– Откуда вы знаете, что на этой ветке раньше висели качели? – спросила я.

– Я нашел на дереве остатки веревки. – Гейб провел пальцем по отметинам, оставшимся от старых качелей, и показал нам грязный палец. – Вот видите.

И так было во всем, что он делал. Гейб вел себя на моей ферме настолько свободно, что казалось, он прожил здесь всю жизнь. Мужчина вспахал ту часть поля, где у нас всегда росли овощи, и начал натягивать каркас для парника.

Он починил в курятнике гнезда для высиживания птенцов, чтобы молодых цыплят не унес ястреб. Наточил и починил все инструменты и оборудование и вообще относился ко всему по-хозяйски. Внутри амбара было очень чисто и все содержалось в образцовом порядке, как любил Фрэнк.

Однажды за обедом я не сдержалась и сказала Гейбу:

– Похоже, вы отлично знаете, как управлять фермой. Вы выросли в деревне?

– Я провел несколько летних сезонов на ферме у тети и дяди.

Говоря это, Гейб не поднимал голову от тарелки. Было ясно, что ему неприятно отвечать на мои вопросы. Если бы он был черепахой, то можно было бы сказать, что он немедленно спрятал голову в панцирь. Я понимала его чувства: я поступала так же, когда меня расспрашивали о моем прошлом. Впрочем, это не останавливало меня от того, чтобы выпытывать информацию у Гейба.

– А где была их ферма?

– Там, на востоке.

– Правда? А в каком штате?

– Нью-Йорк. – И он избежал моего следующего вопроса, обратившись к тете Батти: – Если вы не против, я хотел бы пригласить вас завтра прогуляться до коттеджа и высказать свои пожелания по поводу ремонта.

– Хорошо! Кстати, как продвигается починка крыши? – спросила тетушка.

– Все идет хорошо. Меня немного задержали дожди.

– Я не тороплюсь. Кроме того, дожди полезны для яблонь!

Мне пришло в голову, что я тоже не хочу торопить Гейба с ремонтом крыши. Как только все будет закончено, он уедет домой, в Чикаго. Осознав, что останусь без помощи, я запаниковала. Вспомнив рассказ тети Батти о том, что она была не готова к отъезду Уолтера Гибсона, я решила примириться с мыслью об отъезде Гейба, чтобы меня не застали врасплох.

– Знаете ли, Гейб, – произнесла я, еще подливая кофе, – вы уже сторицей отплатили мне за лечение вашей ноги. Вы вольны уехать, когда вам заблагорассудится.

Он не ответил, но я почувствовала на себе его взгляд. Когда я наконец посмотрела на него, Гейб сказал:

– За спасение жизни так быстро не расплачиваются.

У него были опасные глаза: темные и загадочные. Я не могла в них долго смотреть: мне казалось, я падаю в бездну. Доброта притягивала меня, а плескавшаяся в глазах Гейба боль отталкивала.

– А как же ваша работа в газете? – спросила я. – Разве вам не пора возвращаться?

– Я не уверен, что у меня еще есть работа. Когда я отсылал свой рассказ, то дал редактору этот адрес. И все еще не получил от него никаких сообщений.

Я знала, что рассказ Гейба о бродягах великолепен, и гадала, сколько ему заплатят. Интересно, этих денег хватит, чтобы вернуть долг банку? Тем утром, посмотрев на календарь, я поняла, что девяносто дней отсрочки, которые дал мне мистер Престон, почти истекли.

Я собирала каждый цент, вырученный от продажи молока и яиц, но понимала, что этих денег все равно недостаточно. Время было на исходе, и я по-прежнему не знала, где взять деньги.

Скорее всего, и Алвин Грир понял, что время подходит к концу, потому что заявился в тот же день.

Я услышала, как по дороге к дому едет машина, и увидела, что это автомобиль мистера Грира. Я надела пальто и вышла на улицу, чтобы поговорить с визитером.

Я знала, что, как вежливая соседка, должна пригласить мистера Грира в дом. Но мне не хотелось видеть его в своей гостиной и наблюдать за тем, как он все осматривает и прикидывает, когда сможет наложить лапу на наше имущество.

– Добрый день, миссис Уайатт, – поздоровался мистер Грир и прикоснулся рукой к шляпе.

– Добрый день.

Я скрестила руки на груди и ждала. Алвин не стал ходить вокруг да около, а сразу перешел к главному:

– Вы знаете, что на вашей территории бродяги разбили лагерь?

– Да, знаю.

– Хотите я их прогоню?

– Нет, я разрешила им здесь расположиться. Им больше некуда идти.

Мистер Грир странно посмотрел на меня.

