Перед ее глазами поплыли новые видения. Халебские сосны на фоне чрезмерно голубого неба. Запах девясила, витавший в воздухе. Жаркое солнце, припекавшее пыльные дороги.

Джуди отвернулась от этих видений. Повернулась спиной к соблазнам древнего Иерусалима. Как было бы здорово сбежать туда, на мгновение забыть обо всем, оказаться в прошлом и не смотреть в лицо действительности. Как раз это и происходит с Беном…

Джуди снова взглянула на дверь спальни и в миг прозрения почувствовала, что Бен ведет себя неестественно тихо.

Силой воли она заставила себя отвлечься от погружения в собственную душу и видений прошлого, сделала несколько шагов в темноте и отворила дверь спальни.

Бен крепко и мирно спал поверх одеял. Он не снял с себя одежды, тело его полностью расслабилось, он дышал спокойно и ровно. Джуди осторожно приблизилась к постели и разглядела его лицо. Выражение лица Бена удивило ее. На умиротворенном лице играла еле заметная улыбка, и казалось, что Бен обрел наконец полный покой.

Не веря своим глазам, она уставилась на него. Если не считать вечера, когда она дала ему снотворное, Бен ни разу не спал так крепко. Бодрствовал ли Бен или спал, она не видела столь тревожного выражения лица. Внимательно всматриваясь, она стала понимать, что под этим выражением таится нечто более глубокое и ясное.

Это выражение означало покорение своей судьбе. Полную капитуляцию.

Джуди резко подняла голову и оглядела комнату. Здесь что-то не так. Здесь что-то было совсем не так.

Не понимая, что ее встревожило, Джуди тихо вышла, затворила дверь и подошла к прежнему месту у окна. Ее бросило в жар и захотелось прижаться лбом к холодному стеклу. Она заметила, что сегодня на небе нет звезд, по нему плыли неспокойные облака.

Джуди должна была радоваться тому, что Бен спит так крепко. Однако девушка не чувствовала радости. Выражение его лица, такое зловещее…

Наблюдая за проплывавшими над головой тяжелыми облаками, Джуди подумала: «Почему ты так поступаешь с нами? Почему ты явился сюда? И кто ты, Давид бен Иона – друг или враг? Ты стоишь рядом и наблюдаешь за ним, чтобы оберегать его, или ты ждешь, когда он окажется во власти слабости…».

– О боже! – прошептала Джуди. Она поднесла руки к устам. – Что со мной происходит?

Джуди резко обернулась, глаза вылезли из орбит, пока она вглядывалась в темноту.

– Что я хочу увидеть? Что я ищу? Неужели я тоже теряю рассудок?

Она пристально смотрела перед собой, а перед глазами возникли новые видения. Мрачная квартира вдруг озарилась ярким светом, перед Джуди возник зеленый холм, заросший белыми лилиями и красными анемонами. Она видела финиковые и оливковые деревья, мальчика, пасшего небольшое стадо коз.

– Боже мой, я хочу помочь тебе, Бен, – хрипло прошептала она. – Я хочу помочь тебе, потому что я люблю тебя. Но я не знаю, как это сделать. Я не знаю, как с этим бороться. Как же мне бороться с призраком!

Джуди почувствовала запах оливкового масла в горевшей лампе, вкус острого сыра на языке.

– Бен, он сильнее меня. Ты ведь смирился с судьбой, точно так же и я покорюсь ей.

По лицу Джуди текли слезы. Она дрожала всем телом. Огромная пустота в ее душе разрасталась, грозя поглотить тепло и жизнь древнего прошлого.

Ее видение прервали раскаты грома. Она снова была одна в темной квартире. В окно забарабанил дождь.

Джуди посмотрела на улицу. Снова гремел гром. Сверкнула молния. При ее вспышке она увидела купол храма и мрачные стены крепости Антония.

– Где идет дождь? – грустно спросила она. – Здесь… или там.

Джуди простояла у окна бесконечно долго. Ее одолевали вопросы, на которые она не находила ответов. Не находилось решений проблемам, которые порождал ее мозг. Возникали все новые и новые головоломки. Заглянув в пустоту своей жизни, Джуди не могла понять, что привело ее к столь невероятному часу, раз она подвергает сомнению все свое существование.

И что заставляет ее разум видеть вещи в таком разрезе, какой ей никогда и не снился? Неужели она тоже в некотором смысле начинает поддаваться влиянию призрака Давида бен Ионы?

