Люсинда Райли - Свет за окном

– Вот чего-чего, а этого они здесь не найдут, – мрачно отозвалась Эмили.

– Мадемуазель Эмили, а нет ли у вас ненароком ключа от входной двери? – спросила Марго. – Я что-то его не вижу. Я подумала, что, может, вы его взяли – обычно он торчит в замочной скважине – и припрятали для большей надежности?

– Нет, я не брала. – Эмили перевела взгляд на здоровенную скважину старинного замка. Без своего проржавелого товарища, ключа, который, сколько она себя помнила, всегда из нее торчал, скважина выглядела опустелой. Эмили нахмурилась, пытаясь припомнить, видела ли она ключ утром. Но нет, вряд ли, она так торопилась…

– Если ключ не отыщется, непременно вызовите слесаря из деревни, пусть поставит новый замок, – распорядился жандарм. – Иначе так и будете жить с незапертой дверью, а воры, если забрали ключ, могут еще вернуться.

– Да, конечно… – Представление Эмили о шато как оплоте надежности и безопасности таяло на глазах. Сердце глухо забилось. Марго глянула на часы. – Простите, мадемуазель Эмили, но мне надо домой. Антон там один. Можно, я пойду? – спросила она жандарма.

– Да, если мне что-то понадобится, я позвоню.

Марго повернулась к Эмили.

– Мадемуазель, не по душе мне, что вы тут одна. Не лучше ли будет переехать в гостиницу, хотя бы ночи на две?

– Не беспокойтесь, Марго, я позвоню слесарю. А потом, я всегда могу запереть дверь моей спальни, ну, сегодня, во всяком случае.

– Обещайте мне позвонить, если что-то почувствуете. И, прошу вас, непременно заприте заднюю дверь, – и Марго устало зашагала к своему велосипеду.

– Обойдите еще шато, пожалуйста, посмотрите, может, что-то пропало, а мы с вашей экономкой недоглядели. – Жандарм вытащил из нагрудного кармашка блокнот и записал номер. – Дайте мне знать, если окажется, что чего-то недосчитались. Тогда мы предпримем следующие шаги, а так, – он вздохнул, – вряд ли я что могу сделать.

– Спасибо, что приехали, – сказала Эмили, чувствуя себя недотепой. – Боюсь, это моя собственная вина…

– Это моя обязанность, но я бы вам посоветовал все-таки принять меры безопасности и установить здесь – шато ведь часто пустует – систему сигнализации. – Он кивнул на прощание и вышел в распахнутую парадную дверь.

Эмили тут же стала подниматься по лестнице, чтобы посмотреть, все ли на месте, и на полпути вверх заметила машину, которая ехала по подъездной дорожке и исчезла за домом.

С бьющимся сердцем Эмили скатилась вниз и кинулась в кухню, чтобы ее запереть, – но тут в окошке двери возникло лицо Себастьяна. Она снова отодвинула болт запора и открыла дверь.

– Добрый день! – поздоровался он. – Вы уверены, что хотите меня видеть?

– Простите, но, кажется, в доме только что были грабители, и я не узнала вашу машину.

– О, господи, Эмили, как это ужасно! – Он переступил через порог. – Что-нибудь пропало?

– Марго считает, что нет, но я как раз хотела проверить.

– Я могу вам помочь?

– Я… – ноги ее подкосились, и она рухнула на стул.

– Вы так побледнели, Эмили! Послушайте, прежде чем обходить дом, давайте я приготовлю универсальное английское лекарство – чашку свежего чая? У вас шок. Сидите, приходите в себя, а я поставлю чайник.

– Спасибо, – в полуобморочном состоянии выдохнула Эмили. Фру-Фру принялась скулить, требуя ласки, она подхватила собачку на руки и стала гладить ее. Мерные движения рукой по мягкой шерстке действовали успокаивающе.

– Как они проникли в дом?

– Мы думаем, что через заднюю дверь, а вышли через парадную, и от нее пропал ключ. Мне нужно срочно позвонить слесарю и сменить замок.

– У вас есть телефонный справочник? – Себастьян поставил перед ней кружку с чаем. – Вы пейте, а я позвоню слесарю. – Он достал из кармана свой мобильный телефон.

– Да, справочник вон там, в ящике, – Эмили указала на массивный комод. – Право же, Себастьян, зачем вам это, я разберусь…

Но тот уже выдвинул ящик и достал толстый справочник.

– Вот, – сказал он, с пару минут полистав страницы. – В Сен-Тропе числится три слесаря и один в Ла-Круа-Вальмер. Давайте я обзвоню всех, возможно, кто-то из них может приехать сразу. – И недолго думая, он набрал первый номер. – Добрый день, я звоню из шато де ла Мартиньерес. Будьте добры, скажите, можно ли…

Эмили, не вслушиваясь в его слова, просто прихлебывала свой чай, довольная тем, что кто-то взял на себя инициативу.

