Сара Пэйнтер - Тайны призраков

– Что ж, я рада. Хорошо, что тебе наконец-то кто-то понравился. Я уж думала, что понадобится гормональная терапия, или как оно там называется.

– Эй. Мне нравятся мужчины, – обиженно возразила Кэти. – Мне нравится Джон Сноу, и я хотела бы, чтобы он бросил свой меч и сделал со мной что-нибудь противозаконное.

Анна рассмеялась.

– «Игра престолов» не в счет.

– Я с шести лет любила Джеймса Стюарта.

– Умершие кинозвезды тоже не считаются. Я про реальных людей. Тебе не нравятся реальные люди, и я начала беспокоиться.

– Мне нравятся люди. И бойфренды у меня были. Как бы.

– Не было. За то время, что я тебя знаю, не было. Это неестественно.

– Знаешь, жизнь это не только секс, – сказала Кэти.

Анна пристально посмотрела на нее.

– Кто здесь говорит о сексе? Но показательно, что ты об этом думаешь. У тебя, должно быть, фрустрация. У тебя есть кролик-вибратор?

Кэти сунула пальцы в уши.

– Ла… ла… ла…

– Когда у тебя были последние отношения?

Кэти притворилась, что вспоминает, как будто ей было что вспомнить.

– Стюарт. Мы были вместе почти год. Он милый. Спокойный. Надежный.

– Ты как будто автомобиль описываешь. Что случилось?

Кэти пожала плечами.

– Все как-то выдохлось, погасло. – Впрочем, подумала она, ничего ведь и не пылало. Когда она попыталась однажды поговорить со Стюартом об их проблемах в постели, он сказал, что все в порядке, просто некоторые люди не очень сексуальные.

– М-м-м. Тебе нужна большая страсть. – Анна откусила слишком большой кусок леденца и моргнула. – Холодное.

– Не собираюсь целоваться с мужчинами, с которыми только-только познакомилась. Плохая идея. Страсть не значит, что нужно подвергать себя риску.

– Незнакомцы – это друзья, которых мы еще не встретили.

Кэти вскинула бровь.

– Хочешь, чтоб меня стошнило?

– Так говорит магнитик у меня на холодильнике.

– Ну ладно. – Кэти попыталась снова разогнать мрачные мысли. – С магнитиком не поспоришь.

Анна ткнула в нее леденцом.

– Вот именно.

Вернувшись вниз, Кэти постаралась взять себя в руки и не смотреть на Макса, но каждый раз, когда она входила в бар, чтобы взять заказ, ее взгляд тут же устремлялся к нему. Она говорила себе, что всего лишь наблюдает за ним профессионально, на случай, если он под проклятием, но в глубине души знала, что это неправда. Вот и сейчас Макс разговаривал с одной из временных официанток, девушкой с гладкой короткой стрижкой. Он был расслаблен и улыбался, она смеялась какой-то его шутке и смотрела с обожанием, словно на божество.

Кэти налила бокал белого вина, который с удовольствием выпила бы сама, и открыла бутылку «колы». Унося поднос, она надеялась, что Макс тоже наблюдает за ней. Интересно, повернет ли он голову и посмотрит ли ей вслед, когда она будет выходить из бара? Гвен всегда говорила, что интуицию, как и мышцы, можно тренировать. Кэти всегда считала, что у нее хорошая интуиция, но сейчас она как будто отключилась.

Она уже выходила, когда невнятный шум за спиной заставил ее остановиться и обернуться. Свободный столик посередине бара оторвался от пола и висел в воздухе. Гости отодвигали стулья, вставали, ахали и нервно смеялись. Стол качнулся, наклонился набок, застыл на мгновение и с грохотом рухнул на пол.

Кэти поспешила к месту происшествия и наткнулась на Макса. Тут же размахивал руками Патрик, объявлявший каждому, что беспокоиться не о чем, что имела место игра света. Один из присланных агентством официантов, парень, имени которого Кэти не знала, поднял стол и вынес из комнаты, словно капризного ребенка.

– Игра света, как же, – проворчала Кэти.

– Пардон? – прозвучал рядом голос Макса. – Что такое?

– Ничего.

– Кто был ближе всех к столу?

– Не знаю. Может быть, она? – Кэти огляделась, но гости уже поднялись и пересели за другие столы. Внимания на них Кэти не обращала и вспомнить, кто где находился, не могла. Зато она заметила Вайолет, стоящую с пожилой парой, мужчиной и женщиной, должно быть, ее родителями. Одетые в тщательно отутюженные рубашки и бежевые чинос, они выглядели совершенно заурядными рядом с Вайолет в ее свободном платье. Кэти присмотрелась внимательнее. Платье в винтажном стиле, точно такое, какое девушка надевала на свадьбу.

