Бренда Джойс - Тайны

Слейд резко приподнял ее и усадил на стул. Он не опустил ее юбки, наоборот - поднял еще выше. Прежде чем Регина могла запротестовать, он взял твердой рукой ее подбородок и с силой поцеловал в губы. Она обняла его лицо и ответила на поцелуй. Их языки встретились.

Слейд неожиданно опустился на колени. Раздвинул ее бедра. Регина вскрикнула под натиском его языка. Большими пальцами открыв ее лоно Слейд продолжал неумолимое молчаливое вторжение. Регина вздрагивала, временами глядя в зеркало.

Слишком поздно. Слишком поздно протестовать или останавливать его. Она обхватила его голову, откинулась назад, рыдая в экстазе. Ее дикие вопли наполнили зал, многократно усиленные эхом. Когда она сникла в изнеможении, крики продолжали пульсировать в воздухе. Он легко поднялся с колен, его рука скользнула вниз, вновь тронула ее лоно. Через секунду он выдернул стул из-под нее - спина Регины коснулась стены, поползла вверх от его мощных толчков.

Несколько секунд спустя он утомленно опустился на пол, увлекая Регину за собой. И вновь овладел ее телом.

Регина больше не чувствовала усталости. Она изо всех сил обняла его, продолжая поощрять его криком. Тело горело от возбуждения, сумасшедшее эхо заполнило комнату. Доносилось тяжелое дыхание. Их тела пульсировали в такт. Их крики смешались, усиленные эхом. Экстаз. Его дыхание стало чаще, хотя это казалось невозможным. У нее закружилась голова, еще секунда - и она потеряет сознание. В этот момент раздался сладострастный крик Слейда.

И вновь Регине было трудно поверить в то, что они совершили. Обнаженная до пояса, она лежала на холодном голом полу рядом со Слейдом. Его руки обнимали ее. Одна из них выжидательно лежала у нее на груди.

Она ни о чем не сожалела. Она была поражена тем, что все произошло по ее согласию, но - нет, она не сожалела. Она осмелилась глянуть на Слейда, увидела, что он улыбается. Ее удивило не столько легкое выражение иронии на его лице, сколько нескрываемая нежность.

- Тебе не нужно прятаться, - мягко сказал он.

Когда его слова опять отразило эхо, он вновь улыбнулся.

- Я и не хочу, - призналась она полушепотом. - Однако думаю, что так было бы приличнее

Он вновь рассмеялся. Она замолчала. У его глаз обозначились веселые морщинки. Неожиданно он стал серьезным, взглянул на нее.

- Я рад, что ты уважаешь приличия, Регина. Я хочу, чтобы ты их уважала. Ты - настоящая леди, я до сих пор не могу поверить, что ты согласилась быть со мной. Но мне не хотелось бы ничего приличного в то время, когда мы занимаемся любовью.

Она покраснела:

- Не думаю, что тебе стоит волноваться по этому поводу.

Его слова обрадовали ее. Он мог бы упрекнуть ее в излишней горячности, найти в ней изъян - так делают многие мужья, но не Слейд. Как она счастлива!

- Да, не стоит.

Он принялся пощипывать ее сосок. К собственному изумлению, Регина ощутила, что ее тело вновь жаждет прикосновения и вторжения.

- Я никогда не смогу насытиться тобой, - прошептал он. - Ты так прекрасна. Так совершенна.

Она знала, что в этот миг она далека от совершенства, однако не стала спорить. Слезы навернулись ей на глаза.

- Ты тоже прекрасен.

- Но несовершенен.

Ее взгляд, остановившийся было на его сильных руках, скользнул выше, к его глазам. Она облегченно вздохнула, когда увидела, что он улыбается.

- Нет, не совершенен. Но для меня это не имеет значения, - прошептала Регина.

Его глаза потемнели. Он резко притянул ее к себе. Регина лежала совершенно неподвижно. Он склонился над ее лицом.

- Я прощен?

Она не стала спрашивать, имеет ли она в виду свой отъезд после свадьбы.

- Да.

Он посмотрел на нее, его глаза сверкали, затем он медленно, одну за другой, начал расстегивать пуговицы ее блузки.

- Я хочу увидеть тебя обнаженной, - глухо сказал он. - Я хочу тебя обнаженную. На этот раз ты будешь в моих руках, и ничего между нами.

И его слова повторились много раз в пустом большом зале.

Слейд вошел в свой дом на Гоух-стрит. В коридоре было сумрачно, хотя солнце еще не село. Слейд всюду включил свет, но остановился у лестницы.

Черт побери, что он делает?

