Петра осторожно прошла к ближайшему балкону и посмотрела вниз. На нее нахлынули воспоминания. Петра словно вернулась в прошлое, когда впервые была на маскараде.

Ей было семнадцать, и она считала себя очень взрослой. Это было начало ее флирта с Лудо, поддразнивания и поцелуев. Петра не сомневалась, что выйдет за него замуж. Она даже могла представить, что вон тот или этот мужчина – это он, разыскивающий ее, пока она игриво прячется, чтобы ее нашли.

– Петра д'Аверио! – Петра резко обернулась, но, конечно, это был не Лудо. Это была женщина в плаще и маске.

– Синьора? – спросила Петра.

– Ты не узнаешь меня. Это неудивительно. Но я Тереза Корнелис, моя дорогая. Раньше Тереза Имер.

– Как вы узнали меня, мадам?

– По маске. На мгновение мне показалось, что это Амалия. Она тоже носила синий плащ.

Еще одна ошибка? Нет, госпожа Корнелис не представляла никакой опасности, и в этом совпадении не было ничего зловещего. Синий цвет подходил к маске.

– Конечно, – добавила госпожа Корнелис. – я знала, что ты в Англии, и это мне помогло.

Петра вдруг пожалела, что находится в таком уединенном месте.

– Я не желаю тебе зла, – сказала женщина со странной улыбкой.

Она приказала себе успокоиться. Ей нужно всего лишь сделать один шаг на фальшивый балкон и позвать на помощь.

– Я просто удивилась. Я очень рада встретить вас, мадам. Моя матушка очень тепло говорила о вас.

– Дорогая Амалия. Она умерла в монастыре, насколько мне известно.

– Я удивлена, что новости об этом уже достигли Англии.

– Тобою интересовались.

– Кто? – спросила Петра, стараясь не выдать своего волнения. Должно быть, это был Робин. Эта женщина должна знать, кто он.

– Синьор Варци. Теперь он, к счастью, мертв. Отправлен в ад лордом Грандистоном.

Лорд Грандистон? Петра узнала имя офицера, упомянутого в газетах. Честно говоря, эта женщина ей совсем чужая, хотя и была когда-то подругой ее матери. Мать предупреждала ее, что Терезе Имер нельзя полностью доверять.

– Вы чего-то хотите, мадам? Я должна вернуться к своим друзьям.

Женщина отошла в сторону.

– Конечно. Я просто хотела познакомиться. Здесь сегодня я буду занята, потому что все это придумано мной, и я должна проследить, чтобы не возникло проблем, но, возможно, когда-нибудь в Лондоне у нас будет время для более обстоятельного разговора.

Петра поклонилась и протиснулась мимо нее, чтобы уйти. Спускаясь с лестницы, она вспоминала их разговор, ища ловушки. Вдруг она остановилась. Тереза Имер, видимо, думала, что у нее есть основания для вымогательства. Если она собиралась потребовать денег за то, что не откроет правду о рождении Петры, то будет разочарована, поскольку этот план провалился.

* * *

Робин приехал в Чейнингс с Торном, Кристианом и еще одним другом, лордом Данкортом. Прошлым вечером они собрались в доме Данкорта, недалеко от Лезерхеда, и устроили там веселую вечеринку. Робин только жалел, что не может быть таким же веселым, как раньше. Друзья приписывали его настроение попыткам вплотную заняться графскими делами. Это была не совсем правда. Неудача в поисках Петры оставалась как инфекция в ране.

В обществе друзей он испытал облегчение, но забыл, как близко Чейнингс к тому месту, где исчезла Петра. И когда приехал на маскарад, обнаружил, что продолжает искать ее. Он даже не узнал бы ее среди этих плащей и масок, но продолжал искать. Эта рука, эта спина, этот смех, эта легкая походка…

Эти духи?

Во время их приключений Петра не пользовалась духами, но он обернулся, гадая, какую из проходящих дам он отметил. Розовую, красную, белую или синюю? Робин схватил бокал вина с подноса и вместе с друзьями отправился дальше осматривать преобразившийся дом.

Тереза Имер обошла дом и была удовлетворена тем, что все идет как надо. У нее не было сомнений. Она имела большой опыт, организовывая такие события в своем собственном доме, а в этом случае ей даже не пришлось тратить свои деньги.

Деньги, деньги, деньги. Это всегда проблема. Она достигла того, чего не смог никто другой, – устраивала развлечения такие роскошные, такие занимательные, что весь модный свет умолял ее о билетах. А ведь она иностранка простого происхождения, приехавшая в Англию без гроша. Но нужно обеспечивать лучшее, чтобы привлекать лучших людей, и кредиторы требовали выплат, а торговцы представляли невероятные счета. Теперь еще этот «Олмак» пытался повторять ее ассамблеи и украсть ее клиентуру.