– Ну что ж, – произнес Себастьян, закончив звонок, и повернулся лицом к ней. – К несчастью, слесарь готов приехать только завтра с утра. Но зато, говорит, у него есть опыт замены старых замков. А вы чуть-чуть порозовели, Эмили. Как думаете, хватит у вас сил обойти дом, прежде чем стемнеет? Сделать это в самом деле необходимо. Я пойду с вами, если хотите.

– Но конечно же, Себастьян, у вас есть другие дела? – пожала плечами Эмили. – Я не хочу злоупотреблять вашей добротой.

– Помилуйте, да разве английский джентльмен покинет даму в беде! – И он протянул ей руку. – Пойдемте, и дело с концом.

– Благодарю. Что-то мне кажется, он еще тут, внутри, прячется где-то. – Эмили закусила губу. – Марго не видела, чтобы кто-то выходил.

Все комнаты выглядели в точности так, как они помнились Эмили, и хотя с уверенностью сказать, что ничего не пропало, было никак нельзя – все-таки с обстановкой в доме знакома она была недостаточно, – обойдя дом в компании Себастьяна, в холл она спустилась уже слегка успокоенная.

– Что ж, дом мы проверили, – подвел итог он. – Или они могут прятаться где-то еще?

– В подвалах? Но я там никогда не была.

– Ну так, может, пришла пора побывать? Вы знаете, как туда пройти?

– Полагаю, это вон та дверь, рядом с входом в кухню.

– Пойдемте взглянем.

– Думаете, это правда необходимо? – с неохотой спросила Эмили. Замкнутые темные пространства ее пугали.

– Предпочитаете, чтобы я пошел один?

– Нет, вы правы. Мне надо взять себя в руки.

– Не тревожьтесь, я буду вам защитой, – улыбнулся он. – Вот эта дверь?

– Да, наверное…

Себастьян отодвинул проржавелый засов, с усилием повернул ключ.

– Ее точно сто лет не открывали, так что сомневаюсь, чтобы там кто-то был… – Оттащив дверь, он поискал выключатель и наткнулся рукой на обрывок старой веревки. Дернул за нее. Внизу замаячил слабый свет. – Отлично, я пойду первым.

Ступая со ступеньки на ступеньку, Эмили спустилась за ним и оказалась в холодном, с низким потолком помещении, где воздух был влажный и застоявшийся.

– Ух ты! – воскликнул Себастьян, глядя на ряды полок, затянутые паутиной и до отказа забитые покрытыми пылью бутылками. Вытащив одну наугад, он отряхнул этикетку и прочел: – «Шато-лафит Ротшильд 1949». Я, знаете, в винах не очень-то понимаю, но даже на неискушенный взгляд, это воплощенная мечта любого виноторговца. А с другой стороны, – он положил бутылку на место, – не исключено, что тут все прокисло…

Они обошли все помещение, по пути вытаскивая и разглядывая бутылку-другую.

– Не видел ни одной моложе шестьдесят девятого года, – сказал Себастьян, – а вы? Вероятно, после того про коллекцию все забыли и перестали ее пополнять. Погодите-ка… – Поставив на пол две бутылки, которые держал в руках, он снял со стойки четыре других, потом еще и еще, освободив ряд. – Там что-то есть, за стеллажом, видите? Дверь!

Эмили, приглядевшись, кивнула.

– Наверное, там другое подвальное помещение, которым не пользовались, – предположила она, в глубине души желая как можно скорее подняться наверх.

– Да, конечно, под таким домом, как ваш, наверняка имеется сеть подвалов. Ага! – Себастьян снял последнюю бутылку, взялся за старый деревянный стеллаж и переставил его в середину комнаты. – Я был прав, это дверь. – Стряхнув паутину с замочной скважины, он схватился за ручку и потянул дверь на себя. Разбухшее от сырости дерево поддалось неохотно. – Посмотрим, что там!

– Я… – Эмили туда совсем не тянуло. – Я думаю, там ничего нет.

– Стоит проверить! – Себастьян, использовав всю свою силу и процарапав осевшей дверью пол, отодвинул ее. Он снова поискал выключатель, но не нашел.

– Постойте здесь, – велел он Эмили и вошел в темноту. – Откуда-то проникает дневной свет… – донесся его голос. – Да, там наверху окошко… Черт! Простите, это я ударился обо что-то… – Он снова возник в дверном проеме. – Как вы думаете, в доме найдется фонарик?

– Пойду поищу в кухне, – Эмили пошла к лестнице, втайне довольная, что есть предлог выйти из подвала.

– Если не найдете фонарика, принесите свечей! – крикнул он ей вслед.