Он только что отвез Регину к ее дяде, обещав зайти к ней утром. После того, как они покинули Хенесси, весь день они провели, улыбаясь друг другу. У него еще никогда в жизни не было такого светлого настроения, никогда он еще не был так удовлетворен. Чувство полноты бытия было не только физическим - он достаточно проницателен, чтобы понимать это.

Но это светлое чувство стало улетучиваться, лишь только он оставил ее. Его начали одолевать сомнения.

Сегодня ему удалось сделать многое на пути к примирению. Он хотел ее. Он хотел примирения. На сегодняшний день он хотел только одного - обладать, своей женой, и не только в физическом смысле. Боже мой, она чуть было не исчезла из его жизни! Сейчас они воссоединились, они вновь - любовники, во всех смыслах этого слова. Ему хотелось, чтобы они пошли дальше в развитии своих чувств. Глубже. Но он боялся.

И сегодня он принял еще одно важное решение. Он не может воспользоваться ее приданым. Он не может использовать его. Ему придется занять деньги у Чарльза. И вскоре он вернется в Мирамар, чтобы посвятить себя сложной задаче - превращению ранчо в прибыльное сельскохозяйственное предприятие. Если он помириться со своей женой, то она поедет в Мирамар вместе с ним.

Их ждет скромная жизнь. Пройдет много лет, прежде чем он сможет предоставить ей те условия, то положение, к которым она привыкла. Сможет ли она - элегантная леди - выполнять обязанности жены хозяина ранчо? Будет ли она счастлива в Мирамаре? Ему хотелось надеяться. Но он не был уверен.

Его прошибло потом. Теперь, когда его жизнь стала радостной, как никогда, она может стать крайне мрачной. Слейд ощутил необъяснимую злость. Все подобно выстрелу по привидению в кромешных сумерках. Он и сам не знал, на что или на кого злится. Нет, не на Регину. Может быть, на самого себя? За то, что не в состоянии дать ей то, что он хотел бы, что он должен дать ей.

Слейд тяжело вздохнул и стал подниматься по лестнице. В спальне небольшая двухспальная кровать была застелена, но не очень аккуратно. Слейд начал развязывать галстук. Пиджаки и брюки он повесил в шкаф, носки, белье, рубашку бросил на полку.

Слейд вошел в примыкающую к спальне маленькую ванную, включил воду.

В спальне раздались чьи-то шаги. Слейд приподнялся из своей каолиновой ванны, чтобы заглянуть в комнату. Мальчик-китаец застыл на месте:

- Масса Слейд! Вы дома? Слейд усмехнулся:

- А что ты делаешь, шалун?

- Работать-работать на кухне, - ответил Ким с улыбкой.

Слейд усомнился. Ким не умел говорить, да и неизвестно, есть ли хоть что-нибудь из продуктов. Хотя не исключено, что он делал уборку.

- На бюро пакет с твоим обедом. Глаза Кима округлились:

- Косточки от Джо?

- А ты разве просил что-нибудь еще? - Слейд вновь опустился в ванну.

- Хотите, я помыть вам спина?

- Исчезни, парень, - прорычал Слейд. Ким мягко поддразнивал Слейда, тот никогда не разрешал ему мыть себе спину. Ким моментально исчез, очевидно, направляясь отдать должное телячьим косточкам от Джо.

После ванны Слейд оделся, чтобы пойти в офис, хотя было уже поздно. Он не рассчитывал, что ему удастся сделать что-либо полезное, но стоило заставить потрудиться мозговые извилины хотя бы для проформы. Он тихо спускался вниз по лестнице, когда раздался звонок.

Его сердце немедленно сделало скачок. Первой мыслью было, что это - Регина. Но он оставил ее всего с полчаса назад. Нет, леди, каковой является его жена, не приедет в такой поздний час.

Слейд открыл дверь. На пороге стоял его отец с небольшим рюкзаком в руках.

- Я рад, что ты дома.

Слейд был поражен. Рик ни разу не приезжал в город, ни разу. Впрочем, затем он вспомнил, что раньше не было и речи о женитьбе на богатой невесте, чьи деньги Рик горит от желания использовать. Слейд сделал шаг в сторону, с некоторой неохотой пропуская отца в дом.

- Вот сюрприз так сюрприз?

- Охотно верю. Эдвард здесь?

- Эдвард приходит и уходит. Чего ты хочешь?

- Чего я хочу? - Рик поставил рюкзак на пол. - Я провел весь день в чертовски душном поезде, и вот - слова приветствия.

- Да, именно это и есть приветствие. Потому что я не верю, что ты здесь из отцовских чувств.

- Согласен, - отозвался Рик. - Мы будем стоять в коридоре?

Слейд пожал плечами, следуя за отцом в гостиную. Эта комната никогда не использовалась. Поэтому была в идеальном порядке.

