Глеб потянулся к своему мобильнику, секунду еще сомневался, держа телефон в руках.

Затем все-таки коснулся пальцем экрана – там, где в списке стояло имя нужного ему сейчас абонента.

– Алё-о-о…

– Серж? – неуверенно, нервничая, спросил Глеб.

– О, Глеб Потоцкий собственной персоной… Приветики, – поздоровался легкомысленно помреж. – Что на этот раз?

– Хочу о Зое Лапиади поговорить, – выдохнул Глеб.

– Да ладно, не благодари… – произнес его собеседник все тем же вальяжным, капризным тоном.

– Нет, я не о том. Кажется, я подвел тебя.

– Ты о чем? – Тон у Мальтизена мгновенно сменился. Глеб словно воочию увидел перед собой уставшего, брюзгливого, не очень здорового и уже немолодого мужчину – коим и являлся на самом деле Серж.

– Зоя беременна.

– Ну здрасте! – зло выпалил Серж и витиевато выругался.

– Я не знаю, собирается она рожать или нет… Возможно, что и родит. Женская душа – потемки. Но ты должен быть в курсе. Я сам только что узнал.

– Ты отец ребенка, что ли?

– Да какая разница… Впрочем, да, скорее всего, – с трудом, не в силах преодолеть мучительное недовольство собой и всей этой ситуацией, признался Глеб. – Словом, Серж, прежде чем подписывать с Лапиади контракт, поговори с ней на эту тему.

– А что ты мне указываешь, брат, что мне делать, а что нет?! Нашел мальчика… Не будем мы с ней контракт подписывать в любом случае! – фыркнул помреж. – Пусть уж рожает. Что мы тут, фашисты какие, заставлять женщину от ребенка избавляться?.. Это грех, между прочим. А ты милый, женись. Негоже, если дитя без отца расти будет, – скрипуче захохотал, словно закашлялся Мальтизен. И, верно, нажал на отбой, поскольку тут же пошли в трубке короткие гудки.

Глеб не стал перезванивать. Сидел в своем кресле, опустив плечи, как оплеванный. Но смысл обижаться на Сержа, который в общем-то человек зависимый от своего места?

«Ладно, найдут они себе другую какую-нибудь, вместо Зои, мало ли еще танцовщиц… – подумал Глеб. – Но все равно она меня вынудила сейчас выставить себя не в самом лучшем свете. У этого Мальтизена связи везде, ну как он на меня обозлится и натравит на меня всяких блогеров, журналистов и те начнут писать гадости о моем проекте?! Хотя нет, в чем я виноват, я же предупредил театр, что Зоя, возможно, уйдет в декрет, смысл Мальтизену мне мстить теперь? О, у меня уже паранойя, я всего боюсь… Блин, как же Зоя подставила нас всех и себя тоже, но особенно – меня!»

«Подставила» – Глеб имел в виду в первую очередь то, что Зоя отказалась выступать в его галерее. Конечно, мужчина, не будь дурак, еще раньше предусмотрительно договорился с несколькими выпускницами хореографического училища, причем сразу с несколькими – девчонки нуждались в подработках, да еще по своей специальности, и отнеслись к предложению галериста с восторгом… Но это же большая разница – танец выпускницы и танец опытной балерины!

Пусть Зоя и твердила, что только знатоки эту разницу могут заметить, но танцовщица лукавила. По крайней мере, Глеб прекрасно эту разницу ощущал. Неопытность, «жеребиную» неуклюжесть начинающих и плавную отточенность движений уже опытных балерин…

«Подставила» Зоя Глеба еще и потому, что оказалась совсем не той девушкой, о которой он мечтал. Только сегодня ему внезапно открылось, что его возлюбленная вовсе не тот воздушный ангел, которым она представлялась. Больше всего Глеб не любил в женщинах наглость, напористость, желание командовать, неспособность вести диалог со своим партнером. Из серии – «Как я сказала, так и будет». А Зоя именно так себя повела… И глупость, потрясающая эта бабская неразумность – ну а как иначе назвать то, что Зоя умудрилась забеременеть в столь ответственный момент, неподходящий в первую очередь для нее самой?.. Это в наше-то просвещенное время!

«Она, наверное, думает, что я расчувствуюсь и сразу предложу ей руку и сердце? Это при том, что я ей несколько раз внятно сообщал о том, что не хочу иметь детей, по крайней, мере в ближайшее время. Похоже, Зоя вообще не способна кого-то слышать и слушать… Ребенок. Да, для полного счастья мне только ребенка не хватало. Нет, эта женщина меня не подчинит себе, не сломает. Руку и сердце я ей уже не предложу, хотя и собирался это сделать, да, надо честно признать… Если она захочет рожать – пожалуйста, это ее решение, но я в этом никак участвовать не стану. Приспичило ей стать матерью – пускай, но заставить меня насильно стать отцом – фигушки. И я Зое чуть не в уши кричал – НЕ ХОЧУ. Это мое мнение, мое желание, и я имею на него право».

