Джеки Д'Алессандро - Тайные признания

Дэниел остановился в конце ряда цветов и повернулся лицом к Каролине:

– Очевидно, Сэмюель рассказал обо мне Кейти…

– Которая, в свою очередь, рассказала мне. Да, так и было.

Он пожал плечами:

– Думаю, на моем месте любой поступил бы так же.

Каролина удивленно вскинула брови. Конечно же, он не думает так на самом деле.

– Напротив, я полагаю, многие оставили бы человека, пытавшегося ограбить их, там, где он упал, или вызвали бы представителей власти. А вы спасли его жизнь.

– Я просто предоставил ему выбор, и Сэмюель оказался достаточно благоразумным.

– Очень великодушное решение.

Дэниел опять пожал плечами:

– В это время я как раз нуждался в слуге.

Почему он старался преуменьшить значение своего поступка? Каролина хотела спросить его об этом, но потом решила сделать это позже! Она не могла отрицать, что была удивлена и заинтригована такой чертой его характера, как скромность, в дополнение к другим удивительным его особенностям, о которых узнала в этот вечер. Этот человек был полон сюрпризов.

– Не хотите присесть?

Каролина вытянула шею и увидела в углу диван, обитый парчой с цветочным узором, в окружении высоких пальм в фарфоровых вазах. Это место освещалось серебристым лунным светом, отчего возникало ощущение волшебства в царившей вокруг атмосфере. Не в силах противиться очарованию этого уютного местечка, она кивнула и пробормотала:

– Благодарю вас.

Когда они сели, Каролина откинула голову назад и удовлетворенно вздохнула при виде сверкающих звезд.

– Здесь чувствуешь себя как на небесах.

– Полностью согласен.

Подняв голову, она увидела, что лорд Сербрук смотрит на нее. Он сидел, слегка согнувшись, сложив руки на животе и вытянув свои длинные ноги со скрещенными лодыжками, являя собой воплощение расслабленности. И это вызвало досаду у Каролины, потому что она испытывала крайнее напряжение.

Стараясь казаться такой же равнодушной, как и он, она спросила:

– Вы намерены оставлять у себя всех животных, которых спасли?

– Пока я держу животных у себя, однако, учитывая скорость, с которой возрастает их число, полагаю, что необходимо передать некоторых из них в другие руки, убедившись, конечно, что им будет обеспечен надлежащий уход.

– Вы никогда не говорили Сэмюелу, что пора остановиться?

– Нет. И не собираюсь делать это. Я никогда не видел, чтобы кто-то так заботился о животных, как он. Из него получился бы превосходный ветеринар. Я хочу обсудить с ним возможность отправить его на учебу.

Каролина даже не попыталась скрыть свое удивление:

– Вы хотите отправить лакея в школу?

– Если, конечно, он пожелает. У него определенно есть способности. И склонность к ветеринарии.

– Очень великодушно с вашей стороны.

– Не настолько, как вы думаете. У меня есть скрытый мотив.

– Какой же?

В глазах Дэниела промелькнул озорной блеск.

– Я всегда хотел покровительствовать кому-нибудь. Вы же знаете, это очень модно сейчас. И поскольку Сэмюель уже распространил свою заботу не только на животных, я думаю, мне необходимо расширить наше дело и создать агентство по найму работников.

Каролина пристально посмотрела на него и покачала головой. Она всегда считала себя достаточно проницательной в оценке личностей, однако в данном случае явно ошибалась в отношении лорда Сербрука.

Нельзя сказать, что он прежде совершенно не нравился ей. Она сочла лорда красивым и очаровательным с первых минут знакомства, однако решила, что он не более чем привлекательный повеса.

Теперь стало ясно, что она сильно ошибалась, и это огорчало ее. Ей трудно было устоять перед ним, даже когда она считала его просто праздным красавчиком, а сейчас… оказалось, что он достоин восхищения не только благодаря своей внешности, но и необычайному благородству. Каролина чувствовала, что теперь ей будет еще труднее устоять перед ним. Правда, напрашивался вопрос… Действительно ли хочет она сопротивляться?

«Нет!» – ответил внутренний голос, причем так незамедлительно, так категорически и громко, что казалось, она произнесла это вслух.

– Что – нет? – спросил Дэниел, вопросительно глядя на нее.

Боже, значит, она действительно произнесла это вслух.