Она подумала о возможности, которую обнаружила, пожала плечами и пошла искать джентльмена в пурпурном плаще и узкой маске. Найдя его, она сказала:

– Пятьсот гиней, вы говорили?

Молодой человек повернулся к ней:

– Она здесь?

– Я говорила вам, что есть такая возможность. Темно-синяя, в сине-серебряной маске с блестками.

– Как мило с ее стороны быть такой заметной, – сказал граф ди Пуриери. – Приношу вам свою благодарность, синьора.

– Я бы предпочла оплату. Это кольцо подойдет.

Он посмотрел на золотое кольцо на своей правой руке, цинично улыбнулся и снял его.

– Верно, я очень скоро покину страну. – Он отдал ей кольцо и смешался с толпой.

Робин играл за карточным столом, что не доставляло никакого удовольствия, но помогало избежать других занятий. Даже при открытых дверях и окнах в помещении становилось все жарче, и он уже подумывал о том, чтобы выйти на воздух, когда кто-то коснулся его руки. Он обернулся и увидел женщину в алом плаще и пурпурной маске с перьями.

Он встал.

– Мадам?

– Вы не отойдете со мной на минутку, сэр?

Итальянский акцент. После одного резкого удара сердца он понял, что это не Петра.

– Мадам Корнелис. Маскарад удался на славу.

Она наклонила голову:

– Благодарю вас, лорд Хантерсдаун.

Он прошел с ней в тихий уголок.

– Вы умеете видеть сквозь маски, мадам?

– Нет, милорд, но у меня богатый опыт наблюдения за толпой в масках, чтобы не допустить появления тех, кто создает неприятности.

– Каковым я и являюсь?

Она со смехом отмахнулась:

– Когда трое высоких молодых людей входят вместе и одного называют Робин, а другого Кристиан, я знаю, что это должны быть герцог Иторн, граф Хантерсдаун и лихой майор лорд Грандистон.

– Как печально быть предсказуемым. Но чего вы хотите от меня, мадам?

– Вы приходили ко мне, не так ли?

Робин встрепенулся:

– У вас есть новости о Петре д'Аверио?

– Возможно.

Он сдержал нарастающее возбуждение.

– Чего вы хотите?

Хитрые глаза сверкнули сквозь прорези ее маски.

– Обещание благодарности, если я окажусь вам полезной.

Он хотел сказать, что за ценой не постоит, но знал, с кем имеет дело.

– Боюсь, это слишком неопределенно.

Она поморщилась.

– Если хотите как на рынке, я дам вам полезную информацию, милорд, за пятьсот гиней.

– Пятьсот гиней, если я смогу с ней поговорить.

– Как вы жестко торгуетесь. Она здесь, милорд, на ней сапфирово-синее домино. Ее плащ почти такого же цвета, как ваш. У нее очень заметная маска, сине-серебряный завиток.

Робин хотел уйти, но она сказала:

– Подождите. Здесь еще один человек ищет ее.

– Кто?

– Граф ди Пуриери.

Робин громко выругался:

– Черт бы его побрал!

Робин снова отвернулся, но мадам Корнелис схватила его за плащ.

– Он одет в пурпурный плащ и вооружен.

– Эшарту это не понравится, – сказал Робин и пошел искать хозяина дома.

Он искал в толпе и темно-синий, и пурпурный, но ему нужно было найти Эша. Поскольку он подчинился инструкциям, теперь ему нужна была шпага.

Пробираясь сквозь толпу, спускавшуюся вниз, он подумал, не дала ли мадам Корнелис ту же самую информацию о Петре Лудовико.

К черту все эти маскарадные правила. Он схватил проходящего мимо слугу и потребовал сказать, во что одет Эш. Слуга вытаращил глаза, но ответил:

– В черном, с маской дьявола.

Вскоре Робин увидел его, наблюдавшего за гостями.

– Эш, мне нужна шпага.

– Никаких дуэлей.

– Кое-кто здесь вооружен и замышляет недоброе.

Эш нахмурился, но повел его прочь из зала и отпер дверь в комнату, где хранилась коллекция оружия.

– Кто? – спросил он, пока Робин выбирал рапиру и проверял ее баланс.

После своих приключений Робин еще не виделся с Эшем, следовательно, не рассказывал ему всю историю.

– Некий граф ди Пуриери из Милана, – сказал он, пробуя другой клинок. – Это долгая история, но если он здесь, то попытается похитить одну леди.

