Стелла Бэгуэлл - Тайное становится явным

Но, подгоняя девушку таким ехидным замечанием, Виктор видел, что сам не поспевает за ней. Почему-то все время так происходит, что он предстает перед ней в самом дурном свете.

— Вы, кажется, запыхались? — спросила она сладким голосом. — Может быть, пора отказаться от лифта и ходить по лестницам пешком?

— Я не жалуюсь на свои легкие, мисс Мартин. А вы?

Она вызывающе посмотрела на него.

— Знаете, Дэмиен, меня не так-то легко загнать.

Перед зданием банка уже собрались зеваки. У входа в небоскреб установили заграждения, и полиция никого не пускала внутрь.

Сабрина не придумала ничего лучше, чем попытаться протиснуться сквозь толпу, но Виктор остановил ее, взяв за локоть.

— Куда это вы направились?

Ей хотелось сделать вид, что она не чувствует прикосновения, но сильнейший электрический разряд пробежал по телу. Встряска была точно такой же, как в коридоре редакции, когда он дотронулся до ее руки.

Сабрина отчаянно пыталась не выдавать своего смятения.

— А как вы думаете? Я собираюсь пробраться как можно ближе и поговорить с кем-нибудь из полицейских.

— Ни в коем случае!

— Почему?

Этот безумец, подумала она, намерен руководить не только ее поступками, но и ее мыслями.

— Скажите, Дэмиен, я и впрямь выгляжу совсем зеленой и лопоухой? Поверьте, я знаю, что делать.

Поверить! Да разве можно верить женщине, у которой такие яркие розовые губы, а голос тягучий и сладкий, будто патока?

— Я вообще не уверен, есть ли у вас уши.

Под волосами их не видно, и, похоже, вы мало что слышите: лишь то, что вам хочется.

Сабрина скользнула взглядом по его суровому лицу, и ее зеленые глаза потемнели.

— А ваши уши хоть и торчат, но я сильно сомневаюсь, все ли у вас в порядке со слухом; в любом случае я не обязана повторять свои слова по нескольку раз.

Виктор строго посмотрел на нее.

— Отлично. Итак, вы знаете, что делать. Вы собираетесь пробраться вперед и завлечь какого-нибудь полицейского для беседы. А что вы будете делать, если преступник вдруг решит взорвать дверь или откроет огонь по толпе?

— Вряд ли такое случится. Полиция опередит его и уложит на месте, — рассудила Сабрина.

Но по выражению его лица девушка поняла все, что он думает по этому поводу.

— И вы абсолютно уверены, что при перестрелке ни одна шальная пуля вас не заденет?

Она раздраженно покачала головой.

— Дэмиен, не драматизируйте. Господи, да я просто хочу написать статью, а не устраивать здесь спор о жизни и смерти!

Новая группа зевак вливалась в толпу на тротуаре, все теснее прижимая Виктора к Сабрине. Он машинально взял ее за плечи, чтобы их не сбили с ног.

— Не вырывайтесь, — предупредил он.

Их едва не опрокинули, но, когда все было позади, суровое лицо Виктора оказалось так близко, что девушка почувствовала щекой его дыхание. Сердце Сабрины бешено заколотилось: вот она, настоящая опасность, в сравнении с которой и подступившая злость, и рискованность ситуации казались сущими пустяками.

Она не могла, как ни старалась, отвести взгляд от его губ.

— Я всего лишь пытаюсь приступить к работе, — вымолвила она, оправдываясь.

Виктор посмотрел на ее лицо, окруженное ореолом светлых непослушных кудрей, и отвел глаза. Она-то считает себя дотошным газетным репортером. Возможно, так оно и есть. Но ведь, кроме всего прочего, она еще и прелестная женщина и нуждается в защите. Он ни за что не позволит ей подвергать себя опасности.

— Успокойтесь, мисс Мартин. Я пройду вперед и проверю, можно ли что-нибудь узнать. Оставайтесь тут! И не вздумайте двигаться с места!

Еще секунду назад Сабрина мечтала о том, как сладостно было бы его поцеловать. Но сейчас она с удовольствием съездила бы ему по лбу.

— Это мой сюжет, Виктор! Мой, а не ваш!

— Он и будет ваш, — ответил Дэмиен и, отпустив ее плечи, скрылся в толпе.

— Но так же нельзя! Я не согласна! — крикнула Сабрина ему вслед.

Он все слышал, но не обернулся. Она сказала «Виктор». Просто назвала его по имени, но почему-то в ее устах оно прозвучало как слово нежности. Да что же это с ним происходит?

