Элизабет Хойт - Тайна ее сердца

— Ты такой красивый, — прошептала Мэггс, и губы Годрика дрогнули в удивленной улыбке.

Он считал себя далеко не красавцем, но если Мэггс нравится так его называть, он не станет противиться.

А потом кончики пальцев Мэггс коснулись его сосков, принялись описывать чувственные круги, и улыбка исчезла с губ Годрика. Мэггс наклонила голову, коснулась тугой бусины языком и принялась лизать ее. На этот раз Годрик не смог сдержать стона.

Он опустил глаза и поймал на себе взгляд Мэггс.

— Тебе нравится?

Неужели она сама не видела? Годрик порывисто кивнул, и Мэггс тихо замурлыкала и переключилась на второй сосок.

Годрик запрокинул голову и прикрыл глаза. Но Мэггс опустилась на колени и сняла с его ног чулки и туфли, прежде чем начать расстегивать бриджи. Мысль о том, что ее губы находятся так близко от его плоти, заставила Годрика судорожно сглотнуть. Должно быть, Мэггс почувствовала его напряжение. Она замерла на мгновение и посмотрела ему в глаза. А потом вновь принялась расстегивать пуговицы и наконец сняла бриджи и нижнее белье. Возбужденное естество Годрика вырвалась на волю, и он затаил дыхание, ибо ему показалось, будто Мэггс наклонилась ниже.

Однако она порывисто поднялась на ноги, и Годрик иронично улыбнулся, прежде чем неуклюже забраться в постель. Он сел, прислонившись спиной к высокому резному изголовью, и наблюдал за тем, как его жена освобождается от одежды. Дело продвигалось медленно, но оттого выглядело еще более чувственно. Первой полетела на пол прозрачная шаль, прикрывающая плечи. Затем Мэггс опустилась на стул, сняла туфельки и чулки. Да, Годрик уже видел ее полностью обнаженной, но при виде ее изящных молочно-белых лодыжек и холмиков грудей, выглядывающих из низкого декольте, у него перехватило дыхание.

Годрик коснулся возбужденной плоти рукой и наблюдал.

Мэггс встала и, не глядя на мужа, принялась расстегивать платье. Покрой был довольно простым, поэтому она смогла справиться без посторонней помощи. Только вот юбки запутались вокруг ног. Мэггс развязала тесемки и переступила через лежащее на полу облако ткани, оставшись лишь в корсете и нижней сорочке. Тонкая ткань просвечивала насквозь, и Годрик четко видел очертания ног, бедер и венчающего их темного треугольника.

Он еле слышно застонал, крепче сжал нетерпеливо подрагивающую плоть и провел рукой по всей ее длине.

Мэггс оглянулась и застыла на месте, зачарованно глядя на руку мужа.

Поймав на себе взгляд Годрика, она заморгала, смущенно опустила глаза и принялась расшнуровывать корсет. И все же Годрик время от времени ловил на себе ее любопытные взгляды.

Он развернулся так, чтобы Мэггс было лучше видно, и был вознагражден звуком ее прерывистого дыхания. Годрик наблюдал за тем, как Мэггс медленно развела в стороны корсет. Она вновь подняла глаза, а затем отбросила корсет в сторону. Теперь на ней оставалась лишь почти прозрачная сорочка, завязанная у горла простой лентой. Мэггс потянула за ее кончики, и Годрик облизнул губы. Жена дразнила его, стараясь действовать как можно медленнее.

Но потом она взялась за подол сорочки, стянула ее через голову и отбросила в сторону. Теперь Мэггс стояла перед Годриком точно нимфа, напуганная неожиданным появление охотника: полные высокие груда с темными сосками, плоский молочно-белый живот… Годрик изо всех сил старался запечатлеть в памяти эту восхитительную картину.

— Иди сюда! — хрипло прорычал он.

Мэггс двинулась вперед. На ее губах играла загадочная улыбка, а щеки окрасились нежным румянцем. Мэггс забралась на постель и уже хотела лечь рядом, когда Годрик кивком указал на свои колени.

— Сюда.

Мэггс помедлила в нерешительности, а потом оседлала бедра мужа. Только теперь Годрик убрал руку и коснулся щеки Мэггс. Ему стоило вытереть все еще влажные пальцы о простыню, но ему ужасно хотелось передать запах своего тела жене.