– Итальянку?

– В некотором роде.

Робин сделал свой выбор, застегнул перевязь и поправил плащ. Когда он уже направлялся к двери, Эш сказал:

– Пожалуйста, Робин, не пытайся убить его. Кровь, ну ты знаешь. Столько грязи.

Маркиз Эшарт обнаружил, что обращается к открытой двери. Он зарядил пистолет, положил в карман и пошел искать своего кузена. Ведь Ротгар недавно обрел итальянскую дочь из Милана.

* * *

Вопреки всему Петра весело проводила время.

Она уже забыла, как чудесно было флиртовать, особенно в анонимности маскарада. Она порхала от одного джентльмена к другому, обмениваясь только загадочными замечаниями и дразнящими улыбками и иногда позволяя легкий поцелуй.

Общество вело себя лучше, чем было бы в Венеции, вероятно, потому что здесь собрались избранные и что в полночь все снимут маски. Женщина, с которой обошлись слишком грубо, может оказаться из очень влиятельной семьи. Женщина, которая вела себя слишком вольно, может быть опозорена.

Начались танцы, и джентльмен в красном увлек ее в центральный зал танцевать. Она рассмеялась, начиная энергичные фигуры, и он улыбнулся ей в ответ. У него были надежды, и его ждало разочарование, но веселье было в самом разгаре.

Повернувшись, Петра подняла глаза и увидела на балконе мужчину в пурпурном плаще, который наблюдал за ней. Но когда при следующем повороте она снова подняла глаза, мужчина исчез.

Что ж, это приятно, когда тобой восхищаются. Петра сосредоточилась на танце до финального реверанса партнеру, но потом ускользнула от него. Она пробиралась к краю зала в поисках других развлечений, но вдруг кто-то схватил ее за талию, и Петру утащили в тень за фасадом.

– Перестаньте! – выдохнула она, полагая, что это ее партнер по танцу. Но потом поняла, кто это был на самом деле.

Он не проронил ни слова, просто поцеловал ее. Петра знала его вкус, его запах. На мгновение у нее перехватило дыхание, и она поцеловала его. Каким-то образом Робин все-таки нашел ее, и Петра была счастлива.

– Идем. – Робин взял ее за руку, повел по проходу в боковой коридор, затем вниз по лестнице, через кухню и на улицу.

Не говоря ни слова, Робин отбросил ее шляпу и снял с нее маску. Его маска была всего лишь узкой черной полоской, и Петра рассмеялась от восторга, вновь увидев его.

Он развязал ее плащ, чтобы открыть ее обнаженные плечи и низко вырезанный корсаж, и благоговейно поцеловал их. Задыхаясь от наслаждения, Петра неловкими пальцами сбросила его маску, потом плащ и скользнула руками под сюртук, пока его губы ласкали ее.

– Корсет, – выдохнул Робин, смеясь вместе с ней, когда его руки скользили по ее спине. Он поцеловал ее шею и стал спускаться ниже, к открытым округлостям ее набухшей груди. Все ее тело трепетало. Ей снова хотелось быть безрассудной.

– Нет, Робин, нет, пожалуйста.

На этот раз он не протестовал.

– Нет, – сказал он, отстраняясь и беря ее руки в свои. – Но Боже мой, Петра, ты сводишь меня с ума. Куда ты исчезла? Почему? С кем ты здесь? Скажи, что не с другим мужчиной, любимая.

Она рассмеялась:

– Ничего подобного. Любимая?

Он замер, глядя в ее глаза.

– Я не хотел смутить тебя этим. Прости. Я поклялся не докучать тебе…

– Робин, любовь…

Она умолкла.

Он ясно дал понять, что не станет жениться на нищей незаконнорожденной девице, что ей уготована только роль любовницы. Неужели он это имел в виду?

Она все еще незаконнорожденная, но не нищая, ее приданое – влиятельные связи. Она могла сказать ему это, но, несмотря на свою любовь, несмотря на ребенка, которого носила под сердцем, говорить об этом не хотела. Пусть он думает, что у нее нет ничего.

Она высвободила руки.

– Робин, я все еще не могу вступить в порочные отношения ни с тобой, ни с кем-либо другим. Я не нуждаюсь в заботе, как видишь.

– Порочные!.. Кто подбросил тебе эту мысль? Черт, на корабле? – Он запустил руку в свои уже растрепавшиеся волосы. Петра прикусила губу, чтобы сдержать слезы.

– Я был груб, – сказал он. – Невероятно груб. И в ужасе, если говорить честно. Все произошло с молниеносной быстротой. Я опомниться не успел, как ты сбежала.