Сорок минут Сабрина, кипя от злости, простояла там, где они расстались. Чувство протеста и желание попасть в гущу событий распирали ее. И все же она не ослушалась Виктора.

Она убеждала себя, что он ее начальник и потому не стоит испытывать судьбу. А то можно вылететь с работы и потом мыть по ночам чужие столы, вместо того чтобы трудиться за своим. Она слишком долго, преодолевая на своем пути немало препятствий, добивалась нынешней должности, а поэтому не имела права вот так запросто ее потерять.

Место, где Виктор оставил ее, нельзя было назвать удачным: материал для репортажа тут не соберешь. За сорок минут мало что изменилось, только, пожалуй, ротозеев в толпе прибавилось и стало больше полицейских. Еще появилась съемочная группа, но, как и Дэмиену, телевизионщикам удалось пробраться вперед.

Люди, стоявшие рядом с Сабриной, делали различные предположения о том, что же произошло в здании. Кое-кто утверждал, что слышал из первых рук, будто управляющего банком взял в заложники один из сотрудников, душевнобольной. Но поскольку никто не ссылался на достоверные источники информации, девушка не стала расспрашивать окружающих.

Еще через час Сабрина по поведению толпы почувствовала, что ситуация в банке приближается к развязке. Высокий мужчина закрыл ей всю картину, и она вытянула шею, чтобы получше разглядеть происходящее, как вдруг ктото обнял ее за талию.

Девушка обернулась, чтобы отшить наглеца, и обнаружила, что это Виктор.

— А, это вы, — произнесла она с облегчением. Но затем дала волю своему раздражению: — Где вы пропадали? Вы же бросили меня…

Не успела она договорить, как Дэмиен схватил ее за руку и быстро повел к машине.

— Слушайте, Виктор, — набросилась на него Сабрина, когда он вытащил ее из толпы на мостовую, — где вы бродите? Почему мы уходим?

— Не волнуйтесь, мисс Мартин. Я кое-что узнал, и теперь у нас есть основные факты для вашей статьи.

— Но преступник…

— …обезврежен и доставлен в полицию.

Это было настоящее оскорбление.

— Вы оставили меня почти на два часа рядом с высоким потным парнем, который закрыл мне весь обзор, и толстой дамой, благоухающей сиренью, а затем уволокли, даже не дав возможности взять интервью! Мне это не нравится, слышите, ни капельки не нравится!

Виктор открыл переднюю дверцу «линкольна» и втолкнул девушку в машину.

— Ну что вы ноете? Я добыл все необходимые сведения. Самое главное: вы целы и невредимы.

Сабрина в полном недоумении смотрела, как он усаживается рядом.

— Я не желаю, чтобы меня опекали! — почти выкрикнула она. — Я журналист, и это моя работа!

Виктору захотелось грязно выругаться. Он не собирался подсиживать ее. Неужели не ясно? Неужели не очевидно, что он просто заботился об ее безопасности?

Виктор взглянул на ее пылающее лицо и понял все. Сабрина ничего не боялась. Она такой же, как и он, тертый калач и готова рисковать ради дела, даже если придется сгибаться под пулями или шагать по минному полю. И когда происходит такая петрушка, страху уже нет места. До тех пор, пока что-нибудь не произойдет, с болью подумал он, вспомнив погибшего товарища.

Не дождавшись ответа, Сабрина завела мотор и пристегнула ремень. Когда они выехали из пробки, Виктор достал из нагрудного кармана записную книжку и бросил ее на сиденье.

— Считайте, что это подарок. Только прошу вас: сделайте из этой проклятой истории конфетку.

Сабрина взглянула на блокнотик, не зная, как ей реагировать: то ли здесь какая-то подлянка, то ли и вправду подарок судьбы. Но перечить такому человеку, как Виктор, ей еще не случалось. Не будь девушка столь рассерженной, она бы, конечно, смутилась.

Почему он поступает с ней подобным образом? — спрашивала она себя. Разве он из тех, кто везде и во всем видит опасность? Может, в его жизни что-то произошло, вот он и стал таким бдительным? Она должна найти ответ. Иначе можно сойти с ума!

Но суровый профиль Виктора не давал ключа к разгадке, а лишь вызывал еще большее раздражение. Почему он не такой, как Джеф? Ее прежний шеф шутил, балагурил, и вообще у него все было просто и легко. Но она очень сомневалась, что в жизни Виктора все просто.

— Я, видимо, должна сказать «спасибо» за вашу щедрость. Или вы предпочитаете, чтобы вам кланялись и целовали руки?