Фонарик, не без труда найденный, увы, оказался без батареек, так что Эмили взяла в кладовой упаковку стеариновых свечей и коробок спичек, собралась с духом и вновь спустилась в подвал.

– Вот, – сказала она. Себастьян вытащил две свечи, протянул их Эмили, чтобы она зажгла, и одну предложил ей. Затем прошел в дверной проем, и Эмили ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Они оказались в небольшой комнате. Огоньки свечей, вздрагивая, рассылали вокруг неверные тени. Оба озирались в молчании.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, но, на мой взгляд, в этой комнате кто-то жил, – произнес наконец Себастьян. – Вон кровать, маленький столик рядом, стул у окна, причем поставленный так, чтобы свет лучше падал, комод… – Перечисляя, он всякий раз указывал на предмет свечкой. – На матрасе даже одеяло лежит…

– Да, а на полу ковер… – кивнула Эмили, понемногу привыкая к полутьме. – Но кто мог тут жить?

– Возможно, кто-то из слуг?

– Наши слуги жили в комнатах верхнего этажа. Это кем надо быть, чтобы поселить людей в такой конуре!

– Да, конечно, вы правы, – покаянно согласился Себастьян. – И, посмотрите, вон там еще одна дверца.

Подойдя, он открыл ее.

– Кажется, это туалетная комната. На стене умывальник, под ним на полу – большой эмалированный таз, рядом кувшин для воды. И тумбочка для ночного горшка. – Выходя из кельи, он предусмотрительно наклонился. – Определенно кто-то всем этим пользовался, но кто? – оживленно говорил он, идя к Эмили. – Давайте-ка выйдем на свет, стряхнем пыль веков с одной из этих бутылок, попробуем, пригодно ли ее содержимое для питья, и порассуждаем на эту тему!

Когда они поднялись в кухню, на Эмили вдруг пробрала дрожь – то ли подвальный холод подействовал, то ли так проявила себя запоздалая реакция на утренние события, непонятно.

– Сбегайте наверх, наденьте свитер, а я попробую разжечь в камине огонь. С заходом солнца что-то похолодало, – сказал Себастьян. – Слышите, как воет ветер?

– Да, это мистраль. С его приходом температура всегда снижается… впрочем, сомневаюсь, что у нас найдутся дрова.

– Как? В доме, где вокруг столько деревьев? Еще как найдутся! – подмигнул Себастьян. – Я сейчас вернусь.

Эмили взяла наверху толстую шерстяную кофту на пуговицах, стянула одеяло со своей кровати и обошла одну за другой все комнаты, проверила, плотно ли закрыты ставни, не проникает ли ветер. Многие в округе опасались мистраля, который с необоримой силой продувал Ронскую долину, частенько начавшись ни с того ни с сего и в несколько минут набрав силу и мощь. Ходили толки про то, что этот ветер на руку колдунам, что от него сбивается женский гормональный цикл и животные ведут себя как безумные. И все равно Эмили любила мистраль, восхищалась его могуществом и тем, как обновляется и свежеет воздух, когда он закончится.

Десять минут спустя Себастьян ввез в кухню тачку, полную веток, которые он набрал в саду, а в дровяном сарае нашлось несколько древних поленьев.

– Отлично! – воскликнул он. – Теперь давайте попробуем это разжечь. Покажите мне, где лучше это сделать.

Эмили провела его в гостиную, и вскоре в камине весело запылал огонь.

– Какой замечательный камин, – одобрительно проговорил Себастьян, обтирая руки о собственные штаны. – Вот ведь умели в старые времена выложить трубу с хорошей тягой!

– А я не умею разжигать камин, – призналась Эмили. – У родителей это делали слуги, а в моей квартирке камина нет.

– А там, откуда я прибыл, досточтимая принцесса, – с легким поклоном сообщил Себастьян, – без этого умения не прожить. А теперь, с вашего разрешения, я пойду и открою одну из тех бутылок, что мы вынесли из подвала, и посмотрим, не испортилось ли вино. И еще, если позволите, пороюсь в кухне, есть ли там что перекусить. У меня весь день крошки во рту не было, да и вам, я уверен, поесть бы не повредило…

– Да, но… – Эмили сделала попытку встать, но Себастьян мягким жестом помешал ей подняться с дивана.

– Нет-нет, оставайтесь здесь, согревайтесь. А я пойду что-нибудь разыщу.

Эмили поплотнее завернулась в одеяло и, в тепле и покое, стала смотреть на пляшущие языки пламени. Только в далеком детстве, когда за ней присматривала любимая нянюшка, она чувствовала на себе такую заботу. Подобрав под себя ноги, сейчас она склонила голову на подлокотник, крытый истончившимся дамасским шелком, и закрыла глаза.