Сара Пэйнтер - Тайны призраков

– Извините?

– Это здание. Здесь что-то было раньше? Или просто открытое пространство?

– Гм… – Агент заколебалась и посмотрела на свой планшет, как будто он мог содержать ответ. – Не думаю, что здесь что-нибудь было. Обычная пустошь.

– Ну что ты об этом думаешь? – спросила Анна. Ее глаза сияли, а выражение лица выражало надежду.

– Отличный вариант, – сказала Кэти. – Думаю, стоит взять.

– Ура! – Анна обняла подругу.

Кэти обняла ее в ответ, думая о том, какая тихая им досталась квартира. Никакой истории. Никаких привидений.

Торжествовали недолго. Анна предложила отметить новоселье в «Красном Льве», и Кэти позвонила Максу. Едва закончив рассказывать о своем успехе в крикетном павильоне, она почувствовала, что атмосфера изменилась.

– Так куда он пошел? – спросила Анна, широко раскрыв глаза.

– Не знаю, – сказала Кэти, стараясь сохранить легкий тон. – На небеса, если вы верите в это. Или, я полагаю, никуда, если не верите.

Макс покачал головой.

– Не могу поверить, что ты обратилась к призраку за советом. А другого потом убила. И еще называла меня аморальным типом.

– Я никого не убивала. Он уже был мертв. – Кэти приложила руку к ожерелью и коснулась револьвера.

– Игра словами. И ты слишком доверяешь этому парню, Генри, – сказал Макс. – Мне это не нравится.

– Генри сказал мне, что он плохой. Будь он действительно плохим, наверняка бы солгал.

– А может быть, он чувствовал, что ты умеешь отличать правду от лжи, или кормил тебя историей про плохого парня, пытающегося стать на верный путь. Девушкам это нравится.

– Все-то ты знаешь, – фыркнула Кэти.

– Я же сказал, что рос среди мошенников. Приятного в этом мало, но кое-что полезное есть. Как сейчас. И оно подсказывает, что доверять этому привидению нельзя… – Он замолчал, потом покачал головой. – Не могу поверить, что сказал это.

– Я не доверяю ему, но знаю, что он чего-то хочет и думает, что я могу это доставить. Он чего-то хочет, я чего-то хочу. Мне не нужно полностью ему доверять – я не выйду за него замуж или что-то в этом роде.

– Он ведь не может тебя обидеть, правда? – спросила Анна, озабоченно приподняв брови. – Он призрак.

– А как же Вайолет взяла под свой контроль Бартона? Хочешь сказать, что готова позволить Генри сделать то же самое с тобой?

– Думаю, что у меня нет выбора. Я не могу так жить. Ты хоть представляешь, сколько здесь сейчас мертвецов? Я имею в виду, серьезно, привидения есть везде. Они шумные. Они страшные. Они в ярости. Им очень-очень плохо. Я должна уметь контролировать это, иначе не справлюсь и сойду с ума.

– Знаю, – Анна положила руку ей на плечо. – Все нормально. Все будет хорошо.

– В том-то и дело, что нет. Не хотелось бы устраивать представление и все такое, но я действительно больше не могу. Не могу это все переносить. Мне нужен какой-то контроль над этим.

Анна бросила на Макса обеспокоенный взгляд, и Кэти глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Она не хотела пугать Анну. Не хотела обременять подругу, но в то же время ей хотелось положить голову Анне на плечо и заплакать.

– Должен быть другой способ, – сказал Макс. – Наверняка есть другие люди, которые могут делать то, что можешь делать ты. Если мы сможем их найти, они расскажут, как это контролировать.

– А твоя тетя? – спросила Анна. – Она клас-сная.

– Нет, – покачала головой Кэти. – Не думаю, что она может помочь.

– Тогда вернемся к тебе, – сказал Макс. – Как насчет Вайолет? Что, если она – твой проводник, о котором говорил Бартон? Что, если ты должна работать с ней, передавать сообщения или что-то еще?

– Я совсем не похожа на Бартона, – обиделась Кэти.

– Я знаю, – мягко сказал Макс.

Если бы все было так.

Я так не думаю.

– Кроме всего прочего, Вайолет не контактирует ни с какими другими духами. Все они существуют отдельно, не догадываясь друг о друге. Как будто обитают в разных измерениях или что-то в этом роде.

– Как в «Докторе Кто», – торжествующе сказала Анна. – Я же тебе говорила.

Кэти отправилась в Эндхауз. Задняя дверь была открыта, и, перед тем как войти, она крикнула:

– Это я!

За кухонным столом сидели Гвен и женщина в красном платке поверх коротких седых волос.

– Извините, – сказала Кэти, пытаясь пройти в коридор. – Не обращайте на меня внимания. – Консультации обычно не занимали много времени.