Он взял ее за шею, наклонил к себе и накрыл ее губы своими. И Мэггс раскрылась ему навстречу, впустив язык мужа в теплые глубины своего рта. Годрик чувствовал соблазнительные прикосновения ее тугих сосков к груди и теплого лона к бедрам. Он хотел уже поднять левую руку и прижать жену к себе, но потом вспомнил о собственной беспомощности, еле слышно выругался и прервал поцелуй.

— Опустись ниже.

Мэггс нерешительно посмотрела на Годрика, и тот вдруг понял, что, возможно, она не делала со своим возлюбленным ничего подобного. Ведь они встречались не так уж долго.

Он не должен был радоваться своему открытию, но все равно радовался.

Мэггс приподнялась на коленях, а потом начала медленно опускаться, принимая Годрика в себя. Мягкие розовые складки раскрылись подобно бутону, и Годрик едва сдержался, чтобы не приподнять бедра и не положить конец этой мучительной пытке.

Мэггс облизнула губы и вопросительно посмотрела на мужа.

В ответ на безмолвный вопрос Годрик опустил руку.

— Поступай как хочешь.

Мэггс задумчиво прищурилась, а потом осторожно приподнялась. Она двигалась так в течение нескольких мгновений, словно приноравливаясь к этому новому для себя чувственному единению и подвергая Годрика сладкой пытке.

Наконец он не выдержал и вцепился в простыню здоровой рукой. Мэггс двигалась не слишком быстро, не слишком сильно, и это дразнило его.

— Еще.

Мэггс посмотрела на мужа, и ее губы изогнулись в старой как мир лукавой улыбке. Она наклонилась вперед, упершись в плечи Годрика руками и намеренно коснувшись его груди сосками.

— Вот так?

И вот тогда чудесное действо развернулось в полную силу. Мэггс напоминала Годрику древнюю богиню охоты. Ее глаза сияли, а щеки пылали румянцем. Лицо мужчины исказила гримаса невыносимой и в то же время восхитительной муки.

Годрик поймал руку жены и поднес ее к месту единения их тел, когда она задрожала и сбилась с ритма.

— Дотронься до себя.

Но этим Годрик сделал лишь себе хуже. Он понял это в тот самый момент, когда изящные пальцы Мэггс коснулись его разгоряченной плоти. Она приоткрыла рот, запрокинула голову и принялась себя поглаживать. Годрику оставалось лишь, стиснув зубы, терпеть, чтобы все это не закончилось слишком быстро.

— Вот так, дорогая, — прошептал он, желая поскорее увидеть, как его жена вознесется на вершину блаженства. — Приятно, не правда ли? Трогать себя и позволять мне смотреть на это? Тебе нравится? Нравится устраивать для меня такие маленькие представления?

Слова Годрика словно подстегнули Мэггс. Она судорожно выгнулась, ее зрачки расширились, а лоно с силой сжало плоть мужа.

Как раз за секунду до того, как он позволил себе наконец расслабиться.

— Сэр…

Годрик проснулся в темноте собственной спальни, узнав тихий голос Моулдера. Он сонно посмотрел на дворецкого, и тот кивком указал на коридор. На Моулдере были причудливо вышитый оранжевый халат и колпак с кисточкой. В руках он держал свечу.

Годрик укрыл спящую жену и осторожно выбрался из постели. Он быстро натянул бриджи, надел рубашку и халат и вышел из спальни следом за Моулдером.

— Что случилось? — спросил Годрик, когда они вышли в коридор, не разбудив Мэггс.

— Мистер Мейкпис, — ответил Моулдер. — Он здесь и настаивает на том, чтобы поговорить с вами, несмотря на поздний час.

Хозяина приюта могла привести сюда только одна причина.

— Проводите меня к нему.

Они бесшумно спустились по лестнице на первый этаж.

Мейкпис обернулся, едва только джентльмены вошли в кабинет.

— Извините, что побеспокоил вас, Сент-Джон. — Он посмотрел на стоящего у двери Моулдера и многозначительно вскинул бровь. — Мы можем поговорить наедине?

— Нет необходимости. — Годрик указал на кресло, приглашая гостя присесть, а потом и сам опустился в другое кресло. — Моулдер — мое доверенное лицо.

— А-а! — Мейкпис кивнул. — Тогда перейду сразу к делу. Час назад Элф сказала, что обнаружила третью мастерскую.

Годрик тотчас же вскочил с кресла и принялся стаскивать с себя халат.

— Моулдер, помогите. Мне нужно освободиться от этих досок.

— Разумно ли это? — Моулдер с беспокойством посмотрел на раненую руку Годрика.

