– И куда ее вешают? В сарайку?

Я не выдержала и начала ржать. Сначала мне удавалось это делать в кулак, но потом я не удержалась и, хохоча, сползла под стол. Наташе стоило больших усилий не сделать то же самое, а Настя смотрела в сторону леса, усиленно моргая и пытаясь не смеяться. Зато сухостои непонимающе глядели на меня, мол, что это с ней. Артем ответил им на этот немой вопрос:

– Она истеричка, – просто сказал он. Это меня снова охладило. Я, тихонько икая, вернулась на свое место. Настька с Вовкой решили тоже вручить свой подарок, видимо, пытаясь вернуть нормальное настроение всем присутствующим. Не в плане поднять его, а вывести всех из состояния истерики. Настя дошла до машины и вернулась с каким-то рулоном бумаги, наподобие ватмана. Я сидела абсолютно спокойная, и тут Артем спросил очень серьезно, тщательно пережевывая кусок мяса:

– А там что? Фотообои с индюками? Коллекция так сказать… Акция, собери весь скотный двор…

Я просто рухнула под стол с истерическим хохотом, перешедшим в визг. Мысленно сравнив его с поросячьим, я чуть не лопнула от смеха… Сначала я думала, что ржу только я, чем порчу застолье. В это время кто-то вытащил меня за шиворот. Артем.

– Тебе там неплохо? – серьезно спросил он.

Я помотала головой, икая и не имея возможности набрать воздуха в грудь, потому что смешно было ужасно. Потом огляделась. Ржали все. Настька сидела с ватманом на корточках и хохотала, остальные делали то же самое, но за столом. Не смеялся только Артем. Он смотрел на всех с недоумением, мол, что я такого сказал-то? А Таня и Костя просто улыбались.

Постепенно все успокоились. Настя, вытирая слезы смеха, раскрыла свой ватман. Оказалось, что это был плакат-открытка с коллажем фотографий, собранных за период их дружбы. А подарок они преподнесли обычный: деньги в конверте. Артем очень внимательно изучил рисунок на открытке, ожидая, что и там будет живность. Ни фига, там переливались розы с блестками.

Постепенно застолье вернулось в нормальное русло. Валера притащил откуда-то фонарь, наподобие керосиновой лампы, но электрический и поставил на стол. Поближе подтащили мангал, и стали жечь в нем дровишки, чтобы было светло и тепло.

Андрей повернулся к Артему:

– Темыч, может, сыграешь что?

Антон пожал плечами и взял гитару. Черт. Он играет на гитаре. Он меня смешит. И он мне нравится. Таа-а-ак… а я его чуть не подстрелила, для него я истеричка, туповатая блондинка и нахалка назойливая. Нда… неравноценный обмен мнениями. И ни черта из этого не выйдет.

Я задумчиво подперла щеку и посмотрела на Артема. А может, он поет плохо совсем? Он перебирал струны.

– Что спеть? – и вопросительно поднял брови.

– Да что твоя душа хочет! – вставил Вовка. – Вот под твое настроение.

Я подумала, что зря это Вовка сказал. Потому что, судя по выражению лица Артема. Под его настроение сейчас не гитару бы, а орган и сыграть Бетховена 'Судьба стучится в дверь'. Но ни фига, оказывается, я ошиблась! Человек-загадка, блин. Он пел песню Розенбаума:

Я хотел бы подарить тебе песню,

Но сегодня это вряд ли возможно.

Нот и слов таких не знаю чудесных,

Все в сравнении с тобою – ничтожно.

Нот и слов таких не знаю чудесных,

Все в сравнении с тобою – ничтожно.

И я хотел бы подарить тебе танец,

Самый главный на твоем дне рожденья.

Если музыка играть перестанет,

Я умру, наверно, в то же мгновенье.

Ау… Днем и ночью счастье зову.

Ау… Заблудился в темном лесу я.

Ау… И ничего другого на ум.

Ау. Ау. Ау…

Я, конечно, понимаю, что тут что-то о дне рождения, может, поэтому его выбор пал на это произведение. Но в глубине души, поймав на себе его взгляд при словах: 'Нот и слов таких не знаю чудесных, Все в сравнении с тобою – ничтожно', какая-то жалкая частичка в моем сердце начала надеяться, а вдруг это мне? Ну, а вдруг? Я же его не знаю, может он не сразу с людьми сходится… Может сразу был резок со мной и не смог перестроиться на другой лад потом.