В дверь постучали:

– Глеб Андреевич, автоматы привезли… Куда ставить?

– Да, иду! – встрепенулся, вскочил мужчина.

На некоторое время, пока он занимался последними приготовлениями, необходимыми для открытия галереи, Глеб забыл о Зое. Но потом, ближе к окончанию очередного суматошного дня, почти ночью, когда ехал на такси в свое Строгино, Глеб вдруг вспомнил… но не только о Зое он вспомнил тогда, нет. Еще об Арине Фардиновой. Мужчина невольно сравнил этих двух девушек, само так получилось.

Зоя – своевластная, требовательная, упрямая. Арина – гибкая, внимательная, доброжелательная. Внешне, конечно, Арина – не его типаж, но речь сейчас не о внешности, а о характере.

Зоя вечно спорила, возражала, безжалостно подсмеивалась над каждым его промахом, каждым не к месту сказанным словом. Арина же – обожала, судя по всему, разговаривать с Глебом. Помнится, во время прогулок, общих встреч она внимательно слушала своего собеседника, и каждое его слово, мысль находили в ней отклик. Этой золотоволосой нимфе можно было позвонить в любое время – и она спокойно и радостно отзывалась. Так же спокойно относилась к любым замечаниям Глеба (ну, по работе, разумеется), не истерила и не скандалила по пустякам. Даже когда, помнится, ей не сразу перечислили первый транш (что-то там по вине банка, потом разобрались) – она и то вела себя нормально, умудрялась шутить, никаких претензий к Глебу не выдвигала…

Зоя лишь отнимала. Арина давала. Делилась щедро и бескорыстно своей добротой. И она ведь, эта милая Золушка, его любила…

Да. Да, да, да. Арина любила его. И Глеб это знал, только не придавал этому факту большого значения. Влюбилась и влюбилась, что такого… Главной задачей с его стороны всегда было не морочить ей голову, не давать бедняжке ненужных надежд, с чем Глеб успешно справлялся. Как только чувствовал, что вот он, опасный момент, рядом, сейчас Арина начнет те самые душеизлияния, от которых потом самой станет неловко (а уж ему, Глебу, и подавно) – мужчина уходил в глухую оборону. Иногда даже просто сбегал, сославшись на занятость.

И почему он считал раньше, что только яркая, необыкновенная девушка может стать спутницей его жизни? Спутницей жизни должна быть женщина добрая и покладистая. Та, которая способна стать другом, помощницей. Соратницей. Та, которая слушает и слышит…

Даже если внешность такой соратницы не идеальна. В конце концов, можно как-то мягко подкорректировать недостатки Арины – она с удовольствием пойдет навстречу пожеланиям Глеба. Похудеет, сострижет эти вульгарные кудри а-ля «Анжелика, маркиза ангелов», сменит стиль в одежде.

«Почему Арина? – спросил себя Глеб. И тут же сам себе ответил: – А потому, что она нужна мне в первую очередь как специалист». И, кстати, Арина, если исходить из ее характера, из ее постоянного желания угодить Глебу – уж точно не стала бы вешать на него свои проблемы. Не заставляла бы его бегать по своим поручениям, общаясь с неприятными людьми.

…Проснувшись на следующее утро, Глеб теперь думал только об Арине. С нежностью, с сожалением – что не сумел раньше оценить эту чудесную девушку по достоинству. Ведь знал, что она – светлый человечек, а так и не дал ей шанса!

«Но, собственно, зачем корить себя? Еще ведь ничего не потеряно. Если она любит меня, то разлюбить еще не успела. Да и вообще, такие, как Арина, влюбляются раз и на всю жизнь. У меня есть шанс ее вернуть. Сделать своей союзницей. Другом. Любимой!»

* * *

Новый телефон Арина купила тем же вечером. Переставила в него сим-карту из разбитого и принялась уверять себя, что ей абсолютно безразлично – позвонит ей Тим или нет.

Тим так и не напомнил о своем существовании, зато позвонил Глеб накануне открытия галереи и очень душевно побеседовал с Ариной. Глеб в очередной раз наговорил молодой женщине комплиментов – какая она особенная, талантливая и незаменимая, без нее этого шоу, с «ожившими картинами», не получилось бы. Еще галерист восхищался красотой Арины… Впрочем, подобные славословия были вполне в духе Глеба Потоцкого, который захвалил всю свою команду – начиная от Тима и заканчивая простыми малярами.