— Ждать нельзя… Элф может попытаться спасти свою подружку самостоятельно. — Годрик вскинул бровь. — Вы же не думаете, что мы можем привлечь для спасения девочек третьего человека? — Мейкпис нахмурился, и Годрик покачал головой. — Так что, кроме меня, этим заниматься некому. Запястье почти прошло, и если Моулдер сумеет сделать повязку поменьше и помягче…

— Годрик?

Все трое обернулись на раздавшийся от двери голос. На пороге кабинета стояла Мэггс с рассыпавшимися по плечам блестящими волосами. Одной рукой она придерживала у горла ворот пеньюара, и Годрик сразу подумал о том, что она под ним совершенно обнажена.

Но его жена думала сейчас о другом. Она вошла в кабинет и закрыла за собой дверь.

— Что происходит, Годрик?

Моулдер разыскал нож, но стоял теперь, замерев на месте. Годрик взял нож из его рук и принялся неуклюже разрезать бинты, удерживающие доски на его руке.

— Мне нужно уйти.

— Позвольте мне.

Годрик кивнул и передал Мейкпису нож.

— В костюме Призрака? — прошептала Мэггс.

— Да. — Годрик не поднимал глаз на жену, сосредоточившись на действиях Мейкписа.

— Ты не можешь. — Годрик почувствовал, что Мэггс подошла ближе, а потом ее рука легла ему на плечо. — Годрик! Это сумасшествие. Ты только начал выздоравливать. Ты опять сломаешь запястье, и кто знает, сможет ли доктор снова поставить его на место. Ты останешься калекой, если тебя вообще не убьют. — Годрик услышал, как она вздохнула от отчаяния и повернулась к Мейкпису. — Почему вы заставляете его делать это?

Хозяин приюта округлил глаза.

— Я…

— Это могу сделать только я. — Годрик наконец посмотрел на жену. Мэггс не знала, что Мейкпис тоже когда-то был Призраком, но это не имело значения, потому что он поклялся своей жене никогда больше не брать в руки оружие. — Мэггс, маленьким девочкам угрожает опасность.

Мэггс закрыла глаза. Было видно, что в ее душе происходит борьба.

— Можешь мне пообещать, что сегодня ты выходишь на улицу в костюме Призрака последний раз? Что не будешь больше исчезать из дома по ночам?

Годрик наблюдал за тем, как Мейкпис разрезал последний бинт, освобождая его руку. Опухоль сошла, остались лишь ужасные лиловые кровоподтеки на месте перелома. Годрик даже не осмелился согнуть руку. Моулдер принес предварительно разрезанный на полосы старый корсет. С помощью этих полос он намеревался зафиксировать руку хозяина.

— Годрик?

— Нет. — Годрик не осмелился поднять глаз. — Я не могу обещать тебе этого.

— Тогда пообещай, что вернешься цел и невредим.

Этого Годрик тоже не мог пообещать, и Мэггс знала об этом. И все же вслух он произнес:

— Обещаю.

Дверь бесшумно открылась, а потом снова закрылась.

Мейкпис откашлялся.

— Может, мне стоило позвать драгунов…

— Уже пробовали. Нам бы потребовалось несколько часов, чтобы уговорить Тревельона — если бы это вообще удалось, — а потом еще несколько часов, чтобы поднять его подчиненных. — Годрик посмотрел на Мейкписа. — Вы готовы снова рискнуть? Ведь мастерскую опять могут перевезти в другое место, а девочек убить, чтобы не оставлять свидетелей.

Мейкпис поморщился.

— Нет.

Годрик посмотрел на свою руку как раз в тот момент, когда Моулдер завязывал последнюю тесемку, а потом попытался взмахнуть ею. Если он будет осторожен, все обойдется.

— В таком случае не поможете мне подготовиться?

— Конечно, — кивнул Мейкпис. — А потом нужно подумать, как вам выбраться из дома, не привлекая внимания драгуна, что стоит на часах.

— Он все еще здесь?

— Куда же он денется? — сухо произнес Мейкпис. — И он видел меня.

Годрик обдумывал сказанное, пока Моулдер помогал ему облачаться в костюм Призрака, а потом убрал меч в ножны и кивнул Мейкпису:

— Идемте со мной.

Годрик потушил свечи в кабинете и направился к высоким двустворчатым дверям, ведущим в сад. Он целую минуту стоял, давая глазам возможность привыкнуть к темноте, и только потом выглянул наружу. Никого. Что ж, если Тревильон оказался настолько ловок, что сумел надежно спрятаться в собственном саду Годрика, стало быть, он заслуживает быть пойманным.