– Это Ханна Эш, – сказала Гвен, вставая. – Мы рады, что ты здесь.

Отлично. Две мудрые женщины. Кэти обернулась и посмотрела на Ханну Эш.

– Мне нужно кое-что тебе передать, – сказала Ханна. – Это моя обязанность. Я получаю сообщения, которые должна передать. Я не всегда их понимаю, иногда они на языке, на котором я даже не говорю, но таков мой долг. Одно было на русском и звучало потрясающе, но я понятия не имела, что говорю, а тот парень, он… Она не договорила.

Кэти скрестила руки.

– Ну так продолжайте.

– Грубо, – упрекнула племянницу Гвен. – Извините, – обратилась она к Ханне.

– Да мне наплевать, – сказала Ханна. – Храни свет.

Кэти немного подождала, а когда Ханна сделала глоток воды, сказала:

– И это все? Очень кстати.

– Это о каком же свете речь? Свет, как в выражении «иди к свету»?

– Я так не думаю, – сказала Ханна. Это сообщение для нее, а не для духов.

– Тебе это что-нибудь говорит? – спросила Гвен. Она выглядела такой встревоженной, что Кэти даже стало ее жаль. Тетя ни в чем виновата не была. Она покачала головой.

Ханна поднялась со стула.

– Спасибо за воду.

– И что, все? – раздраженно бросила Кэти. – Вы бросаете какие-то бессмысленные загадочные намеки и уходите? Что ж это за сила такая?

Ханна пристально посмотрела на нее.

– Вот ты мне и скажи.

– Мне очень жаль, – снова вмешалась Гвен. – Кэти…

– Бывало и хуже, – сказала Ханна. – А виноватой она себя почувствует, когда поймет, что это значит. О мелочах мне не сообщают.

– Не почувствую. – Кэти понимала, что ведет себя по-ребячески, но ей было все равно. Ханна Эш может взять свое дурацкое послание и засунуть его туда, где не светило солнце.

– Однажды я встретила девушку из семьи Айронов. Она тоже отправляла сообщения, но самые банальные. Например, о том, какую марку стиральной машины купить, или о том, что кому-то нужно чаще носить синее, потому что этот цвет им идет. Представьте себе, что вы путешествуете по стране в поисках кого-то, кого не знаете, чтобы всего-навсего дать совет, какие кексы, шоколадные или ванильные, готовить для школьного буфета.

Кэти скрестила руки на груди и молча смотрела на Ханну Эш, пока Ханна не кивнула и не повернулась, чтобы уйти.

Гвен вышла вслед за Ханной, все еще извиняясь, а Кэти налила себе стакан воды.

– Это было совсем ни к чему, – сказала Гвен, вернувшись.

– Сейчас все немного сложно, – ответила Кэти. – И мне совершенно ни к чему какие-то загадочные подсказки. Мне нужна точная информация. Настоящее знание. – От раздражения у Кэти перехватило горло. – И я ей не доверяю, – закончила она.

– Вот так сюрприз, – сказала Гвен и, поднявшись, наполнила чайник. – Чай? Или на меня ты тоже сердишься?

Кэти не собиралась рассказывать Гвен о призраке в крикетном павильоне, но неожиданно для себя обнаружила, что не может остановиться. К счастью, она дождалась, пока Гвен поставит чайник, потому что выглядела тетя так, будто Кэти ударила ее.

– Что ты сделала?

Это была не та реакция, на которую надеялась Кэти. Плохое предчувствие, возникшее еще в павильоне, окрепло.

– Я пыталась помочь ему пойти дальше или сделать то, что должны делать призраки.

– Как? – Когда злилась, Гвен немного походила на Руби. Кэти подавила желание сказать ей об этом. Настроения Гвен это бы не добавило.

– Не знаю. Я вложила в него руки. Вот так. – Кэти указала на свою грудь. – Сказала, что ему нужно двигаться дальше, но он остался. Потом убрала руки, и он исчез.

– Сколько раз я говорила тебе не связываться с чем-то, если ты этого не понимаешь? Ты могла пострадать.

– Но не пострадала же. Кроме того, я не могу этого понять. Если только Айрис не оставила каких-то инструкций, о которых ты мне не рассказываешь…

– Нет.

– И ее, похоже, здесь нет. – Кэти сделала широкий жест, охвативший всю кухню. – Я не могу у нее спросить. Ни у кого не могу спросить. Я делаю все возможное…

– Знаю, – сказала Гвен. – Мне жаль. Я же сказала, что будет нелегко.

– Я должна поверить в то, что обязана им помогать, – сказала Кэти и, потянувшись к руке тети, сжала ее. – Я думала, паренек захочет уйти, потому что… зачем ему оставаться? Чтобы снова и снова переживать свои последние мгновения?

