Кэти посмотрела на полированную поверхность шара. Вместо того чтобы отражать коридор и парадную лестницу с украшенными резьбой навершиями, она показывала дубовые панели библиотеки. Там, у камина, с незажженной трубкой в одной руке и унылым выражением на лице, стоял Александр Джеймс. Губы его шевелились, но она ничего не слышала. Это было восхитительно.

– Ну вот, – сказала Зофия, глядя через плечо Кэти. – Там он все время и был. Пока ты пугала мистера Бартона.

– Ему ничего не угрожало, – пожала плечами Кэти. – И тебе тоже. Он останется здесь, в ловушке, а шар я буду держать подальше от отеля.

– Как он туда попал? – спросила Гвен, глядя на Кэти со страхом в глазах. – Как ты?..

– Его душа связана с найденной нами брошью. – Кэти кивнула Максу. – Бронзовой. Когда Вайолет бросила брошь в пруд, Александру пришлось последовать за ней, а для этого покинуть мое тело. Как только он отделился от меня, Зофия развернула шар ведьмы, и Александр угодил в ловушку. – Она повернулась к Зофии. – Даже не знаю, как тебя за это благодарить.

Служебная дверь открылась, и в комнату, держа в обеих руках охапку факелов и свечей, вошел Патрик. Увидев группу, он остановился, моргнул и, глядя на Гвен и Кэма, спросил:

– Что я пропустил?

Глава 31

Кэти пошла по подъездной дорожке с Гвен. Макс вызвался закончить свою смену в «Грандже», а Зофия и Анна сбились с ног, успокаивая встревоженных «мопсов». Наблюдая за Максом, Кэти не могла поверить, что еще недавно считала его эгоистом. Когда доходило до дела, он неизменно старался поступать правильно. Для бывшего афериста и мошенника Макс оказался на удивление нравственным. Со стороны это выглядело ужасно старомодно. Может быть, она проводила слишком много времени в тридцатых?

– Ханна будет волноваться, – заметила Гвен, торопливо шагая по гравию. – Она пришла пре-дупредить тебя об утечке энергии.

Кэти не стала бы держать пари – возможно, это ей только показалось, – но Гвен, похоже, избегала смотреть ей в глаза.

– Все в порядке, – сказала она, отвечая на незаданный вопрос. – Теперь я знаю, как это контролировать. – Гвен кивнула, однако по-прежнему выглядела слегка ошеломленной.

Ханны Эш на кухне не было, но на дверце холодильника висел зеленый стикер: Рада, что ты не умерла. Ханна.

– Ох уж эти ведьмы, – проворчала Кэти и, открыв морозильную камеру, достала лоток для кубиков льда. – Будешь?

– Да. Пожалуйста, – сказала Гвен.

Кэти все еще стояла перед холодильником.

– Что такое «Пимм»? Это ведь летний напиток, так?

– Почему ты такая спокойная? – спросила Гвен. – Оживляешь призраков…

– Да. Оживляла. Больше нет. Если только не захочу.

Гвен никак не могла успокоиться.

– Я думала о Лили. Она умерла насильственной смертью. А если не ушла? Если где-то здесь?

– Она была психически больная, – напомнила Кэти. – Не забывай об этом. Идеальный материал, чтобы стать призраком.

– Это нехорошо, – сказала Гвен, садясь.

– Я же сказала. Ничего не случится. Я чувствую в себе энергию. И не позволю ей вытечь. Я не собираюсь возвращать Лили или кого-либо еще. Во всяком случае, умышленно.

– Ты немного меня пугаешь.

– Тебе просто нужно выпить. – Кэти перестала перемешивать и протянула стакан Гвен, которая схватила его, как тонущая хватает канат, и сделала большой глоток.

Кэти тоже попробовала. Получилось классно. Освежающий. Сладкий, но в меру. Она сделала еще глоток.

– Ханна сказала, что на кран это не похоже, что энергия может уйти полностью. Тебе нужно быть осторожной.

– Знаю. Я отдаю кусочки собственной жизни. Энергию нельзя производить. Элементарная физика.

Гвен покачала головой.

– Думаю, будет лучше, если мы ничего не скажем Руби и Дэвиду.

Кэти засмеялась.

– Думаешь? – Она отпила еще немного «Пимма», представив своих маму и папу лежащими на одинаковых шезлонгах на палубе круизного лайнера посреди океана. – Я так рада, что они это пропустили.

– Выпьем за это. – Они чокнулись. Гвен все еще волновалась, и Кэти видела, как углубляется линия между ее бровями.

– Обещаю, что буду осторожна. Ты меня знаешь.

Гвен зевнула и быстро прикрыла рот.

– Извини.

– Ты вымоталась, – сказал, появляясь в дверном проеме, Кэм. – Пойдем. – Он провел Гвен в гостиную и уложил на диван. Потом взял ее стакан и передал Кэти. – Мы будем рядом.