Никто не подпевал. Лично я по той причине, что не хотела заглушать этот красивый тембр. Посмотрела на других. Все сидели расслаблено, полулежа, на столе и друг на друге, уверена с теми же эмоциями, что и я. Никто не хотел своим бездарным слухом портить песню. Даже Вовка молчал, хотя вместе, я думаю, они бы спели неплохо.

Когда Артем замолчал, стояла мертвая тишина, только лес шумел листвой, насекомыми и птицами.

– Еще! – выдала я.

Все засмеялись, а Ната сказала:

– Поддерживаю! Давай-ка еще!

Он улыбнулся:

– Что петь-то?

– Эту же! – выдала я. Никто не возразил. И он повторил песню, глядя на меня. Я готова была растечься лужей у его ног.

Когда он допел, Вовка сказал:

– Ну, что ребят! Как оказалось, не зря вы шли к этому домику, без вас сегодня было бы скучно!

– Точно! Точно! – закивали все.

– Так что,– продолжал Володя, – давайте-ка, с вас тост!

Лешка с Андреем заговорили одновременно, мы засмеялись. Андрей взял лидерство на себя, встал.

– Я не могу говорить красиво… Кхм… скажу так… Гаишника спросили, почему он стал гаишником. Тот ответил, что в детстве мечтал быть дирижером, но не поступил в консерваторию. А желание быть главным и махать палочкой осталось. Поэтому он стал гаишником. Давайте выпьем, чтобы мечты нашей именинницы хотя бы частично сбывались!

Мы стали аплодировать и смеяться. Лешка встал:

– Ну, это юмор. А если серьезно, мы рады, что сегодня сюда попали! С днем рождения.

В это время Артем сходил за угол дома, где мужики кололи дрова перед застольем. И принес оттуда огромный букет. Там были еловые ветки, березовые ветки, какая-то трава. Короче, бывает букет полевой, а это был лесной! Он подошел к Наташе, протянул его и сказал:

– Самое главное здоровья и взаимопонимания вам с мужем! И… я тоже рад, что сегодня сюда пришел!

Конечно, тут все заржали, глядя на меня. Понятно, что он имел в виду мою охоту на медведя.

Мы выпили, причем все решили, что давно не принимали на грудь из-за музыкальной паузы, поэтому выпили еще по одной. Я окосела окончательно.

– Андрюш, а где вы живете все? – спросила Наташка.

Каково же было удивление всех присутствующих, когда выяснилось, что Лешка – сосед Наты и Валеры, живет в соседнем доме, в том же дворе! Андрей и Тема (как я его про себя стала называть) жили в разных концах города.

Потом подняли тему рыбалки, они еще и заядлые рыбаки. Когда уже обсудили все – от вида удочек до размеров рыб, Валера спросил:

– А еще чем занимаетесь помимо времяпровождения в тайге?

– Ну… в дартс играем! Вы же знаете, что скоро городской чемпионат?

– Еще бы! – обрадовалась Ната, – мы каждый год с Валерой туда ходим! Он участвует, а я смотрю!

Капец… какие-то чемпионаты… Я в недоумении смотрела на всех присутствующих. Я вообще впервые слышу, чтобы в городах проводились чемпионаты по дартсу… Или я отсталая какая-то?

– Чего, прям чемпионаты проводят??? – удивленно спросила я.

Сухостойный Костя надо мной посмеялся и сказал:

– У нас в городе есть бар, ну или паб, там специальная площадка для этой игры. Все сидят, пьют пиво, кто хочет играет, кто хочет смотрит.

– А… никто ни в кого не попадает?

Все улыбнулись, а Артем сказал:

– Ну, уверен, ты легко сможешь… а до этого не было таких случаев…

Все заржали.

– Не смешно, – буркнула я.

В итоге все обменялись телефонами и договорились встретиться на этом самом чемпионате. Как я поняла, состоится он послезавтра. Я прикинула в уме и облегченно вздохнула, когда поняла, что тоже на него попадаю.

И чего это я так радуюсь-то? Я посмотрела на Артема и вздохнула. А вот чего… дожили. Мало тебе Ирка было Сережи в жизни, захотелось еще кого-нибудь, причем малознакомого, чтоб уж наверняка козел…

Я снова вздохнула. Блин, а ведь хорош! Не прикопаешься.