– Ничего, – ответила Каролина, потом поспешно добавила: – Я вспомнила, вы говорили, что не любите делиться с кем-либо, однако ваши действия опровергают ваши слова, лорд Сербрук.

– Просто Дэниел… моя чрезвычайно красивая, милая, весьма одаренная, обладающая чувством юмора, удивительно умная, с самыми привлекательными губами, какие я когда-либо видел, и с превосходной памятью леди Уингейт, – выпалил он на одном дыхании. – Все это непросто произносить каждый раз в ответ на ваше официальное обращение ко мне, но вы могли бы облегчить мою задачу, если бы называли меня просто по имени.

– И не услышать в таком случае, каким еще эпитетом вы наградите меня в следующий раз? Ну уж нет.

– Мне, как всегда, не везет. А что касается моего утверждения, что я не люблю делиться, полагаю, мне следует пояснить его. Все зависит от того, чем делиться. – Его сверкающий взгляд, казалось, проникал сквозь ее одежду, обжигая кожу. – А также – с кем делиться.

Эти слова пробудили воображение Каролины, и она представила, как они разделяют друг с другом страстные поцелуи, чувственные прикосновения, жаркие объятия.

Бесчисленные желания, потребности и эмоции охватили ее, смущая, возбуждая и лишая дара речи. Она облизнула внезапно пересохшие губы и замерла, увидев, что он наблюдает за ней.

Каролина дважды сглотнула слюну, стараясь вновь обрести голос.

– Сэмюелу очень повезло, что он встретил вас.

– На самом деле это мне повезло. – Он замолчал, видимо, решая, стоит ли продолжать, и наконец, заговорил; – До того, как Сэмюель стал работать у меня, моя жизнь была… неполноценной. Его милосердие положительно повлияло на меня. Содействуя ему, я стал чувствовать себя полезным. Во мне проснулась потребность помогать как животным, так и людям.

Каролина медленно кивнула, внимая словам, которые никак не ожидала услышать от него. Она ощутила стыд от сознания, как глубоко заблуждалась относительно лорда Сербрука.

– Говоря, что ваша жизнь была неполноценной, что вы имеете в виду?..

– Я испытывал нарастающее чувство разочарования. Скуку. Пустоту. А главное – собственную бесполезность.

– А как же управление графством? Своим имуществом?

– Для этого требуется не так много времени, как может показаться. У меня есть превосходный управляющий, который так умело ведет дела, что моего вмешательства почти не требуется. Управление домашним хозяйством хорошо налажено, так что я могу отсутствовать месяцами, и в моем графстве не возникает никаких проблем. – Каролина заметила, что в его глазах внезапно отразилась грусть, и ей захотелось узнать причину.

В следующий момент он улыбнулся:

– Довольно неприятно сознавать, что ты никому не нужен, но теперь благодаря Сэмюелу и его животным я чувствую себя полезным.

– Вам очень повезло, милорд. Я тоже страдаю по причине, схожей с вашей, однако в отличие от вас пока не нашла, чем можно заполнить пустоту. – Каролина редко обсуждала такие вещи с кем-то, кроме Сары, однако не удержалась и сказала: – Я знаю, как тяжело быть никому не нужной.

Дэниел выпрямился и покачал головой:

– Вы ошибаетесь. Ваша сестра и ваши подруги нуждаются в вас и глубоко привязаны к вам. Я наблюдал это каждый раз, когда вы собирались вместе.

– Да, конечно. Однако Эмили и Джулиана живут со своими семьями, а Сара теперь замужем.

– И вы чувствуете себя одинокой.

Каролина посмотрела ему в глаза:

– Вы говорите так, как будто вам знакомо это чувство.

– Совершенно верно. Я понимаю, как вам трудно переживать одиночество, и в то же время завидую, что у вас есть близкие люди, которые нуждаются в вас.

Его слова, сопровождаемые печальным выражением глаз, тронули ее. Прежде чем она смогла ответить, он заморгал, словно выходя из транса, и горько улыбнулся:

– Черт возьми! Прошу прощения за то, что наш разговор принял такой грустный оборот.

Каролина сомневалась, стоит ли сказать ему, что относится с пониманием к его искренним словам, и, в конце концов, решив придать своему голосу легкий тон, спросила:

– А вы предпочли бы обсуждать погоду?