– Вы считаете это разумным? Вы живете одна с маленькими детьми…

– Помогать людям – наш христианский долг, мистер Грир, не так ли? Разве Библия не учит нас: то, что мы делаем для наших братьев, мы делаем для Господа?

Мистер Грир попытался скрыть свое раздражение. Это было похоже на то, как натягивают слишком короткий поводок у бегущей собаки.

– Я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать Библию…

– А зачем вы приехали?

– Ну что ж, я получил письмо от вашего поверенного мистера Уэйкфилда, в котором говорится о том, что я не могу заключить с вами сделку, пока не улажены формальности с наследством Фрэнка Уайатта. Теперь я знаю, что это займет определенное время. Поэтому приехал спросить, не нуждаетесь ли вы в помощи?

– Нет, спасибо, мистер Грир. Мне уже помогают.

Он недоверчиво моргнул.

– Правда?

Мне пришло на ум, что он может узнать Мэтью Уайатта, поэтому я решила представить ему Гейба.

– Да, сэр. Тетя моего мужа, Бетти, переехала в мой дом, чтобы помочь мне с детьми, – объяснила я. – Кроме того, я наняла управляющего. Он сейчас работает в амбаре. Хотите познакомиться?

Не дожидаясь ответа, я повернулась и направилась к амбару.

Когда мы подошли, Гейб стоял на пороге.

– Вот вы где! – воскликнула я. – Познакомьтесь, пожалуйста, с моим соседом. Это мистер Алвин Грир. Его имение граничит на севере с нашим.

Я нарочно не представила Гейба, ожидая, как он сам себя отрекомендует.

Он снял перчатку и протянул руку Гриру:

– Гейб Арфи. Приятно познакомиться.

Я наблюдала за выражением лица своего соседа, ожидая, что в его глазах мелькнет узнавание. Но этого не последовало. Мужчины обменялись вежливыми фразами, и мистер Грир вдруг сильно заторопился.

Он приехал, ожидая застать даму в отчаянии и собираясь выступить в роли рыцаря в сверкающих доспехах, спасающего ее. Но осознание того, что я не нуждаюсь в его помощи и он не получит Сады Уайатта, произвело на мистера Грира ошеломляющий эффект, и визитер поспешил скрыться, пока бомба не взорвалась.

– Что это с ним? – спросил Гейб, увидев, как быстро машина Грира отъехала от дома.

– Я сказала ему, что вы мой управляющий.

– И чем его это не устраивает?

– Мистер Грир хочет завладеть моим поместьем. Он ждет, когда я совершу ошибку, и тогда он ею воспользуется.

– А какое право он имеет на ваше имущество? – спросил Гейб, недовольно глядя вслед удаляющейся машине Грира.

– Его жена – урожденная Уайатт, поэтому он уверен, что она имеет больше прав на поместье, чем я.

На следующий день приехал с визитом Дэн Фостер, окружной шериф. Дэн был крупным мужчиной за пятьдесят, с широкой грудью и плечами, как у борца-чемпиона. Он был одет в накрахмаленную коричневую форму с блестящим значком на груди. В набедренной кобуре был пистолет. Мне всегда было жаль преступника, которому не посчастливится перейти дорогу шерифу Фостеру. Когда я увидела, как Дэн выбирается из автомобиля, я сразу решила, что он привез вести о Мэтью, и немедленно поспешила навстречу гостю и пригласила его войти в дом.

– Нет, спасибо, миссис Уайатт, – ответил Фостер, вежливо коснувшись шляпы. – Я приехал не к вам. Алвин Грир сообщил мне, что вы наняли управляющего, и я желал бы с ним поговорить, если вы не против.

Я недоуменно уставилась на Дэна. Затем вспомнила, как тетя Батти рассказывала, что жена шерифа тоже урожденная Уайатт, и поняла: они сговорились против меня!

– Зачем? В чем дело, шериф?

– Алвин сказал, что это какой-то незнакомец, и я…

– Какое вам дело, даже если я наняла незнакомца? Вам что, больше нечем заняться, кроме как ездить по окрестным фермам и проверять работников?

Я думала, что шериф обидится и уедет, но не тут-то было.

– Мы ваши соседи, Элиза. Мы все понимаем, что вам сейчас нелегко, ведь вы остались одна. Но почему сперва вы не обратились за помощью к соседям?

Он разговаривал по-доброму, и мне было немного стыдно, что я подозревала его в заговоре, но я просто не могла сдержаться.

– Знаю, это ваша работа – защищать меня от чужаков, шериф. Но вас не касается, каких работников я нанимаю. Кроме того, чтобы вы знали, этот человек – мой родственник!

– Если окажется, что это правда, мне сразу станет легче. – Фостер пристально смотрел на меня, ожидая подтверждения. Его рука привычно лежала на оружии.