Посидели мы еще часик, потом наши гости сказали, что будут ложиться спать, потому что вставать им рано, на охоту ведь приехали. Да и наши мужички тоже уже на боковую засобирались. Так что мы собрали все со стола, погасили костер и пошли в домик. Мы с Натой сделали все процедуры умывания нужных мест. Валера протопил печь еще во время посиделок, так что там было даже жарковато. Решили, что девочки будут спать в комнате дальней, а мужики на входе. Они ж рано утром на охоту уйдут. Не могу сказать, что была рада этому решению. Вернее, была совсем не рада. Что за фигня? Тоже мне. Поделили девочек и мальчиков, как в пионерском лагере. Пусть бы все по парам спали. И я тоже.

Наташа понимающе смотрела на мою хмурую физиономию, пока я растягивала спальный мешок по лавке. Чтоб было мягче.

– Ириш, да послезавтра уже увидитесь!

– Ты про что вообще? – я сделала удивленные глаза. Настька хихикнула.

– Да ладно… вы там глазами чуть друг друга не съели! Все же видели! – все еще хихикая, сказала она – просто видишь какой он? Был бы бабником, уже бы давно тебя в лес утащил! Ты так на него смотришь!

– Как это я смотрю? – взъерепенилась я.

– Не ори! – громким шепотом сказала Настя, – смотришь, так, будто готова хоть сейчас с ним сексом заняться!

Я шумно сглотнула. Поду-у-умаешь…

– А что, – также шепотом спросила я, – это так видно, да?

– Конечно! – девочки ответили хором, и Настя продолжила, – он просто серьезный, хотя чувство юмора его мне нравится!!!

Я сразу вспомнила 'Скотный двор' и хихикнула.

– И что мне делать? – спросила я чуть позже.

– Послезавтра встретимся с ними в пабе, – сказала Натка, – там все сделаешь.

– Что все?

– Все, что захочешь, – засмеялись девочки.

– Я вот боюсь вас спросить, а если он не захочет? Что тогда? – задала я, очень волнующий меня вопрос.

– Захочет! – хором ответили они, и Настя добавила:

– Уже хочет.

Я закинула руки за голову и уставилась в окно. Там было темно, шумел лес, и пахло травой. В соседней комнате трещали дрова в печке. А я слушала все это и меня не покидала одна мысль: по ходу дела, втрескалась ты, Ирка, как в юности…

Это была моя последняя мысль.

Утром я проснулась с ней же. Даже выскочила в переднюю комнату в надежде, что они все еще там, вернее он. На остальных плевать. Ни фига. Все ушли.

День мы провели без происшествий. Медведи нам не попадались, мы насобирали черники. Причем взяли с собой три бутылки вина, вылакали их там, заедая ягодой, и пели песни про дружбу.

Ну, что могу сказать. Было хорошо, весело, но… чего-то не хватало… или кого-то… Когда мы прикончили третий пузырь вина, я села на пенек и спросила у девочек:

– Бабоньки, а вот разве можно влюби…ик…бица вот так, сразу?

– Как сразу? – пьяно переспросила Таня.

– Вот так! – я пьяно развела руки и заплетающимся языком сказала, – С-с-стрельнула из ружья и влюбилась!

– Надо грить выфтр…выф…выстрелила! – поправила Ната.

Я кинула в нее шишку и четко сказала:

– Суть! Не! В этом!

– А в чем? – спросила Настя.

– Ой, пошли вы в ж…у…з..запутали меня…

Короче, в итоге мы гуськом, шатаясь, поплелись в наш лагерь. Уверена, если б не Наташа, фиг бы мы вышли к избушке. Эта и будучи пьянью в лесу не заблудится.

В домике мы проспались. После побудки дико болела голова. Я приняла 'Антипохмелин' и стала помогать накрывать на стол. К вечеру должны вернуться мужики.

– Нат… а когда домой, а? – спросила я, – Я в душ хочу…

– Да может сегодня и поедем. Как мальчики скажут!

Ой, я готова была взятку мальчикам дать, только б домой отвезли. Мучилась я желанием попасть домой недолго. Вскоре вернулись Валерка с друзьями с охоты. Только почему-то с рыбой. Выяснилось, что решили порыбачить, так и не удалось поохотиться. Водку с собой не взяли и были трезвы, мне на радость! Ната предложила всем ехать домой, никто и не возражал особо. Видимо мужики только без жен могут на рыбалке и охоте сутками сидеть. Мы покушали, Костя почистил рыбу, поделив ее на три части и стали собирать вещи в машину.

Когда мы отъезжали от домика, я с грустью оглянулась назад. Если я когда-нибудь сюда вернусь, то буду вспоминать в первую очередь не Натку, не ее день рождения, а Артема.