Повернувшись к Сабрине, Виктор задержал взор на ярко-розовых губах, потом оглядел ее ноги.

— Отправляйтесь-ка в редакцию, мисс Мартин. Что касается целования рук, то я ведь не король. Пока еще, — добавил он, чтобы поддразнить девушку.

Но он переборщил. В ней проснулся бесенок, с которым она не могла совладать. Прежде чем Виктор раскусил ее намерения, она, дурачась, схватила его руку и громко чмокнула ее даже не один, а целых семь раз.

— О, ваше величество, благодарю, благодарю вас, — затараторила Сабрина, подбирая записную книжку и засовывая ее в сумочку.

Виктор обескураженно посмотрел на девушку.

— Вы что, с ума сошли?

Сабрина расхохоталась. Залепив пощечину, она вряд ли бы ошарашила его сильнее.

— Смотря что считать сумасшествием, — ответила она, снова заливаясь смехом.

— Значит, я вас забавляю?

Его вопрос заставил Сабрину оторвать взгляд от дороги. Она посмотрела на Виктора, и ее охватило сильнейшее беспокойство. Да что на меня нашло? — недоумевала девушка. Конечно, это Виктор ее завел, а она не сдержалась. Но ведь он ей не друг, чтобы так с ним шутить. Он же ее начальник!

— Ох, вы уж меня простите. Подобная… непочтительность вовсе не в моих правилах.

Виктор едва не рассмеялся в голос. Кого она дурачит? Непочтительность у нее в крови.

Он промолчал, и Сабрине показалось, что необходимо объясниться. Он не должен пребывать в уверенности, что она хотела его поцеловать. Подумаешь, рука! Ей просто приспичило его разозлить.

— Мне следовало предупредить вас, что иногда я бываю… немного задиристой.

Виктор мельком взглянул на нее.

— Я сам никогда бы не догадался об этом, мисс Мартин.

Его ирония задела девушку за живое.

— У вас что, совсем нет чувства юмора? Неужели у ваших товарищей по работе не принято шутить?

У Виктора не было таких товарищей. После смерти Пита он ни с кем уже близко не сходился. Но откуда ей знать об этом! А он не собирался никому ничего растолковывать.

— Боюсь, что никто из них не обладает столь блестящим чувством юмора, как вы, — сказал он, желая переменить тему.

Ему не хотелось вспоминать, как они с Питом смешили и подкалывали друг друга. И еще меньше хотелось думать о том, что опасная репортерская профессия погубила его лучшего друга и что она может не пощадить и Сабрину Мартин.

Она, конечно, женщина очень своенравная и смелая. У Виктора не было никаких сомнений в том, что если бы Сабрина отправилась в банк, то наверняка оказалась бы в самой гуще событий. Хуже того: воспользовавшись усталостью полицейских, возможно, пробралась бы даже в здание, где в любой момент могла начаться стрельба.

— Ох, — тяжело вздохнула Сабрина, — не обижайтесь на меня.

Он вовсе и не обиделся. Но она его чертовски напугала. И слишком многое всколыхнула в нем. По ее милости к нему возвратились давно забытые мысли и ощущения. Ей даже удалось рассмешить его.

Более того, она разбудила в нем желание снова быть мужчиной. А не только матерым газетчиком. Ему захотелось снять маску и показать ей, кто он и каков на самом деле.

По пути в редакцию Сабрина свернула на стоянку перед универмагом.

— Догадываюсь, что остановка не входила в ваши планы, — сказала она, — но мне нужно поесть.

Виктор взглянул на часы. Он стремился поскорее окунуться в работу и выбросить из головы Сабрину Мартин.

— Для обеда что-то рановато.

— А кто говорит об обеде? Лично я сегодня еще не завтракала.

Она вылезла из «линкольна» и вошла в магазин. Виктор остался в машине, но потом, преодолевая недовольство, последовал за девушкой. Он нашел ее в буфете.

— Виктор, я взяла вам кофе. Держите.

Она протянула ему чашку, закрытую пластиковой крышкой. Он испытал противоречивое чувство: чрезмерная предупредительность Сабрины его покоробила и в то же время показалась лестной.

— Хотите что-нибудь съесть? — спросила она, закрепляя крышку и на своей чашке.

— Я перекушу в редакции.

— Давайте поделим орешки, — предложила

Сабрина.

— Боюсь испортить аппетит перед обедом, — сказал он.

А сам подумал, что сегодня они и так слишком многое делили друг с другом.

Для Сабрины же было испорчено целое утро, и, разумеется, не без помощи Виктора, но она не собиралась лишний раз заострять на этом внимание.