У меня было недостаточно выдержки, чтобы лгать ему.

Наконец шериф откашлялся и заявил:

– Я знал Фрэнка Уайатта всю жизнь и помню вашего мужа Сэма, когда он был еще карапузом. Ради их памяти я заехал к вам. Я очень беспокоюсь о вас и о ваших детях, мэм. И моя обязанность как окружного шерифа защищать законопослушных граждан от опасных бродяг и мошенников.

– Спасибо, но уверяю вас: мой управляющий не является ни тем, ни другим.

– И тем не менее, я хочу с ним поговорить. – Фостер достал из кармана конверт. – Это письмо пришло из Чикаго на имя Габриеля Арфи. Оно направлено по вашему адресу. Билл Уайт, почтальон, спросил, знаю ли я что-нибудь об этом, и я решил лично доставить письмо мистеру Арфи, раз уж все равно собирался к вам заехать.

Не знаю, почему я так защищала Гейба, но мне хотелось его защитить. Да, в его прошлом были секреты, и он не желал посвящать в них ни меня, ни кого-либо еще. Не мог же он быть каким-нибудь опасным беглецом, правда?

Гейб был так спокоен и так любезно разговаривал, что я действительно не думала, что он способен нарушить закон. Почему же я не хотела, чтобы шериф встретился с ним? Возможно, шериф Фостер даже узнает в нем Мэтью Уайатта – разве это не то, чего я хотела? Я запуталась.

– Сегодня утром он работает в доме тети Бетти, – наконец ответила я. – Я буду рада передать ему…

– Спасибо, я знаю, как проехать к коттеджу Бетти Фаулер.

Шериф сел за руль и уехал.

Мне хотелось пойти вслед за ним и услышать, о чем они с Гейбом будут говорить, но придется положиться на отчет тети Батти.

Днем, замешивая тесто для хлеба, я расспросила тетушку о визите шерифа. Хлеб у нас исчезал быстрее, чем я успевала его печь. Тетя Батти помогала мне на кухне и сейчас устроила генеральную уборку в кладовой, после того как Королева Эстер наконец истребила всех мышей.

– Этот Дэн Фостер везде сует свой нос! – сообщила мне тетя. Она с такой силой отжимала тряпку, как будто хотела свернуть шерифу шею. – Он допрашивал бедного Гейба, словно тот обвиняется в убийстве! Интересовался, где Гейб раньше жил и работал, даже набрался наглости и потребовал рекомендации! Дэн может быть очень настойчив, когда захочет. Впрочем, это, наверное, хорошо, если имеешь дело с преступниками.

– И что на это ответил Гейб?

– Он, конечно, был немногословен, но не позволил Дэну взять над ним верх. Гейб сказал, что его зовут Гавриил Арфи, он из Чикаго, а какое отношение он имеет к имению Уайаттов, Дэна совершенно не касается. Я его сразу же поддержала, воскликнув: «Правильно, Гейб!» Мои слова вывели шерифа из себя: он заявил, что это конфиденциальная беседа, и попросил меня выйти, но я ответила, что это мой дом и выйти придется ему! После этого допрос быстро закончился.

Я улыбнулась, продолжая замешивать тесто в миске.

– Жаль, что я это пропустила.

– Да, было весело! Уезжая, Дэн бормотал угрозы. Обещал навести справки о Гейбе и клялся, что, если тот воспользуется беспомощностью вдовы, он будет знать, кому отомстить!

Тетя Батти исчезла в кладовой, и я слышала, как она там убирает. Я была немного разочарована тем, что не узнала о Гейбе ничего нового; впрочем, как и тетя Батти, я хотела его поддержать.

– А что по поводу письма, которое шериф привез для Гейба? – спросила я, вдруг вспомнив об этом.

Тетя Батти высунула голову из кладовки и широко улыбнулась.

– Отличные новости! Историю Гейба напечатают в чикагской газете!

Мои руки застыли в тесте.

– Значит, он скоро уедет.

– Не думаю, лапочка. Гейб – упрямый парень. Я сама сегодня в этом убедилась. Шериф пытался выгнать его, но это еще больше заставит его задержаться. Ты сказала соседям, что Гейб – твой управляющий, и так и будет: с этого момента он станет управлять Садами Уайатта!

Я закрыла лицо руками, испачканными мукой, и заплакала от облегчения. До этого момента я не понимала, как сильно боялась даже мысли о том, чтобы остаться одной. Я настолько сильно полагалась на Гейба, что не хотела этого признавать.

Тетя Батти отложила тряпку и обняла меня.

– Бедняжечка! Ты взвалила на себя такую ношу! Но не волнуйся, Господь послал тебе ангела-хранителя.

Я вытерла глаза и обняла тетю.