– Нет. Я предпочел бы говорить совсем не об этом.

– О чем же тогда?

Каролина затаила дыхание, увидев, как вспыхнули его глаза. Дэниел окинул ее взглядом сверху донизу и задержался на несколько секунд на ее лодыжках, прежде чем поднять голову. Когда их взгляды опять встретились, его глаза озорно блестели, от чего Каролине стало трудно дышать.

Он протянул руку и провел пальцами по тыльной стороне ее ладони.

– Я очень хотел бы посмотреть на шрам, оставшийся после лазанья на деревья.

Каролина удивленно заморгала. Вместо страстного поцелуя, которого она ожидала после того, как Дэниел возбуждающе прикоснулся к ее руке с пылким выражением глаз, он предпочел лишь взглянуть на ее шрам?

Что за детские игры? Как она могла считать его очаровательным, решительным джентльменом, когда для его характеристики в большей степени подходит такой эпитет, как «вызывающий раздражение простофиля»? Прежде чем она сообразила, что ответить, он опустился перед ней на одно колено, слегка приподнял край платья и нежно обхватил ее левую лодыжку. Каролина ощутила приятное тепло, и хотя разум требовал немедленно отстраниться от прикосновения этого мужчины, тело отказывалось подчиняться.

– Шрам на этой лодыжке? – спросил он, устанавливая ее левую ступню на свое приподнятое колено. Потом снял ее туфлю и осторожно помассировал подъем.

Каролина резко втянула воздух и сжала губы, сдерживая готовый вырваться стон удовольствия от этой восхитительной ласки. Приятное тепло распространилось вверх по ноге и сосредоточилось внизу живота. Боже, ей ужасно нравился этот массаж. Давно уже она не испытывала такого блаженства. Казалось, ласки Дэниела размягчили ее позвоночник, и она вся расплылась, превратившись в бесхребетную, трепещущую массу, готовую соскользнуть на кафельный пол.

– Эта лодыжка? – повторил он.

Не доверяя своему голову, она лишь отрицательно покачала головой.

– О, значит, правая. – Однако вместо того, чтобы отпустить ее левую ногу, он медленно продвинул свои руки вверх к икре, не прекращая восхитительный массаж. Каролина вцепилась в парчовую подушку, едва сдерживая крик наслаждения.

Когда Дэниел достиг колена, она с потрясение наблюдала, как он развязал подвязку и начал медленно скатывать вниз чулок. Шелк с тихим шелестом скользил по ноге, что вызывало у Каролины дрожь во всем теле, но еще большее возбуждение она почувствовала от его рук на ее обнаженной коже. Отбросив в сторону чулок, он поднял ее платье и нижнюю юбку выше.

Голые пальцы ее ноги упирались в его мускулистое бедро. Глядя на то, как он стоит перед ней на одном колене, склонив темноволосую голову, она ощутила возбуждение, какого никогда прежде не испытывала.

– Какая у вас прелестная кожа, – пробормотал он, продолжая скользить пальцами по ее икре вверх и вниз. – Такая мягкая и гладкая.

Дэниел посмотрел на Каролину, и его напряженный взгляд опалил ее. Охваченная адским огнем, она наблюдала, как он поднял ее ступню и прильнул губами к подъему.

Каролина охнула и на этот раз не смогла сдержать глухой стон.

– Вы правы. – Его теплое дыхание коснулось ее ступни, вызвав дрожь во всем теле.

– П… права? – произнесла она чуть слышно.

– На этой лодыжке нет шрама. Она превосходна, и лучшей лодыжки я никогда прежде не видел.

Сознание того, что Дэниел, несомненно, видел множество женских лодыжек, должно было бы ужаснуть Каролину. Но вместо этого она с замиранием сердца воспринимала только существующую реальность, которая заключалась в том, что он видит и ласкает ее обнаженную ногу.

Между тем Дэниел покрыл поцелуями голень, и дрожь наслаждения вновь пронизала Каролину. Достигнув колена, он осторожно поставил ее ногу на пол, чем вызвал у нее протестующий стон. Однако, прежде чем она успела высказать свой протест, он поднял ее правую ногу и подверг такой же сладостной пытке, как и левую. В оранжерее слышно было только шуршание материала и учащенное дыхание Каролины, когда Дэниел начал снимать второй чулок.