На кухне он отставил бокал Гвен в сторону и сказал:

– Она так волновалась. Мы плохо спали прошлой ночью…

– Ну, слишком много информации. – Она просто шутила, но Кэм густо покраснел, и Кэти подумала, что лучше бы промолчала. Она допила свой напиток и теперь наслаждалась растекавшимся внутри теплом. Наконец-то ей открылась привлекательность алкоголя. Прислонившись к стойке, Кэти сонно обвела взглядом кухню Гвен. В глазах у нее помутилось, и в этот момент она словно увидела немного другую сцену. Или ту же сцену, но с наложением. Увидела искру желтого света внутри Кэмерона и серую массу прошлой жизни, мягко движущуюся в воздухе вокруг них. Ощущение было такое, словно двухмерное изображение вдруг перескочило в трехмерное, как в волшебных картинках «третий глаз». Кэти моргнула, и все вернулось в норму. Она прошла в гостиную – посмотреть, как там тетя.

Гвен все еще спала на диване. Кэти стянула со спинки вязаное одеяло и накинула на нее. Гвен даже не шевельнулась. Должно быть, действительно вымоталась.

Кэти ждала укола вины, но его не последовало. Она не сделала ничего плохого. Не облажалась. Возможно, все прошло не так, как надо, но она не наглупила, не попала в жертвы.

– Чаю? – шепотом спросил от двери Кэм, сопровождая вопрос жестом.

Кэти кивнула.

– Секундочку. – Она подтянула одеяло, поправила его на ногах Гвен. Потом проверила, ушел ли Кэм, прислушалась к звукам на кухне, положила ладонь на одеяло, примерно посередине спящей Гвен, и закрыла глаза.

Она почувствовала это. Сделав однажды, почувствовала теперь, как свернувшийся внутри клубочек. Ей нравилось представлять это как испускающий свет шар, нечто позитивное, но на самом деле оно не было ни позитивным, ни негативным. Оно просто было. Сырое, изначальное, примитивное. То, что люди имеют в виду, когда говорят о «жизненной силе», «желании жить» или «твердости». То, что понуждает стариков дышать даже после того, как они предпочли бы опустить занавес. То, что заставляет ребенка, настолько крошечного, что он может уместиться на ладони, проглотить каплю молока.

Кэти представила кусочек света, отрывающийся от этой сияющей сферы, представила его как крошечную искорку, которая спускается по ее руке, попадает в пальцы и через них проникает в Гвен. Она представила, как искорка гнездится где-то внутри Гвен, где может пустить корни.

Кэти открыла глаза. Гвен все еще глубоко дышала. Все еще спала. Получится или нет, этого Кэти не знала, как не знала, от скольких лет жизни она только что отказалась. Это было неважно. И в любом случае оно того стоило. Кроме того, она же Харпер. И должна помогать, если может.


На следующий день Кэти встретила Макса в оте-ле. День был серый и прохладный, трава сырой и грязной после промчавшейся бури.

Они шли по извилистым дорожкам нижнего сада, по обрамленной буками «дамской аллее», через лабиринт из густых живых изгородей и беспорядочно разбросанных цветочных клумб. Кусты то и дело расступались, открывая небольшой круг лужайки с рассыпающимися скульптурами или разбитым фонтаном. Макс рассказывал о Лоре. Они были вместе пять месяцев, и на протяжении четырех дела шли плохо.

– Не надо мне рассказывать, – сказала Кэти. – Это в прошлом.

– Я так хочу, – возразил Макс. – Чтобы ты не думала, будто это какая-то великая история любви или что-то в этом роде. Просто я чувствовал себя виноватым. Вышел из той аварии без единой царапины. Это было несправедливо.

– Это был несчастный случай.

– Она кричала мне в ухо. Было темно. Дорога скользкая, – ровным голосом продолжал Макс. Но это просто отговорки. Она же умерла.

– Но ты же знаешь, что Бартон лгал, да?

– Я знаю, что он не получил никакого сообщения. – Макс сжал руку Кэти. – И я рад, что теперь у меня новый взгляд на мошенничество. В том смысле, что меня воспитывали для этого. Я и в начальной школе ловчил, но всегда считал себя хорошим парнем. Думал, что если буду придерживаться правил, то не стану по-настоящему плохим, но Бартон поймал меня… – Он умолк и пожал плечами. – Мне было нехорошо.

– Знаю. – Кэти потянула его за руку и крепко обняла. Они постояли недолго и пошли дальше.

– Как ты теперь? Насчет Лоры? – Кэти не знала, что предложить – попробовать сеанс, или заклинание, или настоящее сообщение от Лоры? Но как оно подействует на Макса, станет ли ему хуже или лучше?