Джуди пришла бы к какому-нибудь выводу, если бы прямо перед рассветом ее вдруг не прервали. В этот тихий час перед восходом солнца, пока шел мелкий дождик и она чувствовала, что разрешит свои проблемы, случилось нечто, отчего страх сковал ее. Не послышалось ни шума, за окном все оставалось по-прежнему. Лишь мрак окутал Джуди. Сам воздух стал другим, и она вдруг почувствовала, что произошла какая-то перемена. Жуткое предчувствие, что назревает беда, заставило ее обернуться.

Дверь спальни была распахнута, Бен неподвижно стоял у нее и молчал.

По телу Джуди пробежал ледяной холод, она невольно вздрогнула. Ее глаза сделались большими, уста чуть раскрылись. Неведомое раннее внутреннее чутье навело на нее внезапный, жуткий страх.

Что-то стряслось.

– Бен… – прошептала она.

Бен сделал несколько шагов в ее сторону, затем протянул руку и включил свет.

В это мгновение Джуди догадалась о причине своего страха. Увидев его глаза, она пронзительно закричала.

Она кричала очень долго.

16

С Беном не произошло новых изменений, вот только глаза – раньше они были бледно-голубыми, теперь стали темно-карими.

Он стоял перед ней, смотрел почти с состраданием, с улыбкой на устах.

– Джудит… – произнес он тихо, повелительно. Когда Бен приблизился к ней еще на шаг, она подалась назад.

– Джудит, почему ты боишься меня?

– Я… – Она судорожно искала подходящих слов. Но они не нашлись. Она могла лишь удивленно качать головой. Джуди чувствовала, как колотится ее сердце. От крика у нее заболело в горле. А теперь, вслед за первым потрясением, страх уступал место изумлению.

– Как же ты можешь бояться меня, если мы вместе провели так много времени? – тихо спросил он. – Джудит… – Бен протянул к ней руки, и она снова отпрянула. – Разве ты не знаешь, кто я?

– Кто… ты?

– Я Давид, – ответил он, подбадривая Джуди улыбкой.

– Нет! – ответила Джуди, энергично тряся головой. – Не говори так!

– Но это правда.

– Где Бен?

– Бен? Но ведь он никогда не существовал. На свете не было никакого Бенджамена Мессера…

– О боже, – простонала Джуди. Из глаз ее хлынули слезы. Бен обрел расплывчатые очертания. – Я хочу, чтобы Бен вернулся. О боже, что же произошло?

Его лицо стало озабоченным.

– Умоляю, я не хочу пугать тебя. Джудит, не бойся меня.

– Ах, Бен, – воскликнула она. Слезы текли по ее лицу, она пыталась сдержать рыдания. – Что случилось… с твоими глазами?

Он умолк и задумался, затем улыбнулся и спросил:

– Разве не интересно, что они меняют цвет? Мне трудно объяснить, но, кажется, это имеет большое значение.

Джуди с ужасом смотрела на человека, стоявшего перед ней, и ожидала, что в любую минуту этот кошмар улетучится.

Бен продолжил:

– Бенджамен Мессер никогда не существовал, ибо я всегда был Давидом бен Ионой. Я спал такое множество лет. Свитки пробудил меня ото сна, напомнили мне о том, кто я. Теперь я снова вернулся к жизни. Тебе понятно?

Нет, Джуди начала осознавать, что дело не только в его глазах. Внешне изменились лишь глаза, но произошла и другая, скрытая перемена, которую она заметила только сейчас.

Изменилось его поведение, его отношение. Этот человек вел себя спокойно и уверенно, уже не нервничал, как прежде, не тревожился, как это случилось всего несколько часов назад, когда он пожелал ей спокойной ночи. Этот светловолосый незнакомец с темно-карими глазами вел себя непринужденно и уверенно. Он казался беззаботным и говорил тоном человека, не знающего угрызений совести, уверенного в себе.

– Я знаю, тебе, должно быть, трудно, – говорил он. – Пройдет время, пока ты привыкнешь ко мне. До сих пор ты считала, что я всего лишь призрак.

К тому же он говорил с едва заметным акцентом. Немецким? Еврейским?

– Бен вернется? – шепотом спросила она.

– Он не может вернуться, ибо никогда не существовал. Видишь ли, когда я был Бенджаменом, мне сначала казалось, будто Давид преследует меня. Затем мне показалось, будто Давид намерен завладеть мною. Но я ошибся. Ведь я с самого начала был Давидом. Это Бенджамена Мессера никогда не было.

Почувствовав дурноту, она резко отвернулась и схватилась за живот.

– Почему ты отвергаешь меня? – спросил он почти с мольбой в голосе.

– Я… я не отвергаю тебя, – услышала Джуди свой голос. – Я не верю тебе.

– Со временем поверишь. Видишь, вот это объясняет почти все. Вчера вечером, когда мы читали свиток… – Он спокойно прошел мимо нее и уселся на диван. – Пока мы читали свиток, я обратил внимание на то странное место, где говорилось о Поппее Сабине. Помнишь?

