Линн Остин - Тайники души

– Но Гейб даже не знал о завещании Фрэнка! Я ни слова ему не говорила!

– Не защищайте его, миссис Уайатт. Мы думаем, что он знал. Этот самозванец, этот Гейб Арфи, или как еще его там зовут, знает все о Мэтью Уайатте. Джон Уэйкфилд затребовал копию его трудовой книжки и увидел, что он записал Фрэнка и Лидию Уайаттов своими родителями, а местом рождения указал Дир Спрингс. Он даже использовал настоящую дату рождения Мэтью!

Гейбу было известно гораздо больше. Он знал множество подробностей: каким отцом был Фрэнк Уайатт, тайну гибели Уилли, знал, что Фрэнк не настоящий отец Мэтью.

Меня затрясло. Шериф, наверное, заметил это, потому что положил руку мне на плечо, чтобы успокоить.

– Как я и говорил, у Мэтью Уайатта нет фаланги на пальце. А теперь, если вы мне скажете, где Габриель Арфи, то сами узнаете правду.

Я ее и так уже знала: у Гейба с пальцами было все в порядке. Наверное, поэтому тетя Батти и не узнала в нем Мэтью. Я повернулась к женщине, однако ее и след простыл. Когда приехал шериф, она стояла рядом со мной, но вдруг исчезла! Причем совершенно бесшумно. Мне все еще не верилось. Я была так потрясена мыслью о том, что Гейб – преступник, приехавший, чтобы обмануть меня, что не могла говорить. Шериф взял меня за плечи, уверенный в том, что я вот-вот упаду.

– Мы знаем, что после демобилизации настоящий Мэтью Уайатт переехал в Чикаго. Чикагская полиция очень обеспокоена, потому что он бесследно исчез. Ваш мистер Арфи может быть причастен к его исчезновению. Не защищайте его, Элиза. Скажите, где он.

Я пыталась осознать ужасные обвинения, брошенные шерифом. Мне не хотелось ему верить. Я полюбила преступника? Позволила детям сидеть на коленях у убийцы?

– Э-м-м… он в сарае, – наконец промямлила я. – Готовит машину для сортировки яблок.

Я как во сне шла за шерифом в сарай. Зайдя внутрь, мы не обнаружили Гейба. Вместо него у сортировочной машины стояла тетя Батти, искрясь улыбкой. У ее ног сидел Жмурка, как обычно, высунув язык.

– Где мистер Арфи? – спросил ее шериф.

– Его здесь нет, Дэн. Боюсь, он ушел.

Шериф промчался мимо тети Батти и открыл еще одну дверь сарая.

Я в недоумении посмотрела на тетю.

– Вы предупредили Гейба, не так ли?

– Да, он просил меня об этом. Помнишь, когда он чинил мою крышу и шериф угрожал узнать о нем все? Гейб взял с меня обещание предупредить его, если Фостер вернется.

– Но почему? Что он скрывает?

Она пожала плечами.

– Я его не спрашивала. Просто, как и обещала, предупредила, что приехал шериф, и Гейб ушел.

Вернулся, отдуваясь, Фостер.

– Надеюсь, теперь вы верите мне, миссис Уайатт. Невиновные люди не бегут от закона. Могу я воспользоваться вашим телефоном? Я хочу послать за собаками.

– У меня нет телефона.

Он раздраженно фыркнул.

– Кто ваш ближайший сосед? У Алвина Грира есть телефон?

– Не стоит посылать за вашими собаками, – сказала тетя Батти. – Жмурка – великолепный охотничий пес. Просто дайте ему понюхать какую-то вещь Гейба, и он отыщет его в два счета.

Жмурка одобрительно тявкнул.

Шериф смерил толстую собачонку взглядом и скептически поморщился.

– Мисс Фаулер… я не уверен…

– Просто попробуйте! Смотрите, вот косынка Гейба.

Она сунула косынку Жмурке под нос. Он начал нюхать ее так, будто от этого зависела его жизнь.

– Найди Гейба, мальчик! Вперед, искать!

Я прежде не видела пса таким радостным. Он лаял так, как будто хотел сообщить нам нечто очень важное, а обрубок его хвоста выписывал круги.

– Давай, ищи его! – поощряла тетя Батти. – Найди Гейба!

Уткнувшись носом в землю, Жмурка побежал на своих коротких лапах к боковому выходу из сарая. Я знала, что он действительно напал на след, потому что пес направлялся к амбару по прямой линии, следуя за запахом, а не зигзагообразно, как обычно, когда смотрел слепым глазом. Я хотела остановить Жмурку, но не знала, как и откуда у меня взялось такое желание. Если Гейб действительно преступник, как утверждал шериф Фостер, то почему я по-прежнему желала его защитить?

Жмурка привел нас к мастерской, где обычно спал Гейб. Пес забежал в открытую дверь, прыгнул на кровать и залаял.