Гвен подалась вперед и внезапно побледнела.

– Люди попадают в ловушку и не могут из нее выбраться?

– Похоже, что да.

Гвен закусила губу.

– Что, если здесь какая-то пробка? В последнее время у меня не все идет ладно, и я подумала…

Кэти встала, вышла из кухни и медленно обошла дом, останавливаясь в каждой комнате и прислушиваясь. Эхо. Ощущение счастья в спальне Гвен и Кэма, легкое чувство тревоги в гостиной и холодок в столовой. Кэти посмотрела на потолок. Теперь он был гладко оштукатурен, и ничто не напоминало о том, что именно здесь обрушившийся потолок убил соседку Гвен. Лили Томас наложила на Кэти заклинание, которое чуть не убило ее, а затем напала с ножом на Гвен, но погибла сама под обвалившимся потолком. Сам дом как будто защищал Гвен.

– Айрис? – негромко позвала она и почувствовала себя немного глупо, когда ответа не последовало.

– Ничего, – сказала она, возвратившись на кухню. – Чисто, как в аптеке.

К страдальческому выражению на лице Гвен добавилось облегчение.

– Что случилось? – спросила Кэти. – Ты скучаешь по Айрис?

– Столько Айрис у меня никогда не было – у меня ее дневники.

– Но тебе казалось, что она все еще здесь, да?

Гвен кивнула.

– После смерти Лили мне показалось, что я чувствую, как она уходит. Как будто она закончила что-то, подвела черту.

– В этом есть смысл. Все, что я прочитала, говорит о том, что духи остаются из-за незавершенных дел, из-за того, что им нужно сделать.

Гвен вздохнула и ничего не сказала.

– Что такое? – спросила Кэти. – Говорю тебе, Лили здесь нет.

Утешать Гвен, оказаться той, кто владеет информацией, было так странно.

– Как думаешь, у этого дома плохая карма? – наконец спросила Гвен. Из-за Лили?

– Определенно нет.

Гвен улыбнулась, и в ее глазах блеснули слезы.

– Хорошо.

Кэти чувствовала, что упускает что-то важное, но полагала, что Гвен скажет ей, когда будет готова.

– Мне очень жаль, – сказала Гвен и обхватила голову руками. – Это все моя вина.

Кэти знала, о чем идет речь. Гвен носила бремя вины с тех пор, как племяннице исполнилось четырнадцать, и тень этого бремени практически висела у нее над головой. И теперь Кэти сказала то же самое, что говорила всегда, то же самое, что миллион раз говорили Руби и Кэм:

– Ты ни в чем не виновата. Ты спасла мне жизнь.

– Какой ценой?

Кэти сделала глубокий вдох через нос. Не помогло.

– Ты не думала о том, чтобы на секунду поднять голову от задницы?

– Прости? – Гвен попыталась не улыбнуться.

– Это. Моя. Сила. – Кэти положила руку на руку Гвен, смягчая резкость слов. – Мне нужна твоя помощь, а ты не можешь помочь, пока продолжаешь это отрицать. Я не могу просто игнорировать это. Не могу сделать вид, что отеля не существует. Они повсюду.

– Хорошо. – Гвен посмотрела Кэти в глаза. – Вот только я… я не знаю, что делать.

– Но ты всегда… – начала разочарованно Кэти.

Гвен подняла руку.

– Обещаю, голова от задницы оторвана. Я просто не знаю, правда, не…

– Скажи мне, что делать. – В голосе Кэти прозвучало отчаяние. – Все говорят, что могут помочь. Макс говорит, что это психологический тик, Бартон говорит, что я должна выйти на сцену, Генри хочет, чтобы я прикоснулась к ним, Ханна Эш заскакивает, чтобы поболтать о каких-то лампочках.

– Думаю, просто о свете, – мягко сказала Гвен. – Ты должна кому-то доверять.

– Я доверяю тебе. Этого достаточно.

– Но я ничем не могу тебе помочь. Хочу, но ничего не получается, ты же видишь. Бартон знает хоть что-нибудь?

– Сомневаюсь. Инстинкт подсказывает, что он мошенник, но я могу ошибаться, – сказала Кэти. – А что, если нет? И Ханну Эш мы не знаем. Она кажется искренней, но я в этих вещах не лучшая судья.

– Лили Томас давно уже нет, – сказала Гвен.

– Семь лет, – уточнила Кэти. – Не так уж и давно.

– Что тебе подсказывает внутренний голос?

Кэти закрыла глаза.

– У меня в голове шумно. Я не знаю. – Гвен налила чай.

– Мне знакомо это чувство.

Некоторое время они пили чай, и Кэти наслаждалась чувством покоя.