Хотя, надо признать, про «красоту» – это что-то новенькое. Если бы он сказал об этом Арине неделю или две назад – она точно растаяла бы. И продолжила бы мечтать о Глебе.

Но после той знаменательной беседы с Тимом в Александровском саду, когда Арина узнала, что у Глеба роман с балериной Зоей, молодая женщина старалась не думать о галеристе.

Вспоминала о Глебе лишь иногда, по привычке, с теплотой, но сердце уже не щемило от неразделенной любви.

В самом деле, это глупо – страдать по человеку, которому ты не нужна, который любит другую.

И тут дело даже не в Тиме, который сообщил о том, что у Глеба есть Зоя. Или именно в нем? Или в той ночи, когда Тим приехал к Арине и… Нет, лучше не вспоминать. Не ждать больше ничего от жизни, от мужчин вообще.

…День открытия галереи Глеба Потоцкого.

Арина собиралась посетить это знаменательное событие. Но с утра как-то не задалось – небо заволокло черными тучами, прогремела гроза. За окном сильный ветер трепал деревья, раскачивая их из стороны в сторону. Грохотало и грохотало. Казалось, обойдется без дождя – так называемая «сухая гроза», пусть и с тучами, бывало такое. Но нет, на город вдруг сплошной стеной обрушился ливень.

«Бедный Глеб, он, наверное, там, у себя, сходит с ума! Кто к нему придет в такую погоду… И Тим отказался от посещения. А я все равно пойду!»

Арина с сожалением отложила длинное белое платье, которое приготовила заранее. В такую погоду платье сразу превратится в тряпку, даже если ехать до «Комбината» на такси. Два шага под этим ливнем, пусть и прикрывшись зонтом, – все, уже никакой торжественности во внешнем виде. Да и волосы намокнут, и макияж смоется, при всех обещаниях производителя, что тушь стойкая, а румяна должны продержаться на щеках чуть ли не сутки. А что останется от любимых плетеных босоножек-эспадрилий?..

В глубинах гардероба прятался черный с капюшоном, комбинезон из какой-то несминаемой, вероятно, синтетической ткани. Кажется, Арина надевала его всего лишь раз, года два назад. Непривычно, неудобно, руки голые, и этот капюшон еще зачем-то? И цвет тоже не ее – черный. Готика какая-то!

Но, сегодня, в грозу, этот комбинезон – самое то. Черные туфли, напоминающие тапочки, к нему надо найти… Повесить бусы на шею, а любимые браслеты – на запястья. Еще сережки-колечки подобрать, само собой… Молодая женщина принялась перебирать содержимое специального сундучка, где хранились ее «сокровища».

Нашла целый комплект украшений из янтаря с серебром. Бижутерию Арина нежно любила, и всевозможных «цацек» и «фенечек» в ее коллекции таилось не счесть. И старинных, вернее даже старомодных, из советских времен еще, и современных, необычных, причудливых, вот как эти каффы в виде драконов, например, или это колье, напоминающее ошейник.

Арина надела комбинезон, щедро украсила себя поделками из янтаря. «Не похожа ли я на новогоднюю елку? – подумала молодая женщина, критически разглядывая себя в зеркале, со всеми этими бусами-браслетами. – С одной стороны, перебор, с другой стороны, я как-никак – креативный класс, творческая личность… – она иронически усмехнулась. – Так что мне можно. Профессия позволяет. Я не офисная дама, от меня никто дресс-кода не требует. Ну, и потом, если уже с художественной точки зрения, с эстетической рассуждать: комбинезон черного цвета, сдержанного… И фасона самого простого. Если бы на мне был другой наряд, пестрый и вычурный, то украшений бы вовсе не требовалось, с ними – образ вышел бы перегруженным. А так… Да, все сочетается. Только я теперь, кажется, похожа на какую-то героиню из «Игры престолов», что ли? Особенно если капюшон накинуть на голову!»

Арина вызвала такси, к пяти она уже подъехала к «Комбинату». Ливень к этому моменту немного стих, превратился в обычный дождь.

Но, к приятному удивлению, во дворике у входа в галерею толпилась длинная очередь. Тут же – множество автомобилей, фургончики с эмблемами нескольких телеканалов. Люди с камерами, какие-то известные персоны… Арина прошла внутрь через служебный вход, по специальному пропуску.

В центре зала Глеб уже давал интервью журналистам.

Он заметил Арину, махнул ей рукой, подзывая к себе. Коротко представил публике, затем предоставил ей слово. Арина рассказала, что входило в ее задачи как аниматора: