрогнувшим голосом спросила Даша. Ей не было страшно, но как-то вдруг жутковато стало, да…

– Я люблю тебя. Я очень тебя люблю! – Он взял ее за руки, прижал ее ладони к своей груди. Даша почувствовала, как бьется его сердце – сильными, резкими толчками.

– Ты уверен в этом?

– Пожалуйста, не перебивай… Да, абсолютно уверен. И самое интересное знаешь что? То, что до недавнего времени я думал, что уже никого и никогда не смогу полюбить, что женщины – мерзкие, грязные, лживые создания… Что счастье у меня было только в далеком детстве, а теперь все – обман, что никогда уже мне не вернуться на тот далекий остров, где… где оно, это счастье, возможно…

Даша молча слушала его.

– Я не умею говорить, я не привык говорить, но… надо. Я ведь, Дашенька, умирал – не в прямом, а в переносном смысле. А ты вернула меня к жизни. Я думал, что все потерял… Оказалось, нашел. Так вот. У меня была жена…

– Пожалуйста, не надо! – в ужасе воскликнула Даша.

– Почему?

– Потому что… А тот ли я человек, которому стоит раскрывать душу? Не будешь ли ты потом жалеть о своей откровенности?

Но остановить Германа она не смогла – тот был настроен решительно.

– Ты – единственная, кто понимает меня, – твердо произнес он. – Ты – как свет, как солнце, как бог… Я понял недавно – только тебе я смогу открыть душу. Я должен тебе все рассказать. Учти, эта история касается и тебя.

– Да?.. – прошептала Даша, которая прекрасно знала, какую историю ей сейчас расскажут. И еще – Герман ни в коем случае не должен догадаться, что она в курсе всех событий…

– Да. Слушай. У меня была жена. Я… я любил ее. Мне казалось, что мы очень счастливы вместе. О том, что на сказочном острове есть кто-то третий, я узнал совершенно случайно. Вернулся домой раньше обычного и – увидел… Но они, Люся и этот ее, меня не заметили. Люся – так звали мою жену… Я спрятался в гардеробной, а любовник через полчаса ушел.

Даша, оцепенев, смотрела на озеро – холодное, неподвижное. Лишь узкая полоска лунного света разрезала его вдоль, точно шрам.

– И тогда я убил ее.

– Герман…

– Молчи! – Он говорил нежно, но очень властно, и опять это сочетание несочетаемого в Германе поразило Дашу. – Я убил ее и сделал так, что меня никто не смог заподозрить, кроме одного человека, следователя… Я сходил с ума от ревности и гнева, но вместе с тем голова у меня соображала – будь здоров… Короче, я все придумал и продумал. Пока одна девушка случайно не сфотографировала меня – в то время и в том месте, где я не должен был находиться.