– Не беспокойся обо мне. У меня всегда все в порядке.

– Ты такой врун, – сказала Кэти, улыбаясь, чтобы смягчить слова.

Макс пожал плечами.

– Я думал, мне станет лучше. Придет облегчение или что-то в этом роде. Но ничего нет.

– Сразу не получится.

– Думаю, я еще какое-то время буду чувствовать себя виноватым. – Макс обнял Кэти за талию и притянул к себе. Теперь он улыбался и был похож на себя прежнего. – Ты всегда можешь меня отвлечь. Знаешь, если захочешь помочь.

– Немного помучиться тебе не помешает.

– Сурово, – сказал Макс и поцеловал ее.


К выходным все успокоилось. Анна перестала спрашивать Кэти, есть ли в комнате какие-нибудь привидения, а Гвен перестала смотреть так, будто у нее вот-вот вырастут рога.

Кэм и Макс даже ходили в «Красный Лев» – выпить за налаживание отношений, – и Кэм объявил Макса подходящим.

Кэти сводила Макса к Фреду Байрсу, и на обратном пути они заглянули в Эндхауз.

– Как он? – спросила Гвен.

– Копается в саду. Говорит, что розы никогда не выглядели лучше. – Чтобы не волновать Гвен, Кэти не упомянула, что Фред больше не пользуется своими бифокальными очками.

– Вы видели сайт «Отели с Привидениями»?

– Тот, который сделал Патрик?

– В списке есть «Грандж». Городской совет сходит с ума. – Гвен толкнула Кэма локтем в бок. – Никогда не видела Элейн такой сердитой, а это о чем-то говорит.

– Знаю, – сказал Кэм. – Даю Патрику неделю, а потом он его закроет.

– Тем не менее, – сказала Гвен, – по-моему, нам стоит взять небольшой отпуск.

– Я бы не отказалась, – вздохнула Кэти. Фотография ее загорающих на солнышке родителей лежала на столе. Она легко представляла себя на их месте. И выпивку в бокале под бумажным зонтиком.

– Ты уж точно заслужила, – сказала Гвен.

– Покажем? – спросил Кэм. – Выходим все.

– Та-да! – Гвен широко раскинула руки. – Боб полностью ее перебрал.

– Бармен Боб? – спросила Кэти. – Из «Красного Льва»?

– Да, Боб, бармен-автотехник, одержимый фургонами, – сказала Гвен. Этот человек – гений по части двигателей. Нанетта еще никогда не пела так хорошо.

– Нанетта? – удивленно спросил Макс.

– Ты позволишь мне водить Нанетту? – Кэти почувствовала опасную близость слез.

– Она вся твоя, милая, – сказала Гвен. – Я ею больше не пользуюсь, и ей становится скучно и одиноко.

– Но…

Кэм обнял Гвен, поцеловал ее в макушку и улыбнулся Кэти:

– Возьми отпуск. Сделай перерыв. На год.

У нее перехватило горло. Так мило с их стороны, но…

– Не могу. Я подписала договор с Анной. Нужно решить, что я буду делать дальше. Можно пойти на курсы или что-то в этом роде. Нет, на год не могу…

– Я знал, что ты так скажешь, – кивнул Кэм. – Тогда на несколько недель. Попутешествуй, повеселись. Или займись подготовкой к тому, что, по твоему мнению, тебе необходимо. Когда вернешься, мы все будем здесь.

Кэти вздохнула.

– Это потрясающе. – Она обняла Кэмерона и Гвен. – Спасибо. Спасибо.

– Куда поедешь? – спросила Гвен.

– Париж, Барселона, Прага, Рим, Венеция… Куда глаза глядят.

– Если возможно, избегай катакомб, – сказала Гвен.

Кэти хотела сказать, что мертвые есть повсюду. Кладбища и катакомбы были не более загружены, чем обычная улица, но возможно, эта информация ей не нужна.

Кэм обнял ее и отошел к Максу.

– Ты поедешь с ней, да?

– Хм…

– Необязательно. – Кэти чувствовала себя так, словно ее ударили.

– Он едет с тобой, – сказал Кэм и протянул руку. – Удачи.

– Эй! – подала голос Кэти, когда Макс осторожно пожал Кэмерону руку.

Гвен улыбнулась.

– Надеюсь, что ты позаботишься о том, чтобы она повеселилась, хорошо?

– Нет проблем, – сказал Макс и обнял Кэти за плечи.

Кэм открыл рот, но Макс опередил его:

– Знаю, знаю. Если я обижу ее, ты меня закажешь.

– Ох, сынок, – покачал головой Кэм. – Эта девушка не только умна и красива, ей двадцать один год, она последняя в очень длинной череде ведьм, и, похоже, у нее есть власть над жизнью и смертью. Думаю, я – меньшая из твоих проблем. – И он улыбнулся. Широко.