– Его здесь нет! – с отвращением заключил шериф.

– Нет, но могу поспорить – недавно он был здесь, – сказала тетя Батти. – Гейб тут жил, и видите, его пишущая машинка и другие вещи исчезли!

Я не понимала, что происходит с тетей. Почему она предупреждает Гейба и тут же его предает?

Шериф указал на одежду, аккуратно сложенную на стуле.

– Это его вещи? Он не мог далеко уйти без них.

– Это вещи Сэма, – объяснила я. – Я одолжила их Гейбу, так как ему не во что было переодеться. Он оставил их тут, потому что он не вор.

– Но он недавно их надевал, и они все еще пахнут Гейбом! – подхватила тетя Батти.

Она протянула одну из рубашек Жмурке, и пес снова радостно завертелся. Он залаял, спрыгнул с кровати и пошел по следу Гейба, ведущему из мастерской. Жмурка направился к коровьему выгону, нырнул под забором и устремился в лес. Мы с тетей Батти легко пролезли между столбами выгона, а вот шерифу Фостеру пришлось приложить усилия и маневрировать, чтобы не порвать одежду. Жмурка вернулся и стал терпеливо ждать его.

– Разве я не сказала, что Жмурка – отличный охотничий пес, шериф? – гордо спросила тетя.

Жмурка снова залаял и повел нас в чащу. Затем остановился перед зарослями травы и поваленных деревьев.

– Похоже на чье-то лежбище… Отлично! – удовлетворенно отметил шериф, положив руку на кобуру. – Думаю, он прячется здесь. Все назад!

Внезапно собака пролаяла три раза, развернулась и стремглав умчалась в сторону дома. Тетя Батти схватила шерифа за руку.

– Подождите, Дэн! Я бы на вашем месте туда не полезла. Потому что…

– Я сказал, отойдите, мисс Фаулер! Арфи знает, что окружен, и может быть опасен!

– Но думаю, вам должно быть известно, что Жмурка совершил ужасную ошибку и…

– Я хочу, чтобы вы обе отошли назад и перестали препятствовать аресту! – твердо заключил шериф. Затем указал на дорожку, ведущую к большой сосне. – Идите и подождите меня там!

– Предлагаю сделать, как он велит, – пожала плечами тетя.

– Но как же Гейб?..

– Доверься мне, лапочка.

Тетя потянула меня за руку, и мы остановились под сосной, ожидая.

Шериф Фостер достал пистолет.

– Выходи, Арфи! – заорал он. – Я знаю – ты там! Тебе некуда бежать!

Ничего не происходило. Фостер поднял сухую ветку и начал тыкать ею в валежник.

– Не усложняй ситуацию! Не сопротивляйся аресту!

Он ткнул еще раз, глубже, и я услышала шелестящий звук. С безопасного расстояния, на которое отвела меня тетя, я заметила какое-то движение. Появилось что-то темное и волосатое, и в тот же миг шериф завопил. Мы тут же почувствовали вонь скунса!

– Ой, а я ведь пыталась его предупредить! – сочувственно покачала головой тетя.

Мне было жаль шерифа. Вонь была ужасной, от нее резало в глазах и бежали слезы. Шерифу пришлось еще хуже: скунс обдал его струей, и Фостер не переставая кашлял и чихал. Нам пришлось за руку вести его домой: он совсем ничего не видел.

Когда мы наконец дошли до дома, я проводила шерифа на заднее крыльцо и принесла таз, чтобы он мог промыть глаза. В дом я не собиралась его приглашать, учитывая то, как от него пахло.

– Мы можем наполнить корыто, – предложила тетя Батти, – и сделать ванну с томатным соком. Он гарантированно отобьет запах.

– Нет… н-не надо. – Шериф слегка заикался.

– Давайте я, по крайней мере, принесу вам чистую одежду, – сказала я.

Но Фостер хотел как можно скорее забраться в машину и уехать.

– Ему следовало меня послушаться, – сказала тетя Батти, наблюдая за поспешным отъездом шерифа.

Затем, едва на дороге осела пыль, она разразилась смехом, явно давно сдерживаемым. Я недоуменно уставилась на нее.

– Вы нарочно привели его к скунсу, правда?

– Я ничего такого не делала! – с невинным видом заявила тетя.

– Зато Жмурка сделал!

– Но… – Она похлопала меня по руке. – Ты знаешь, Жмурка очень высокого мнения о Гейбе!

В тот день шериф Фостер больше к нам не приезжал. Я ждала до вечера, выглядывая в окно и надеясь, что Гейб вернется и все объяснит, но он исчез. Разве он не доверял нам настолько, чтобы рассказать, кто он и от чего бежит? Судя по всему, нет, поэтому и исчез. Я снова почувствовала себя одинокой.

– Куда ушел мистер Арфи? – спросила Бекки, когда вечером мы сели ужинать.