– Извини, – бросила Кэти Максу, пересекла комнату и обратилась к Вайолет: – Очень даже любопытно, да? Послушай, я не знаю, видела ли ты, кто был сейчас возле того столика. К нему кто-нибудь прикасался?

Мать Вайолет насмешливо взглянула на Кэти.

– Извините, вы со мной разговариваете? Я лишь видела, как опрокинулся стол.

– К нему никто не прикасался, – одновременно с матерью сказала Вайолет.

Кэти перевела взгляд с дочери на мать. Между ними не было ничего общего. И на голове у Вайолет все еще красовалась Алисина лента с бисером.

– Извините. – Патрик взял ее за локоть и отвел в сторонку. – Вы что делаете? – прошептал он. – Распугаете клиентов.

– Все в порядке, я с ней уже разговаривала. Она не против.

– Я против.

– Вот и отлично. – Кэти высвободила руку. – Я выйду, хочу проветриться.

Во внутреннем дворике, за стеклянной дверью, карабкавшиеся по стене лианы глицинии роняли на землю цветы. Солнце клонилось к горизонту, накладывая на все вокруг теплое медовое сияние. Кэти сделала глубокий вдох и сказала себе, что спорить с боссом – не самый умный поступок с ее стороны.

Налетевший порыв холодного ветра принес Вайолет. То есть появилась она совершенно неожиданно, и Кэти даже вздрогнула. Ни из столовой, ни через боковую дверь девушка не выходила.

– Вайолет?

– Думаю, это могли проделать с помощью проводков. Как в кукольном представлении.

– Я все равно не понимаю, как оно сработало. И в любом случае кто мог такое провернуть?

– Салонный фокус. Я однажды видела медиума, у которой стол летал. Мы сидели кружком, направляя энергию в одну точку. Розыгрыш.

– Но почему?

– Медиум хотела, чтобы мы поверили, будто она обладает магическими силами, это же ясно.

– Нет, я про то, что случилось здесь. Зачем кому-то тянуть проводочки, чтобы опрокинуть стол?

– Знаешь, когда человек разговаривает с собой, это первый признак безумия. – Через стеклянную дверь вышел Макс с бутылкой пива в руке.

– Я разговариваю с… – Кэти повернулась, чтобы указать на Вайолет, но той уже не было рядом. Исчезла.

– Так что, по-твоему, тут творится? – спросил Макс.

– А? – Кэти посмотрела сначала влево, потом вправо, а затем на лужайку. Вайолет не было нигде. Вернуться в отель через застекленную дверь она не могла, потому что там стоял Макс и Кэти сама видела, как он вышел.

Все просто. Либо Вайолет – могущественная волшебница, способная исчезать среди белого дня, либо она – мастер перевоплощения, сумевшая перевоплотиться в те считаные секунды, пока Кэти смотрела по сторонам, и теперь изображает из себя кашпо или шезлонг. Третий вариант: Вайолет – призрак.

– Извините? – Вайолет снова стояла рядом, как будто только что материализовалась.

Макс потер руки и уставился в безоблачное небо.

– Странно. Ни с того ни с сего вдруг холодом повеяло.

– Ты – призрак, – сказала Кэти, глядя на Вайолет.

– Довольно грубо, ты не думаешь? Что, если бы я уже не знала? Вот был бы шок.

– Что? – повернулся к Вайолет Макс. – Подожди-ка, ты о чем?

– Извини, – сказала Кейт.

– Все в порядке, – фыркнула Вайолет и снова исчезла.

– Кэти? – Макс всматривался ей в лицо.

– Мне надо идти. – Она не ощущала слабости. Ей не было страшно. Кэти просто хотела уйти, чтобы спокойно обо всем подумать. Она повернулась и зашагала от террасы через сад.

Не было никаких галлюцинаций. Она только что встретила призрака. И разговаривала с ним.

Дойдя до большого декоративного пруда, Кэти села на невысокий каменный бордюр. Глядя на застывшие на воде листья лилии, на тянущиеся к ним водоросли, на быстрых водомерок, она ощутила небывалый восторг, нечто сравнимое с электричеством, поднявшимся от пальцев ног к самой макушке. Она может говорить с призраками. Она – Харпер.

Макс последовал за ней в сад.

– Что там было? Неужели ты пытаешься убедить меня, что здесь водятся призраки? – Он напрягся и подобрался, в нем снова проступило что-то опасное, хищническое, и Кэти испытала сильное желание вскочить и бежать.

– Я ни в чем не пытаюсь тебя убедить. Ты сам за мной потянулся.

– Кэти? – Она повернулась к отелю – оттуда к ним решительно, словно имея в виду какую-то цель, шагал Патрик Аллен.