Обнаружив, что ей трудно говорить, Джуди прошептала:

– Помню.

– Там было нечто такое, что я никак не мог точно понять. Но теперь, конечно, я знаю, что это было. Мою кошку зовут Поппея Сабина, это я назвал ее именем императрицы. Когда я два года назад купил эту кошку, она напомнила мне жену Нерона, которую я видел в проезжавшей колеснице.

Джуди крепко зажмурила глаза.

– Не может быть, – едва слышно промолвила она.

– А ты протянула мне эти очки, но они мне не понадобились, ибо уже вчера я больше не был Беном. Дорогая Джудит, я видел, как тебя беспокоит мое состояние, но причин для тревоги нет, ибо то была последняя стадия моего превращения в самого себя.

Джуди открыла глаза и уставилась на него, будто перед ней находилось чудовище.

– Пожалуйста, иди сюда и сядь рядом со мной.

– Нет.

Он наклонил голову и озабоченно посмотрел на нее.

– Ты заболела?

– Нет.

– Прошу тебя, не сторонись меня. Я не хотел тебя обидеть. Я подумал, что ты обрадуешься.

Пока он грустно качал головой, из кухни вышло крохотное существо черного цвета и уставилось на этого человека настороженными глазами, зрачки которых расширились до предела. Поппея осторожно сделала несколько шагов в его сторону, а когда он наклонился, чтобы погладить кошку, та изогнула спину и зашипела на него.

Но Бен лишь тихо рассмеялся.

– Она ведет себя так, потому что я сейчас для нее стал чужим. Со временем она привыкнет ко мне и мы подружимся.

Не веря своим глазам, Джуди раскрыла рот и уставилась на кошку. Шерсть Поппеи встала дыбом, кошка прижала уши. В следующее мгновение, будто испугавшись, она убежала на кухню. Было слышно, как животное пытается где-то спрятаться.

– Со временем она привыкнет, – тихо говорил Бен. – И ты тоже, моя милая Джудит.

Она снова взглянула на него и увидела на его устах нежную и грустную улыбку. Отношение Бена, все его существо будто выражали чувство вины, мольбу простить, принять его как неизбежное. Видя его таким, Джуди всем сердцем тянулась к нему.

– Я боюсь тебя, – наконец сказала она.

– Ты не должна бояться меня. Я никогда не причиню тебе зла.

– Я не знаю, кто ты. Я не знаю, кем ты станешь завтра или даже через час. И это пугает меня.

– Джудит, но все уже позади, разве ты не видишь? Мне больше не надо мучительно думать, кто я. Не надо пытаться обрести себя. Страдания, через которые прошел Бенджамен Мессер, кошмары, слезы и мучения – все это муки моего рождения. Ему, то есть мне, надо было выстрадать все это, чтобы родиться заново. Все это осталось в прошлом, моя дорогая Джудит, ибо сейчас я нашел свое лицо и у меня спокойно на душе. Я надеялся, что ты поймешь меня.

Джуди долго пристально смотрела на него, затем медленно и осторожно приблизилась к дивану. Она села на край подальше от него и не выпускала его из поля зрения. Тошнота все же прошла, внутреннее напряжение начало ослабевать. Первое душевное потрясение миновало, изумление тоже угасало. Зато появилась неуверенность, и она не знала, как поступить дальше.

Когда он протянул руку, будто вручая подарок, Джуди взяла ее и еще больше успокоилась.

Он улыбался, подбадривая ее, и своим видом излучал полное самообладание и уверенность. Его рука была теплой и нежной, его голос успокаивал.

– Что изменилось, то изменилось, пути назад нет. Что было вчера, никогда не вернется. Бенджамена Мессера больше нет. В той жизни я был лишен счастья. Но в этой я счастлив.

Джуди почувствовала, что он сжимает ей руку и притягивает ее к себе. Сначала она сопротивлялась, постепенно сдалась и позволила ему усадить себя ближе к нему. Он обнял ее, но легко, словно боясь сделать ей больно. Он говорил ласково.

– Ты ведь не могла любить меня в облике Бена, ибо он никогда не знал покоя. Он был человеком, отвергнувшим свое прошлое, свой древний род. Он всегда хотел быть тем, кем не был. Бенджамен Мессер был лишь одним из проявлений моей личности, и мне жаль, что ты стала свидетельницей этого. А теперь, когда я стал Давидом бен Ионой… – Он притянул Джуди к себе и прижал ее голову к своей груди. – Но теперь, дорогая Джудит, когда я наконец-то стал Давидом бен Ионой, я, возможно, найду любовь в твоем сердце.