Рик отыскал глазами сервант, вынул и наполнил два бокала.

Слейд сегодня весь день ни испытывал ни малейшего желания прикасаться к спиртному - единственный бокал вина он выпил за ленчем пополам с Региной. Но сейчас он взял стакан бодро.

- Давай, не будем ходить вокруг да около, -мягко сказал Слейд.

- Хорошо, - Рик опустился на упругую софу. Огляделся. - Дерьмовое местечко…

Про себя Слейд согласился. Поскольку он всего лишь снимал этот дом и не занимался убранством, поэтому интерьер мало отвечал его вкусу. Софа - слишком широкая, обивка - кричащей расцветки. Обои с замысловатым узором с множеством завитушек. На столике слева стояло довольно много фотографий в рамках - ни одно из запечатленных лиц не было знакомо Слейду. Он вздохнул. Сегодня ему не хотелось никаких перепалок.

- Я здесь редко бываю.

- А где твоя жена?

Лицо Слейда стало натянутым.

- Вот мы и подошли к сути дела.

- Она здесь? Я хотел бы поздороваться с нашей маленькой леди.

- Нет.

- Ее здесь нет? - Рик был потрясен. - Ты что, дал ей развод? Слейд стиснул зубы.

- Нет. Рик с облегчением вздохнул:

- Не забывай, что она - ключ к будущему Мирамара.

- Я об этом не забыл. А ты все давно знал, не так ли? Что она - из Брэггов, а совсем не Элизабет Синклер?

Глаза Рика округлились:

- Не знал!

- Я тебе не верю, Рик.

Рик поднял вверх руки.

- Черт побери, сдаюсь! Я догадывался.

- Знаешь кто ты? - в голосе Слейда зазвенел гнев. - Ты - сын шлюхи!

- Я же сделал все это для тебя!

- Ты сделал все для себя! Или для Мирамара?

- Я сделал все так же и для себя, и для Мирамара, - решительно сказал Рик. - Но если бы она не была настоящей леди, и если бы ты не ел ее глазами, то я не стал бы ничего делать!

Слейд не шелохнулся.

- Тебе нужна эта малышка, мы оба это понимаем. Тебе нужна в жены настоящая леди. Тебе нужны маленькие горластые дети. Тебе необходим весь набор семейных радостей. Причем на долгие годы.

Глаза Слейда сузились. Рик - прав, чертовски прав. Ему нужна именно Регина Шелтон. Ему, как воздух, необходимы ее благородство, манеры, хорошее воспитание, ее сочувствие, ее улыбка. Ему необходима ее чувственность. Она нужна ему.

А если у них будет семья, дети… Сердце Слейда екнуло. Это мучительное «если».

Слейд скрестил руки:

- Трудно поверить, что ты был готов стать сводней.

Рик ухмыльнулся:

- А почему бы и нет? Хочешь верь, хочешь нет. Но если ты скажешь, что не любишь ее, я никогда тебе не поверю.

Слейд решил сменить тему:

- Чарльз предложил мне заем.

- Нет.

Слейд хорошо знал, что Рику не понравится эта идея. Слейду и самому было непросто занимать столь крупную сумму у друга, но все же этот вариант казался ему предпочтительнее, чем использование денег жены.

- И я собираюсь использовать эту возможность, если, конечно, ты не найдены, другого способа собрать нужную сумму, чтобы оплатить счета и вести хозяйство хотя бы лет пять.

- Нет, черт возьми! - Рик пришел в ярость.- Я не возьму у Манна ни цента.

Он с силой поставил свой стакан, постарался взять себя в руки.

- Твоя малышка-жена - богатая леди. Слейд ничего не сказал. Он не хочет использовать деньги жены, и Рик к этому не имеет никакого отношения. Рик издевался над ним много лет, и сейчас Слейд не чувствовал особых угрызений совести в связи с тем, что отцу не нравится иметь дело с Чарльзом.

- Где она?

- Она у своих родственников. У Д'Арчандов.

- Великолепно! Жена должна жить с мужем. Ты должен все решить, - Рик ничего не сказал о том, что он рассчитывает на приданое Регины и подсчитывает дни до срока погашения долгов.

Слейд почувствовал, что в нем нарастает злость. В глубине души он только того и желал, чтобы Регина жила с ним. Он был готов напрямую попросить ее отказаться от мысли о разводе, был готов попросить ее переехать к нему. Но он этого не сделал. Не решился на последний шаг на пути к примирению. Отнюдь не сомнения одолевали его. Его страшило, вдруг она не вернется к нему?

- Послушай, старик, не дави на меня. Твой интерес к моему браку на сто один процент вырос из эгоизма. Но это мой брак и я сам буду все решать.