Думаю, нам всем не хватало его присутствия за столом.

– Он никому не сказал, куда направляется, – ответила я. – Наверное, вернулся туда, откуда пришел.

– Ты имеешь в виду на Небеса? Он действительно ангел? – поинтересовалась Бекки.

– Нет, он не ангел… – начала я, но тут меня перебила тетя Батти.

– Он пустился в путь, – сказала она. – Ангелы – посланники Господни, присланные, чтобы помочь нам, когда мы в этом нуждаемся. Так поступил и Гейб. Он помог нам в час нужды, правда? Работал в садах у вашей мамы, починил мою крышу – она теперь как новенькая! Кстати, Гейб научил мальчиков играть в бейсбол, плавать, удить рыбу, сделал качели для Бекки…

– Почему он нас покинул? – спросил Джимми.

– Думаю, потому что его работа здесь закончена, – ответила тетя Батти. – Может быть, Господь сказал Гейбу, что теперь его помощь нужна в другом месте.

– Но он по-прежнему нужен нам! – воскликнул Джимми.

Я услышала слезы в его голосе. Случилось именно то, чего я боялась: дети почувствовали ужасную боль, когда Гейб их бросил. Больно было и мне.

– Ты обращаешься не по тому адресу, – продолжила тетя. – Нам помог Господь. Он послал помощника, потому что хотел, чтобы мы знали: мы можем на Него положиться. И Господь по-прежнему помогает нам, несмотря на то что Гейб уехал.

Дети не хотели слушать религиозные разглагольствования, как, впрочем, и я.

Жизнь уже обидела нас, и мы отказывались искать успокоение в мыслях о Боге.

– Мистер Арфи в-вернется? – спросил Люк.

Тетя Батти, похоже, начала понимать, что ее высокопарные слова тут не помогут. Она обняла малыша, сидящего рядом.

– Послушай, милый, Гейб всех нас очень любил, и ему нравилось жить здесь. Он никогда бы не ушел без веской причины. И если когда-нибудь у него появится хоть малейшая возможность к нам вернуться, он обязательно ею воспользуется.

Чем дольше я думала о загадке по имени Гавриил Арфи, тем больше сомнений у меня появлялось. Я так долго верила, что он Мэтью Уайатт, что мне было сложно отказаться от этой мысли, несмотря на очевидный факт, что он им не является. Но почему он исполнял роль Мэтью? Он нарочно сочинил все эти истории об отце и Уилли и намеренно оставил дневники в рюкзаке, надеясь, что я их обнаружу? Хотел, чтобы я считала его своим деверем? А как же его раненая нога? Гейб пришел к нам очень больным, он мог умереть, это невозможно симулировать!

Но больше всего мне на нервы действовала одна мысль. От напряжения мне хотелось запереть все двери, прежде чем идти спать. Что случилось с настоящим Мэтью Уайаттом?

Гейб наверняка знает ответ. Если ему нечего скрывать, зачем тогда он сбежал от шерифа? Действительно ли этот человек способен на убийство?

Уложив детей спать, я пошла в мастерскую, где раньше ночевал Гейб. Я сказала себе, что нужно собрать вещи Сэма, но глубоко внутри надеялась обнаружить Гейба, прячущегося в укромном месте. Мне очень хотелось, чтобы он предложил мне простое объяснение происходящего. Я мечтала услышать его смех, когда я буду рассказывать о том, как Жмурка его спас и помог убежать от шерифа. Мне хотелось, чтобы Гейб вернулся. Я надеялась на возвращение прежнего Гейба, с которым мы работали бок о бок: подреза́ли и опрыскивали деревья, наполняли дымари и помогали теленку по имени Ангел появиться на свет. Я не ждала возвращения опасного Гейба, которого шериф считал лжецом, явившимся, чтобы украсть мое поместье и мое сердце.

Сидя на пальто Сэма и прислушиваясь к тихому шороху в стойлах, я размышляла. Одно я знала наверняка: Гейб действительно украл мое сердце. Он уехал и забрал его с собой. В том месте, где оно было, осталась большая ноющая пустота.

Я встала и взяла одежду, за которой пришла. Я знала, что ее нужно как можно скорее спрятать в шкаф, чтобы она не напоминала мне о Гейбе.

Повернувшись, чтобы уйти, я заметила, что дверца печки не закрыта. Я толкнула ее ногой, но она не поддалась. Обычно летом печка была пустой. Заглянув внутрь, я заметила, что там что-то лежит.

Положив вещи на кровать, я присела возле печки. Внутри лежал дневник, та самая тетрадь, которую я купила Гейбу в городе.

Один из углов был обуглен. Создавалось впечатление, что Гейб в спешке кинул тетрадь в печку, бросил спичку, но огонь не разгорелся, потому что дверца была открыта. Я оторвала обугленный край и достала тетрадь из печки. Она была почти вся исписана.