– А, перестань, – сказал Макс. – Это же практически те фокусы, что описаны в «Охоте за привидениями для чайников». Летающий стол, разбитая чашка, волнующиеся шторы, разговоры с пустотой. Осталось только увидеть двух жутковатых близняшек, произносящих «redrum»[3], и дело в шляпе.

– Ничего подобного. Такие вещи случаются, а я просто оказываюсь рядом, когда они случаются. Не волнуйся и не забивай голову этой ерундой с причиной и следствием.

Патрик наконец добрался до них и сердито посмотрел на Макса.

– А вы что здесь делаете?

Макс поднял руки.

– Ничего.

– Что случилось? – спросила Кэти. Патрик раскраснелся и тяжело дышал.

– Только не в присутствии… – Он кивнул в сторону Макса.

– Не волнуйтесь. Он не ваша целевая аудитория.

Патрик кивнул.

– Верно. Думаю, «Грандж» за пределами его финансовых возможностей.

– Я здесь просто стою, – заметил Макс, но было видно, что он расслабился.

– Я надеялся, что вы сможете помочь, – сказал Патрик и повернулся к Максу. – Дайте нам минутку, пожалуйста. Это приватное дело.

Макс пожал плечами и отошел на несколько шагов.

– Итак, что случилось? – спросила Кэти.

Патрик еще раз посмотрел на Макса, который, повернувшись к ним спиной, любовался декоративным прудом.

– Не знаю. Впечатление такое, что здесь происходит нечто не вполне обычное. Может быть, что-то… – Он снова оглянулся и понизил голос до шепота: – Сверхъестественное.

– Не представляю, что я могу сделать, – сказала Кэти, ничуть не лукавя.

– Ох, перестаньте, я же знаю вашу семью. Пусть вы не можете мне помочь, но вы можете обратиться от моего имени к вашей тете.

– Обратитесь к ней сами, – сказала Кэти и тут же пожалела о сказанном. Если Патрик Аллен попросит Гвен о помощи, Гвен не откажет, хотя и ненавидит его. Тетя – человек долга.

Патрик, надо отдать должное, изобразил легкое смущение.

– Не думаю, что она поможет мне. Я не всегда был… хмм… – Он помолчал, потом продолжил: – Мы не всегда сходились во взглядах.

Кэти кивнула, признавая его правоту, потом добавила:

– Итак?

– Пожалуйста, – выдавил из себя Патрик. – Все говорят, что вы похожи на Гвен. Пожалуйста, помогите мне. Я больше не могу позволить себе терять гостей. Ресторан будет номинироваться на награду Автомобильной ассоциации, и если все пройдет как надо, мы появимся на карте. Я делаю все возможное, чтобы привлечь больше клиентов, но все будет напрасно, если не получится остановить это безобразие. Мы – бутик-отель, мы предлагаем спа-лечение и послеполуденный чай. Я не могу этого допустить.

– У вас есть враги? – Макс повернулся к ним. – Прошу прощения…

– Не разбив яйцо, омлет не приготовишь. – Патрик гордо выпятил грудь, верный признак того, что далее последует некое заявление. – Покажите мне бизнесмена, у которого нет врагов, и я покажу вам отчаявшегося бедолагу.

– Я не собираюсь вас критиковать, – сказал Макс. – Просто обращаю внимание. Имейте в виду, способ выбран довольно необычный. Я бы сказал, небольшое пищевое отравление на кухне было бы куда как эффективней. Вас бы просто закрыли, – Макс щелкнул пальцами, – вот так.

– Вам что-то известно? – спросил Патрик настороженно, но совершенно беззлобно.

– Много всякого. Мистификации, жульничества, мошенничество. Держу пари, вы обнаружите обиженного бывшего служащего или конкурента по бизнесу.

– Очень даже вероятно, – согласилась Кэти. – В том смысле, что… – она принужденно рассмеялась, – призраки ведь здесь не водятся?

Склонив голову чуть набок, Патрик пристально посмотрел на нее.

– Я вырос в этом городе и уже более тридцати лет веду здесь бизнес. В таком городке, как Пендлфорд, мэром не станешь, если не держишь ушки на макушке.

– Верно, – согласилась Кэти. Ей не терпелось поскорее рассказать Гвен, что Патрик Аллен просит у нее помощи. С другой стороны, если бы ресторан получил награду, это пошло бы на пользу карьере Джо как шефа. Да и Патрик, по правде говоря, выглядел совсем несчастным.

– Я не говорю, что разбираюсь в такого рода вещах, но посмотрю, что можно сделать.

– Вас надуют, – нахмурился Макс.

– Только не я, – возразила Кэти. – Я не собираюсь ничего просить.